Стенограмма выступления командующего ЛВО М.Н. Тухачевского на заседании РВС СССР ...
1928
Стенограмма выступления командующего ЛВО М.Н. Тухачевского на заседании РВС СССР 27 ноября 1928 г. по вопросу об итогах боевой подготовки Красной Армии
№ 0166, г. Ленинград 1 декабря 1928 г.
Сов. секретно
Тов. Тухачевский: Для меня не совсем понятно, почему комиссия Андрея Сергеевича свела этот доклад к вопросу о маневрах. В том материале, который был разослан в округа, в заглавии прямо говорится об итогах подготовки за [19]27-28 год. Правда, содержание доклада делится на две половины. Штаб РККА действительно говорит об итогах боевой подготовки за истекший год. Выводы же ПУРа говорят только об итогах на основании маневров. Но это было только по части ПУРа. Доклад составлялся на основании докладов округов, т.е. с учетом общей боевой подготовки за год. Я просматривал доклады округов. Все эти доклады охватывают выводы боевой деятельности, тактической подготовки за год, а не только маневры. Я думаю, что нам никоим образом и в прениях нельзя ограничиваться только одними маневрами. В округе мы свои выводы делали на основании тщательного изучения своей летней работы, особенно общих сборов. Основной материал дали общие сборы, а маневры явились дополнительной проверкой.
Тов. Левандовский вполне прав, когда говорит, что надо учесть все это. Но меня, откровенно говоря, прямо взволновал оптимистический взгляд, который дает Михаил Карлович. Мы в этом году пережили действительно очень тяжелое положение. Достижения конечно есть, как и во всем социалистическом строительстве страны, и тот проект, который выдвигает Штаб, не отрицает того, что есть целый ряд достижений. Но если взять те установки, которые РВС дал для непременного осуществления в этом году, а эти основные установки были: повышение тактического искусства, повышение мобильности и т.д. - эти установки совершенно не достигнуты. Если подойти к этим элементам подготовки, то надо сказать, что никаких успехов сколько-нибудь заметных мы не имели. Положение чрезвычайно тяжелое, потому что мы наши уставы базируем на быстрых и активных действиях, в то время как войска не приспособлены к этим действиям. В войсках замечается ложное представление о бое в том смысле, что раз бой развивается медленно, то и действовать надо медленно. Это ложно[е] методическое понимание боя довольно распространено. Прежде всего надо смотреть правде в глаза. Раз были поставлены эти основные установки и их так и не осуществили, то надо сказать, что мы ничего не добились.
Еще вот почему я жалею, что не поставлен доклад ГУ РККА. В отношении стрелковой подготовки мы сделали очень мало. Если взять тот процент, который дала стрелковая подготовка, то по всем округам в общем мы пошли назад. Правда, Александр Игнатьевич объясняет это целым рядом причин: усложнением условий стрельбы, сокращением очковтирательства и т.п. Это объяснение имеет лишь некоторое значение. В общем и целом, тех установок, которые были поставлены по стрелковой подготовке, мы не выполнили. Если, например, взять территориальную часть на общих сборах, вывести ее на стрельбу, то она дает ничтожные проценты. Кадровые части также стоят невысоко. Особенно скверно обстоит дело с пулеметной стрельбой. Между тем, тактику мы базируем на пулеметном огне. Мы учим вести бой пулеметами, но стрелять из них не умеем. Под нашей тактикой мы не имеем огневого базиса. В прошлом году мы имели кое-какие достижения, а в этом году мы почти никаких достижений не имеем. Если даже произвести разные, очень сложные пересчеты, то по сравнению с прошлым годом, как это мне говорил Александр Игнатьевич, имеется около 5 % повышения. Но если брать цифры, установленные Реввоенсоветом, получается значительное снижение стрелковой подготовки по сравнению с прошлым годом. Если же не сравнивать, а просто взять абсолютную величину нашей стрелковой подготовки, то она никуда не годится. Пулеметного боя войска вести не умеют. Как же можно говорить о каком-то благополучии и повышении стрелковой подготовки, что мы услышали о Михаила Карловича?
Каковы же причины невыполнения основных установок, которые были поставлены перед армией по части повышения тактического искусства, повышения мобильности и стрелковой подготовки? Почему это не достигнуто? В тезисах Штаба эти причины указываются, но, по-моему, они далеко еще не все здесь учтены. Во всяком случае, здесь не учтен вопрос о том, что у нас нет в центральном аппарате органа, который объединял бы подготовку. Нельзя, чтобы такие основные вопросы обсуждались случайно, объединялись комиссией Андрея Сергеевича, Бориса Михайловича и Михаила Карловича, комиссией, которая случайно собралась перед докладом. Выходит, что за весь год это как будто единственный случай, когда вопросы нашей подготовки объединялись. Штаб ведает по своей линии подготовкой, ГУ РККА- по своей. И надо еще сказать, что в ГУ РККА есть две линии. Одна линия - Учебно-строевое управление - и другая, совершенно оторванная от первой, - это линия Управления военно-учебных заведений. И, наконец, у нас имеется еще Военная академия, которая не подчинена ни ГУ РККА, ни Штабу, а непосредственно Наркому. Академия же - это орган, который дает основные методические и тактические установки по подготовке.
Таким образом, мы имеем в центре по существу четыре органа подготовки по одной сухопутной армии, которые никем не объединяются. Мы в армии проводим тактическую подготовку в течение 2-3 лет по новым путям, по более рациональному методу. ГУ РККА, в частности, Учебно-строевое управление перешло на этот путь год тому назад. А военно-учебные заведения до сих пор не перешли на новый метод подготовки. Мы сейчас в Ленинграде это обнаружили совершенно ясно. Оказалось, что никакого сдвига, несмотря на все добрые пожелания Николая Николаевича Кузьмина, на новые рельсы в военно-учебных заведениях нет. Мы убедились по последним выпускам, что готовятся командиры, которые не умеют командовать и обращаться с тем взводом, который им поручен. Мы эту программу ломаем. Это единственный выход из положения.
О чем это говорит? - Это говорит о том, что основные установки Реввоенсовета, которые стоят перед армией, - правильные и четкие, они на деле благодаря разрозненной работе в центральных управлениях не проводятся в жизнь! (Уншлихт: С вашего благословения). Никак нет, во всяком случае, не с моего благословения. Я неоднократно получал разные неприятности потому, что добивался объединения подготовки в Штабе и подчинения Академии, но с Вашей помощью, это не было удовлетворено. Я за свою деятельность в Штабе всегда добивался объединения вопросов подготовки в Штабе. Разумеется, это единственно правильное решение. Не может быть, чтобы Академия не была подчинена Штабу. Она может быть подчинена Реввоенсовету в политическом и хозяйственном отношениях, но в учебном должна быть подчинена Штабу РККА. Я думаю, что это одна из крупнейших причин, почему у нас нет успехов в тактической подготовке.
Далее очень важной причиной является то обстоятельство, что мы не создаем нашим уставом необходимого авторитета. Они как бы не являются обязательными для нашего командира. Наш командир иногда позволяет себе, например, распоряжаться по обороне по польскому полевому уставу. Наш устав требует наступления, скажем, двумя эшелонами, а командир позволяет себе резервировать вторые эшелоны, превращая их в крупные резервы.
Во всех армиях добиваются четкой системы воспитания, гордятся своими успехами и любят их. У нас этого воспитания в армии нет. За это дело надо серьезнейшим образом взяться для того, чтобы достигнуть каких-либо успехов.
Я должен сказать, что здесь в докладе Штаба имеются два оптимистических пункта о том, что мы имеем первые успехи в деле форсирования рек и применения танков. Может быть, это имело место на Киевских маневрах, потому что там целый год готовились к ним и было бы странно, если бы войска не переправились при всех имевшихся средствах. Но в Ленинградском военном округе почти ни одной переправы совершить не удалось, хотя и давались переправочные средства. Через р. Великую около Пскова бились, бились и не могли переправиться. Пришлось переправиться по «условным переправам», а фактически переправились по железно-бетонному мосту. Вот как было в 56 дивизии, и в остальных дивизиях было не лучше.
Тут сказано: первые успехи. Какие же это успехи? Это надо отнести к основным недочетам.
Теперь относительно танков. Там, где танки участвовали, там их участие носило декоративный характер. Пехота не знала, как идти за танками и танки не знали, как и с какой пехотой держать связь. Это надо отнести также к области недостатков, а не достижений.
Затем по части выводов ПУРа. Выводы ПУРа касаются только маневров. Они дают только характеристику политической работы на маневрах, но не дают никаких установок на будущий год. В той части, которую дает ПУР, никаких установок на будущий год нет. По-моему, это надо доработать и в резолюцию должны быть включены все эти пункты.
Затем должен сказать, что у нас нет общественного мнения, основанного на уставах, которое заставило бы действовать активно и решительно. У нас за каждую ошибку, которую допускает командир, начинают высмеивать и дергать, - это неправильно. Мне кажется, что надо в этом вопросе провести большую работу именно ПУРу и политическим органам, надо создать обстановку такого общественного мнения, которое обусловливало бы проявление активности, мобильности, смелости действий, которое не допускало бы издевательства над командиром, потерпевшем неудачу, и закрепить уставы в общественном мнении как обязательную основу действий. Мне кажется, что в этом отношении перед ПУРом стоят огромные задачи. В этом основной центр, потому что без преодоления косности в бою мы не пойдем дальше вперед в смысле нашей мобильности. Характерно, что в Ленинградском округе в 11 стр. дивизии подивом была проведена громадная работа. Подив работал над вопросами боевой подготовки и всячески старался развить активность и смелость. Результаты в 11 дивизии совершенно несравнимы с результатами всех остальных дивизий. Единственная дивизия, которая имела действительно крупные успехи, была 11-я. Но так как она тонет в море неподвижности всех остальных 7 дивизий, мы должны были констатировать печальные результаты. Мне кажется, нужно ПУРу добавить ряд установок и обязательно включить их в резолюцию.
РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 757. Л. 9-14. Заверенная копия.
Стенограмма выступления командующего ЛВО М.Н. Тухачевского на заседании РВС СССР 27 ноября 1928 г. по вопросу об итогах боевой подготовки Красной Армии
№ 0166, г. Ленинград 1 декабря 1928 г.
Сов. секретно
Тов. Тухачевский: Для меня не совсем понятно, почему комиссия Андрея Сергеевича свела этот доклад к вопросу о маневрах. В том материале, который был разослан в округа, в заглавии прямо говорится об итогах подготовки за [19]27-28 год. Правда, содержание доклада делится на две половины. Штаб РККА действительно говорит об итогах боевой подготовки за истекший год. Выводы же ПУРа говорят только об итогах на основании маневров. Но это было только по части ПУРа. Доклад составлялся на основании докладов округов, т.е. с учетом общей боевой подготовки за год. Я просматривал доклады округов. Все эти доклады охватывают выводы боевой деятельности, тактической подготовки за год, а не только маневры. Я думаю, что нам никоим образом и в прениях нельзя ограничиваться только одними маневрами. В округе мы свои выводы делали на основании тщательного изучения своей летней работы, особенно общих сборов. Основной материал дали общие сборы, а маневры явились дополнительной проверкой.
Тов. Левандовский вполне прав, когда говорит, что надо учесть все это. Но меня, откровенно говоря, прямо взволновал оптимистический взгляд, который дает Михаил Карлович. Мы в этом году пережили действительно очень тяжелое положение. Достижения конечно есть, как и во всем социалистическом строительстве страны, и тот проект, который выдвигает Штаб, не отрицает того, что есть целый ряд достижений. Но если взять те установки, которые РВС дал для непременного осуществления в этом году, а эти основные установки были: повышение тактического искусства, повышение мобильности и т.д. - эти установки совершенно не достигнуты. Если подойти к этим элементам подготовки, то надо сказать, что никаких успехов сколько-нибудь заметных мы не имели. Положение чрезвычайно тяжелое, потому что мы наши уставы базируем на быстрых и активных действиях, в то время как войска не приспособлены к этим действиям. В войсках замечается ложное представление о бое в том смысле, что раз бой развивается медленно, то и действовать надо медленно. Это ложно[е] методическое понимание боя довольно распространено. Прежде всего надо смотреть правде в глаза. Раз были поставлены эти основные установки и их так и не осуществили, то надо сказать, что мы ничего не добились.
Еще вот почему я жалею, что не поставлен доклад ГУ РККА. В отношении стрелковой подготовки мы сделали очень мало. Если взять тот процент, который дала стрелковая подготовка, то по всем округам в общем мы пошли назад. Правда, Александр Игнатьевич объясняет это целым рядом причин: усложнением условий стрельбы, сокращением очковтирательства и т.п. Это объяснение имеет лишь некоторое значение. В общем и целом, тех установок, которые были поставлены по стрелковой подготовке, мы не выполнили. Если, например, взять территориальную часть на общих сборах, вывести ее на стрельбу, то она дает ничтожные проценты. Кадровые части также стоят невысоко. Особенно скверно обстоит дело с пулеметной стрельбой. Между тем, тактику мы базируем на пулеметном огне. Мы учим вести бой пулеметами, но стрелять из них не умеем. Под нашей тактикой мы не имеем огневого базиса. В прошлом году мы имели кое-какие достижения, а в этом году мы почти никаких достижений не имеем. Если даже произвести разные, очень сложные пересчеты, то по сравнению с прошлым годом, как это мне говорил Александр Игнатьевич, имеется около 5 % повышения. Но если брать цифры, установленные Реввоенсоветом, получается значительное снижение стрелковой подготовки по сравнению с прошлым годом. Если же не сравнивать, а просто взять абсолютную величину нашей стрелковой подготовки, то она никуда не годится. Пулеметного боя войска вести не умеют. Как же можно говорить о каком-то благополучии и повышении стрелковой подготовки, что мы услышали о Михаила Карловича?
Каковы же причины невыполнения основных установок, которые были поставлены перед армией по части повышения тактического искусства, повышения мобильности и стрелковой подготовки? Почему это не достигнуто? В тезисах Штаба эти причины указываются, но, по-моему, они далеко еще не все здесь учтены. Во всяком случае, здесь не учтен вопрос о том, что у нас нет в центральном аппарате органа, который объединял бы подготовку. Нельзя, чтобы такие основные вопросы обсуждались случайно, объединялись комиссией Андрея Сергеевича, Бориса Михайловича и Михаила Карловича, комиссией, которая случайно собралась перед докладом. Выходит, что за весь год это как будто единственный случай, когда вопросы нашей подготовки объединялись. Штаб ведает по своей линии подготовкой, ГУ РККА- по своей. И надо еще сказать, что в ГУ РККА есть две линии. Одна линия - Учебно-строевое управление - и другая, совершенно оторванная от первой, - это линия Управления военно-учебных заведений. И, наконец, у нас имеется еще Военная академия, которая не подчинена ни ГУ РККА, ни Штабу, а непосредственно Наркому. Академия же - это орган, который дает основные методические и тактические установки по подготовке.
Таким образом, мы имеем в центре по существу четыре органа подготовки по одной сухопутной армии, которые никем не объединяются. Мы в армии проводим тактическую подготовку в течение 2-3 лет по новым путям, по более рациональному методу. ГУ РККА, в частности, Учебно-строевое управление перешло на этот путь год тому назад. А военно-учебные заведения до сих пор не перешли на новый метод подготовки. Мы сейчас в Ленинграде это обнаружили совершенно ясно. Оказалось, что никакого сдвига, несмотря на все добрые пожелания Николая Николаевича Кузьмина, на новые рельсы в военно-учебных заведениях нет. Мы убедились по последним выпускам, что готовятся командиры, которые не умеют командовать и обращаться с тем взводом, который им поручен. Мы эту программу ломаем. Это единственный выход из положения.
О чем это говорит? - Это говорит о том, что основные установки Реввоенсовета, которые стоят перед армией, - правильные и четкие, они на деле благодаря разрозненной работе в центральных управлениях не проводятся в жизнь! (Уншлихт: С вашего благословения). Никак нет, во всяком случае, не с моего благословения. Я неоднократно получал разные неприятности потому, что добивался объединения подготовки в Штабе и подчинения Академии, но с Вашей помощью, это не было удовлетворено. Я за свою деятельность в Штабе всегда добивался объединения вопросов подготовки в Штабе. Разумеется, это единственно правильное решение. Не может быть, чтобы Академия не была подчинена Штабу. Она может быть подчинена Реввоенсовету в политическом и хозяйственном отношениях, но в учебном должна быть подчинена Штабу РККА. Я думаю, что это одна из крупнейших причин, почему у нас нет успехов в тактической подготовке.
Далее очень важной причиной является то обстоятельство, что мы не создаем нашим уставом необходимого авторитета. Они как бы не являются обязательными для нашего командира. Наш командир иногда позволяет себе, например, распоряжаться по обороне по польскому полевому уставу. Наш устав требует наступления, скажем, двумя эшелонами, а командир позволяет себе резервировать вторые эшелоны, превращая их в крупные резервы.
Во всех армиях добиваются четкой системы воспитания, гордятся своими успехами и любят их. У нас этого воспитания в армии нет. За это дело надо серьезнейшим образом взяться для того, чтобы достигнуть каких-либо успехов.
Я должен сказать, что здесь в докладе Штаба имеются два оптимистических пункта о том, что мы имеем первые успехи в деле форсирования рек и применения танков. Может быть, это имело место на Киевских маневрах, потому что там целый год готовились к ним и было бы странно, если бы войска не переправились при всех имевшихся средствах. Но в Ленинградском военном округе почти ни одной переправы совершить не удалось, хотя и давались переправочные средства. Через р. Великую около Пскова бились, бились и не могли переправиться. Пришлось переправиться по «условным переправам», а фактически переправились по железно-бетонному мосту. Вот как было в 56 дивизии, и в остальных дивизиях было не лучше.
Тут сказано: первые успехи. Какие же это успехи? Это надо отнести к основным недочетам.
Теперь относительно танков. Там, где танки участвовали, там их участие носило декоративный характер. Пехота не знала, как идти за танками и танки не знали, как и с какой пехотой держать связь. Это надо отнести также к области недостатков, а не достижений.
Затем по части выводов ПУРа. Выводы ПУРа касаются только маневров. Они дают только характеристику политической работы на маневрах, но не дают никаких установок на будущий год. В той части, которую дает ПУР, никаких установок на будущий год нет. По-моему, это надо доработать и в резолюцию должны быть включены все эти пункты.
Затем должен сказать, что у нас нет общественного мнения, основанного на уставах, которое заставило бы действовать активно и решительно. У нас за каждую ошибку, которую допускает командир, начинают высмеивать и дергать, - это неправильно. Мне кажется, что надо в этом вопросе провести большую работу именно ПУРу и политическим органам, надо создать обстановку такого общественного мнения, которое обусловливало бы проявление активности, мобильности, смелости действий, которое не допускало бы издевательства над командиром, потерпевшем неудачу, и закрепить уставы в общественном мнении как обязательную основу действий. Мне кажется, что в этом отношении перед ПУРом стоят огромные задачи. В этом основной центр, потому что без преодоления косности в бою мы не пойдем дальше вперед в смысле нашей мобильности. Характерно, что в Ленинградском округе в 11 стр. дивизии подивом была проведена громадная работа. Подив работал над вопросами боевой подготовки и всячески старался развить активность и смелость. Результаты в 11 дивизии совершенно несравнимы с результатами всех остальных дивизий. Единственная дивизия, которая имела действительно крупные успехи, была 11-я. Но так как она тонет в море неподвижности всех остальных 7 дивизий, мы должны были констатировать печальные результаты. Мне кажется, нужно ПУРу добавить ряд установок и обязательно включить их в резолюцию.
РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 757. Л. 9-14. Заверенная копия.