Ужасное безнефтяное будущее
Ещё по теме алармизма: Мир наступит не раньше 2060 г.
Жизнь без нефти: сельское хозяйство и города
Пик добычи и потребления нефти достигнут, запасы её однажды закончатся. Через 20-30 лет мир ожидает Глобальная Катастрофа, которая приведёт к слому нынешней Системы. Люди будут вынуждены переселиться из городов и заняться фермерством. Наступит неофеодализм и расцвет сект. Таким увидел будущий мир американский алармист Джеймс Говард Кунстлер. ©
~~~~~~~~~~~
Джеймс Говард Кунстлер по-настоящему стал знаменит, когда в 2005 году написал публицистический бестселлер «The Long Emergency». До этого выходец из бедной еврейской семьи почти тридцать лет «искал себя» - работая журналистом в журнале Rolling Stone, сочиняя пьесы, читая лекции об истории театра. А всего лишь надо было начать делать предсказания - самый продающийся медиатовар в Америке.
В этой книге Кунстлер задаётся вопросом, что будет, когда запасы нефти на Земле иссякнут окончательно? Он полагает, что тогда наступят новые Тёмные века, и убедительно доказывает правоту своего мнения.
Сначала перестанут летать самолеты, потом непозволительной роскошью станут автомобили, остановится промышленное производство. Конец придет всей современной системе транспорта и обмена информацией. О механизированном сельском хозяйстве тоже придется забыть. Люди снова будут полагаться на лошадей, а правительства с трудом будут сохранять власть над государствами.
Энергия в таком мире всё же останется - её основная часть будет вырабатываться АЭС и ГЭС, а локально - за счёт альтернативных источников. Но в целом в тех же США потребление энергии «без нефти» будет составлять 30-40% от нынешнего уровня.
Однако во всем этом кошмаре есть и положительные моменты: люди вернутся к принципам взаимной помощи и поддержки, потому что иначе им будет не выжить. По сути, Кунстлер призывает уже сейчас к построению того общества, каким его видели отцы-основатели США. В прямом смысле слова - практически переносясь в XVIII век.
В частности, «новое сельское хозяйство» Кунстлер увидел таким:
«В предстоящих десятилетиях мир «сожмётся». Люди начнут вести общинный образ жизни. Запасы дешёвого топлива начнут иссякать, и борьба за них примет более жёсткий оборот. Мы вынуждены будем жить скромнее, нравится нам это или нет. И самое мудрое, что мы можем сделать, это подготовиться к тому, что нас ждёт. С нехваткой энергоснабжения перестанут работать все технологически сложные системы, включая и управленческие аппараты. Производство продуктов питания превратится в насущную проблему.
Экономика грядущих лет сосредоточится на фермерстве. Высокие технологии, интернет, сфера услуг, путешествия в космос, финансовая система и туризм - всё это уйдет на второй план. Главным станет производство еды. И здесь потребуется очень много физического труда. Плохо придется людям тех районов, где земля непригодна для сельского хозяйства. Без бензина, дизеля, ирригации, гербицидов, пестицидов и удобрений, сделанных с использованием природного газа, люди либо погибнут от голода, либо научатся выращивать себе пищу без привычных технологий.
За последние 200 лет ведение сельского хозяйства сильно изменилось. Всё меньше людей занимаются им. Оно поставлено на масштабный корпоративный уровень. Оно превратилось из работы, которую люди выполняют своими руками, используя знания и инструменты, в работу, которую делают машины. Люди практически не задействованы. Всё функционирует на дистанционном управлении. На самом деле современная система носит название «индустриальное сельское хозяйство», поскольку применяются промышленные методы его ведения.
Промышленное сельское хозяйство достигло своего кульминационного момента в начале XXI века. Натуральных продуктов практически не осталось. Сельскохозяйственные земли по сути стали объектом краткосрочной прибыли. Никто не заботился о том, что состояние почвы из-за постоянного химического и механического вмешательства резко ухудшается. Никому не нужны знания, накопленные на протяжении многих веков. Кому есть дело до какого-то севооборота, обыкновенного навоза и земли под паром? Корпорации просто пичкают землю промышленными удобрениями и токсинами, чтобы повысить урожайность, активно пользуются тракторами, разрушающими пахотный слой. Например, почвы прерий штата Айовы 150 лет назад имели от 30,5 до 40,6 см пахотного слоя. Сегодня он составляет всего 15,2 см и продолжает уменьшаться.
История индустриализированного сельского хозяйства удивительно короткая. С помощью скота сеяли, пожинали и молотили урожай столетиями, а технические новинки используют сравнительно недавно. Трактор, например, появился всего лишь 80 лет назад. Так же как электродоильные установки и холодильник. Но знания и умения наших предков, к сожалению, ушли в небытие. Нам придется очень постараться, чтобы возродить их.
Ещё одна проблема, связная с сельским хозяйством будущего, заключается в нехватке земли. Во-первых, свободной земли уже практически не осталось, а во-вторых, не все будут обладать достаточными средствами, чтобы купить себе участок. Не говоря уже о том, что мало кто вообще умеет заниматься сельским хозяйством. Определенно в выигрыше окажутся те, кто уже сейчас владеет землей, а те, у кого её не будет, станут наёмными работниками. Чрезвычайные условия могут привести к возникновению крестьянства - эксплуатируемого класса людей, привязанных к земле контрактом, привычкой или безвыходной ситуацией. То есть наступит феодализм. Возникшее социальное неравенство повлечет за собой другие негативные последствия. Какая роль будет отведена детям? Они тоже станут рабочей силой? Многие социальные реформы XX века лопнут как мыльный пузырь.
Вряд ли система образования останется такой же, как сейчас. В условиях неофеодализма может начаться межклассовая вражда. Среди населения, и так находящегося в бедственном положении, распространятся болезни. Феодализм прекратит свое существование, лишь, когда исчезнет излишняя рабочая сила.
Я не думаю, что правительство сможет как-то помешать такому развитию ситуации. Справиться с подобной проблемой ему не под силу, потому что способность правящего класса распределять богатство всегда оставляла желать лучшего, а во время Глобальной Катастрофы земля как раз станет тем самым богатством. Если правительство попытается перераспределить землю экстренно, возможно, это поставит под угрозу его собственное благополучие. Право собственности лежит в основе действующей государственной системы. С ним шутки плохи. Во время Глобальной Катастрофы случиться может все. Например, революция, которая отменит предыдущие распоряжения о землевладении. Обязательно появятся очень богатые люди, имеющие много земли, но им не дадут сохранить свое богатство.
В то же время обанкротятся гигантские агропромышленные компании. Цена на продукты питания сильно возрастёт. На прилавках магазинов уже не будут круглый год лежать яблоки или помидоры.
Появится необходимость выполнять многие сельскохозяйственные работы сообща. Так, среди соседей сформируются многогранные социальные отношения, включающие обряды и традиции. Появятся профессии, напрямую связанные с сельским хозяйством. Они поспособствуют образованию нового общества. На местном и региональном уровнях создадутся рыночные производства ценных товаров - молочной продукции, консервированных овощей и фруктов, вина, мясной продукции, хлебобулочной и прочей. В некоторых частях света такие производства ещё сохранились. А как быть с транспортировкой продукции? О тракторах уже речь не идет. Если нам повезет, продукцию можно будет перевозить по реконструированной железнодорожной сети или по воде. Изменится инфраструктура розничной торговли.
Она станет не такой масштабной. Гигантских супермаркетов не будет. Не будет и продуктов быстрого приготовления - пиццы, хот-догов и им подобных - того, что сегодня стало неотъемлемой частью среднего и низшего классов общества. В особенности - невероятного количества популярных сладких безалкогольных напитков, способствующих ожирению и диабету.
Для сельскохозяйственных работ понадобятся рабочие животные. Когда-то лошадь сменили трактор и другая техника, теперь всё вернется на круги своя. Лошадь - прекрасный помощник в сельском хозяйстве. Она способна работать с 4 до 20, а то и более, лет в зависимости от того, как вы с ней обращаетесь. В отличие от автомобиля она сама себя воспроизводит.
Я не думаю, что лошади заменят все машины, но они определенно займут больше места в нашей жизни, и настанет момент, когда мы откажемся от автомобилей в пользу лошадей. Давайте посмотрим правде в лицо - не произойдет чудесного замещения нефти, благодаря которому мы вернемся к промышленному сельскому хозяйству, в том числе замены удобрений, произведенных из нефти. Получение водорода путем электролиза с применением ядерной энергии, а затем превращение его в химическое удобрение - невероятно дорогой процесс. И даже при самых благоприятных обстоятельствах потребуются десятилетия, чтобы создать новое поколение атомных электростанций. Нам придётся вести сельское хозяйство по-другому - в более мелком масштабе и более сложным путем. Такая модель ведения агрокультуры существует уже сегодня. Например, в секте американских меннонитов - амишей. Они полностью отказались от заманчивых высокотехнологичных даров XX века.
Их способ ведения сельского хозяйства в наши дни невероятно продуктивен и эффективен, несмотря на то, что они не пользуются электричеством или механическими транспортными средствами. Но дело не только в умении вырастить хороший урожай без помощников технологического прогресса. Речь идёт о целой идеологии. Вряд ли, когда наступит Глобальная Катастрофа, большая часть, например, американцев, неожиданно примкнет к амишам. Скорее всего, те же американцы обратятся к ветвям евангелического христианства или пятидесятнической церкви Христа, где они смогут найти хоть какие-то объяснения того, что происходит (и оправдания за свое неправильное поведение). Я думаю, что эти вероисповедания начнут ещё больше усиливать и без того мощное давление на личность, мало заботясь о сельскохозяйственных общинах. Но без сильных общин, основанных на цельных социальных и экономических ролях в обществе, будет очень сложно возродить традиционное сельское хозяйство.
В мире много людей, которые занимаются сельским хозяйством, при этом не из-за веры, а просто чтобы прокормиться. Есть организации, которые поддерживают такой образ жизни. Например, Северо-восточная Органическая Ассоциация Сельского хозяйства (NOFA) в Америке всячески помогает мелким фермерам вести их хозяйство, сохранять знания и традиции. Таким образом, Ассоциация подготавливает народ к неизбежным переменам. Зачастую к фермерам Ассоциации относятся довольно пренебрежительно, но их деятельность чрезвычайно важна для сохранения знаний. Кроме этого, активно поддерживается субкультура людей очень древних и крайне важных профессий - шорников, кузнецов, пахотников, коневодов, скотоводов и овцеводов. Они рекламируют себя и свое мастерство в разных газетах и журналах. Эти ремесленники стараются сохранять умения и знания своих предков. В большом количестве издаётся литература по ведению сельского хозяйства.
Уход от промышленного производства продуктов питания повлечет за собой восстановление очень сложных систем, включая существовавшие когда-то системы социальной организации. Насколько сложным будет этот процесс, зависит от того, насколько быстро начнется Глобальная Катастрофа. Мне кажется, что беспорядки и нестабильность проявятся задолго до того, как мир останется без нефти.
Теперь о городах.
В XXI веке лучшими шансами пережить Глобальную Катастрофу обладают небольшие городки, имеющие рядом сельскохозяйственные земли. Что касается крупных городов - их будущее видится не настолько светлым. Большие города по всему миру приобретали свою мощь благодаря промышленной революции. Они - её творения и её слуги. Многие величественные города на Земле стали воплощением того, что ассоциируется со словом «современный», то есть новейших передовых технологий, которые могут существовать только в эру индустриализма.
Но в некоторых странах с недавнего времени возникает большая проблема. Например, в Америке все меньше средств вкладывается в развитие города, поскольку все силы брошены на расширение пригородов. Некоторым мегаполисам повезло больше. Например, Нью-Йорк и Лос-Анджелес сохранили свое положение столиц финансов и рекламы. А Бостон и Сан-Франциско стали ведущими городами компьютерной промышленности.
Детройт в 1950 году занимал 7-е место среди самых богатых мегаполисов в мире. К 1975 году он превратился в гигантский «пригородный пончик» с дырой посередине. Его население начало переселяться в отдаленные от города районы. К 2000 году от Детройта практически ничего не осталось. Там, где раньше стояли многоэтажные дома, теперь растёт дикая трава. Похожая история случилась с Сент-Луисом и многими другими американскими городами.
Промышленные города никогда не обретут того величия, которое они имели в XX веке. Им необходимо слишком много энергии, чтобы снова начать жить в полную силу. Крупные города, так же как и мощные корпорации, большие фермы и сильное правительство, не будут вписываться в общую картину постнефтяного будущего. Во время Глобальной Катастрофы они превратятся в небольшие города. Нью-Йорк, Лос-Анджелес и другие мегаполисы постигнет участь Детройта. Они просто станут опасными. Что произойдет в городе, полном небоскребов, когда электросеть вдруг везде в одно и то же время выйдет из строя на несколько часов? Что случится с людьми, застрявшими в лифтах? Что произойдет во время жары без кондиционеров? Одно дело, когда электричество пропадает раз в 50 лет, и совсем другое, если так будет происходить каждый год или несколько раз в год, или раз в месяц, или дважды в неделю.
Перебои с энергоснабжением в период Глобальной Катастрофы напомнят нам, что небоскреб был экспериментальной формой строения. Эти конструкции успешно оправдывали себя в течение XX столетия, когда было много дешёвой энергии. Без неё они превращаются в проблему. Экономический сбой поставит жирную точку на многих крупных предприятиях и на огромных зданиях с офисами, специально построенных для них. Даже средства массовой информации и издательства не смогут выжить без энергии. Будет подорвана транспортная система, торговля, производство товаров и продуктов питания. К тому же все будут измучены политическим кризисом.
Как заметила градостроитель Элизабет Плате-Зиберк, города больше не будут такими, какими мы их когда-то знали. В условиях Глобальной Катастрофы они на время останутся без управления и без законов. Возможно - на длительное. Хуже придётся крупным городам. Скорее всего, пройдут десятилетия или даже века, прежде чем они смогут прийти в себя и возродиться.
Во время Глобальной Катастрофы люди из больших городов устремятся в маленькие, а также в пригороды, где начнут осваивать заново давно забытые технологии ведения сельского хозяйства. В Америке уже сегодня большая часть крупных городов находится в упадке.
В период Глобальной Катастрофы небольшие города, расположенные вблизи рек, имеют хороший шанс выжить. У них удобное положение, позволяющее получать гидроэлектроэнергию. Они окружены плодородной землей, которая преимущественно нетронута. Они смогут себя прокормить. В небольших городах легче обеспечить общественный порядок.
Печально осознавать, что разрушение городов - это результат экономического самоубийства, неверно принятых решений людьми, выросшими слишком самодовольными и жадными для того, чтобы позаботиться о будущем. Во время Глобальной Катастрофы придется ответить за прошлую беспечность и безответственность.
Психологическая инфраструктура нашего общества тоже сильно изменится. Например, в Америке по-другому взглянут на эксперимент с пригородами, идея которого состояла в том, чтобы приблизить сельскую жизнь к городской. Живущие в пригороде должны быть готовы к тому, что им придётся вспомнить, как вести настоящую сельскую жизнь, то есть самостоятельно производить продукты питания. Жители городов, даже небольших, будут задействованы в сферах, свойственных городской жизни, - торговле, образовании, медицине и т. п. Граница между городом и деревней практически сотрется. Больше не понадобится ехать километры до магазина, чтобы купить еду или другие товары.
Токлователь, 18 августа 2014
Жизнь без нефти: сельское хозяйство и города
Пик добычи и потребления нефти достигнут, запасы её однажды закончатся. Через 20-30 лет мир ожидает Глобальная Катастрофа, которая приведёт к слому нынешней Системы. Люди будут вынуждены переселиться из городов и заняться фермерством. Наступит неофеодализм и расцвет сект. Таким увидел будущий мир американский алармист Джеймс Говард Кунстлер. ©
~~~~~~~~~~~
Джеймс Говард Кунстлер по-настоящему стал знаменит, когда в 2005 году написал публицистический бестселлер «The Long Emergency». До этого выходец из бедной еврейской семьи почти тридцать лет «искал себя» - работая журналистом в журнале Rolling Stone, сочиняя пьесы, читая лекции об истории театра. А всего лишь надо было начать делать предсказания - самый продающийся медиатовар в Америке.
В этой книге Кунстлер задаётся вопросом, что будет, когда запасы нефти на Земле иссякнут окончательно? Он полагает, что тогда наступят новые Тёмные века, и убедительно доказывает правоту своего мнения.
Сначала перестанут летать самолеты, потом непозволительной роскошью станут автомобили, остановится промышленное производство. Конец придет всей современной системе транспорта и обмена информацией. О механизированном сельском хозяйстве тоже придется забыть. Люди снова будут полагаться на лошадей, а правительства с трудом будут сохранять власть над государствами.
Энергия в таком мире всё же останется - её основная часть будет вырабатываться АЭС и ГЭС, а локально - за счёт альтернативных источников. Но в целом в тех же США потребление энергии «без нефти» будет составлять 30-40% от нынешнего уровня.
Однако во всем этом кошмаре есть и положительные моменты: люди вернутся к принципам взаимной помощи и поддержки, потому что иначе им будет не выжить. По сути, Кунстлер призывает уже сейчас к построению того общества, каким его видели отцы-основатели США. В прямом смысле слова - практически переносясь в XVIII век.
В частности, «новое сельское хозяйство» Кунстлер увидел таким:
«В предстоящих десятилетиях мир «сожмётся». Люди начнут вести общинный образ жизни. Запасы дешёвого топлива начнут иссякать, и борьба за них примет более жёсткий оборот. Мы вынуждены будем жить скромнее, нравится нам это или нет. И самое мудрое, что мы можем сделать, это подготовиться к тому, что нас ждёт. С нехваткой энергоснабжения перестанут работать все технологически сложные системы, включая и управленческие аппараты. Производство продуктов питания превратится в насущную проблему.
Экономика грядущих лет сосредоточится на фермерстве. Высокие технологии, интернет, сфера услуг, путешествия в космос, финансовая система и туризм - всё это уйдет на второй план. Главным станет производство еды. И здесь потребуется очень много физического труда. Плохо придется людям тех районов, где земля непригодна для сельского хозяйства. Без бензина, дизеля, ирригации, гербицидов, пестицидов и удобрений, сделанных с использованием природного газа, люди либо погибнут от голода, либо научатся выращивать себе пищу без привычных технологий.
За последние 200 лет ведение сельского хозяйства сильно изменилось. Всё меньше людей занимаются им. Оно поставлено на масштабный корпоративный уровень. Оно превратилось из работы, которую люди выполняют своими руками, используя знания и инструменты, в работу, которую делают машины. Люди практически не задействованы. Всё функционирует на дистанционном управлении. На самом деле современная система носит название «индустриальное сельское хозяйство», поскольку применяются промышленные методы его ведения.
Промышленное сельское хозяйство достигло своего кульминационного момента в начале XXI века. Натуральных продуктов практически не осталось. Сельскохозяйственные земли по сути стали объектом краткосрочной прибыли. Никто не заботился о том, что состояние почвы из-за постоянного химического и механического вмешательства резко ухудшается. Никому не нужны знания, накопленные на протяжении многих веков. Кому есть дело до какого-то севооборота, обыкновенного навоза и земли под паром? Корпорации просто пичкают землю промышленными удобрениями и токсинами, чтобы повысить урожайность, активно пользуются тракторами, разрушающими пахотный слой. Например, почвы прерий штата Айовы 150 лет назад имели от 30,5 до 40,6 см пахотного слоя. Сегодня он составляет всего 15,2 см и продолжает уменьшаться.
История индустриализированного сельского хозяйства удивительно короткая. С помощью скота сеяли, пожинали и молотили урожай столетиями, а технические новинки используют сравнительно недавно. Трактор, например, появился всего лишь 80 лет назад. Так же как электродоильные установки и холодильник. Но знания и умения наших предков, к сожалению, ушли в небытие. Нам придется очень постараться, чтобы возродить их.
Ещё одна проблема, связная с сельским хозяйством будущего, заключается в нехватке земли. Во-первых, свободной земли уже практически не осталось, а во-вторых, не все будут обладать достаточными средствами, чтобы купить себе участок. Не говоря уже о том, что мало кто вообще умеет заниматься сельским хозяйством. Определенно в выигрыше окажутся те, кто уже сейчас владеет землей, а те, у кого её не будет, станут наёмными работниками. Чрезвычайные условия могут привести к возникновению крестьянства - эксплуатируемого класса людей, привязанных к земле контрактом, привычкой или безвыходной ситуацией. То есть наступит феодализм. Возникшее социальное неравенство повлечет за собой другие негативные последствия. Какая роль будет отведена детям? Они тоже станут рабочей силой? Многие социальные реформы XX века лопнут как мыльный пузырь.
Вряд ли система образования останется такой же, как сейчас. В условиях неофеодализма может начаться межклассовая вражда. Среди населения, и так находящегося в бедственном положении, распространятся болезни. Феодализм прекратит свое существование, лишь, когда исчезнет излишняя рабочая сила.
Я не думаю, что правительство сможет как-то помешать такому развитию ситуации. Справиться с подобной проблемой ему не под силу, потому что способность правящего класса распределять богатство всегда оставляла желать лучшего, а во время Глобальной Катастрофы земля как раз станет тем самым богатством. Если правительство попытается перераспределить землю экстренно, возможно, это поставит под угрозу его собственное благополучие. Право собственности лежит в основе действующей государственной системы. С ним шутки плохи. Во время Глобальной Катастрофы случиться может все. Например, революция, которая отменит предыдущие распоряжения о землевладении. Обязательно появятся очень богатые люди, имеющие много земли, но им не дадут сохранить свое богатство.
В то же время обанкротятся гигантские агропромышленные компании. Цена на продукты питания сильно возрастёт. На прилавках магазинов уже не будут круглый год лежать яблоки или помидоры.
Появится необходимость выполнять многие сельскохозяйственные работы сообща. Так, среди соседей сформируются многогранные социальные отношения, включающие обряды и традиции. Появятся профессии, напрямую связанные с сельским хозяйством. Они поспособствуют образованию нового общества. На местном и региональном уровнях создадутся рыночные производства ценных товаров - молочной продукции, консервированных овощей и фруктов, вина, мясной продукции, хлебобулочной и прочей. В некоторых частях света такие производства ещё сохранились. А как быть с транспортировкой продукции? О тракторах уже речь не идет. Если нам повезет, продукцию можно будет перевозить по реконструированной железнодорожной сети или по воде. Изменится инфраструктура розничной торговли.
Она станет не такой масштабной. Гигантских супермаркетов не будет. Не будет и продуктов быстрого приготовления - пиццы, хот-догов и им подобных - того, что сегодня стало неотъемлемой частью среднего и низшего классов общества. В особенности - невероятного количества популярных сладких безалкогольных напитков, способствующих ожирению и диабету.
Для сельскохозяйственных работ понадобятся рабочие животные. Когда-то лошадь сменили трактор и другая техника, теперь всё вернется на круги своя. Лошадь - прекрасный помощник в сельском хозяйстве. Она способна работать с 4 до 20, а то и более, лет в зависимости от того, как вы с ней обращаетесь. В отличие от автомобиля она сама себя воспроизводит.
Я не думаю, что лошади заменят все машины, но они определенно займут больше места в нашей жизни, и настанет момент, когда мы откажемся от автомобилей в пользу лошадей. Давайте посмотрим правде в лицо - не произойдет чудесного замещения нефти, благодаря которому мы вернемся к промышленному сельскому хозяйству, в том числе замены удобрений, произведенных из нефти. Получение водорода путем электролиза с применением ядерной энергии, а затем превращение его в химическое удобрение - невероятно дорогой процесс. И даже при самых благоприятных обстоятельствах потребуются десятилетия, чтобы создать новое поколение атомных электростанций. Нам придётся вести сельское хозяйство по-другому - в более мелком масштабе и более сложным путем. Такая модель ведения агрокультуры существует уже сегодня. Например, в секте американских меннонитов - амишей. Они полностью отказались от заманчивых высокотехнологичных даров XX века.
Их способ ведения сельского хозяйства в наши дни невероятно продуктивен и эффективен, несмотря на то, что они не пользуются электричеством или механическими транспортными средствами. Но дело не только в умении вырастить хороший урожай без помощников технологического прогресса. Речь идёт о целой идеологии. Вряд ли, когда наступит Глобальная Катастрофа, большая часть, например, американцев, неожиданно примкнет к амишам. Скорее всего, те же американцы обратятся к ветвям евангелического христианства или пятидесятнической церкви Христа, где они смогут найти хоть какие-то объяснения того, что происходит (и оправдания за свое неправильное поведение). Я думаю, что эти вероисповедания начнут ещё больше усиливать и без того мощное давление на личность, мало заботясь о сельскохозяйственных общинах. Но без сильных общин, основанных на цельных социальных и экономических ролях в обществе, будет очень сложно возродить традиционное сельское хозяйство.
В мире много людей, которые занимаются сельским хозяйством, при этом не из-за веры, а просто чтобы прокормиться. Есть организации, которые поддерживают такой образ жизни. Например, Северо-восточная Органическая Ассоциация Сельского хозяйства (NOFA) в Америке всячески помогает мелким фермерам вести их хозяйство, сохранять знания и традиции. Таким образом, Ассоциация подготавливает народ к неизбежным переменам. Зачастую к фермерам Ассоциации относятся довольно пренебрежительно, но их деятельность чрезвычайно важна для сохранения знаний. Кроме этого, активно поддерживается субкультура людей очень древних и крайне важных профессий - шорников, кузнецов, пахотников, коневодов, скотоводов и овцеводов. Они рекламируют себя и свое мастерство в разных газетах и журналах. Эти ремесленники стараются сохранять умения и знания своих предков. В большом количестве издаётся литература по ведению сельского хозяйства.
Уход от промышленного производства продуктов питания повлечет за собой восстановление очень сложных систем, включая существовавшие когда-то системы социальной организации. Насколько сложным будет этот процесс, зависит от того, насколько быстро начнется Глобальная Катастрофа. Мне кажется, что беспорядки и нестабильность проявятся задолго до того, как мир останется без нефти.
Теперь о городах.
В XXI веке лучшими шансами пережить Глобальную Катастрофу обладают небольшие городки, имеющие рядом сельскохозяйственные земли. Что касается крупных городов - их будущее видится не настолько светлым. Большие города по всему миру приобретали свою мощь благодаря промышленной революции. Они - её творения и её слуги. Многие величественные города на Земле стали воплощением того, что ассоциируется со словом «современный», то есть новейших передовых технологий, которые могут существовать только в эру индустриализма.
Но в некоторых странах с недавнего времени возникает большая проблема. Например, в Америке все меньше средств вкладывается в развитие города, поскольку все силы брошены на расширение пригородов. Некоторым мегаполисам повезло больше. Например, Нью-Йорк и Лос-Анджелес сохранили свое положение столиц финансов и рекламы. А Бостон и Сан-Франциско стали ведущими городами компьютерной промышленности.
Детройт в 1950 году занимал 7-е место среди самых богатых мегаполисов в мире. К 1975 году он превратился в гигантский «пригородный пончик» с дырой посередине. Его население начало переселяться в отдаленные от города районы. К 2000 году от Детройта практически ничего не осталось. Там, где раньше стояли многоэтажные дома, теперь растёт дикая трава. Похожая история случилась с Сент-Луисом и многими другими американскими городами.
Промышленные города никогда не обретут того величия, которое они имели в XX веке. Им необходимо слишком много энергии, чтобы снова начать жить в полную силу. Крупные города, так же как и мощные корпорации, большие фермы и сильное правительство, не будут вписываться в общую картину постнефтяного будущего. Во время Глобальной Катастрофы они превратятся в небольшие города. Нью-Йорк, Лос-Анджелес и другие мегаполисы постигнет участь Детройта. Они просто станут опасными. Что произойдет в городе, полном небоскребов, когда электросеть вдруг везде в одно и то же время выйдет из строя на несколько часов? Что случится с людьми, застрявшими в лифтах? Что произойдет во время жары без кондиционеров? Одно дело, когда электричество пропадает раз в 50 лет, и совсем другое, если так будет происходить каждый год или несколько раз в год, или раз в месяц, или дважды в неделю.
Перебои с энергоснабжением в период Глобальной Катастрофы напомнят нам, что небоскреб был экспериментальной формой строения. Эти конструкции успешно оправдывали себя в течение XX столетия, когда было много дешёвой энергии. Без неё они превращаются в проблему. Экономический сбой поставит жирную точку на многих крупных предприятиях и на огромных зданиях с офисами, специально построенных для них. Даже средства массовой информации и издательства не смогут выжить без энергии. Будет подорвана транспортная система, торговля, производство товаров и продуктов питания. К тому же все будут измучены политическим кризисом.
Как заметила градостроитель Элизабет Плате-Зиберк, города больше не будут такими, какими мы их когда-то знали. В условиях Глобальной Катастрофы они на время останутся без управления и без законов. Возможно - на длительное. Хуже придётся крупным городам. Скорее всего, пройдут десятилетия или даже века, прежде чем они смогут прийти в себя и возродиться.
Во время Глобальной Катастрофы люди из больших городов устремятся в маленькие, а также в пригороды, где начнут осваивать заново давно забытые технологии ведения сельского хозяйства. В Америке уже сегодня большая часть крупных городов находится в упадке.
В период Глобальной Катастрофы небольшие города, расположенные вблизи рек, имеют хороший шанс выжить. У них удобное положение, позволяющее получать гидроэлектроэнергию. Они окружены плодородной землей, которая преимущественно нетронута. Они смогут себя прокормить. В небольших городах легче обеспечить общественный порядок.
Печально осознавать, что разрушение городов - это результат экономического самоубийства, неверно принятых решений людьми, выросшими слишком самодовольными и жадными для того, чтобы позаботиться о будущем. Во время Глобальной Катастрофы придется ответить за прошлую беспечность и безответственность.
Психологическая инфраструктура нашего общества тоже сильно изменится. Например, в Америке по-другому взглянут на эксперимент с пригородами, идея которого состояла в том, чтобы приблизить сельскую жизнь к городской. Живущие в пригороде должны быть готовы к тому, что им придётся вспомнить, как вести настоящую сельскую жизнь, то есть самостоятельно производить продукты питания. Жители городов, даже небольших, будут задействованы в сферах, свойственных городской жизни, - торговле, образовании, медицине и т. п. Граница между городом и деревней практически сотрется. Больше не понадобится ехать километры до магазина, чтобы купить еду или другие товары.
Токлователь, 18 августа 2014