Падший ангел
Давненько я что-то не писал, а Eurotrip ещё далёк от завершения... Побалую-ка народ внесерийным рассказиком. Again, no photoshop :)
Сегодня ночью я был пилотом военного корабля. Мы шли бомбить, стирать жизнь с лица прекрасной голубой планеты, и я уже предвкущал злой восторг в момент, когда мои заряды выжгут на её континентах чёрные шрамы... Но на подлёте мы врезались в оборону, за десять секунд разбившую нас в пыль.
Скорлупку моего корабля вспороло, как бумагу. Я едва катапультировался из рассыпающейся мусором брони, и выпал на планете противника. Один. В местном лагере для военнопленных оказался уже через час.
Обращались со мной с удивительной мягкостью, но вместо нормальной камеры посадили в дебильную картонную коробку, обнесённую изгородью. Смех переполнил меня, и я сломал крышу, а потом и стены коробки. Охрана смотрела с угрозой, но бездействовала. Я, Пилот, я чувствовал, что я выше и сильнее них. И, чтобы подчеркнуть это, забрался на дерево.
Оттуда мне открылся... местный детский сад! Детишки копошились в траве, плескались в ручье сомнительной чистоты, лопотали на своём языке, похожем на японский. Потом они меня увидели, но совсем даже не испугались. А один... вдруг заговорил со мной по-английски! Оказывается, их уже в детском саду учат языкам противника и гуманному отношению к врагу. Потому как их нация воюет уже 12 тысяч лет, и не к лицу истинным воинам глумиться над теми, кто неизмеримо ничтожнее их. Но меня это лишь рассмешило. Я сказал себе, что я -- боевой Пилот, и буду им, пока жив, а дети, решил я, мне почти даже нравятся. Во всяком случае, они меня не раздражают, и вроде даже слегка разумны. Я поправил на себе шинёль с твёрдыми погонами и устроился в развилке поудобнее, но тут пришли, чтобы вести меня на допрос, и пришлось спуститься.
В сопровождении пары вооружённых жлобов и женщины в одежде медсестры мы притопали в невзрачное здание. Женщина сообщила, что по закону она обязана ознакомить меня с условиями допроса. Дала брошюрку, на русском, где было сказано, что "допрос проводится в целях выявления среди противника лиц, участвующих в боевых действиях на добровольных началах. Будучи обнаружены, таковые лица направляются на принудительное психиатрическое лечение. В ходе допроса применяется ментоскопический гипноз 12-й -- 16-й степени"
Я был добровольцем, и раскрываться не собирался. Поинтересовался степенями гипноза. Оказалось, что 10 -- это лёгкий транс, 50 -- глубокий уровень, травмы подсознания, 100 же -- полное вычерпывание и смерть личности. Что ж, самогипнозом я владел недурно, и шансы выстоять были.
Привели в комнату. Тем другая женщина, явно из местных: отличие от человека незначительно, но тем неприятнее. Как заноза. Невысокого роста, спортивная, светлокожая. Рукой указала на стул напротив какого-то прибора и отвернулась. Я проигнорировал. Сказал: "Добрый день", и стал столбом посреди комнаты, изо всех сил ей улыбаясь. Моя противница поколебалась, потом, видимо, решила сдать раунд. "Здравствуйте" -- ответила на довольно чистом русском, пожала протянутую руку (ладонь сильная, маленькая, сухая, прохладная), -- "присядьте, пожалуйста". Повторный жест к стулу. Я сел.
Передо мной прибор, в нём два отверстия. "Опустите туда руки", -- сказала женщина, -- "внутри каждого Вы найдёте соль. Зажмите соль в кулаках и приготовьтесь отвечать на мои вопросы честно и полно. Прошу..." -- она сделала паузу и кивнула на отверстия.
Я просунул в них руки. На дне ощутил горячий крупнозернистый порошок, жгуче-мятный на ощупь. Загрёб по жмене и крепко сжал.
В глазах резко поплыло. Накатила тошнотворная слабость, как при болезни, сознание затрепетало спичкой на ветру, а по рукам снизу вверх стремительно поползла убийственно-мёртвая сонливость. "Это не гипноз" -- успел подумать я, и запаниковал. Воздействие было сильным. Возможно, сильнее меня. Я не успевал погрузиться в подготовленную легенду воюющего по призыву пацифиста! Последним, чудовищным усилием я сосредоточился под накрывшей меня волной сна, и успел поднять и насадить сознание на резьбу выдуманной заготовки...
Я человек. Я простой, невоенный человек. Сейчас я вспоминаю своё прошлое. Это скучное, ничем не интересное прошлое. Каждый день я хожу на работу, на скучную, абсолютно невоенную работу. Я езжу туда по земле. На наземной машине. По выходным я пьянствую с друзьями. Я живу в тихом, тихом городе с деревьями, на планете, где ещё толком даже не наступила космическая эра. Вчера я читал какую-то дурацкую книжку, и право слово, она вовсе не стоила того, чтобы опять ложиться в 3 часа ночи, а сейчас вставать с такими мучениями.
Но я собрал свою силу воли, открыл глаза и встал. Тоскливый утренний полумрак заливал комнату. Я включил свет и пошёл чистить зубы. Потом я был на работе, разбирал проблемы software security, обедал, общался с коллегами, а нынче вечером, за кружкой горячего чаю, сижу и пишу этот небольшой рассказ... и так, по кругу, и проживу всю свою жизнь.
А женщина в том мире смотрит на внезапно опустевший стул и с грустью думает: "Почему, ну почему они нас так боятся? Почему они всегда, так убого, убегают?"
Сегодня ночью я был пилотом военного корабля. Мы шли бомбить, стирать жизнь с лица прекрасной голубой планеты, и я уже предвкущал злой восторг в момент, когда мои заряды выжгут на её континентах чёрные шрамы... Но на подлёте мы врезались в оборону, за десять секунд разбившую нас в пыль.
Скорлупку моего корабля вспороло, как бумагу. Я едва катапультировался из рассыпающейся мусором брони, и выпал на планете противника. Один. В местном лагере для военнопленных оказался уже через час.
Обращались со мной с удивительной мягкостью, но вместо нормальной камеры посадили в дебильную картонную коробку, обнесённую изгородью. Смех переполнил меня, и я сломал крышу, а потом и стены коробки. Охрана смотрела с угрозой, но бездействовала. Я, Пилот, я чувствовал, что я выше и сильнее них. И, чтобы подчеркнуть это, забрался на дерево.
Оттуда мне открылся... местный детский сад! Детишки копошились в траве, плескались в ручье сомнительной чистоты, лопотали на своём языке, похожем на японский. Потом они меня увидели, но совсем даже не испугались. А один... вдруг заговорил со мной по-английски! Оказывается, их уже в детском саду учат языкам противника и гуманному отношению к врагу. Потому как их нация воюет уже 12 тысяч лет, и не к лицу истинным воинам глумиться над теми, кто неизмеримо ничтожнее их. Но меня это лишь рассмешило. Я сказал себе, что я -- боевой Пилот, и буду им, пока жив, а дети, решил я, мне почти даже нравятся. Во всяком случае, они меня не раздражают, и вроде даже слегка разумны. Я поправил на себе шинёль с твёрдыми погонами и устроился в развилке поудобнее, но тут пришли, чтобы вести меня на допрос, и пришлось спуститься.
В сопровождении пары вооружённых жлобов и женщины в одежде медсестры мы притопали в невзрачное здание. Женщина сообщила, что по закону она обязана ознакомить меня с условиями допроса. Дала брошюрку, на русском, где было сказано, что "допрос проводится в целях выявления среди противника лиц, участвующих в боевых действиях на добровольных началах. Будучи обнаружены, таковые лица направляются на принудительное психиатрическое лечение. В ходе допроса применяется ментоскопический гипноз 12-й -- 16-й степени"
Я был добровольцем, и раскрываться не собирался. Поинтересовался степенями гипноза. Оказалось, что 10 -- это лёгкий транс, 50 -- глубокий уровень, травмы подсознания, 100 же -- полное вычерпывание и смерть личности. Что ж, самогипнозом я владел недурно, и шансы выстоять были.
Привели в комнату. Тем другая женщина, явно из местных: отличие от человека незначительно, но тем неприятнее. Как заноза. Невысокого роста, спортивная, светлокожая. Рукой указала на стул напротив какого-то прибора и отвернулась. Я проигнорировал. Сказал: "Добрый день", и стал столбом посреди комнаты, изо всех сил ей улыбаясь. Моя противница поколебалась, потом, видимо, решила сдать раунд. "Здравствуйте" -- ответила на довольно чистом русском, пожала протянутую руку (ладонь сильная, маленькая, сухая, прохладная), -- "присядьте, пожалуйста". Повторный жест к стулу. Я сел.
Передо мной прибор, в нём два отверстия. "Опустите туда руки", -- сказала женщина, -- "внутри каждого Вы найдёте соль. Зажмите соль в кулаках и приготовьтесь отвечать на мои вопросы честно и полно. Прошу..." -- она сделала паузу и кивнула на отверстия.
Я просунул в них руки. На дне ощутил горячий крупнозернистый порошок, жгуче-мятный на ощупь. Загрёб по жмене и крепко сжал.
В глазах резко поплыло. Накатила тошнотворная слабость, как при болезни, сознание затрепетало спичкой на ветру, а по рукам снизу вверх стремительно поползла убийственно-мёртвая сонливость. "Это не гипноз" -- успел подумать я, и запаниковал. Воздействие было сильным. Возможно, сильнее меня. Я не успевал погрузиться в подготовленную легенду воюющего по призыву пацифиста! Последним, чудовищным усилием я сосредоточился под накрывшей меня волной сна, и успел поднять и насадить сознание на резьбу выдуманной заготовки...
Я человек. Я простой, невоенный человек. Сейчас я вспоминаю своё прошлое. Это скучное, ничем не интересное прошлое. Каждый день я хожу на работу, на скучную, абсолютно невоенную работу. Я езжу туда по земле. На наземной машине. По выходным я пьянствую с друзьями. Я живу в тихом, тихом городе с деревьями, на планете, где ещё толком даже не наступила космическая эра. Вчера я читал какую-то дурацкую книжку, и право слово, она вовсе не стоила того, чтобы опять ложиться в 3 часа ночи, а сейчас вставать с такими мучениями.
Но я собрал свою силу воли, открыл глаза и встал. Тоскливый утренний полумрак заливал комнату. Я включил свет и пошёл чистить зубы. Потом я был на работе, разбирал проблемы software security, обедал, общался с коллегами, а нынче вечером, за кружкой горячего чаю, сижу и пишу этот небольшой рассказ... и так, по кругу, и проживу всю свою жизнь.
А женщина в том мире смотрит на внезапно опустевший стул и с грустью думает: "Почему, ну почему они нас так боятся? Почему они всегда, так убого, убегают?"