Франц Кафка и Филип Дик
Поговорим же опять о снах. Сон - очень интересное состояние сознания, позволяющее заглядывать "за угол" вещей, не поддающихся пониманию бодрствующему, и тем весьма ценное.
Недавно вот я опять видел сон, в той или иной форме встречавшийся уже несколько раз. Снится дорога. Тяжёлая, враждебная, бесконечно изматывающая. В этот раз виделось, что я шёл на работу, пешком. Дорогу к зданию перегородили, и я вынужден был карабкаться по каким-то колдобинам, в обход, вдоль стенки, по наклонной жирной глине с торчащими из неё треугольными обломками асфальта... Ноги разъезжаются, болят, ботинки велики и болтаются, каждый шаг даётся с великим трудом. В обеих руках я несу что-то тяжёлое, затрудняющее сохранение и без того шаткого равновесия, и я чувствую вес этой тяжести даже спиной. Я знаю, что мне ещё предстоит карабкаться с этим грузом по кошмарно неудобной лестнице на хрен знает какой этаж, а я уже сейчас задыхаюсь и еле-еле ползу, и готов упасть на четвереньки. Больше всего на свете хочется лечь, закрыть глаза и заснуть [это во сне-то!]. Но когда я присаживаюсь, сон не приходит, и надо двигаться дальше...
К счастью, подобные сновидения меня посещают редко, и я хорошо знаю, что их вызывает: обычная физическая усталость. Когда то, что накопилось за день, не успевает пройти к утру. Так что в самом сновидении, собственно, нет ничего особо необычного или интересного.
Интересны аналогии. В литературе есть по крайней мере два автора, в текстах которых настойчиво встречаются мотивы, чрезвычайно похожие на ощущения от моих "снов усталости". Ну то есть наверняка что-то похожее можно встретить много у кого, но именно эти два автора занимают особое, как мне кажется, место, по следующим двум причинам:
а) Их произведения -- литература фантастическая, т.е. представляющая жанр искусства, сходного со сном;
б) Эмоциональный контекст описаний совпадает с моими ощущениями.
Эти авторы -- Франц Кафка и Филип Дик.
Те, кто читал хотя бы пару-тройку вещей Кафки, наверняка догадались, "к кому я клоню" ещё до того, как было названо его имя. Мироощущение этого автора, похоже, просто пронизано бесконечной усталостью, и даже сам язык, эти бесконечные сложносо(под)чинённые предложения, громоздкие абзацы, никак не могущие завершиться, выражают одно: «Нет сил!». Вот, например, самое известное его произведение, «Замок»:
//…
Он снова зашагал вперед, но дорога была длинной. Оказалось, что улица -- главная улица Деревни -- вела не к замковой горе, а только приближалась к ней, но потом, словно нарочно, сворачивала вбок и, не удаляясь от Замка, все же к нему и не приближалась. К. все время ждал, что наконец дорога повернет к Замку, и только из-за этого шел дальше, от усталости он явно боялся сбиться с пути, да к тому же его удивляла величина Деревни: она тянулась без конца -- все те же маленькие домишки, заиндевевшие окна, и снег, и безлюдье, -- тут он внезапно оторвался от цепко державшей его дороги, и его принял узкий переулочек, где снег лежал еще глубже и только с трудом можно было вытаскивать вязнувшие ноги. Пот выступил на лбу у К., и он остановился в изнеможении.
<…>
Так они шли, но куда именно -- К, не понимал: он ничего не мог узнать. Он даже не знал, прошли они церковь или нет. Приходилось затрачивать столько усилий на ходьбу, что своими мыслями он уже не владел.
<…>
Он крепче оперся на Варнаву -- тот почти тащил его, оба не прерывали молчания. О пройденном пути К. мог судить только по состоянию дороги; ни в какие переулки они не сворачивали. Он решил про себя, что любые трудности, даже страх обратного пути, не заставят его остановиться. Пусть его хоть волоком тащат -- у него хватит сил выдержать и это. Неужели дороге нет конца? Днем Замок казался ему легко доступной целью, а посыльный, наверно, знает самый короткий путь туда.
<…>
Второй человек из названных, Филип Дик, определённо менее известен. Возможно, с точки зрения Большой Литературы он действительно не заслуживает очень уж пристального внимания; тем не менее, я считаю этого автора безусловно талантливым. Узор «вселенской усталости» менее характерен для него, но тоже иногда встречается в довольно различимом виде. Откроем «Убик», произведение, возможно, не самое удачное, но весьма колоритное:
- Ты хочешь, чтобы я довела тебя до лифта? С радостью. - Она зашагала вперед, и Джо изо всех сил устремился за ней. Ему казалось, что она движется со сверхъестественной скоростью. Пат не останавливалась и не оглядывалась, и только чудом ему удавалось не терять ее из виду. Не может быть, что она на самом деле идет так быстро, подумал Джо, это я замедлен, придавлен силой тяжести... весь окружающий мир был скоплением чистой массы, а у него самого осталось единственное свойство: притягиваться к ней, испытывать давление колоссального собственного веса... и единственная способность: ощущать инерцию...
<…>
- Лучше скажи мне... сколько ступенек... осталось...
- Шесть. - Она отбежала от него, легко и бесшумно взлетела наверх. - Нет, извини: десять. Или девять? Кажется, девять.
Он поднялся еще на ступеньку. Потом еще. И еще. Он молчал и никуда не смотрел. Карабкаясь вверх, как улитка, чувствуя твердую поверхность, на которую он мог опереться, он положился на инстинкт, на вырабатывающийся навык, позволяющий экономно расходовать остатки сил.
<…>
И, Боже, как холодно! Он понял вдруг, что промерз насквозь. Никогда в жизни он не замерзал так. Все внутри изо льда. Кости изо льда. Хуже, чем было на Луне, хуже, чем в Цюрихе. Там был легкий озноб... Кто сказал, что в аду пекло? Там стужа, стылость, там все превращается в лед...
<…>
Да, от многих произведений Дика действительно веет холодом. И это приводит нас к итоговой теме, теме совпадений и сходств между этими двуми людьми, осознанных мною благодаря недавнему сну.
Во-первых, оба автора прожили очень мало. Кафка умер, когда ему было 41. Дик прожил 54. Как будто им действительно не хватило сил, чтобы жить.
От обоих авторов веет смертью. От Кафки настолько, что временами мне думается, что этот человек как-то даже родился мёртвым, и лишь по недоразумению был втиснут в телесную оболочку, понуждающую его - против воли - жить. И то, что он прожил всего 41 год, кажется почему-то закономерным. Не мог, никак не мог человек, создавший «Замок» и «Превращение» наслаждаться нашим миром! [Кстати, несмотря на свою «обыденность», «Превращение» кажется мне едва ли не самым жутким литературным произведением. Из всех вообще.]
От произведений Дика пахнет скорее не смертью, но каким-то чуждым нам и очень нехорошим миром. Словно от видеозаписи из ада. И тоже кажется, что этот не-совсем-человек был наполнен совсем другими, нечеловеческими мыслями, даже когда писал свои книги, что в них он жил иным, жутким миром, и что этот мир в итоге поглотил его...
И, наконец, последее - о сходстве названий. Самая известна книга Кафки - «Замок». А самое, наверное, удачное произведение Дика - «Человек в Высоком Замке». Чувствуете? Просто совпадение? Наверное, да... По крайней мере, очень хочется надеяться, что это -- лишь просто совпадение :)).
Недавно вот я опять видел сон, в той или иной форме встречавшийся уже несколько раз. Снится дорога. Тяжёлая, враждебная, бесконечно изматывающая. В этот раз виделось, что я шёл на работу, пешком. Дорогу к зданию перегородили, и я вынужден был карабкаться по каким-то колдобинам, в обход, вдоль стенки, по наклонной жирной глине с торчащими из неё треугольными обломками асфальта... Ноги разъезжаются, болят, ботинки велики и болтаются, каждый шаг даётся с великим трудом. В обеих руках я несу что-то тяжёлое, затрудняющее сохранение и без того шаткого равновесия, и я чувствую вес этой тяжести даже спиной. Я знаю, что мне ещё предстоит карабкаться с этим грузом по кошмарно неудобной лестнице на хрен знает какой этаж, а я уже сейчас задыхаюсь и еле-еле ползу, и готов упасть на четвереньки. Больше всего на свете хочется лечь, закрыть глаза и заснуть [это во сне-то!]. Но когда я присаживаюсь, сон не приходит, и надо двигаться дальше...
К счастью, подобные сновидения меня посещают редко, и я хорошо знаю, что их вызывает: обычная физическая усталость. Когда то, что накопилось за день, не успевает пройти к утру. Так что в самом сновидении, собственно, нет ничего особо необычного или интересного.
Интересны аналогии. В литературе есть по крайней мере два автора, в текстах которых настойчиво встречаются мотивы, чрезвычайно похожие на ощущения от моих "снов усталости". Ну то есть наверняка что-то похожее можно встретить много у кого, но именно эти два автора занимают особое, как мне кажется, место, по следующим двум причинам:
а) Их произведения -- литература фантастическая, т.е. представляющая жанр искусства, сходного со сном;
б) Эмоциональный контекст описаний совпадает с моими ощущениями.
Эти авторы -- Франц Кафка и Филип Дик.
Те, кто читал хотя бы пару-тройку вещей Кафки, наверняка догадались, "к кому я клоню" ещё до того, как было названо его имя. Мироощущение этого автора, похоже, просто пронизано бесконечной усталостью, и даже сам язык, эти бесконечные сложносо(под)чинённые предложения, громоздкие абзацы, никак не могущие завершиться, выражают одно: «Нет сил!». Вот, например, самое известное его произведение, «Замок»:
//…
Он снова зашагал вперед, но дорога была длинной. Оказалось, что улица -- главная улица Деревни -- вела не к замковой горе, а только приближалась к ней, но потом, словно нарочно, сворачивала вбок и, не удаляясь от Замка, все же к нему и не приближалась. К. все время ждал, что наконец дорога повернет к Замку, и только из-за этого шел дальше, от усталости он явно боялся сбиться с пути, да к тому же его удивляла величина Деревни: она тянулась без конца -- все те же маленькие домишки, заиндевевшие окна, и снег, и безлюдье, -- тут он внезапно оторвался от цепко державшей его дороги, и его принял узкий переулочек, где снег лежал еще глубже и только с трудом можно было вытаскивать вязнувшие ноги. Пот выступил на лбу у К., и он остановился в изнеможении.
<…>
Так они шли, но куда именно -- К, не понимал: он ничего не мог узнать. Он даже не знал, прошли они церковь или нет. Приходилось затрачивать столько усилий на ходьбу, что своими мыслями он уже не владел.
<…>
Он крепче оперся на Варнаву -- тот почти тащил его, оба не прерывали молчания. О пройденном пути К. мог судить только по состоянию дороги; ни в какие переулки они не сворачивали. Он решил про себя, что любые трудности, даже страх обратного пути, не заставят его остановиться. Пусть его хоть волоком тащат -- у него хватит сил выдержать и это. Неужели дороге нет конца? Днем Замок казался ему легко доступной целью, а посыльный, наверно, знает самый короткий путь туда.
<…>
Второй человек из названных, Филип Дик, определённо менее известен. Возможно, с точки зрения Большой Литературы он действительно не заслуживает очень уж пристального внимания; тем не менее, я считаю этого автора безусловно талантливым. Узор «вселенской усталости» менее характерен для него, но тоже иногда встречается в довольно различимом виде. Откроем «Убик», произведение, возможно, не самое удачное, но весьма колоритное:
- Ты хочешь, чтобы я довела тебя до лифта? С радостью. - Она зашагала вперед, и Джо изо всех сил устремился за ней. Ему казалось, что она движется со сверхъестественной скоростью. Пат не останавливалась и не оглядывалась, и только чудом ему удавалось не терять ее из виду. Не может быть, что она на самом деле идет так быстро, подумал Джо, это я замедлен, придавлен силой тяжести... весь окружающий мир был скоплением чистой массы, а у него самого осталось единственное свойство: притягиваться к ней, испытывать давление колоссального собственного веса... и единственная способность: ощущать инерцию...
<…>
- Лучше скажи мне... сколько ступенек... осталось...
- Шесть. - Она отбежала от него, легко и бесшумно взлетела наверх. - Нет, извини: десять. Или девять? Кажется, девять.
Он поднялся еще на ступеньку. Потом еще. И еще. Он молчал и никуда не смотрел. Карабкаясь вверх, как улитка, чувствуя твердую поверхность, на которую он мог опереться, он положился на инстинкт, на вырабатывающийся навык, позволяющий экономно расходовать остатки сил.
<…>
И, Боже, как холодно! Он понял вдруг, что промерз насквозь. Никогда в жизни он не замерзал так. Все внутри изо льда. Кости изо льда. Хуже, чем было на Луне, хуже, чем в Цюрихе. Там был легкий озноб... Кто сказал, что в аду пекло? Там стужа, стылость, там все превращается в лед...
<…>
Да, от многих произведений Дика действительно веет холодом. И это приводит нас к итоговой теме, теме совпадений и сходств между этими двуми людьми, осознанных мною благодаря недавнему сну.
Во-первых, оба автора прожили очень мало. Кафка умер, когда ему было 41. Дик прожил 54. Как будто им действительно не хватило сил, чтобы жить.
От обоих авторов веет смертью. От Кафки настолько, что временами мне думается, что этот человек как-то даже родился мёртвым, и лишь по недоразумению был втиснут в телесную оболочку, понуждающую его - против воли - жить. И то, что он прожил всего 41 год, кажется почему-то закономерным. Не мог, никак не мог человек, создавший «Замок» и «Превращение» наслаждаться нашим миром! [Кстати, несмотря на свою «обыденность», «Превращение» кажется мне едва ли не самым жутким литературным произведением. Из всех вообще.]
От произведений Дика пахнет скорее не смертью, но каким-то чуждым нам и очень нехорошим миром. Словно от видеозаписи из ада. И тоже кажется, что этот не-совсем-человек был наполнен совсем другими, нечеловеческими мыслями, даже когда писал свои книги, что в них он жил иным, жутким миром, и что этот мир в итоге поглотил его...
И, наконец, последее - о сходстве названий. Самая известна книга Кафки - «Замок». А самое, наверное, удачное произведение Дика - «Человек в Высоком Замке». Чувствуете? Просто совпадение? Наверное, да... По крайней мере, очень хочется надеяться, что это -- лишь просто совпадение :)).