Выступление в лондонском Палладиуме 12 января 1964 г
Тиренс Спенсер (фотограф): «Поклонники были готовы ждать часами в непогоду, лишь бы увидеть «Битлз». Но почти всегда их ждало разочарование. Так было и в тот день, когда ребята подъехали к Лондонскому «Палладиуму». Под плотной опекой охраны парни выскользнули в дверь и скрылись в здании».
Тиренс Спенсер (фотограф): На сцене Палладиума с другими участниками концерта. Альма Коган тоже участвовала в этом шоу.
Альма Коган с «Битлз» за кулисами лондонского «Палладиума», 12 января 1964 г.
Бэрри Майлз: «Это было их первое близкое знакомство с Альмой Коган, которая пригласила их к себе домой, где она проживала со своей матерью и младшей сестрой».
Пол: «Нас иногда приглашали на эстрадные программы. Это не было роком, как теперь это оскорбительно называют. Это было не так, это еще не было индустрией, это был маленький театр, где мы играли в кабаре. Это была точка перехода от шоу-бизнеса прежних времен, и одним из тех, с кем мы познакомились в это время, была Альма Коган. Она пригласила нас в дом её мамы на Кенсингтон, где она жила со своей сестрой и мамой. Её мама была пожилой еврейской дамой».
Бэрри Майлз: «Чтобы избежать внимания поклонников, «Битлз» приехали к ней домой задолго до того, как там появилась сама Альма Коган, задержавшаяся в своей костюмерной. Их встретила её сестра Сандра».
Пол с Сандрой Коган.
Пол: «Миссис Коган всячески подбадривала Сандру уделять мне как можно больше внимания, надеясь, что мы станем парой».
Синтия: «То, что нас приглашали всюду, где собирались знаменитости и настоящие звезды, о которых еще пару лет назад мы могли только прочесть в газетах или увидеть по телевизору, необычайно льстило нам и вызывало легкое головокружение. Одной из таких звезд была певица Альма Коган. Она пользовалась бешеной популярностью в пятидесятые годы и все еще оставалась весьма известной в первой половине шестидесятых. «Битлз» познакомились с ней на ее телевизионном шоу, и она прониклась к ним искренней симпатией, особенно к Джону. С тех пор нас часто приглашали на вечеринки, которые Альма устраивала в своей роскошной квартире на Кенсингтон-Хай-стрит.
До личного знакомства, мы с Джоном воспринимали ее как несколько старомодную и скучную даму. Мы еще помнили ее давно вышедшие из моды наряды с утянутой талией и пышными юбками пятидесятых годов. Тем не менее, в жизни Альма Коган оказалась очень красивой, интеллигентной и веселой женщиной, излучавшей сексапильность и шарм. Войдя в ее дом впервые, мы с Джоном почувствовали себя в совершенно ином мире. Насыщенные краски портьер из шелка и парчи на стенах напоминали шикарные декорации дорогих ночных клубов, все видимые глазу поверхности были украшены орнаментом, заставлены этническими скульптурами и фотографиями в рамках, инкрустированных серебром, золотом или драгоценными камнями. В гостиной разместились два роскошных глубоких дивана, между ними - для любителей - карточный столик, вокруг были разбросаны подушки, горели напольные лампы, драпированные шифоном и шелком, и повсюду - свечи, свечи, свечи».
Сандра Коган: «Им нужно было расслабиться и скрыться от толп. Наша квартира дала им убежище на многие месяцы, куда они приходили. Мама, миссис Макоги (Mrs Macogie), как они её называли, готовила им чай в кружках и бутерброды, играла с ними в шарады».
Джон с миссис Коган.
Пол: «Они были очень милыми, Альма и ее сестра Сандра. Как-то я посмотрел документальный фильм о Джоне Бетжемене (прим. - британский поэт и писатель), который сказал, что когда он окончил колледж, его пригласили в один загородный дом, и он сказал: «Там я понял, что значит быть [желанным] гостем». Это как раз то, что произошло с нами в квартире Альмы. Там мы научились играть в шарады, и мы начали делать это в своих компаниях. Это было как небольшой курс обучения. До этого мы никогда ничего подобного не видели, но нам понравилось то веселье, с каким мы играли в шарады со Стэнли Бейкером и Брюсом Форсайтом. Он всегда присутствовал на таких мероприятиях. Брюс был абсолютно великолепен. Все они были немного старше нас, может, лет на десять, двенадцать лет старше нас, но они были очень веселые, очень уверенные в себе люди из шоу-бизнеса, которые пригласили нас в свой круг. Нам это было интересно. Мы слушали все эти сплетни шоу-бизнеса, знакомились с теми людьми, с которыми не встречались до этого. Иногда там бывал Лайонел Барт. Томми Стил, Лайонел Блэйр почти всегда были там».
Синтия: «Мы с Джоном уселись на подушки, лежавшие на полу, а сама Альма, ее мама и сестра разносили гостям шампанское. Я впервые столкнулась с такой гедонической роскошью и чувствовала себя не в своей тарелке.
Было здорово ощущать свою принадлежность к свингующему Лондону, но все это лишь усугубляло мою неуверенность в себе. В отличие от Джона, который легко вписался в новую атмосферу, я все еще страдала от комплексов, понимая, как мне не хватает тонкости и изысканности. «Мне, простой и наивной девчонке, крупно повезло, я не заслуживаю права находиться здесь», - говорила я себе. Окруженная изощренным великолепием, я все острее осознавала собственное несовершенство.
Я старалась, как могла, бороться со своими сомнениями и страхами, посещая самые модные магазины - «Биба» на Кенсингтон-Хай-Стрит, «Мэри Куант» на Кингс-Роуд и другие. Там я покупала изумительные наряды, делала себе прически в небольшой греческой парикмахерской в районе Бейзуотер (в шикарном салоне вроде «Видал Сассун» я бы не находила себе места от смущения) - в общем, прилагала все усилия, чтобы выглядеть достойно. Однако сомнения в собственной привлекательности не оставляли меня. Это было вовсе не так важно в те времена, когда мы с Джоном жили в Ливерпуле. Тогда мы с ним были сосредоточены только друг на друге, и мой черный костюм а-ля Бриджит Бордо и высветленные волосы автоматически делали меня супермодной. Сейчас же, когда нас с Джоном повсюду окружали соблазнительные, тоненькие, как тростинки, модели и актрисы, для которых выглядеть великолепно было образом жизни и способом существования, я понимала, что не выдерживаю конкуренции.
Тем не менее, мне тоже доставалась моя доля комплиментов. Помню, как кто-то сказал мне, что я красивее Бритт Экланд, жены Питера Селлерса, которую многие считали воплощением идеально прекрасной блондинки. Услышав столь лестные слова в свой адрес, я несколько дней не могла успокоиться. Джон, надо признаться, нередко говорил мне, как он меня любит, и сердился, когда я делилась с ним своими переживаниями. Приходилось прятать их глубоко внутрь и вести себя на людях так же, как остальные дамы, то есть изо всех сил стараться блистать и покорять сердца. Это давалось мне особенно трудно, когда меня вдруг охватывали мысли о том, что Джон может мне изменять».
Сандра Коган: «Джон всегда предпочитал приходить к нам, когда там никого больше не было».
Лесли Энн Джонс (журналист «Дейли Мейл»): «Синтия Леннон «потеряла» Джона Леннона не из-за художницы Йоко Оно, а из-за певицы Альмы Коган. В течение почти 50 лет Синтия хранила этот «поразительный секрет» и отказывалась от нападок на женщину, которая «разрушила ее жизнь». Когда Синтия Леннон умерла от рака в возрасте 75 лет, мир считал, что ее брак с Джоном разрушила Йоко, но правда о Ленноне и его отношениях с женщинами является гораздо более сложной. Я знаю это, поскольку Синтия рассказала мне сама. Синтия сказала, что ее экс-муж считал «истинной любовью всей его жизни» не Йоко, а Коган - певицу, которая была на восемь лет старше него. Он верил, что Альма - реинкарнация его матери Джулии. Именно смерть Коган в 1966 году [26 октября] «бросила» Джона в объятия Йоко».
Сандра Коган: «Я, конечно, знала об отношениях Альмы и Джона, но об этом нельзя было говорить открыто, потому что Джон был женат. У нас было очень строгое еврейское воспитание, и моя мать никогда бы не одобрила отношения с женатым мужчиной».
Синтия: «Джон думал, что я ничего не знаю о нем и Альме, и я никогда не выдавала секрет. После смерти Коган Джон был «безутешен». Он встретил Йоко, когда нуждался в этом, всего через полмесяца своего горя. Она была навязчивой фанаткой, которая появлялась и повсюду следовала за ним. Должно быть, Йоко увидела возможность и ухватилась за нее. Йоко была новой тетей Мими для Джона. Она вычислила, что Джону нужно в женщине, прямо у меня под носом, и она заново изобрела себя».
Лесли Энн Джонс (журналист «Дейли Мейл»): «Коган была самой высокооплачиваемой женщиной британского шоу-бизнеса 1950-х годов. Ее полное имя - Альма Анджела Коэн Коган».
Синтия: «Во время учебы в Ливерпульском колледже искусств Джон терпеть не мог Коган, и тогда я не могла представить, что он влюбится в женщину, которая настолько старше него, музыку которой он не выносил и которую он безжалостно высмеивал. Но он ничего не мог поделать».
Лесли Энн Джонс (журналист «Дейли Мейл»): «Синтия Леннон рассказала мне эту историю в 1989 году, когда я собирала информацию о книге. Поэтому этот разговор в течение четверти века оставался конфиденциальным».
Синтия: «Альма Коган, кстати, была одной из женщин, которых я подозревала в связи с Джоном. Я замечала сексуальное напряжение между ними, ее откровенные заигрывания. Впрочем, весомых причин для подозрений у меня не было, просто интуиция подсказывала».
http://beatles-chronology.ru/1964/01/12/14211