Параллели протестов в Беларуси и России: 25 - 26 марта сего года и с удивительной схожестью...
С огоньком и задором отработали деньги налогоплательщиков московская полиция 26 марта и минский ОМОН 25-го. Взаимодействие властей с демонстрантами, что в Беларуси, что в России, происходит в одном и том же алгоритме - хапун-разгон. С той только разницей, что в Беларуси вокруг этого накрутили еще и густой конспирологической паранойи. Почему власти наших стран так боятся публичного выражения народного недовольства? Таким вопросом задались сайт www.belaruspartisan.org и «БелГазета». И задумались о параллелях в реакции властей. А что, логично - всё познается в сравнении.
Статья-интервью оттуда и про то:
«БелГазета» №13 (1089) 4 апреля 2017г. Тема недели. «Человек физиологически не может бояться постоянно». Интервью у Семена Новопрудского взял Егор Слепаков.
Параллели между состоявшимся 25 марта в Минске Днем Воли и масштабной акцией протеста в Москве по просьбе корреспондента «БелГазеты» провел известный российский журналист Семён НОВОПРУДСКИЙ.
С огоньком и задором отработали деньги налогоплательщиков московская полиция 26 марта (сверху) и минский ОМОН (см. фото ниже) 25-го
Фото: rferl.org
- Взаимодействие властей с демонстрантами, что в Беларуси, что в России, происходит в одном и том же алгоритме - хапун-разгон. С той только разницей, что в Беларуси вокруг этого накрутили еще и густой конспирологической паранойи. Почему власти наших стран так боятся публичного выражения народного недовольства?
- Главная особенность практически всех постсоветских режимов, за редчайшим исключением, в монологичности власти. Власть привыкла жить в такой парадигме, что, во-первых, политика - это то, что она сама придумывает; во-вторых, она всегда разговаривает с народом, но никогда не слушает того, что ей кто-то говорит. И в Беларуси, и в России власть что-то рассказывает народу, а обратная связь идет либо через рейтинги, которые она получает, либо через какие-то массовые мероприятия, ей же и планируемые. Она не привыкла к какому-либо диалогу, а главное, к тому, что народ ее выбирает. Хотя по Конституции обеих стран источник власти - народ, а не президент.
ПРОТЕСТ ИЛИ ПОЛНАЯ АПАТИЯ
- В чем основные сходства Путина и Лукашенко?
- Во-первых, оба давно считают себя кем-то вроде отцов нации; во-вторых, они живут в информационном контексте, который позволяет чувствовать себя незаменимыми. В России формулу культа несменяемости власти со случайной точностью вывел глава Госдумы Вячеслав Володин, который на тот момент работал первым замглавы кремлевской администрации: «Есть Путин - есть Россия, нет Путина - нет России». Это потрясающая вещь: связать человека со страной!
Наших президентов разнит, наверное, только политическое происхождение: если у Лукашенко в этом плане больше политического опыта, то Путин никогда не думал быть публичным политиком, у него нет опыта нефильтрованного общения с людьми.
- Прошедшие акции нельзя назвать слишком уж массовыми. В России недовольство населения в последние годы «анестезируется» ура-патриотическими средствами. В Беларуси роль анестезии играет классическая мантра «абы не было войны», «а то будет, как в Украине». Что должно произойти в наших странах, чтобы протест обрел массовость и широту?
- Мне всегда кажутся сомнительными попытки высчитывать некую долю протеста, которая может стать критической. Российские социологи выяснили интересный эффект: примерно 80% людей, которым задают вопросы на политические темы, вообще отказываются разговаривать. Есть расхожее убеждение, что 86% россиян поддержали аннексию Крыма, но на самом деле ни власть, ни само население не знает своей реальной политической позиции. Непонятно, готовы ли люди (прежде всего элита) в таких закрытых политических режимах, как в России и Беларуси, публично защищать власть в случае потрясений. Готовы ли люди сочувствовать ей, если возникнет протест.
Мне кажется, что ключевую роль все же будет играть экономика, потому что в России создалась ситуация, при которой пропаганда войны стала единственным способом национальной мобилизации. Но в таком состоянии люди все равно не могут жить долго: никакое военное сознание не может быть основой прочной власти на десятилетия. Человек так физиологически устроен, что он не может бояться постоянно: так или иначе придется как-то менять способ управления страной. В первую очередь надо что-то делать с экономикой - Россия при больших запасах нефти и газа попала в фундаментальный экономический тупик: инвестиции в страну стабильно падали еще до 2014г., продолжают падать и теперь. Вся эта ура-патриотическая риторика - слова, но реально-то жизнь ухудшается. И ощущение безысходности может стать главным детонатором, с одной стороны, протеста, с другой - полной апатии и попыток выжить отдельно от государства, что для самого государства, возможно, даже страшнее, чем протест.
- Люди, опьяненные пропагандой, начинают трезветь?
- Проблема в том, что в России всегда было трудно точно измерить, насколько люди верят в то, что им говорят, и соотносят свои действия с этой верой. Есть перед нами свежий по меркам истории пример - судьба Советского Союза. При его распаде я жил в Узбекистане, в котором родился. Там не было особых движений против СССР, но, тем не менее, никто, по сути, защищать Советский Союз не вышел, хотя, казалось бы, была одна идеология, все опросы показывали, что люди верят. На самом деле это расхождение слов и дел никогда замерить невозможно, реально общественные настроения никакая власть, особенно отделяющая себя сознательно информационной стеной, чувствовать не может.
РОДНОЙ БРАТ И ИМПЕРСКИЙ КОМПЛЕКС
- Как вы оцениваете ленивую реакцию Запада на подавление мирных протестов в Беларуси и России? Запад постепенно начал сливать демократические движения на постсоветском пространстве?
- Мы говорим про Запад как нечто однородное, но он сейчас переживает, возможно, самый большой кризис однородности и собственной идентичности со времен Второй мировой войны. Вся послевоенная история Европы - это история центростремительной идеи, соединенных штатов Европы. Сейчас все это постепенно рушится.
Есть проблемы и у США: я не склонен верить, что победа Трампа - окончательная победа правого популизма, совершенно не факт, что он будет делать то, что он говорит, и что он окажется эффективным президентом. Западу, кого бы мы ни представляли под этим термином, сейчас в значительной степени не до постсоветского пространства. К тому же в мире происходит сложный процесс: никакая страна не имеет политических ресурсов, чтобы поменять парадигму развития других стран. Это уже не работает: во-первых, Западу нет дела до наших проблем (у него своих хватает); во-вторых, у него нет и особых возможностей сделать так, чтобы Беларусь и Россия стали демократическими странами. Это зона ответственности нас - тех, кто здесь живет.
- После разгона Дня Воли белорусский президент во всеуслышание назвал Путина «родным братом». Такого горячего изъявления братских чувств в отношении хозяина Кремля от него не было слышно давно. Значит ли это, что правы те, кто утверждает, будто произошедшее в Беларуси было спровоцировано российскими спецслужбами, включая пророссийскую «пятую колону» внутри белорусских силовых ведомств, и провокаторы добились успеха?
- Ничего нельзя исключать. К великому сожалению, в России все связано с политическим происхождением Путина как человека из спецслужб.
Жанр спецоперации является самым популярным жанром политического действия в России. В упомянутом контексте «родной брат» - в значительной степени фигура речи, но при этом Лукашенко подтвердил, что он мастер вольных или невольных точных определений. Обе власти сознательно пытаются делать вид, что это две осажденные крепости, отстреливающиеся от врагов. Получается, власть не занимается развитием, нет никакого образа будущего, зато есть посыл «нам бы день простоять да ночь продержаться».
В России это развито сильнее, потому что здесь есть то, чего нет в Беларуси - фундаментальный и лежащий в основе действительности имперский комплекс: мы великая держава, а вокруг враги, но мы можем отомстить в любой точке мира. Поэтому, если смотришь российское телевидение, видишь, что россияне живут не в России, а проблемами Украины, Сирии, Запада. Это такая придумка - эвакуировать россиян из страны, чтобы не показывать падение доходов, экономический тупик и т.д.
О ПОСТКРЫМСКОМ БОЛЬШИНСТВЕ
- После жесткого разгона митинга на День Воли белорусские независимые СМИ нанесли контрудар, персонифицировав и сделав героями попавших на фото протестующих, которых волокли в автозаки. Соцсети подхватили клич «Мы не боимся!». Как с этим обстоят дела в России?
- В небольшой стране в условиях информационной блокады легче сделать конкретного человека героем. У нас также есть известные снимки: например, фотография шедшей мимо женщины, никак не участвующей в митинге, которую группа омоновцев пытается втащить в автозак, обошла весь мир. Имя женщины не известно, в России сложно с этим - живем в не героическое время, некому становиться героями. В свое время были известны фамилии ребят, которых задавили танками в августе 1991г. (Усов, Комарь, Кричевский), но их забыли, они не стали национальными героями. Нет таких и сейчас, хотя подобные митинги бесследно не проходят, это сигнал для власти, что в России все равно существует живая политика.
- Представители оппозиции говорят о том, что хапун не внес смятения в их ряды и в ближайшее время протесты будут продолжены. Какова их перспектива и сможет ли оппозиция в этом году достичь хоть каких-то из поставленных целей?
- Мне кажется, что в Беларуси, как ни странно, оппозиция более персонифицирована и структурирована, чем в России. У нас на данный момент есть факт, что будут президентские выборы в марте 2018г., есть ситуация, при которой конкретные протесты формально сделали Алексея Навального реальным лидером оппозиции для тех, кто при нынешних условиях не готов голосовать за нынешнюю власть и готов принимать участие в выборах. Но у Навального нет права баллотироваться.
Я разделяю точку зрения живущего в Праге российского политолога Александра Морозова. Он задался вопросом: кто вам сказал, что на митинги выходили люди, настроенные оппозиционно к режиму? Морозов считает, что на митинги выходили те, кого можно назвать посткрымским большинством. Это протест против явной несправедливости и протест того самого большинства, которое формировалось. Это не интеллигенция, которая была основой протестов 2011-12гг.
Справка «БелГазеты». Семен Новопрудский родился в 1970г. в Ташкенте. Закончил Ташкентский государственный университет по специальности «журналистика». В Москве с 1998г. Работал в газетах «Русский Телеграф», «Известия», «Время новостей», «Московские новости». В настоящее время замглавного редактора портала «Банки.ру», внештатный автор «Газета.ru».