Кто-то слышал об этом? Послевоенный синдром чеченок
Как в 2005 году женщин в Чечне поразила эпидемия психоза
В 2005-06 годах в Чечне внезапно возникла эпидемия женского психоза - люди бились в конвульсиях и бредили. По республике разнёсся слух, что это Кремль изобрёл специальное оружие, уничтожающее только чеченок. Вывоз их на лечение за пределы Чечни только усугубил массовую женскую истерию.
В России, переживающей «переходный период» в конце XX и в начале XXI веков, немало людей, не выдерживающих экономических и социальных «неудобств», страдают невротическими и психологическими «болезнями стресса». Им больше подвержены дети с не полностью сформировавшимися адаптационными структурами личности. ©Эпидемически распространяющиеся психогении, когда всё новые и новые психически здоровые люди «заражаются» от уже страдающих душевным расстройством, казалось, остались в далеком прошлом. Известны массовые истерии Средневековья, когда тысячи людей, преимущественно женщин в разных странах Европы, впадали в болезненные состояния с эмоциональным и двигательным возбуждением (с криками, воплями, неудержимыми «танцами» и др.), с вегетативными расстройствами (с икотой, рвотой, удушьем и др.). Эта массовость и однотипность пугающей симптоматики истолковывалась церковниками как проявление дьявольской власти над этими людьми.
Врач-психиатр Леонид Китаев-Смык в 2007 году в статье «Конверсионное заболевание женщин в Чечне: «эпидемия» индуцированных болезней или массовая истерия?», напечатанной в ведомственном журнале «Психопедагогика в правоохранительных органах», №4, описал, как возникла самая массовая в России за последние полвека психогения:
В XXI веке мы стали свидетелями подобной массовой психической эпидемии в декабре 2005 года в Чеченской Республике. Массовое девиантное поведение детей (преимущественно девочек) возникло из-за тяжелейшего «стресса жизни», поразившего большую часть населения в Чеченской Республике в 2005-2006 годы.
Утром 16 декабря 2005 года в Шелковском районе Чечни, в станице Староглазовской странная болезнь поразила четырёх девочек-чеченок и двух молодых женщин. С утра в школе, а потом уже в больнице у них время от времени возникали краткие приступы удушья, судороги, они в ужасе кричали.
По всей Чечне прокатился слух о «поражении детей в станице Староглазовская либо боевыми отравляющими веществами, либо радиацией», что подтверждали местные врачи. Накануне странного заболевания чеченских девочек по Чечне промчалось пугающее сообщение: «В столице, в Грозном обнаружен мощный источник радиоактивного излучения, превышающий допустимый уровень в 58 тысяч раз».
В Чечне жители находятся в постоянном состоянии эмоционального перевозбуждения. Одни - под воздействием страха, другие - злобы, люди одержимы жаждой мести либо мучительной обязанностью мстить. К.А.Идрисов обследовал 1935 человек (508 семей), проживающих в Чечне, 69,5% из них были психотравмированы из-за боевых действий. В 31,2% случаев психотравм развился посттравматический стресс, от которого чаще и сильнее страдают женщины.
По мнению чеченских психиатров и психологов, в разные периоды «чеченской войны» до 90,0% жителей республики были невротизированы и психопатизированы.
До сих пор не изучен и не понят феномен дети «чеченской войны». Они родились во время войны, росли, окруженные людьми, пережившими чеченский стресс. Они не знают спокойной, мирной, нормальной жизни. Невозможно представить их душевного состояния, когда среди них вдруг возникла эпидемия таинственной болезни с удушьем, судорогами, истерикой и состоянием ужаса.
Разве могут гордые горянки биться в истерике? А вот быть зверски отравленными злобными врагами - это достойно! Социальная, национальная гордость - мощный фактор, формирующий и массовые процессы в обществе, и индивидуальные поступки. Особенно ярко это проявляется в этносах, переживающих общий стресс. Эта защитная психологическая установка, видимо, стала основной причиной ошибочного диагностирования массовой болезни чеченских детей в декабре 2005 года.
За двое суток после первых сообщений об «отравлении» детей заболевание распространилось на ближайшие селения. Школы, где были заболевшие, временно закрыли и взяли под охрану милиции. Местное телевидение показывало конвульсии и крики детей. На сайте чеченских сепаратистов появилось сообщение, что якобы «причиной отравления детей в Шелковском районе являются радиация, целенаправленно распространяемая российскими властями с целью ликвидации чеченского генофонда… и преднамеренные экологические загрязнения. с помощью специальных приборов для массового поражения детей в местах их скопления, особенно в образовательных учреждениях».
Несмотря на то что никаких следов отравляющих веществ и радиации не обнаружено ни в школах, ни в сёлах, ни вокруг них, всё же 20 декабря заболевшие с симптомами все той же странной болезни были уже в разных отдаленных селах Чечни: болели 43 девочки, 6 женщин и только один мальчик.
Вот как описывает болезнь своих дочерей А. Асхабова: «Во время школьной линейки первой упала Динара. Ей стало плохо, она потеряла сознание. По словам Динары, она почувствовала запах, напоминающий «Белизну» (бытовой отбеливатель). Появилось удушье. Затем то же самое произошло с моей дочерью Заретой. После этого дочь стала реагировать буквально на все запахи. Обострение происходит от дезодорантов, духов, т. е. любых вещей, имеющих резкие запахи. Реагируют даже на цвет таблеток, как будто чувствуют состав этого лекарства. В короткие промежутки времени состояние все время меняется. Приступы начинаются неожиданно. Зарета начинает бредить, потом наступает удушье, боли в суставах, в животе, конвульсивное состояние, как у эпилептиков. Временами появляется отрыжка подобно выделению газов. С момента заболевания, пока её в больницу не доставили, Зарета не могла ничего проглотить. Всё застревало в горле, даже вода. Теперь уже есть изменения, дочь начала понемножку кушать».
О заболевании детей в Чечне регулярно сообщали СМИ. Президент В.Путин заявил: «Если чеченское правительство считает, что республике нужна дополнительная помощь со стороны Москвы по поводу массового отравления и с невыясненными обстоятельствами болезни детей, мы сделаем всё, что от нас зависит. только нужно быстрее понять причину того, что там происходит».
Первые сообщения о странной болезни девочек наталкивали на мысль о массовой истерии. 21 это было сообщено Главному санитарному врачу России Г. Онищенко, а 22 декабря он доложил президенту. Однако, будучи санитарным врачом, Г.Онищенко неточно сформулировал диагноз заболевания чеченских детей как «псевдоастматический синдром психогенной природы, или массовая социогенная болезнь». Известно, что псевдоастматический синдром не бывает массовым, а истерический невроз может быть массовым у больших групп людей, долгое время подверженных психотравмам.
В те дни по Чечне разнесся слух, что якобы создано специальное оружие, которое поражает только женский организм. Уже на следующие сутки, несмотря на прогнозы спада заболеваемости, количество больных стало расти быстрее, чем в предыдущие дни. Главный нарколог Чеченской Республики М. Дальсаев, не отвергая отравление как первопричину детских заболеваний, отметил психогенный характер массового распространения болезни. Он потребовал: «Ситуация «утрясётся», когда перестанут нагнетать обстановку средства массовой информации и демонстрировать состояние детей на телеэкранах».
В тот же день, 22 декабря, отвергая главенствующую до того версию об «отравлении» детей, главный врач детской клинической больницы С. Алимхаджиев после консультаций с психиатрами заявил, что у детей «массовое психическое расстройство»:
«У нас лежат 19 детей, и все вне приступа они совершенно здоровы. Приступы повторяются через 2-3 часа. Мы беседовали со многими психиатрами России, и все склоняются к тому, что это массовое явление, связанное с ожиданием каких-то страшных событий. У детей тяжелая психологическая травма от военных действий. Пока рядом с ними находятся родители и психологи, всё в порядке. Но если у кого-то начинается приступ, его подхватывают и остальные». В сообщении детского врача названы причины эпидемии - «военные действия, невротизировавшие детей», и описан процесс психологической индукции, конверсирующий истерические приступы. М. Дальсаев поддержал его, сформулировав диагноз: «Псевдоастматический синдром психогенной природы или массовая социогенная болезнь».
Возглавивший прибывшую в Грозный медицинскую комиссию психиатр З.Кекелидзе, конечно, видел неполноту приведенного выше диагноза. Но как опытный врач и психолог, знающий особенности северокавказской ментальности, он понимал, что не надо упоминать слова «массовая истерия» и «истерический невроз», так как это будет травмировать этническую гордость чеченцев, имеющих осуждающее мнение об «истерии», «истерике». Чтобы точно сформулировать диагноз массового заболевания детей в Чечне, он заменил термин «истерический синдром», предложенный нами, на выражение «конверсионный синдром», также используемый для обозначения истерической формы невроза.
Особенности психологического состояния больных девочек и их душевный настрой характеризует один случай. Известный по всей Чечне исполнитель патриотических песен Ваха Умархаджиев организовал концерт в детской больнице, чтобы подбодрить «отравленных». Их реакция при первых же песнях была неожиданной: девочки кричали, рыдали, возмущались певцом, у некоторых возобновились припадки удушья. Они прогнали Ваху: «Уходи! Нам не нужны твои песни». Концерт был сорван.
Почему случилось такое? Потому что шлягеры Умархаджиева очень стеничны и агрессивны, их боевой ритм и страсть исполнения призывают к борьбе, возвращают слушателей в опасность. Такое пение восстанавливает у чеченских мужчин поколебленное за 15 лет войны этническое представление о себе как о победителях. Однако агрессивный, будоражащий душу настрой песен оказался неприемлемым, нетерпимым для психики девочек. Услышав песни Умархаджиева, дети, начинающие выздоравливать, вновь оказались среди психотравмирующих звуков войны и бурно отвергли бравурную агрессию.
Итак, окончательный диагноз массового заболевания чеченских детей: «Конверсионный судорожный синдром». З.Кекелидзе отметил массовый эпидемический характер болезни: «У пострадавших зафиксирован эффект психологического заражения. Это когда одному человеку плохо, то передаются другим сначала обморочные состояния, затем судороги». Он особо подчеркнул, что нужно разработать концепцию психологической и социальной реабилитации всего населения республики.
Неизвестна причина, спровоцировавшая припадки у четырёх девочек, заболевших первыми 16 декабря 2005 года.
Надо учитывать ещё один фактор, способствующий превращению одиночных истерических приступов в массовые «заражения» этим заболеванием. За годы войны у чеченцев возник гендерный кризис, из-за которого патриархальная роль мужчин была поколеблена.
Гендерный кризис нарушал роль мужчин, как победителей любого врага, любого несчастья. Из-за этого женщины-чеченки как бы «всплывали» на роли защитниц, «отбивающих» у солдат своих мужчин во время «зачисток», а женщины, оставшиеся без мужчин, матриархально управляли хозяйством, становились неформальными лидерами в местных органах власти. Чеченские врачи и психологи не смогли противостоять такому «матриархату» - печальному следствию войны, не смели отбросить яростно отстаиваемую женщинами-матерями не подтверждаемую, но «почётную» версию «отравления» детей как причину таинственной болезни.
Врачи, лечившие «истерию» в Чечне, оказались перед дилеммой. С одной стороны, надо было избавить заболевших людей от частых психотравм, «обыденных» в этом регионе, т. е. вывезти их для лечения в спокойной обстановке. С другой стороны, лечение в благополучных условиях удовлетворяли так называемые рентные потребности, свойственные больным истерией. Хорошо известно, что это не вполне осознаваемые ими претензии на льготы, субсидии, пособия, пенсии и т. д., т. е. на «ренту», обусловленную болезнью. Если идти «на поводу» у рентных тенденций, это ведет к рецидиву истерии и к формированию невротической личности. Действительно, у детей, возвратившихся в Чечню после санаторного лечения, возникали рецидивы болезни. Не желая этого, их провоцировали матери. Объединившись в «комиссии» и «комитеты», некоторые из них настаивали на том, что их дети «отравлены» и требовали дальнейших расследований и финансовой помощи Чеченской Республике.
Потому в соответствии с важнейшей закономерностью рентных конверсионных (истерических) болезней их рецидивы были тяжелее, мучительнее, чем первичные невротические расстройства: «Некоторые дети, проходившие реабилитацию в санаториях, в Ставропольском районе, чувствуют себя гораздо хуже. Теперь, как рассказывали родители пострадавших, во время приступов у детей из носа течёт кровь, чего не было раньше. У тех, кто не проходил лечения в Ставрополе, подобные явления не наблюдаются». Врачебные наблюдения подтверждали, что рецидивы протекают тяжелее. При этом основную причину возобновления болезни врачи и психологи видели в нагнетании панических страхов средствами массовой информации.
В Чечне уже в начале 2006 года «второй волной» заболевших стали в большинстве взрослые женщины: 23 февраля с симптомами «отравления неизвестным веществом» в больницу доставлены 6 учительниц, уборщица и 4 ученицы школы станицы Старо-Щедринская. Заметим упорство, с которым причины таинственной болезни СМИ продолжали называть отравлением, и то, что оно случилось в ритуальный день борьбы за независимость Чечни. Этот же день был праздничным днем Российской армии, воевавшей с чеченскими повстанцами.
Однако конверсионное (истерическое) заболевание, формируемое глубинами сознания, у женщин, болевших «второй волной», побуждается стремлением поддержать несчастных, раньше заболевших детей. И термин «рентная болезнь» - условное выражение, не усматривающее стремления к материальной выгоде заболевших. «Пусть на нас обратят внимание, чтобы хоть чуть-чуть улучшить нашу трагическую жизнь», - вот что лежит в подсознании страдающих массовым конверсионным синдромом в Чечне.
Таким образом, распространяющаяся истерия стала лишь очевидной вершиной айсберга массовой невротизации населения после трагических лет войны, террора, разрухи и безнадёжности».
Массовый женский психоз в Чечне продолжался около двух лет, и постепенно прекратился только к концу 2007-го - началу 2008 года
Толокватель
В 2005-06 годах в Чечне внезапно возникла эпидемия женского психоза - люди бились в конвульсиях и бредили. По республике разнёсся слух, что это Кремль изобрёл специальное оружие, уничтожающее только чеченок. Вывоз их на лечение за пределы Чечни только усугубил массовую женскую истерию.
В России, переживающей «переходный период» в конце XX и в начале XXI веков, немало людей, не выдерживающих экономических и социальных «неудобств», страдают невротическими и психологическими «болезнями стресса». Им больше подвержены дети с не полностью сформировавшимися адаптационными структурами личности. ©Эпидемически распространяющиеся психогении, когда всё новые и новые психически здоровые люди «заражаются» от уже страдающих душевным расстройством, казалось, остались в далеком прошлом. Известны массовые истерии Средневековья, когда тысячи людей, преимущественно женщин в разных странах Европы, впадали в болезненные состояния с эмоциональным и двигательным возбуждением (с криками, воплями, неудержимыми «танцами» и др.), с вегетативными расстройствами (с икотой, рвотой, удушьем и др.). Эта массовость и однотипность пугающей симптоматики истолковывалась церковниками как проявление дьявольской власти над этими людьми.
Врач-психиатр Леонид Китаев-Смык в 2007 году в статье «Конверсионное заболевание женщин в Чечне: «эпидемия» индуцированных болезней или массовая истерия?», напечатанной в ведомственном журнале «Психопедагогика в правоохранительных органах», №4, описал, как возникла самая массовая в России за последние полвека психогения:
В XXI веке мы стали свидетелями подобной массовой психической эпидемии в декабре 2005 года в Чеченской Республике. Массовое девиантное поведение детей (преимущественно девочек) возникло из-за тяжелейшего «стресса жизни», поразившего большую часть населения в Чеченской Республике в 2005-2006 годы.
Утром 16 декабря 2005 года в Шелковском районе Чечни, в станице Староглазовской странная болезнь поразила четырёх девочек-чеченок и двух молодых женщин. С утра в школе, а потом уже в больнице у них время от времени возникали краткие приступы удушья, судороги, они в ужасе кричали.
По всей Чечне прокатился слух о «поражении детей в станице Староглазовская либо боевыми отравляющими веществами, либо радиацией», что подтверждали местные врачи. Накануне странного заболевания чеченских девочек по Чечне промчалось пугающее сообщение: «В столице, в Грозном обнаружен мощный источник радиоактивного излучения, превышающий допустимый уровень в 58 тысяч раз».
В Чечне жители находятся в постоянном состоянии эмоционального перевозбуждения. Одни - под воздействием страха, другие - злобы, люди одержимы жаждой мести либо мучительной обязанностью мстить. К.А.Идрисов обследовал 1935 человек (508 семей), проживающих в Чечне, 69,5% из них были психотравмированы из-за боевых действий. В 31,2% случаев психотравм развился посттравматический стресс, от которого чаще и сильнее страдают женщины.
По мнению чеченских психиатров и психологов, в разные периоды «чеченской войны» до 90,0% жителей республики были невротизированы и психопатизированы.
До сих пор не изучен и не понят феномен дети «чеченской войны». Они родились во время войны, росли, окруженные людьми, пережившими чеченский стресс. Они не знают спокойной, мирной, нормальной жизни. Невозможно представить их душевного состояния, когда среди них вдруг возникла эпидемия таинственной болезни с удушьем, судорогами, истерикой и состоянием ужаса.
Разве могут гордые горянки биться в истерике? А вот быть зверски отравленными злобными врагами - это достойно! Социальная, национальная гордость - мощный фактор, формирующий и массовые процессы в обществе, и индивидуальные поступки. Особенно ярко это проявляется в этносах, переживающих общий стресс. Эта защитная психологическая установка, видимо, стала основной причиной ошибочного диагностирования массовой болезни чеченских детей в декабре 2005 года.
За двое суток после первых сообщений об «отравлении» детей заболевание распространилось на ближайшие селения. Школы, где были заболевшие, временно закрыли и взяли под охрану милиции. Местное телевидение показывало конвульсии и крики детей. На сайте чеченских сепаратистов появилось сообщение, что якобы «причиной отравления детей в Шелковском районе являются радиация, целенаправленно распространяемая российскими властями с целью ликвидации чеченского генофонда… и преднамеренные экологические загрязнения. с помощью специальных приборов для массового поражения детей в местах их скопления, особенно в образовательных учреждениях».
Несмотря на то что никаких следов отравляющих веществ и радиации не обнаружено ни в школах, ни в сёлах, ни вокруг них, всё же 20 декабря заболевшие с симптомами все той же странной болезни были уже в разных отдаленных селах Чечни: болели 43 девочки, 6 женщин и только один мальчик.
Вот как описывает болезнь своих дочерей А. Асхабова: «Во время школьной линейки первой упала Динара. Ей стало плохо, она потеряла сознание. По словам Динары, она почувствовала запах, напоминающий «Белизну» (бытовой отбеливатель). Появилось удушье. Затем то же самое произошло с моей дочерью Заретой. После этого дочь стала реагировать буквально на все запахи. Обострение происходит от дезодорантов, духов, т. е. любых вещей, имеющих резкие запахи. Реагируют даже на цвет таблеток, как будто чувствуют состав этого лекарства. В короткие промежутки времени состояние все время меняется. Приступы начинаются неожиданно. Зарета начинает бредить, потом наступает удушье, боли в суставах, в животе, конвульсивное состояние, как у эпилептиков. Временами появляется отрыжка подобно выделению газов. С момента заболевания, пока её в больницу не доставили, Зарета не могла ничего проглотить. Всё застревало в горле, даже вода. Теперь уже есть изменения, дочь начала понемножку кушать».
О заболевании детей в Чечне регулярно сообщали СМИ. Президент В.Путин заявил: «Если чеченское правительство считает, что республике нужна дополнительная помощь со стороны Москвы по поводу массового отравления и с невыясненными обстоятельствами болезни детей, мы сделаем всё, что от нас зависит. только нужно быстрее понять причину того, что там происходит».
Первые сообщения о странной болезни девочек наталкивали на мысль о массовой истерии. 21 это было сообщено Главному санитарному врачу России Г. Онищенко, а 22 декабря он доложил президенту. Однако, будучи санитарным врачом, Г.Онищенко неточно сформулировал диагноз заболевания чеченских детей как «псевдоастматический синдром психогенной природы, или массовая социогенная болезнь». Известно, что псевдоастматический синдром не бывает массовым, а истерический невроз может быть массовым у больших групп людей, долгое время подверженных психотравмам.
В те дни по Чечне разнесся слух, что якобы создано специальное оружие, которое поражает только женский организм. Уже на следующие сутки, несмотря на прогнозы спада заболеваемости, количество больных стало расти быстрее, чем в предыдущие дни. Главный нарколог Чеченской Республики М. Дальсаев, не отвергая отравление как первопричину детских заболеваний, отметил психогенный характер массового распространения болезни. Он потребовал: «Ситуация «утрясётся», когда перестанут нагнетать обстановку средства массовой информации и демонстрировать состояние детей на телеэкранах».
В тот же день, 22 декабря, отвергая главенствующую до того версию об «отравлении» детей, главный врач детской клинической больницы С. Алимхаджиев после консультаций с психиатрами заявил, что у детей «массовое психическое расстройство»:
«У нас лежат 19 детей, и все вне приступа они совершенно здоровы. Приступы повторяются через 2-3 часа. Мы беседовали со многими психиатрами России, и все склоняются к тому, что это массовое явление, связанное с ожиданием каких-то страшных событий. У детей тяжелая психологическая травма от военных действий. Пока рядом с ними находятся родители и психологи, всё в порядке. Но если у кого-то начинается приступ, его подхватывают и остальные». В сообщении детского врача названы причины эпидемии - «военные действия, невротизировавшие детей», и описан процесс психологической индукции, конверсирующий истерические приступы. М. Дальсаев поддержал его, сформулировав диагноз: «Псевдоастматический синдром психогенной природы или массовая социогенная болезнь».
Возглавивший прибывшую в Грозный медицинскую комиссию психиатр З.Кекелидзе, конечно, видел неполноту приведенного выше диагноза. Но как опытный врач и психолог, знающий особенности северокавказской ментальности, он понимал, что не надо упоминать слова «массовая истерия» и «истерический невроз», так как это будет травмировать этническую гордость чеченцев, имеющих осуждающее мнение об «истерии», «истерике». Чтобы точно сформулировать диагноз массового заболевания детей в Чечне, он заменил термин «истерический синдром», предложенный нами, на выражение «конверсионный синдром», также используемый для обозначения истерической формы невроза.
Особенности психологического состояния больных девочек и их душевный настрой характеризует один случай. Известный по всей Чечне исполнитель патриотических песен Ваха Умархаджиев организовал концерт в детской больнице, чтобы подбодрить «отравленных». Их реакция при первых же песнях была неожиданной: девочки кричали, рыдали, возмущались певцом, у некоторых возобновились припадки удушья. Они прогнали Ваху: «Уходи! Нам не нужны твои песни». Концерт был сорван.
Почему случилось такое? Потому что шлягеры Умархаджиева очень стеничны и агрессивны, их боевой ритм и страсть исполнения призывают к борьбе, возвращают слушателей в опасность. Такое пение восстанавливает у чеченских мужчин поколебленное за 15 лет войны этническое представление о себе как о победителях. Однако агрессивный, будоражащий душу настрой песен оказался неприемлемым, нетерпимым для психики девочек. Услышав песни Умархаджиева, дети, начинающие выздоравливать, вновь оказались среди психотравмирующих звуков войны и бурно отвергли бравурную агрессию.
Итак, окончательный диагноз массового заболевания чеченских детей: «Конверсионный судорожный синдром». З.Кекелидзе отметил массовый эпидемический характер болезни: «У пострадавших зафиксирован эффект психологического заражения. Это когда одному человеку плохо, то передаются другим сначала обморочные состояния, затем судороги». Он особо подчеркнул, что нужно разработать концепцию психологической и социальной реабилитации всего населения республики.
Неизвестна причина, спровоцировавшая припадки у четырёх девочек, заболевших первыми 16 декабря 2005 года.
Надо учитывать ещё один фактор, способствующий превращению одиночных истерических приступов в массовые «заражения» этим заболеванием. За годы войны у чеченцев возник гендерный кризис, из-за которого патриархальная роль мужчин была поколеблена.
Гендерный кризис нарушал роль мужчин, как победителей любого врага, любого несчастья. Из-за этого женщины-чеченки как бы «всплывали» на роли защитниц, «отбивающих» у солдат своих мужчин во время «зачисток», а женщины, оставшиеся без мужчин, матриархально управляли хозяйством, становились неформальными лидерами в местных органах власти. Чеченские врачи и психологи не смогли противостоять такому «матриархату» - печальному следствию войны, не смели отбросить яростно отстаиваемую женщинами-матерями не подтверждаемую, но «почётную» версию «отравления» детей как причину таинственной болезни.
Врачи, лечившие «истерию» в Чечне, оказались перед дилеммой. С одной стороны, надо было избавить заболевших людей от частых психотравм, «обыденных» в этом регионе, т. е. вывезти их для лечения в спокойной обстановке. С другой стороны, лечение в благополучных условиях удовлетворяли так называемые рентные потребности, свойственные больным истерией. Хорошо известно, что это не вполне осознаваемые ими претензии на льготы, субсидии, пособия, пенсии и т. д., т. е. на «ренту», обусловленную болезнью. Если идти «на поводу» у рентных тенденций, это ведет к рецидиву истерии и к формированию невротической личности. Действительно, у детей, возвратившихся в Чечню после санаторного лечения, возникали рецидивы болезни. Не желая этого, их провоцировали матери. Объединившись в «комиссии» и «комитеты», некоторые из них настаивали на том, что их дети «отравлены» и требовали дальнейших расследований и финансовой помощи Чеченской Республике.
Потому в соответствии с важнейшей закономерностью рентных конверсионных (истерических) болезней их рецидивы были тяжелее, мучительнее, чем первичные невротические расстройства: «Некоторые дети, проходившие реабилитацию в санаториях, в Ставропольском районе, чувствуют себя гораздо хуже. Теперь, как рассказывали родители пострадавших, во время приступов у детей из носа течёт кровь, чего не было раньше. У тех, кто не проходил лечения в Ставрополе, подобные явления не наблюдаются». Врачебные наблюдения подтверждали, что рецидивы протекают тяжелее. При этом основную причину возобновления болезни врачи и психологи видели в нагнетании панических страхов средствами массовой информации.
В Чечне уже в начале 2006 года «второй волной» заболевших стали в большинстве взрослые женщины: 23 февраля с симптомами «отравления неизвестным веществом» в больницу доставлены 6 учительниц, уборщица и 4 ученицы школы станицы Старо-Щедринская. Заметим упорство, с которым причины таинственной болезни СМИ продолжали называть отравлением, и то, что оно случилось в ритуальный день борьбы за независимость Чечни. Этот же день был праздничным днем Российской армии, воевавшей с чеченскими повстанцами.
Однако конверсионное (истерическое) заболевание, формируемое глубинами сознания, у женщин, болевших «второй волной», побуждается стремлением поддержать несчастных, раньше заболевших детей. И термин «рентная болезнь» - условное выражение, не усматривающее стремления к материальной выгоде заболевших. «Пусть на нас обратят внимание, чтобы хоть чуть-чуть улучшить нашу трагическую жизнь», - вот что лежит в подсознании страдающих массовым конверсионным синдромом в Чечне.
Таким образом, распространяющаяся истерия стала лишь очевидной вершиной айсберга массовой невротизации населения после трагических лет войны, террора, разрухи и безнадёжности».
Массовый женский психоз в Чечне продолжался около двух лет, и постепенно прекратился только к концу 2007-го - началу 2008 года
Толокватель