Все врут
Мы с Марком в выходные обычно делаем домашнее задание по литературному чтению. Задание заключается в том, чтобы прочитать небольшой рассказ и записывать в тетради автора, название произведения, главных героев, основную идею и количество слов, прочитанных в минуту.
Я ошибаюсь и пишу вчерашнюю дату. Марк говорит: «Мама, зачеркни, надо поставить сегодняшнее число». Я ему объясняю: «Марк, ничего страшного, пусть будет вчерашнее».
Он упирается: «Нет, мама, тогда мы обманем учительницу, а это нехорошо. Нельзя обманывать»…
…Когда я училась на журфаке МГУ, я жила в общежитии на ул. Шверника в Доме аспирантов и стажеров (ДАС). Жила нелегально, потому что училась на заочном отделении, а заочникам общежитие не полагалось. Я проходила через охрану по чужому удостоверению, но со своей вклеенной фотографией и кое-как нарисованной шариковой ручкой печатью. По пропуску я была Алина, Зина, Лена, Таня. Это были мои «мертвые души». По закону они имели право на койко-место в общежитии, но поскольку жили в ближнем Подмосковье, оно им не очень-то было нужно.
Однажды комендант общежития вызвала меня к себе. Надев очки, она достала кипу бумаг и стала перебирать их в поиске моей папки. Поочередно заглядывая то в свои документы, то в пропуск, то на меня, комендантша вдруг ахнула: «Так это же не вы!». Говорю - ну что вы в самом деле, это я, просто на той фотографии я очень толстая, такая толстая, что даже мои знакомые, встретив меня на улице, не узнают. Это показалось ей странным, но вполне убедительным.
Потом, в 2000-м, тот же фальшивый пропуск я предъявляла сотрудникам службы безопасности (они ходили по комнатам и проверяли документы), когда в Москве произошел теракт в переходе на Пушкинской. «Зина?» - спрашивали они. «Зина-Зина», - кивала я.
Я врала. Они верили.
Было ли мне страшно?
Было. Но прятаться в шкафу, как делала моя соседка по комнате, было еще страшнее.
Мои родители, кстати, знали, что я живу по поддельным документам. Переживали, конечно. Мама говорила: «Ты там на птичьих правах! Возвращайся домой!»
А я ее успокаивала и писала письма о том, как у меня все хорошо и как мне спокойно живется.
Возвращаясь к истории с Марком, я, наверное, как правильная мама должна была бы порадоваться, что мой сын не хочет обманывать учительницу.
А я расстраиваюсь.
Я не научила его врать.
А в настоящей и такой не идеальной жизни врать приходится.
Олеся Салунова