Методичка предателей / Из программного либертарианского, 1991, Ч.1/2
Мюррей Ротбард. Как следует и как не следует демонтировать социализм
Из мау-гайдаровского журнала «Экономическая политика», 2009
Может показаться, что и Восточная Европа, и Советский Союз стремятся к скорейшему демонтажу социализма, к введению свободных рынков и приватизации. Множатся планы, для консультаций о том, как подступиться к этим амбициозным задачам, привлекаются бесчисленные западные экономисты. Принято считать, что на пути перемен стоят бюрократы, однако в самом стане сторонников свободного рынка согласия нет. ©
~~~~~~~~~~~
Дело только усугубляется тем, что сами привлекаемые западные экономисты, у которых бывший Восточный блок ищет мудрости, не сделали почти ничего для изучения, а тем более для решения этой проблемы в течение 60 лет после основания Сталиным социализма в Советском Союзе и 50 лет с тех пор, как Советы навязали этот строй странам Восточной Европы. Напротив, с середины 90-х годов почти все западные экономисты в один голос утверждали, что при социализме не существует проблемы экономического расчета, и большинство из них присоединялось к вытекающему из этого выводу о том, что советская экономика преуспевает и растет и должна вот-вот обогнать американскую[1].
1. Как не следует проводить демонтаж социализма
Ответ на вопрос о демонтаже социализма следовало бы прежде всего начать с рассмотрения различных весьма популярных способов, которые, тем не менее, не приводят к достижению поставленной и якобы общей цели.
То, как не следует подходить к проведению демонтажа социализма, хорошо иллюстрирует история моего знакомого, рассказавшего мне недавно о своем советском коллеге по отделу, коллеге, который прибыл в США, чтобы старательно изучить проблему создания фьючерсного рынка в Советском Союзе. Он был поставлен в тупик при попытке выяснить, какие законы должно принять советское государство, чтобы скопировать фьючерсный рынок США. В этом и кроется основная проблема: вы не можете запланировать рынок. Сама природа рынков требует, чтобы людям просто была дана свобода взаимодействовать и обмениваться, и тогда они сами будут развивать рынки. Точно так же в некоторых социалистических странах под влиянием представления о значимости рынков капитала на Западе делались попытки организации фондовых бирж, но без видимых успехов. Во-первых, опять-таки из-за невозможности планирования фондовых рынков, а во-вторых, как мы убедимся далее, рынки собственности на капитал невозможны при фактическом отсутствии частных собственников капитала.
Не пытайтесь действовать поэтапно
Принято считать, что свободные рынки должны образовываться стремительно, а поэтапное и медленное их внедрение только отдалит достижение цели на неопределенное время. Хорошо известно, что громоздкая социалистическая бюрократическая система поспешит ухватиться за такие задержки, чтобы полностью блокировать достижение цели. Есть и другие причины, не позволяющие медлить. Во-первых, свободные рынки представляют собой взаимосвязанные сети или структуры; они состоят из бесчисленных единиц, которые сложным образом увязаны в сети производителей и предпринимателей, обменивающихся правами собственности в своем стремлении к получению прибыли и минимизации затрат, при этом все расчеты определяются свободным установлением цены. Действуя постепенно, освобождая поочередно те или иные области хозяйства, можно вызвать диспропорциональное развитие, искажающее работу рынка и дискредитирующее его в глазах как уже испуганной, так и что-то подозревающей публики. Но есть и еще один важный аргумент: невозможность планировать рынки приводит также к невозможности постепенного их внедрения. Как бы ни заблуждались на этот счет правительства и их советники по экономическому развитию, они совсем не похожи на богов Олимпа, взирающих свысока на экономические просторы и дотошно планирующих выверенные пошаговые процедуры внедрения рынков, решая, что должно быть сделано в первую, что во вторую - и так далее - очередь. Экономисты и бюрократы не более преуспеют в планировании поэтапного внедрения рынка, чем в навязывании рынку каких-либо иных условий. Для достижения истинной свободы роль правительства и его советников должна сводиться к предоставлению гражданам свободы - как можно быстрее и как можно более полной, - чтобы совершенно освободить их от пут. После этого единственно рациональная роль государства и советников будет состоять в том, чтобы уйти с дороги и не пытаться мешать своим подданным.
Не пытайтесь бороться с черными рынками
Одним из способов достижения свободы, объявленных Президентом СССР М. Горбачевым, была борьба с преступным черным рынком. Это говорит о том, что менталитет представителей Восточного блока еще далек от понимания свободы, хотя и на Западе не так уж и много тех, кто действительно разбирается в этом вопросе. Черные рынки не являются преступными; если они иногда таковыми кажутся и работают используя преступные методы, то только потому, что их деятельность оказалась за рамками закона. «Черный рынок» - это всего лишь рынок, тот самый рынок, которого так жаждут Советы, но который стал «черным» как раз потому, что был объявлен нелегальным. Это искаженный и извращенный рынок, но именно там, среди осуждаемых «черных» рынков, и лежит самый прямой путь к установлению рынка как такового. Вместо борьбы с черными рынками правительствам следует немедленно освободить их деятельность.
Не пытайтесь отбирать у народа деньги
Советский Союз страдает от «рублевого навеса», то есть рублей слишком много, а товаров мало. Известно, что «навес» является результатом всеобщего фиксирования цен, с помощью которого правительство устанавливает цены значительно ниже рыночных. Много лет советское правительство лихорадочно печатало деньги для покрытия своих расходов, что увеличило денежную массу вкупе с постоянным сокращением массы товаров из-за провала социалистического планирования; в результате это привело к растущему дефициту и превышению денежной массы над товарной.
Известно также, что дефицит уменьшится и излишек денег ликвидируется, если освободить ценообразование. Однако правительство боится гнева недовольных потребителей. Можно прибегнуть, хотя это вряд ли решит проблему, к тому, что сделал Горбачев, а именно - последовать плачевному примеру «рыночного» президента Бразилии Коллора де Мелло, который весной 1990 года, в попытке повернуть вспять процесс гиперинфляции, произвольно заморозил на банковских счетах 80% всех сбережений. Горбачев пошел еще дальше, внезапно конфисковав все крупные денежные купюры и разрешив обменять лишь небольшую их часть на [новые] купюры меньшей номинации. Такое решение не приведет к исчезновению излишка рублевой массы; даже в лучшем случае лекарство окажется еще более пагубным, чем сама болезнь. Прежде всего удар был направлен против черного рынка, однако уничтожены были сбережения рядовых советских граждан, поскольку деятели черного рынка были достаточно прозорливыми, чтобы перевести свои средства в драгоценные металлы и иностранную валюту. Что еще существеннее, своими действиями правительство наносит двойной удар, поражая не только рядовых граждан, но и хозяйство. Первый удар был нанесен правительством, когда была инициирована инфляция, чтобы государство могло, как и прежде, раздувать свои расходы. Затем, когда все деньги были потрачены, а цены понеслись вверх - в открытой и скрытой формах, - правительство, не мудрствуя лукаво, начинает кричать об ужасах инфляции, винить во всем черный рынок, жадных потребителей, богачей и всех на свете и наносит следующий жестокий удар, конфискуя деньги, давно перешедшие в частную собственность. Как бы ни называли этот процесс - «свободным рынком» или как-то еще, он остается конфискационным, несправедливым, этатистским и накладывает двойное бремя скрытого гнета и бремени на хозяйство.
Не пытайтесь увеличивать налоги
К сожалению, одним из уроков, усвоенных восточноевропейцами от западных экономистов, являются якобы необходимые меры по резкому повышению налогов и введению прогрессивного налога. Налоги являются паразитической и этатистской мерой; они разрушают готовность работать, сберегать и производить. Налоги вторгаются в область частной собственности и нарушают ее права. Чем выше налоги, тем более социалистическим становится хозяйство; чем ниже налоги, тем ближе подходит хозяйство к свободе и подлинной приватизации, что означает создание системы абсолютных прав частной собственности. Попытка Тадеуша Мазовецкого осуществить приватизацию и запустить свободный рынок в Польше была в значительной мере затруднена введением гораздо более высокого и прогрессивного налога.
Следовательно, движение в сторону свободы и демонтажа социализма должно сопровождаться значительным снижением, а не увеличением налогов.
Создание государственных фирм, владеющих друг другом, не есть приватизация
Благодаря доктору Юрию Мальцеву я располагаю информацией о том, что знаменитый план С. Шаталина, который должен был за 500 дней привести к приватизации и установить рыночную систему в Советском Союзе, на деле никакой приватизации не подразумевал. По всей видимости, существующие правительственные фирмы в каждой отрасли хозяйства, вместо того, чтобы подвергнуться приватизации - то есть перейти в частную собственность, - должны были перейти в собственность (примерно на 80%) других фирм в той же отрасли. Это означало, что гигантские монопольные государственные фирмы остались бы в собственности государства и стали бы самовоспроизводящимися олигархиями, а не подлинно частными предприятиями. Приватизация должна означать появление частной собственности[2].
Окончание
Из мау-гайдаровского журнала «Экономическая политика», 2009
Может показаться, что и Восточная Европа, и Советский Союз стремятся к скорейшему демонтажу социализма, к введению свободных рынков и приватизации. Множатся планы, для консультаций о том, как подступиться к этим амбициозным задачам, привлекаются бесчисленные западные экономисты. Принято считать, что на пути перемен стоят бюрократы, однако в самом стане сторонников свободного рынка согласия нет. ©
~~~~~~~~~~~
Дело только усугубляется тем, что сами привлекаемые западные экономисты, у которых бывший Восточный блок ищет мудрости, не сделали почти ничего для изучения, а тем более для решения этой проблемы в течение 60 лет после основания Сталиным социализма в Советском Союзе и 50 лет с тех пор, как Советы навязали этот строй странам Восточной Европы. Напротив, с середины 90-х годов почти все западные экономисты в один голос утверждали, что при социализме не существует проблемы экономического расчета, и большинство из них присоединялось к вытекающему из этого выводу о том, что советская экономика преуспевает и растет и должна вот-вот обогнать американскую[1].
1. Как не следует проводить демонтаж социализма
Ответ на вопрос о демонтаже социализма следовало бы прежде всего начать с рассмотрения различных весьма популярных способов, которые, тем не менее, не приводят к достижению поставленной и якобы общей цели.
То, как не следует подходить к проведению демонтажа социализма, хорошо иллюстрирует история моего знакомого, рассказавшего мне недавно о своем советском коллеге по отделу, коллеге, который прибыл в США, чтобы старательно изучить проблему создания фьючерсного рынка в Советском Союзе. Он был поставлен в тупик при попытке выяснить, какие законы должно принять советское государство, чтобы скопировать фьючерсный рынок США. В этом и кроется основная проблема: вы не можете запланировать рынок. Сама природа рынков требует, чтобы людям просто была дана свобода взаимодействовать и обмениваться, и тогда они сами будут развивать рынки. Точно так же в некоторых социалистических странах под влиянием представления о значимости рынков капитала на Западе делались попытки организации фондовых бирж, но без видимых успехов. Во-первых, опять-таки из-за невозможности планирования фондовых рынков, а во-вторых, как мы убедимся далее, рынки собственности на капитал невозможны при фактическом отсутствии частных собственников капитала.
Не пытайтесь действовать поэтапно
Принято считать, что свободные рынки должны образовываться стремительно, а поэтапное и медленное их внедрение только отдалит достижение цели на неопределенное время. Хорошо известно, что громоздкая социалистическая бюрократическая система поспешит ухватиться за такие задержки, чтобы полностью блокировать достижение цели. Есть и другие причины, не позволяющие медлить. Во-первых, свободные рынки представляют собой взаимосвязанные сети или структуры; они состоят из бесчисленных единиц, которые сложным образом увязаны в сети производителей и предпринимателей, обменивающихся правами собственности в своем стремлении к получению прибыли и минимизации затрат, при этом все расчеты определяются свободным установлением цены. Действуя постепенно, освобождая поочередно те или иные области хозяйства, можно вызвать диспропорциональное развитие, искажающее работу рынка и дискредитирующее его в глазах как уже испуганной, так и что-то подозревающей публики. Но есть и еще один важный аргумент: невозможность планировать рынки приводит также к невозможности постепенного их внедрения. Как бы ни заблуждались на этот счет правительства и их советники по экономическому развитию, они совсем не похожи на богов Олимпа, взирающих свысока на экономические просторы и дотошно планирующих выверенные пошаговые процедуры внедрения рынков, решая, что должно быть сделано в первую, что во вторую - и так далее - очередь. Экономисты и бюрократы не более преуспеют в планировании поэтапного внедрения рынка, чем в навязывании рынку каких-либо иных условий. Для достижения истинной свободы роль правительства и его советников должна сводиться к предоставлению гражданам свободы - как можно быстрее и как можно более полной, - чтобы совершенно освободить их от пут. После этого единственно рациональная роль государства и советников будет состоять в том, чтобы уйти с дороги и не пытаться мешать своим подданным.
Не пытайтесь бороться с черными рынками
Одним из способов достижения свободы, объявленных Президентом СССР М. Горбачевым, была борьба с преступным черным рынком. Это говорит о том, что менталитет представителей Восточного блока еще далек от понимания свободы, хотя и на Западе не так уж и много тех, кто действительно разбирается в этом вопросе. Черные рынки не являются преступными; если они иногда таковыми кажутся и работают используя преступные методы, то только потому, что их деятельность оказалась за рамками закона. «Черный рынок» - это всего лишь рынок, тот самый рынок, которого так жаждут Советы, но который стал «черным» как раз потому, что был объявлен нелегальным. Это искаженный и извращенный рынок, но именно там, среди осуждаемых «черных» рынков, и лежит самый прямой путь к установлению рынка как такового. Вместо борьбы с черными рынками правительствам следует немедленно освободить их деятельность.
Не пытайтесь отбирать у народа деньги
Советский Союз страдает от «рублевого навеса», то есть рублей слишком много, а товаров мало. Известно, что «навес» является результатом всеобщего фиксирования цен, с помощью которого правительство устанавливает цены значительно ниже рыночных. Много лет советское правительство лихорадочно печатало деньги для покрытия своих расходов, что увеличило денежную массу вкупе с постоянным сокращением массы товаров из-за провала социалистического планирования; в результате это привело к растущему дефициту и превышению денежной массы над товарной.
Известно также, что дефицит уменьшится и излишек денег ликвидируется, если освободить ценообразование. Однако правительство боится гнева недовольных потребителей. Можно прибегнуть, хотя это вряд ли решит проблему, к тому, что сделал Горбачев, а именно - последовать плачевному примеру «рыночного» президента Бразилии Коллора де Мелло, который весной 1990 года, в попытке повернуть вспять процесс гиперинфляции, произвольно заморозил на банковских счетах 80% всех сбережений. Горбачев пошел еще дальше, внезапно конфисковав все крупные денежные купюры и разрешив обменять лишь небольшую их часть на [новые] купюры меньшей номинации. Такое решение не приведет к исчезновению излишка рублевой массы; даже в лучшем случае лекарство окажется еще более пагубным, чем сама болезнь. Прежде всего удар был направлен против черного рынка, однако уничтожены были сбережения рядовых советских граждан, поскольку деятели черного рынка были достаточно прозорливыми, чтобы перевести свои средства в драгоценные металлы и иностранную валюту. Что еще существеннее, своими действиями правительство наносит двойной удар, поражая не только рядовых граждан, но и хозяйство. Первый удар был нанесен правительством, когда была инициирована инфляция, чтобы государство могло, как и прежде, раздувать свои расходы. Затем, когда все деньги были потрачены, а цены понеслись вверх - в открытой и скрытой формах, - правительство, не мудрствуя лукаво, начинает кричать об ужасах инфляции, винить во всем черный рынок, жадных потребителей, богачей и всех на свете и наносит следующий жестокий удар, конфискуя деньги, давно перешедшие в частную собственность. Как бы ни называли этот процесс - «свободным рынком» или как-то еще, он остается конфискационным, несправедливым, этатистским и накладывает двойное бремя скрытого гнета и бремени на хозяйство.
Не пытайтесь увеличивать налоги
К сожалению, одним из уроков, усвоенных восточноевропейцами от западных экономистов, являются якобы необходимые меры по резкому повышению налогов и введению прогрессивного налога. Налоги являются паразитической и этатистской мерой; они разрушают готовность работать, сберегать и производить. Налоги вторгаются в область частной собственности и нарушают ее права. Чем выше налоги, тем более социалистическим становится хозяйство; чем ниже налоги, тем ближе подходит хозяйство к свободе и подлинной приватизации, что означает создание системы абсолютных прав частной собственности. Попытка Тадеуша Мазовецкого осуществить приватизацию и запустить свободный рынок в Польше была в значительной мере затруднена введением гораздо более высокого и прогрессивного налога.
Следовательно, движение в сторону свободы и демонтажа социализма должно сопровождаться значительным снижением, а не увеличением налогов.
Создание государственных фирм, владеющих друг другом, не есть приватизация
Благодаря доктору Юрию Мальцеву я располагаю информацией о том, что знаменитый план С. Шаталина, который должен был за 500 дней привести к приватизации и установить рыночную систему в Советском Союзе, на деле никакой приватизации не подразумевал. По всей видимости, существующие правительственные фирмы в каждой отрасли хозяйства, вместо того, чтобы подвергнуться приватизации - то есть перейти в частную собственность, - должны были перейти в собственность (примерно на 80%) других фирм в той же отрасли. Это означало, что гигантские монопольные государственные фирмы остались бы в собственности государства и стали бы самовоспроизводящимися олигархиями, а не подлинно частными предприятиями. Приватизация должна означать появление частной собственности[2].
Окончание