Идеологический враг
Действующий режим все время своего существования исповедовал интеграцию в «мировую экономику» и включение РФ в мировую финансовую систему. Национально мыслящие политики и аналитики предлагали иную концепцию, которая опубликована в тысячах статей и книг. Сегодня Кремль конвульсивно пытается избавиться от той зависимости, которую он сам и создал, фактически связав руки русскому предпринимателю, оседлав его инициативу олигархическими структурами, повязав коррупцией и ориентацией на экспортно-импортные поставки. Фактически внутренний производитель и внутренний рынок убиты. Теперь имеем глупые насмешки над санкциями тех, кто сделал Россию уязвимой к этим санкциям. Следствие - поднятие ставок налогов и тарифов, продолжение сворачивания социальной сферы. На фоне не снизившихся аппетитов олигархии во главе с Путиным.
Ошибка бывает хуже измены. Но в данном случае мы видим и то, и другое. Измена национальным интересам - это вся целиком социально-экономическая политика Кремля в течение десятилетий. Ошибка - в расчете на добропорядочность Запада, который не будет действовать против РФ, коль скоро образовалась взаимная зависимость. Сегодня мы вновь убеждаемся в том, что политика диктует экономике. И так было всегда. Нас же пытались уверить, что экономика - всегда в приоритете. А потому, мол, Запад никогда не пойдет на существенные для нас санкции. Оказалось что пошел, и что санкции все-таки чувствительные. И далее острота новых ощущений будет лишь обостряться.
Ложные ориентиры Кремля предполагали ошибки и измены, которые сложились в современное положение «осажденного лагеря», когда РФ бросают в торговую войну со всем миром. Хотя еще год назад подчиняли российскую экономику этому самому миру.
Люди, которые сегодня находятся у власти, принципиально не в состоянии строить «замкнутое торговое государство», обеспечивающее себя всем необходимым и развивающим, прежде всего, внутренний рынок труда, товаров и услуг. Их мышление сугубо монетарное. И оно постоянно проявляется даже там, где надо бы говорить о производственном и человеческом «капитале». Кремлевская риторика - это риторика «спроса» (даже не «платежеспособного спроса», а только «спроса») и «выделения средств». Эти люди не в состоянии понять, что никакими средствами невозможно компенсировать провальную политику, которая привела к демографической катастрофе, разрушению науки, образования и медицины. Они не могут осмыслить произведенное ими разрушение производственных коллективов и невозможно компенсировать нанесенный стране ущерб никакими деньгами. Два года они пытаются «возродить ВПК». При этом установки Сердюкова не отброшены: армии не нужны не только системы вооружений (нужны только парадные образцы и разовые испытания для демонстрации в СМИ), но и люди - профессионалы своего дела, знающие смысл службы, имеющие свое достоинство. Все это разрушено до основания вместе с ведущими военными академиями и производственными мощностями, способными воплощать в металле научные идеи. Зато информационная кампания, посвященная «перевооружению», становится удобным средством обчистить госбюджет.
Наблюдая за всем этим безобразием, мы должны заключить, что во власти находятся не только воры и изменники, но и идеологические враги, которые имеют систему взглядов, противную самому существованию России. И точно тем же пороком страдает та оппозиция, которую Кремль считает приемлемой для себя - либералы и «левые». Интернационализм и космополитизм прямо отражаются на нашей жизни, из соответствующих доктрин вытекает рабская зависимость России от Запада (или Востока, если РФ «развернут» в сторону Китая). И только национальное мировоззрение - русский национализм - имеет доктрину обратного свойства. С ней только лишь возможно спасение страны от безумств действующей власти и бездействующей оппозиции. Именно поэтому кремляне считают русский национализм своим главным врагом и не снижают интенсивности репрессий. В этих условиях задача русских националистов не в том, чтобы использовать ситуацию и пристроиться к власти, показывая свою безобидность, а в том, чтобы стоять на своем: только кадровая революция, которая заменит во власти изменников и воров на носителей национального мировоззрения, способна воссоздать в стране дееспособную государственную службу и продуктивную экономическую систему.
Ошибка бывает хуже измены. Но в данном случае мы видим и то, и другое. Измена национальным интересам - это вся целиком социально-экономическая политика Кремля в течение десятилетий. Ошибка - в расчете на добропорядочность Запада, который не будет действовать против РФ, коль скоро образовалась взаимная зависимость. Сегодня мы вновь убеждаемся в том, что политика диктует экономике. И так было всегда. Нас же пытались уверить, что экономика - всегда в приоритете. А потому, мол, Запад никогда не пойдет на существенные для нас санкции. Оказалось что пошел, и что санкции все-таки чувствительные. И далее острота новых ощущений будет лишь обостряться.
Ложные ориентиры Кремля предполагали ошибки и измены, которые сложились в современное положение «осажденного лагеря», когда РФ бросают в торговую войну со всем миром. Хотя еще год назад подчиняли российскую экономику этому самому миру.
Люди, которые сегодня находятся у власти, принципиально не в состоянии строить «замкнутое торговое государство», обеспечивающее себя всем необходимым и развивающим, прежде всего, внутренний рынок труда, товаров и услуг. Их мышление сугубо монетарное. И оно постоянно проявляется даже там, где надо бы говорить о производственном и человеческом «капитале». Кремлевская риторика - это риторика «спроса» (даже не «платежеспособного спроса», а только «спроса») и «выделения средств». Эти люди не в состоянии понять, что никакими средствами невозможно компенсировать провальную политику, которая привела к демографической катастрофе, разрушению науки, образования и медицины. Они не могут осмыслить произведенное ими разрушение производственных коллективов и невозможно компенсировать нанесенный стране ущерб никакими деньгами. Два года они пытаются «возродить ВПК». При этом установки Сердюкова не отброшены: армии не нужны не только системы вооружений (нужны только парадные образцы и разовые испытания для демонстрации в СМИ), но и люди - профессионалы своего дела, знающие смысл службы, имеющие свое достоинство. Все это разрушено до основания вместе с ведущими военными академиями и производственными мощностями, способными воплощать в металле научные идеи. Зато информационная кампания, посвященная «перевооружению», становится удобным средством обчистить госбюджет.
Наблюдая за всем этим безобразием, мы должны заключить, что во власти находятся не только воры и изменники, но и идеологические враги, которые имеют систему взглядов, противную самому существованию России. И точно тем же пороком страдает та оппозиция, которую Кремль считает приемлемой для себя - либералы и «левые». Интернационализм и космополитизм прямо отражаются на нашей жизни, из соответствующих доктрин вытекает рабская зависимость России от Запада (или Востока, если РФ «развернут» в сторону Китая). И только национальное мировоззрение - русский национализм - имеет доктрину обратного свойства. С ней только лишь возможно спасение страны от безумств действующей власти и бездействующей оппозиции. Именно поэтому кремляне считают русский национализм своим главным врагом и не снижают интенсивности репрессий. В этих условиях задача русских националистов не в том, чтобы использовать ситуацию и пристроиться к власти, показывая свою безобидность, а в том, чтобы стоять на своем: только кадровая революция, которая заменит во власти изменников и воров на носителей национального мировоззрения, способна воссоздать в стране дееспособную государственную службу и продуктивную экономическую систему.