Традиционно в первый четверг октября в Великобритании и Северной Ирландии отмечается Национальный день поэзии. Традиционно опять же принц Уэльский записал по этому случаю стихотворение. На этот раз отрывок из Уильяма Вордсворта «Ода Отголоски бессмертия: По воспоминаниям раннего детства».
В этом году к Чарльзу присоединилась и супруга, которая начитала стихотворение Уистена Хью Одена «Ночная почта». Камилла также поддерживает кампанию Джайлса Брандрета Poetry Together, начатую в прошлом году. Инициатива призвана объединить молодых и пожилых - школьники и жителями домов престарелых учат вместе одно и то же стихотворение наизусть. Затем школа принимает жителей дома престарелых (или наоборот) для чаепития в период с 3 по 17 октября 2019 года (две недели от Национального дня поэзии). На этом мероприятии молодые и пожилые собираются вместе, чтобы исполнить свое стихотворение, выпить чаю и повеселиться. В прошлом году так и было, в этом, к сожалению, все перенеслось в онлайн.
[Вордсворт. Перевод.] О счастье, что в руине нежилой Есть хранится дух жилого крова, Что память сохраняет под золой Живые искорки былого! Благословенна память ранних дней - Не потому, что это было время Простых отрад, бесхитростных затей - И над душой не тяготело бремя Страстей - и вольно вдаль ее влекла Надежда, простодушна и светла, - Нет, не затем хвалу мою Я детской памяти пою - Но ради тех мгновений Догадок смутных, страхов, озарений, Бессмертной тайны малых, чудных крох, Что дарит нам высокая свобода, Пред ней же наша смертная природа Дрожит, как вор, застигнутый врасплох; - Но ради той, полузабытой, Той, первой, - как ни назови - Тревоги, нежности, любви, Что стала нашим светом и защитой От злобы мира, - девственно сокрытой Лампадой наших дней; Храни нас, направляй, лелей, Внушай, что нашей жизни ток бурлящий - Лишь миг пред ликом вечной тишины, Что осеняет наши сны, - Той истины безмолвной, но звучащей С младенчества в людских сердцах, Что нас томит, и будит, и тревожит; Её не заглушат печаль и страх, Ни скука, ни мятеж не уничтожат. И в самый тихий час, И даже вдалеке от океана Мы слышим вещий глас Родной стихии, бьющей неустанно В скалистый брег, И видим тайным оком Детей, играющих на берегу далеком, И вечных волн скользящий мерный бег.
бедным, богатым, людям с достатком, в лавку, соседке с нашей площадки.
Вверх от Беттока, в гору с урчаньем тужится поезд, но без опозданья.
Сквозь редкие графства мчится как «скорый», исправно глядит машинист на приборы.
Фермы мелькают повсюду, где сами кормятся люди своими руками.
Быстро шагает по рельсами он, точно вестник на север, с южною почтой.
Долины начало у водораздела встречает восходом, травою и мелом.
Сзади хлопчатник, вереск и камни, белый поток раздвигает плечами.
Фыркает шумно. Слева и справа мили и мили стелются травы.
Птицы в кустарнике, взглядами сонно прочь провожают слепые вагоны,
с курса не сдвинуть поезд овчаркам, в сне беспокойном, на лапах ворчащим,
люди в окрестных домах не проснутся - только в буфетах блюдца трясутся.
2. Рассветает. Свежеет. Закончен подъём. Вплоть до Глазго спускается вниз к испареньям болот, где тявкают цапли, к прогалинам кранов, где машины и домны на равнине стоят, как шахмат гигантский комплект. Вся Шотландия ждёт её: в узких долинах у бледных озёр люди ждут новостей.
3. Письма с «гражданки», письма из банка, письма знакомым, письма девчонок, счета, квитанции и приглашения, открытки с праздником и с днём рождения, а также - реляции о ситуации, любви застенчивой декларации, и сплетни, слухи всей нации, курсы валют и облигаций. Письма обычные, письма с подарками, письмо небрежные, письма с помарками, письма дядям и тетям («Здравствуйте!») письма в Шотландию из Южной Франции, в конвертах - фото с прекрасным видом, письма с далеких, заморских Гебридов. Белые письма, цветные, любого цвета - желтого и голубого, болтливые, скучные, умные, с пятнами, холодные, пылкие и непечатные, ответы чиновников, письма краткие, письма с ошибками, письма гладкие.
4. Тысячи всё ещё спят, убегают во сне от монстров, или с друзьями пьют чай где-нибудь в Кранстоне или Кравфорде. Спит Глазго рабочий, обеспеченный спит Эдинбург, спят в Абердине гранитном, все они, видят сны. Но проснувшись, не станут ли писем ждать с нетерпеньем? И кто, почтальона, заслышавши стук не ответит ему биением сердца? Кто сумеет стерпеть, что он всеми забыт?