Глава 19. Почему Молотов не написал мемуаров? Ч. 1/2
Молотов Вячеслав Михайлович
Председатель Совета Народных Комиссаров (1930г- 1941г). Народный комиссар иностранных дел (1939г - 1946г). Министр иностранных дел (1946г - 1949г) и (1953г - 1956г). Министр государственного контроля (1956г - 1957г).Введение
Начинаем публиковать любезно присланную автором - историком и писателем Владимиром Мещеряковым новую (06.2012 г.), во многом расширенную и доработанную редакцию его знаменитого исторического расследования - «Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины».
«Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины»
Оглавление и вступление
Глава 19. Почему Молотов не написал мемуаров?
Зададимся вопросом, почему Молотову было «трудно» вспоминать всё, что связано с событиями первого дня войны? А давайте поближе ознакомимся с текстом выступления Вячеслава Михайловича по Всесоюзному радио 22 июня 1941 года. Ведь это же официальный документ, озвученный по радио, и судя по всему, не может же быть фальшивкой? Давайте, внимательно вчитаемся в текст документа.
ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к Советскому Союзу по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей.
Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как Народному Комиссару Иностранных Дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против Советского Союза в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы.
В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, что Германия совершила нападение на Советский Союз, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.
По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.
Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан нашим войскам приказ - отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины. Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими, крестьянами и интеллигенцией, страдания которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов, Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы.
Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наши доблестные армия и флот и смелые соколы Советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом, и нанесут сокрушительный удар агрессору.
Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В свое время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришел к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за родину, за честь, за свободу.
Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду.
Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом.
Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
(ЦГАЗ СССР, № П-253. Вр. зв. 15.38 - Тонфильм)
Итак, я утверждаю, что у Сталина в сейфе в Кремле находился мобилизационный пакет на случай войны, в котором предусматривался, к примеру, и проект документа с текстом для выступления главы правительства по радио в случае нападения Германии.
Есть такое мнение, что песня «Священная война» была написана заблаговременно и ждала, как говорится, своего часа. Почему же проект речи не мог быть подготовлен заранее. Так как, все абсолютно, предусмотреть невозможно и дату нападения тоже, в тексте были, наверное, умышленно сделаны пропуски, в которые без труда можно было внести соответствующие правки и уточнения.
Думается, что текст готовился для выступления самого Сталина, т.к., сообщение носит чисто информационный характер и только констатирует сам факт нападения Германии, не привязывая Сталина ни к каким обязательствам. Очень многие люди в своих воспоминаниях ссылаются на это несоответствие: ждали выступление по радио Сталина, а услышали Молотова. Как видите, этот текст озвучил заместитель председателя СНК и ничего страшного в стране и мире не произошло. Разумеется, Молотов, мог внести в подготовленный текст небольшие дополнения, которые вытекали из полученных сообщений от военных по факту нападения Германии, и не более того.
Все, предполагаемые дополнения, внесенные в текст выступления Молотова, мною выделены жирным шрифтом, курсивом и подчеркнуты. Как видите их немного. Представьте себе, что их в тексте нет. Без них содержание выглядит абсолютно «нейтральным» и его можно было подготовить задолго (условно говоря) до 22 июня 1941 года.
А теперь разберем вставленный текст по порядку. Убрав слова «и его глава товарищ Сталин» лишний раз убеждаешься, что текст написан вполне для Сталина и по стилистике, вероятней всего Сталиным. Но, по-видимому, Молотов сделал эту приписку не только для придания тексту большей весомости, но и по каким-то другим, лишь ему, понятным причинам подчеркнув, что во главе советского правительства, по-прежнему, находится Сталин.
Неужели, Сталин, находящийся в Кремле, этим предложением хотел подчеркнуть свою значимость, чтобы, дескать, не забыли, кто он есть? Сталин никогда не страдал «бонапартизмом».
Ведь, по ситуации, можно же было сделать Молотову более простое вступление:
« По поручению Советского правительства хочу сделать следующее заявление и т.д.».
Однако написано, именно, так. И это, неспроста.
Далее. Нужное время нападения «4 часа утра» легко подставить. Что ж, разве мы не знаем, когда на нас напали?
Тот же Жуков из Генштаба сообщит, с точностью до минуты. Ведь, ему же звонил командующий Черноморским флотом Октябрьский. А вот к перечисленным в тексте городам: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас, следует присмотреться. Действительно, а бомбили немцы Киев впервые часы агрессии, как нас уверяет товарищ Жуков, или нет? К городу Киеву, мы еще с вами вернемся, а сейчас обратите внимание вот на что! Расхождение с Жуковскими мемуарами - отсутствует город Минск, но зато присутствует город Житомир.
Эта речь озвучена в день нападения Германии в 1941 году, по горячим следам, а мемуары писаны в 60-х годах, в «домашней» обстановке. Было, как говориться, время подумать. А что нам говорит хрущевская «История Великой Отечественной войны» тех лет? Она скромно умалчивает о городах подверженных бомбардировке и отделывается общими фразами: «Фашистская авиация подвергла варварской бомбардировке многие города прибалтийских республик, Белоруссии, Украины, Молдавии и Крыма».
Как видите, по сравнению с «Выступлением по радио…» появилась республика Белоруссия, но в чистом виде, без городов, как и другие республики, плюс Крым, о которых в речи Молотова тоже, не было сказано, ни слова.
Обратимся за разъяснениями к более поздней по изданию, брежневской «Истории второй мировой войны», 70-х годов. Та дает новую версию бомбардировок Германией Советского Союза впервые часы войны:
« Ее авиация произвела массированные налеты на аэродромы, узлы железных дорог и группировки советских войск, расположенные в приграничной зоне, а также на города Мурманск, Каунас, Минск, Киев, Одесса, Севастополь».
Здесь, как и в «Выступлении по радио…» приведены города, подвергшиеся бомбардировке, плюс появились Минск и Мурманск. Какая разница, скажет иной читатель? Что, разве Молотов мог точно знать, какие города бомбили утром 22 июня, а какие нет? Что ему передали из Генштаба, то он и озвучил. А в последующих «Историях» просто уточняли факты бомбежек, вот и все. На первый взгляд это может и так, но не будем торопиться с таким поспешным выводом.
Молотов может и не знал, какие именно города бомбили немцы, зато это хорошо должен был знать Жуков!
Ведь именно он, как начальник Генштаба и обязан был доложить правительству и Политбюро о нападение Германии и его последствиях. Вот он и доложил, а Молотов, базируясь на его данных, внес их в текст «Выступления». Не из своей же головы взял он данные о бомбардировке? Почему же не только о Минске нет ни слова, нет ни слова о самой Белоруссии? Согласно версии Жукова (помните его мемуары?) - нет связи с Западным округом. Кстати, когда в Наркомат обороны, якобы, 29 июня приехал Сталин и члены правительства, по воспоминаниям Микояна, то связи с Западным округом тоже, почему-то, не было. Правда, Жуков выкручивался, говоря, что связь, дескать, была, да вот перед самым приездом высокого начальства вдруг прервалась.
Советские люди слушают по радио правительственное заявление В.М.Молотова. 22 июня 1941 года
Так что, если «нет информации из Западного округа», то откуда в сообщении Молотова Минску взяться. Зато Жуков, утром 22 июня подбросил Молотову со товарищами, город Житомир, чтобы создать в их представлении ложную картину: якобы, главное направление удара немцев - на Украине.
Смотрите сами! Получается всего два направления удара немцев: на северо-запад - Каунас (кстати, с 20 по 40 годы был столицей Литвы) и на юго-запад - Украина (Житомир, Киев). Севастополь стоит особняком - военно-морская база Черноморского флота, а другие города Крыма не бомбили. После такой представленной правительству и Политбюро чудовищной лжи, да еще и румыны «границу обстреляли», Жуков и помчался на Юго-западный фронт, якобы, «помогать» руководству фронтом, а фактически его разваливать. Он же знал ситуацию в Западном округе, но скрыл. А там-то, «свой» Павлов, фронт открывает, одним словом, бездействует. Теперь надо немцам помочь здесь, на Украине.
Но, задержимся немного, чтобы еще раз обратить внимание на отсутствие информации о Западном округе. Давайте, взглянем на черновик Директивы № 2 приведенный в книге А.Б.Мартиросяна «Трагедия 22 июня» на стр. 423. Вроде бы рукой Жукова там написано: «… немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль Западной границы и подвергла их бомбардировке».
А почему же Молотову не сообщили об этом? Он бы, наверное, вставил бы это в свою речь? Белоруссия на тот момент еще входила в состав нашего государства. Опять, наверное, Жукова скромность подвела?
Но, а что там было в Западном округе, впервые дни войны, требует отдельного расследования, поэтому снова ограничимся лишь воспоминаниями заместителя командующего округом генерал-лейтенанта И.В.Болдина. Хочу обратить внимание читателей на такой факт, что все руководство Западного округа было отдано под суд и расстреляно, кроме, заместителя Павлова, упомянутого выше И.В.Болдина. Как он избежал карающей руки Военного трибунала, тоже отдельный разговор. Итак, предлагаемый отрывок, с небольшими сокращениями:
«Разведка установила: к 21 июня немецкие войска сосредоточились на восточно-прусском, млавском, варшавском и демблинском направлениях… Пожалуй можно считать, что основная часть немецких войск против Западного Особого военного округа заняла исходное положение для вторжения…
Оперативный дежурный передал приказ командующего немедленно явиться в штаб… Через пятнадцать минут вошел в кабинет командующего…
- Случилось что? - спрашиваю генерала Павлова.
- Сам как следует не разберу. Понимаешь, какая-то чертовщина. Несколько минут назад звонил из третьей армии Кузнецов. Говорит, что немцы нарушили границу на участке от Сопоцкина до Августова, бомбят Гродно, штаб армии. Связь с частями по проводам нарушена, перешли на радио. Две радиостанции прекратили работу - может, уничтожены. Перед твоим приходом звонил из десятой армии Голубев, а из четвертой - начальник штаба полковник Сандалов. Сообщения неприятные. Немцы всюду бомбят…
Наш разговор прервал телефонный звонок из Москвы. Павлова вызывал нарком обороны Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко. Командующий доложил обстановку… Тучи сгущались. По многочисленным каналам в кабинет командующего стекались все новые и новые сведения, одно тревожнее другого: бомбежка, пожары, немцы с воздуха расстреливают мирное население… Оказывается, с рассветом 22 июня против войск Западного фронта перешли в наступление более тридцати немецких пехотных, пять танковых, две моторизованные и одна десантная дивизии, сорок артиллерийских и пять авиационных полков…
Снова звонит маршал С.К.Тимошенко. На сей раз обстановку докладывал я…
В моем кабинете один за другим раздаются телефонные звонки. За короткое время в четвертый раз вызывает нарком обороны. Докладываю новые данные. Выслушав меня, С.К.Тимошенко говорит:
- Товарищ Болдин, учтите, никаких действий против немцев без нашего ведома не предпринимать. Ставлю в известность вас и прошу передать Павлову, что товарищ Сталин не разрешает открывать артиллерийский огонь по немцам.
- Как же так? - кричу в трубку. - Ведь наши войска вынуждены отступать. Горят города, гибнут люди!
Я очень взволнован. Мне трудно подобрать слова, которыми можно было бы передать всю трагедию, разыгравшуюся на нашей земле. Но существует приказ не поддаваться на провокации немецких генералов.
- Разведку самолетами вести не далее шестидесяти километров, - говорит нарком.
Докладываю, что фашисты на аэродромах первой линии вывели из строя почти всю нашу авиацию. По всему видно, противник стремиться овладеть районом Лида для обеспечения высадки воздушного десанта в тылу основной группировки западного фронта, а затем концентрическими ударами в сторону Гродно и в северо-восточном направлении на Волковыск перерезать наши основные коммуникации. Настаиваю на немедленном применении механизированных, стрелковых частей и артиллерии, особенно зенитной.
Но нарком повторил прежний приказ: никаких мер не предпринимать, кроме разведки в глубь территории противника на шестьдесят километров».
Мемуары Болдина опубликованы в 1961 году, то есть, задолго до Жуковских опусов. Это было время, когда началась кампания по уничтожению имени Сталина. Решения ХХ съезда претворялись в жизнь. Как видите, связь с Павловым была, но «нехороший» Сталин, дескать, запретил по немцам стрелять. Тогда, «сыпется» версия «об отсутствии связи с Западным округом». Все же, видимо, при издании Жуковских мемуаров, решили убрать звонки наркома Тимошенко, а «отсутствие связи» сохранить. Иначе, чем объяснить «молчание» командования Западного округа.
Если всё, что происходило в первые часы немецкой агрессии в Западном округе, действительно, было скрыто от руководства страны, то, что оно могло подумать? А может, действительно, там, в Белоруссии, на самом деле, нет никаких военных действий?
Тогда стоит ли командованию ЗапОВО, в эти утренние часы, посылать условный сигнал на ответные военные действия, если там, на границе тихо? А в других округах, все ли так тревожно? Может, ограничиться посланием, командующим округов, какой-нибудь Директивы? Думается, что именно такой расклад сил, «умело» преподнесенный военными наверх, к руководству страны, явился основанием к составлению Директивы № 2, которая и ушла, в конце концов, в округа, связав, таким образом, руки командирам по выполнению поставленных задач находящихся в «красных пакетах».
Хитрый Жуков знал, что делает. Директива № 2 -это своего рода, тот же саботаж. Это Сталину, трудно «лапшу на уши навесить», а этим «ничтожествам», из правительства, что ни дай, все проглотят.
Кстати, Болдин сообщает, что
«наконец из Москвы поступил приказ немедленно ввести в действие «Красный пакет», содержавший план прикрытия государственной границы. Но было уже поздно. В третьей и четвертой армиях приказ успели расшифровать только частично, а в десятой взялись за это, когда фашисты уже развернули широкие военные действия».
Это надо понимать, что дело с расшифровкой Директивы, просто напросто забросили за ненадобностью, так что ли?
Возвращаемся к речи. Вот еще одна наживочка Георгия Константиновича, которую Молотов заглотнул:
«Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории».
Откуда Молотов это взял? Разумеется из Генштаба, от Жукова. Кто же, как не он, должен был поставлять военную информацию руководству страны?
В этом деле удивительно другое. Если и стреляли румыны с финнами по советским воинам, то почему же тогда вступили в войну с Советским Союзом, официально 26 июня, а не предъявили ноты о разрыве дипломатических отношений вместе с Германией. Молотов не дал по этому поводу никаких объяснений. Запамятовал, да и в архивы не пустили. Разве вспомнишь в круговерти дел, кто и когда объявлял нам войну. Хорошо, что про Германию вспомнил. Видимо, потому, что выступал по радио.
Да, но бомбили-то мы румынский Плоешти, значительно раньше 26 июня. Не попахивает ли это, своего рода, провокацией, уже со стороны наших военных, как оправдание факта нападения Германии. Это все, ведь, играло на руку лишь только заговорщикам и Гитлеру, чтобы ему иметь очередной повод объявить о нашей агрессивности.
Уж не вложили ли в мобилизационные пакеты командующих ВВС, например, Юго-Западного фронта т. Птухину, какую-нибудь «провокационную гадость»? Иначе, чем объяснить его «таинственное» исчезновение с поста командующего ВВС, тайный арест и расстрел с группой военных 22 июля 1941 года. То, что это были «проделки» Хрущева и Жукова, лишний раз заставляет быть внимательным к данному вопросу.
Окончание