Норманны, которые не могли строить города как скандинавы... / Норманны - не викинги
Ещё мифология норманизма, в т.ч. Норманны, где ваши гены?
Норманны, которые строили города
Историческая география Русского мира и мифология Руси, славян и норманизма / Статья 2012 года
Данные, приведенные в моей недавней статье про норманнов, показывают одну важную вещь. Итак, достоверность полного тождества норманнов и скандинавов не выдерживает испытания историческими источниками. ©Ещё с Л.Грот
Крепость лужичан Славенбург-Раддуш на берегах реки Шпрее в федеральной земле Бранденбург
Продолжу дальнейшее развитие этой мысли, подкрепив ее примерами из исследований по ирландской истории.
Ирландская медиевистика унаследовала традиции готицизма-рудбекианизма с отождествлением норманнов и скандинавов (плюс викингов), развиваясь долгое время в лоне английской историографии. С провозглашением республики Ирландия после Второй мировой войны начался новый период в развитии этой области науки. Активное исследование периода ирландской истории под общепринятым сейчас названием эпоха викингов, включая и его археологию, получило развитие, согласно ирландскому археологу П. Уоллесу, с 1960 года. В ходе этого процесса ирландские учёные столкнулись с вопросами, традиционные ответы на которые более не удовлетворяли, а поиски новых ответов рождали острые дискуссии, которые так или иначе заставляли заново задаться вопросом: кто же, в действительности, были те gentiles-northmen или язычники-северяне?
В нападениях язычников-северян на Ирландию выделяют два этапа. Первый этап: 794-836 гг. - отдельные рейды на периферии Ирландии, второй - 837-73 гг. - крупные вторжения:
«В 794 г. язычники (gentiles) бурей налетели из-за горизонта с той же разрушительной силой, как и везде на Британских островах. Они сожгли поселения на о. Рехру (Ратлин или Ламбэй), на следующий год опустошили о. Скай, после чего попали в поле зрения анналистов. Первое появление нордманнов собственно в Ирландии приходится на 798 г. , когда они сожгли Inis Patraic на побережье в Бреге… и разграбили усыпальницу Св. Дохонны (St. Do-Chonna)… Появление нордманнов в 807 г. на побережье Коннахта (Connаcht), их бесчинства в областях Слайго (Sligo) и Роском (Roscam) - проявления их беспримерного буйства… В 824 г. они напали на Бангор (Bangor) и Антрим (Antrim) в Северной Ирландии…
Вторая фаза их активности приходится на 837 г., когда две флотилии нордманнов (Nordmanni) по 60 судов в каждой, появились в дельтах р. Бойн (Boyne) на северо-восточном побережье Ирландии и р. Лиффи (Liffi) на восточном побережье (ныне протекает через центр Дублина). Операция была задумана крупномасштабно, сопровождалась большими разрушениями и людскими жертвами.
Параллельно событиям в Ирландии происходили схожие события в Британии и на европейском континенте… Значительные атаки на побережье Франции начались в 834 г. …нападение на Лондон… разграбление Нанта… завоевание Нортумбрии в 867 г.».1
Итак, параллельно событиям в Ирландии происходило разворачивание масштабных военных действий на Атлантике с юга: нападения на Францию и на Англию. Откуда пришла силушка немеряная? Даже тем, кто не обладает никакими познаниями военного дела, должно быть ясно, что силы, необходимые для таких операций, не могли быть обеспечены только выходцами со Скандинавского полуострова. Что-то здесь не так, что-то не вяжется со знакомой нам картиной о норманнах как скандинавах.
Правомерность сомнений усиливается и другим обстоятельством. Дело в том, что с набегами язычников-норманнов связывается появление в Ирландии традиций городской цивилизации и основание первых ирландских городов. Мысль о том, первые города Ирландии были основаны норманнами (они же - викинги?!) - выходцами из скандинавских стран, сформулирована, например, ирландским археологом и историком П. Уоллесом.2
Причем интересно, что основание и развитие этих первых городов Ирландии шло в рекордно короткие сроки: Лимерик, Дублин, Вексфорд, Ватерфорд, Корк превращаются в города менее чем за столетие, буквально в считаные десятилетия. Причем возведение их происходит в экстремальных условиях: основание Лимерика в 812 г. приходится на период, который ирландские ученые характеризуют как период спорадических набегов норманнов, а основание Дублина (841 г.) приходится на начало «второй фазы активности», когда норманны явились в Ирландию в 837 г. с большой флотилией к реке Лиффи и буквально заявили: «Здесь будет город заложен!».
Ирландский историк Ф. Бирн как раз и отмечал, что уже вслед за первыми нападениями норманнов на отдельные монастыри в Ирландии, ими стали организовываться собственные поселения - лагеря, которые постепенно приобретали характер городов, вскоре ставших важными коммерческими центрами, оценёнными по достоинству местными жителями. Позднее короли Уа Бриайн даже сделали Лимерик своей резиденцией. До норманнских набегов, по мнению Бирна, большие города или торговые центры отсутствовали как в Ирландии, так и в Британии. Единственным подобием городов были монастыри, которые фактически назывались civitas на ирландской латыни. Они были монументальными зданиями, полными сокровищ, и не были ничем защищены3, т.е. не были обнесены оборонительными стенами.
Сказочно стремительное развитие городов Ирландии, с одной стороны, не согласуется с результатами современного изучения истории города в скандинавских странах, а с другой стороны, - с историей поселений выходцев из скандинавских стран на остальных Британских островах. Обратимся снова к работе ирландского историка Ф. Бирна:
Часто вызывает удивление, что «варвары» - викинги смогли принести «городскую цивилизацию» в Ирландию… Даны, которые заселили большую часть северной и восточной Англии, не строили городов, хотя они оккупировали Йорк и приложили немало усилий для захвата Лондона - два главных города в римских провинциях Британии, которые продолжали существовать и в англо-саксонский период. На Фарерских островах, Шетландских островах, на Оркнейских островах, в Сатерленде, на Гебридах и даже в Исландии, где они заселили пустынные местности или захватили заселённые местным населением территории, города не появились.4
Дополню наблюдение ирландского историка о том, что даны городов не строили, напоминанием о действиях короля данов Годфреда, который в IX веке переселил часть ремесленников и торговцев из южнославянских земель в Хедебю, и с тех пор Хедебю стал развиваться как город. С этим перейду к рассмотрению данных из истории города в Швеции. Хелен Кларк и Бьёрн Амбросиани пишут:
Физико-географические факторы Южной Скандинавии (т.е. на территории, принадлежавшей в средние века Дании - Л.Г.) были благоприятны для развития земледелия, а топография не ограничивала строительство поселений. В гористых же местностях к северу (регионы современной Швеции - Л.Г.) ситуация была несколько иной. Там поселения вплоть до XI в. носили характер разрозненных, далеко отстоящих друг от друга отдельных дворов. Наиболее ранние из них относились к началу бронзового века и строились вокруг водоёмов или заливов в прибрежной части. Такие поселения постепенно расстраивались по мере роста населения. Но только к началу средневековья в XI в. начали появляться небольшие поселения сельского типа, да и то лишь в земледельческих центрах. Одновременно с этим стали осваиваться небольшие земельные участки в лесных районах вне пределов старых поселений.
В этот период в земледельческих обществах по всей Скандинавии можно отметить появление простых форм социальной стратификации. В них увеличивалась потребность в продуктах торговли и ремесла, в то же время на европейском континенте увеличился спрос на продукты местного земледелия, железодеятельного производства и на меха. Можно предположить, что эти факторы: местные потребности и иностранный спрос - определили рост поселений того особого типа, ставших впоследствии городами.5
Отметим опять, что природные условия на территориях, находившихся под властью королей данов, были благоприятны для городского строительства, но требовался еще и человеческий ресурс, обладавший нужным опытом, что и определило действия короля Годфреда, переселившего людей в Хедебю.
Ведущие шведские медиевисты Т. Линдквист и М. Шёберг отмечали, что появление более монументальных каменных построек в Швеции обнаруживается в середине XII в., а строительство городов - в конце XIII в.:
В средневековый период появились такие новые типы укреплённых пунктов оборонного характера как крепости… Самой старинной королевской крепостью была уже упомянутая нами крепость на острове Визингэ (Visingsö) в озере Вэттерн (крепость короля Карла Сверкерссона расположена на широте Гётеборга, в центральной части страны - Л.Г.). Визингэ была королевской резиденцией как для представителей сверкерского, так и эрикского рода, т.е. она переходила в руки правящего короля.
Но по-настоящему строительство городов в Швеции началось только с конца XIII в. Именно тогда появилось несколько крупных городов, ставших значительными центрами средневековья: Лёдосё и Аксвалль в Вэстергётланде (Lödöse, Axvall - Västergötland), Кальмар в Смоланд (Kalmar - Småland) и Боргхольм на Эланде (Borgholm - Öland), Стегеборг в Эстергётланд (Stegeborg - Östergötland), а также в районе озера Мэларен Нючёпинг и Стокгольм (Nyköping, Stockholm - Mälaren)… Ещё позднее, приблизительно в XIV в. началось строительство таких крупных городов-крепостей как Эребру (Örebro).6
Аналогичного взгляда на время появления городов в Швеции придерживается и шведский археолог и историк Х. Андерссон:
В Восточной Швеции, прежде всего в области озера Меларен, городская жизнь (город), в основном, сложилась к началу XIV в., чему предшествовало её интенсивное развитие в течение XIII в. Иначе шло развитие города в нынешней Западной Швеции, которая в средневековье была поделена между тремя странами (Данией, Норвегией и Швецией). Города в этой области стали развиваться позднее, хотя и там было несколько городов, появившихся довольно рано. В некоторых регионах Западной Швеции развитие городской жизни носило нестабильный характер.7
Интересны его исследования по истории развития градостроительства на Готланде, в частности, по истории г. Висби (Visby) - единственного города на Готланде, где Андерссон выделял два периода: один, связанный с местным населением, а второй - с «немецкими» переселенцами. Археологические исследования показали, что в прибрежной части Готланда было поселение, относящееся к викингскому периоду, причём данное поселение носило постоянный характер.
Были обнаружены следы ремесленных занятий. К югу от поселения были возведены первые церкви - одна их них относится к концу XI в. В течение XII в. поселение стало быстро расти, особенно в восточном и северо-восточном направлениях. В первой четверти XIII в. наблюдается особый подъём: деревянные постройки в центральной части заменяются каменными, строятся новые церкви, реставрируются старые. Отмечая эти изменения, Андерссон сообщает, что с конца XII в. наблюдаются массовые переселения на Готланд «немецкого населения».
Это не совсем корректная формулировка, поскольку «немецким» древнее южнобалтийское население славянских княжеств становилось именно в течение второй половины XII в., в результате наступления рыцарей-крестоносцев под предводительством саксонских герцогов и других правителей германских земель. Его переселение или, проще говоря, бегство на север было естественным следствием данных событий. Количество переселенцев с южнобалтийского берега на Готланде постоянно прибывало и к XIII в. возросло настолько, что в 1225 г. епископ в Линчёпинге выдал немецким горожанам (burgenses) в Висби грамоту с привилегиями. Переломным моментом в развитии Висби становится начало XIII в., когда воздвигаются каменные постройки.8 Начало каменного строительства в городе говорит о том, что в городе появились дополнительные средства, поскольку каменное строительство - капиталоёмкий проект.
Таким образом, выходцы из нынешней Швеции (как и из Норвегии) также не годятся в основоположники городов в Ирландии, поскольку овладели опытом строительства городов не ранее XIII в. Правда, Е.А. Мельникова хронологической отметкой появления городов в Скандинавии определяет XI в. («в Скандинавии до XI в. города отсутствовали»).9 Она же считает исследования рунических надписей на пирейском льве, предпринятых в 1913 году Э. Брате, «наиболее надежным источником сведений о памятнике».
Чтобы предварить в данном контексте вопросы относительно шведской Бирки, приведу по этому поводу оценку шведского историка Д. Хариссона:
В шведской истории старейшим городом, по мнению исследователей, была Бирка, куда из нынешней Германии приезжал миссионер Ансгар и пытался распространять христианство в Средней Швеции… археологические находки помогли идентифицировать Бирку с городским поселением на острове Бьёркё в Мэларен… Задним числом можно сказать, что Бирка была маленьким городком с незадачливой судьбой - экперимент, которому не суждена была долгая жизнь. Город возник где-то в конце VIII в. и просуществовал около 200 лет. Число жителей колебалось от 500 до 1000 чел. Пока не удалось выяснить, почему город стал стагнировать и постепенно исчез. Предполагается, что торговые пути пошли другим маршрутом, и число торговых гостей в Бирке стало падать… Принудительное переселение жителей было известным явлением в странах Северной Европы. Так, датский король Годфред в принудительном порядке переселил в начале IX в. ремесленников и торговцев из западнославянского города Рерика в свой город Хедебю, что стало очень удачной акцией, поскольку через несколько десятилетий этот город стал процветающим королевским торговым городом.10
Параллель с Хедебю наводит на мысль о том, что и Бирка была, возможно, как сейчас бы сказали, «международным проектом», который отвечал нуждам в течение определенного периода, поэтому Бирка и стоит особняком в истории шведского города.
Таким образом, если согласиться с существующей ныне точкой зрения о том, что норманны - это только скандинавы, то до основоположников ирландских городов они явно не дотягивают, хотя бы с хронологической точки зрения. Из чего следует, что норманны должны были быть выходцами из более широких этнических кругов, и что эти круги надо заново устанавливать. Здесь ещё раз хочется напомнить, что всякие видимые несоотвествия в историческом исследовании возникают тогда, когда из него выпадает часть материала. Так получилось, в частности, с историей южнобалтийских варинов: с одной стороны, они известны, а с другой стороны, их как бы и нет.
С констатацией этого факта и в поисках ответа на вопрос, кем были таинственные язычники, основавшие в Ирландии города, обратимся к работам всё того же П. Уоллеса, который отметил, что от этих язычников в ирландский обиход вошло слово garrda для обозначения их городских поселений с ограждениями. Уоллес пишет, что это слово происходит от др.-сканд. garðr.11 Но, по моему убеждению, это слово (в современных датском, норвежском и шведском gård - двор, усадьба) является очевидным заимствованием в скандинавских языках. Известны рассуждения о том, что в скандинавском слове «gård» - корень скандинавский, а в славянском слове «город/град» - славянский. Но эти рассуждения - от очень ученой умозрительности. Совершенно очевидно, что все слово, включая корень, пришло в скандинавскую языковую среду с того же южнобалтийского побережья, из языковой традиции, где грады возводились на огороженном пространстве, за оградой. Слово «град-гард» заимствовалось в Скандинавии в то далёкое время, когда своих городов у предков датчан, норвежщев, шведов ещё не было, поэтому в скандинавских языках оно закрепилось за населённым пунктом сельского типа, подворьем. Отсюда - gårdejer в датском языке как крестьянин, фермер, но никогда - горожанин.
Заимствованный характер этого слова подчёркивается ещё и тем, что скандинавские gårdar - крестьянские подворья - оград, как правило, не имели: малолюдье и малонаселённость делали ненужными возведение оград, всё ведь денег стоит. Поэтому, как ни крепка власть догматизирующей традиции над нашим сознанием, простая логика требует признать, что норманны - основатели ирландских городов, обнесённых ограждениями, не могли быть скандинавами, и отождествление норманнов-язычников исключительно со скандинавами - плод умозрительности, а не беспристрастного научного анализа.
В связи с вопросом о том, откуда и куда шли импульсы культурного влияния на Балтии, небезинтересно рассказать о находке шведских археологов, открывших некоторое время тому назад остатки неизвестного города в Сконе на юге современной Швеции. Наиболее ранний археологический материал датируется периодом железного века. Найденный город характеризуется как самый крупный из известных на сегодня населённых пунктов на Скандинавском полуострове данного периода. Сейчас на его месте расположен маленький населённый пункт под названием Уппокра (Uppåkra, подробнее см. здесь или здесь), который находится чуть к юго-западу от Лунда.12 Можно предположить, что Лунд «сменил» своего более древнего предшественника, не дожившего до времени Адама Бременского. Как говорят шведские учёные, обнаруженный город не упоминается в известных письменных источниках, поэтому они даже не знают, как он назывался, хотя археологические находки очень интересны и значительны.
Предполагаемый план древнего города возле Уппокры
Выше уже напоминалось, что область Сконе стала частью Швеции довольно поздно, поэтому история городов Сконе, строго говоря, - часть датской истории. Однако об этом городе, насколько известно, молчат и датские источники. Систематическое исследование здесь стало проводиться только в 90-х годах прошлого века. Территория города составляла площадь 40-50 га, что намного превышает площадь Бирки (7 га) и Хедебю (24 га). Город существовал приблизительно одно тысячелетие, считая со времени несколько ранее 100 лет до н.э. и до начала XI в. н.э. Археологические находки отражают торговый обмен впечатляющего масштаба, включая древнеримские изделия и пр., что особенно смущает шведских археологов.13
Но если допустить, что распространение городских традиций на Скандинавский полуостров шло с юга на север (вспомним историю г. Висби на Готланде), поскольку городская жизнь раньше сложилась на южнобалтийском побережье, то логично взглянуть на данный вопрос более широко и спросить: кем могли быть те мореплаватели и торговцы, которые уже во времена Тацита вели торговлю между Балтикой и Средиземноморьем? Согласно английскому историку Т. Шору, таким народом были варины. Если это так, то совершенно естественно, что обнаруженный город не известен в скандинавских источниках. Искать надо в других источниках.
Непроходимых границ (в политическом смысле) между Южной Балтией и Скандинавским полуостровом никогда не существовало, поэтому ничто не мешает предположить, что часть народа варинов - народа мореходов и торговцев, имевшего давние связи с другими этнополитическими образованиями в юго-западном пределе Балтии: и с англами, и с королями данов, - стала в поисках новых торговых путей осваивать ещё до Великого переселения народов и маршрут на север. Заложив на этом пути крупную торговую факторию в юго-западной части Скандинавского полуострова, эта часть варинов потом продолжила двигаться на север, вдоль западного побережья современной Норвегии и далее - на запад, к Британским островам. Возможно, именно варины позднее и вовлекли в этот процесс переселенцев с норвежского побережья, двинувшихся на освоение Исландии и других островов.
По крайней мере, история движения европейцев на запад, начиная с переселения на Британские острова и оканчивая колонизацией Америки, показывает, что сравнительно малочисленные народы из стран Скандинавского полуострова шли в арьергарде этого процесса, и никогда - в авангарде. Варины могли входить в ядро тех загадочных gentiles-язычников, которые принесли городскую культуру в Ирландию и как её маркер - слово «garrda».
Хотя здесь нельзя исключить и другие варианты. Следует вспомнить, что если ирландские «анналисты, говоря о норманнах - первых поселенцах Дублина, называли их Genti или Gentiles (т.е. нехристианами) или Lochlannai», то «Англо-норманы называли их Ostmanni или Ostmen».14 Здесь уместно вспомнить Austrvegr - Восточный путь из исландских саг, который, по определению Т.Н. Джаксон, «стал обозначать земли за Балтийским морем, что и позволило ему встать в один топонимический ряд с композитами Austrlоnd и Austrriki». К первому из них исследовательница считает возможным отнести «области севера Восточной Европы», а второй, по её мнению, включает «в себя самые разнообразные земли к востоку от Балтийского моря: прибалтийские земли и Русь».15 Иными словами, упомянутые Ostmanni логично ассоциируются с выходцами из Austrvegr или Austrlоnd, т.е. из земель к востоку от Балтийского моря, а конкретно, - из Руси. По крайней мере, название Гардарике / Градоцарствие из скандинавских источников прослеживается как на южнобалтийском побережье, так и на Руси, в Восточной Европе.
Я полагаю, что в исследовании вопроса о том, насколько правомерно тождество «норманны = скандинавы», можно пока поставить предварительную точку. Сличение постулатов норманизма с источниками сразу же обнаруживает всю умозрительность концепций, связывающих норманнов только с тремя конунгствами Скандинавского полуострова.
Поэтому общепринятое отождествление норманнов из западноевропейских хроник исключительно с выходцами из скандинавских стран должно быть пересмотрено. Реальная картина раннесредневековой истории, в которой они действовали, была явно сложнее. В ней играли значительную роль выходцы из Восточной Европы и южнобалтийского побережья, обладавшие развитыми традициями градостроительства, мореходства и торговли, участвовавшие в миграциях эпохи Великого переселения народов, и в русле этих процессов прокладывавшие новые пути на север Западной Европы. Восстановление реальной исторической картины во всей её полноте - вопрос очень насущный для историй многих стран, и в первую очередь для истории России.
_______
Прим. Ссылки читаются при наведении на них курсора, во всплывающем окошке.
Лидия Грот, кандидат исторических наук
«Переформат», 10 июня 2012
Из комментариев:
Нефёдов Евгений пишет: - Позволю себе напомнить также, что общеславянское град/город - в языках северо-лехитских (балтийских) славян выглядело тогда, и выглядит до сих пор, как gard. И вся южная Балтика буквально кишит подобными названиями городов и поселений. Одних Старгардов там больше семи. Плюс несколько Бялогардов (Белгардов), один Новогард, несколько Брязегардов, плюс Загард, Руйгард (или Ругард), Кронсгард и т.д.
По поводу градостроительства у скандинавов хочу напомнить знаменитый эпизод из описаний Саксона о завоевании данами Рюгена в 1168 году - я имею в виду тот момент, как данов поразили трёх и четырёхэтажные дома в одном из руянских городов, в Коренице.
И ещё один момент который, как мне кажется, уместен для данной теме: у ирландцев известна серия легенд о неких враждебных и воинственных «фоморах», с которыми некогда воевали жители Ирландии. Это очень важная часть ирландской мифологии. Обитали эти фоморы где-то «за морем», на «бескрайней равнине с большим количеством людских сборищ». При этом один из царей фоморов, некий Конанд, имел резиденцию на «стеклянном острове посреди океана»...
Liddy Groth отвечает Евгению Нефёдову: - Уважаемый Евгений! Большое спасибо за прекрасное дополнение.
О фоморах. Представьте, я о них думала. Но для того, чтобы эти раздумья можно было бы представить в виде интересного в научном отношении опуса, требуется время. Посмотрим.
Нефёдов Евгений отвечает Лидии Грот: - Спасибо, Лидия Павловна! Кстати, насчёт фоморов - главных их королей звали Балара, Индех и Тетра. Балара и Индех - звучит довольно интересно. А в связи с Тетрой мне лично припоминается город Teterow в Мекленбурге. Кстати, есть в Мекленбурге и два поселения Тетерин - Alt Teterin и Neu Teterin.
Александр Бедренко пишет: - Фоморы-поморы имеют ли право на существование? Или, как обычно - совпадение? Заранее спасибо.
Сеид Аргун пишет: - Почему ни слова не сказано, что 837-873 гг. - это пик славянского пиратства, что самыми лютыми балтийскими пиратами в 9-10 веках были вагры, поморяне и руяне (все - славяне). Что в это время хвалёные датчане сами платили дань руянскому святилищу Свентовита. Почитайте у Ал-Каафа и Аль-Якуби, как русы в 844 громили Севилью.
Кстати, насчёт фоморов. Есть такой немецкий остров Фемерн - созвучие с “фоморы” слышу только я? Так вот, и Фемерн когда-то был славянским и звали его Вемере. Ну а с учётом того как славянская Поморяния стала немецкой Померанией, можно предположить, что некогда Вемере был “Во море”. Так что в любом случае без славянского следа в Ирландии не обошлось.
Нефёдов Евгений отвечает Сеиду Аргуну: - А вот Ваш подход мне нравится! Фемарн, кстати и официально этимологизируется от славянского выражения “въ море”.
Александр Олейниченко пишет: - Очень интересная статья. Я тоже уже обратил внимание на то, что в 9-10 веке практически нет свидетельств о крупных городах в Швеции. Бирка с ее населением не более 1000 человек была самым крупным городом Швеции, если это вообще городом можно назвать. После утренней побудки у шведского короля для защиты города должно было быть не больше 300 взрослых мужчин. Рассматривать это как крупный торговый центр, куда заходило много кораблей для торговли, нельзя. Поэтому путь из Варяг в Греки никак не мог начинаться из Бирки. Кроме того, Бирка исчезла к 975 году, к моменту расцвета торгового пути из Варяг в Греки. В то же время Новгород рос и богател. К началу XI века население достигло численности в 10-12 тыс. жителей. Ярослав смог собрать из новгородцев дружину в 4000 человек. Но даже этот внушительного размера город не мог тягаться со многими городами южнобалтийских славян. Интересно в этой связи узнать, были ли какие-то попытки более точно, на основании археологических данных, определить плотность населения на южнобалтийском берегу и в Скандинавии, а также на Руси?
Liddy Groth отвечает Александру Олейниченко: - О плотности населения в древнерусских и южнобалтийских городах, наверняка, есть работы. Сразу не могу вспомнить, но можно обратиться к читателям сайта. Может, кто-то сумеет помочь и назвать подходящие исследования по заданному вопросу? О численности населения в некоторых регионах Швеции в средневековый период я привожу некоторые сведения, взятые из работ шведских археологов, в моей статье «Шведские викинги не могли создать Древнерусское государство». При ней же есть и пространный обмен мнениями.
Александр Олейниченко отвечает Лидии Грот: - Спасибо за ссылку на статью! В продолжение темы о норманнах хотел бы привести цитату из Саксона Анналиста: 952 г. «Датчан, шведов и все остальные народы за Данией франкские историки называют норманнами, тогда как римские авторы зовут так гипербореев, которых Марциан Капелла превозносит многими похвалами.»
Этот отрывок, берется Саксоном Анналистом из Адама Бременского IV, 12: «Вокруг этого залива, - пишет (Эйнхард), - живет множество народов. Даны, также как и шведы, которых мы называем норманнами, владеют северным побережьем и всеми островами. На южном берегу живут славяне, эсты и различные другие народы, среди которых главными являются велеты», которых зовут также вильцами. Данов, шведов и все прочие племена, которые обитают за Данией, франкские историки называют норманнами, тогда как римские историки именуют так гипербореев, которых Марциан Капелла превозносил многими похвалами».
Отсюда видно, что франкские историки не только скандинавов имели в виду под норманнами, но и другие народы живущие за Данией на Балтике.
Норманны, которые строили города
Историческая география Русского мира и мифология Руси, славян и норманизма / Статья 2012 года
Данные, приведенные в моей недавней статье про норманнов, показывают одну важную вещь. Итак, достоверность полного тождества норманнов и скандинавов не выдерживает испытания историческими источниками. ©Ещё с Л.Грот
Крепость лужичан Славенбург-Раддуш на берегах реки Шпрее в федеральной земле Бранденбург
Продолжу дальнейшее развитие этой мысли, подкрепив ее примерами из исследований по ирландской истории.
Ирландская медиевистика унаследовала традиции готицизма-рудбекианизма с отождествлением норманнов и скандинавов (плюс викингов), развиваясь долгое время в лоне английской историографии. С провозглашением республики Ирландия после Второй мировой войны начался новый период в развитии этой области науки. Активное исследование периода ирландской истории под общепринятым сейчас названием эпоха викингов, включая и его археологию, получило развитие, согласно ирландскому археологу П. Уоллесу, с 1960 года. В ходе этого процесса ирландские учёные столкнулись с вопросами, традиционные ответы на которые более не удовлетворяли, а поиски новых ответов рождали острые дискуссии, которые так или иначе заставляли заново задаться вопросом: кто же, в действительности, были те gentiles-northmen или язычники-северяне?
В нападениях язычников-северян на Ирландию выделяют два этапа. Первый этап: 794-836 гг. - отдельные рейды на периферии Ирландии, второй - 837-73 гг. - крупные вторжения:
«В 794 г. язычники (gentiles) бурей налетели из-за горизонта с той же разрушительной силой, как и везде на Британских островах. Они сожгли поселения на о. Рехру (Ратлин или Ламбэй), на следующий год опустошили о. Скай, после чего попали в поле зрения анналистов. Первое появление нордманнов собственно в Ирландии приходится на 798 г. , когда они сожгли Inis Patraic на побережье в Бреге… и разграбили усыпальницу Св. Дохонны (St. Do-Chonna)… Появление нордманнов в 807 г. на побережье Коннахта (Connаcht), их бесчинства в областях Слайго (Sligo) и Роском (Roscam) - проявления их беспримерного буйства… В 824 г. они напали на Бангор (Bangor) и Антрим (Antrim) в Северной Ирландии…
Вторая фаза их активности приходится на 837 г., когда две флотилии нордманнов (Nordmanni) по 60 судов в каждой, появились в дельтах р. Бойн (Boyne) на северо-восточном побережье Ирландии и р. Лиффи (Liffi) на восточном побережье (ныне протекает через центр Дублина). Операция была задумана крупномасштабно, сопровождалась большими разрушениями и людскими жертвами.
Параллельно событиям в Ирландии происходили схожие события в Британии и на европейском континенте… Значительные атаки на побережье Франции начались в 834 г. …нападение на Лондон… разграбление Нанта… завоевание Нортумбрии в 867 г.».1
Итак, параллельно событиям в Ирландии происходило разворачивание масштабных военных действий на Атлантике с юга: нападения на Францию и на Англию. Откуда пришла силушка немеряная? Даже тем, кто не обладает никакими познаниями военного дела, должно быть ясно, что силы, необходимые для таких операций, не могли быть обеспечены только выходцами со Скандинавского полуострова. Что-то здесь не так, что-то не вяжется со знакомой нам картиной о норманнах как скандинавах.
Правомерность сомнений усиливается и другим обстоятельством. Дело в том, что с набегами язычников-норманнов связывается появление в Ирландии традиций городской цивилизации и основание первых ирландских городов. Мысль о том, первые города Ирландии были основаны норманнами (они же - викинги?!) - выходцами из скандинавских стран, сформулирована, например, ирландским археологом и историком П. Уоллесом.2
Причем интересно, что основание и развитие этих первых городов Ирландии шло в рекордно короткие сроки: Лимерик, Дублин, Вексфорд, Ватерфорд, Корк превращаются в города менее чем за столетие, буквально в считаные десятилетия. Причем возведение их происходит в экстремальных условиях: основание Лимерика в 812 г. приходится на период, который ирландские ученые характеризуют как период спорадических набегов норманнов, а основание Дублина (841 г.) приходится на начало «второй фазы активности», когда норманны явились в Ирландию в 837 г. с большой флотилией к реке Лиффи и буквально заявили: «Здесь будет город заложен!».
Ирландский историк Ф. Бирн как раз и отмечал, что уже вслед за первыми нападениями норманнов на отдельные монастыри в Ирландии, ими стали организовываться собственные поселения - лагеря, которые постепенно приобретали характер городов, вскоре ставших важными коммерческими центрами, оценёнными по достоинству местными жителями. Позднее короли Уа Бриайн даже сделали Лимерик своей резиденцией. До норманнских набегов, по мнению Бирна, большие города или торговые центры отсутствовали как в Ирландии, так и в Британии. Единственным подобием городов были монастыри, которые фактически назывались civitas на ирландской латыни. Они были монументальными зданиями, полными сокровищ, и не были ничем защищены3, т.е. не были обнесены оборонительными стенами.
Сказочно стремительное развитие городов Ирландии, с одной стороны, не согласуется с результатами современного изучения истории города в скандинавских странах, а с другой стороны, - с историей поселений выходцев из скандинавских стран на остальных Британских островах. Обратимся снова к работе ирландского историка Ф. Бирна:
Часто вызывает удивление, что «варвары» - викинги смогли принести «городскую цивилизацию» в Ирландию… Даны, которые заселили большую часть северной и восточной Англии, не строили городов, хотя они оккупировали Йорк и приложили немало усилий для захвата Лондона - два главных города в римских провинциях Британии, которые продолжали существовать и в англо-саксонский период. На Фарерских островах, Шетландских островах, на Оркнейских островах, в Сатерленде, на Гебридах и даже в Исландии, где они заселили пустынные местности или захватили заселённые местным населением территории, города не появились.4
Дополню наблюдение ирландского историка о том, что даны городов не строили, напоминанием о действиях короля данов Годфреда, который в IX веке переселил часть ремесленников и торговцев из южнославянских земель в Хедебю, и с тех пор Хедебю стал развиваться как город. С этим перейду к рассмотрению данных из истории города в Швеции. Хелен Кларк и Бьёрн Амбросиани пишут:
Физико-географические факторы Южной Скандинавии (т.е. на территории, принадлежавшей в средние века Дании - Л.Г.) были благоприятны для развития земледелия, а топография не ограничивала строительство поселений. В гористых же местностях к северу (регионы современной Швеции - Л.Г.) ситуация была несколько иной. Там поселения вплоть до XI в. носили характер разрозненных, далеко отстоящих друг от друга отдельных дворов. Наиболее ранние из них относились к началу бронзового века и строились вокруг водоёмов или заливов в прибрежной части. Такие поселения постепенно расстраивались по мере роста населения. Но только к началу средневековья в XI в. начали появляться небольшие поселения сельского типа, да и то лишь в земледельческих центрах. Одновременно с этим стали осваиваться небольшие земельные участки в лесных районах вне пределов старых поселений.
В этот период в земледельческих обществах по всей Скандинавии можно отметить появление простых форм социальной стратификации. В них увеличивалась потребность в продуктах торговли и ремесла, в то же время на европейском континенте увеличился спрос на продукты местного земледелия, железодеятельного производства и на меха. Можно предположить, что эти факторы: местные потребности и иностранный спрос - определили рост поселений того особого типа, ставших впоследствии городами.5
Отметим опять, что природные условия на территориях, находившихся под властью королей данов, были благоприятны для городского строительства, но требовался еще и человеческий ресурс, обладавший нужным опытом, что и определило действия короля Годфреда, переселившего людей в Хедебю.
Ведущие шведские медиевисты Т. Линдквист и М. Шёберг отмечали, что появление более монументальных каменных построек в Швеции обнаруживается в середине XII в., а строительство городов - в конце XIII в.:
В средневековый период появились такие новые типы укреплённых пунктов оборонного характера как крепости… Самой старинной королевской крепостью была уже упомянутая нами крепость на острове Визингэ (Visingsö) в озере Вэттерн (крепость короля Карла Сверкерссона расположена на широте Гётеборга, в центральной части страны - Л.Г.). Визингэ была королевской резиденцией как для представителей сверкерского, так и эрикского рода, т.е. она переходила в руки правящего короля.
Но по-настоящему строительство городов в Швеции началось только с конца XIII в. Именно тогда появилось несколько крупных городов, ставших значительными центрами средневековья: Лёдосё и Аксвалль в Вэстергётланде (Lödöse, Axvall - Västergötland), Кальмар в Смоланд (Kalmar - Småland) и Боргхольм на Эланде (Borgholm - Öland), Стегеборг в Эстергётланд (Stegeborg - Östergötland), а также в районе озера Мэларен Нючёпинг и Стокгольм (Nyköping, Stockholm - Mälaren)… Ещё позднее, приблизительно в XIV в. началось строительство таких крупных городов-крепостей как Эребру (Örebro).6
Аналогичного взгляда на время появления городов в Швеции придерживается и шведский археолог и историк Х. Андерссон:
В Восточной Швеции, прежде всего в области озера Меларен, городская жизнь (город), в основном, сложилась к началу XIV в., чему предшествовало её интенсивное развитие в течение XIII в. Иначе шло развитие города в нынешней Западной Швеции, которая в средневековье была поделена между тремя странами (Данией, Норвегией и Швецией). Города в этой области стали развиваться позднее, хотя и там было несколько городов, появившихся довольно рано. В некоторых регионах Западной Швеции развитие городской жизни носило нестабильный характер.7
Интересны его исследования по истории развития градостроительства на Готланде, в частности, по истории г. Висби (Visby) - единственного города на Готланде, где Андерссон выделял два периода: один, связанный с местным населением, а второй - с «немецкими» переселенцами. Археологические исследования показали, что в прибрежной части Готланда было поселение, относящееся к викингскому периоду, причём данное поселение носило постоянный характер.
Были обнаружены следы ремесленных занятий. К югу от поселения были возведены первые церкви - одна их них относится к концу XI в. В течение XII в. поселение стало быстро расти, особенно в восточном и северо-восточном направлениях. В первой четверти XIII в. наблюдается особый подъём: деревянные постройки в центральной части заменяются каменными, строятся новые церкви, реставрируются старые. Отмечая эти изменения, Андерссон сообщает, что с конца XII в. наблюдаются массовые переселения на Готланд «немецкого населения».
Это не совсем корректная формулировка, поскольку «немецким» древнее южнобалтийское население славянских княжеств становилось именно в течение второй половины XII в., в результате наступления рыцарей-крестоносцев под предводительством саксонских герцогов и других правителей германских земель. Его переселение или, проще говоря, бегство на север было естественным следствием данных событий. Количество переселенцев с южнобалтийского берега на Готланде постоянно прибывало и к XIII в. возросло настолько, что в 1225 г. епископ в Линчёпинге выдал немецким горожанам (burgenses) в Висби грамоту с привилегиями. Переломным моментом в развитии Висби становится начало XIII в., когда воздвигаются каменные постройки.8 Начало каменного строительства в городе говорит о том, что в городе появились дополнительные средства, поскольку каменное строительство - капиталоёмкий проект.
Таким образом, выходцы из нынешней Швеции (как и из Норвегии) также не годятся в основоположники городов в Ирландии, поскольку овладели опытом строительства городов не ранее XIII в. Правда, Е.А. Мельникова хронологической отметкой появления городов в Скандинавии определяет XI в. («в Скандинавии до XI в. города отсутствовали»).9 Она же считает исследования рунических надписей на пирейском льве, предпринятых в 1913 году Э. Брате, «наиболее надежным источником сведений о памятнике».
Чтобы предварить в данном контексте вопросы относительно шведской Бирки, приведу по этому поводу оценку шведского историка Д. Хариссона:
В шведской истории старейшим городом, по мнению исследователей, была Бирка, куда из нынешней Германии приезжал миссионер Ансгар и пытался распространять христианство в Средней Швеции… археологические находки помогли идентифицировать Бирку с городским поселением на острове Бьёркё в Мэларен… Задним числом можно сказать, что Бирка была маленьким городком с незадачливой судьбой - экперимент, которому не суждена была долгая жизнь. Город возник где-то в конце VIII в. и просуществовал около 200 лет. Число жителей колебалось от 500 до 1000 чел. Пока не удалось выяснить, почему город стал стагнировать и постепенно исчез. Предполагается, что торговые пути пошли другим маршрутом, и число торговых гостей в Бирке стало падать… Принудительное переселение жителей было известным явлением в странах Северной Европы. Так, датский король Годфред в принудительном порядке переселил в начале IX в. ремесленников и торговцев из западнославянского города Рерика в свой город Хедебю, что стало очень удачной акцией, поскольку через несколько десятилетий этот город стал процветающим королевским торговым городом.10
Параллель с Хедебю наводит на мысль о том, что и Бирка была, возможно, как сейчас бы сказали, «международным проектом», который отвечал нуждам в течение определенного периода, поэтому Бирка и стоит особняком в истории шведского города.
Таким образом, если согласиться с существующей ныне точкой зрения о том, что норманны - это только скандинавы, то до основоположников ирландских городов они явно не дотягивают, хотя бы с хронологической точки зрения. Из чего следует, что норманны должны были быть выходцами из более широких этнических кругов, и что эти круги надо заново устанавливать. Здесь ещё раз хочется напомнить, что всякие видимые несоотвествия в историческом исследовании возникают тогда, когда из него выпадает часть материала. Так получилось, в частности, с историей южнобалтийских варинов: с одной стороны, они известны, а с другой стороны, их как бы и нет.
С констатацией этого факта и в поисках ответа на вопрос, кем были таинственные язычники, основавшие в Ирландии города, обратимся к работам всё того же П. Уоллеса, который отметил, что от этих язычников в ирландский обиход вошло слово garrda для обозначения их городских поселений с ограждениями. Уоллес пишет, что это слово происходит от др.-сканд. garðr.11 Но, по моему убеждению, это слово (в современных датском, норвежском и шведском gård - двор, усадьба) является очевидным заимствованием в скандинавских языках. Известны рассуждения о том, что в скандинавском слове «gård» - корень скандинавский, а в славянском слове «город/град» - славянский. Но эти рассуждения - от очень ученой умозрительности. Совершенно очевидно, что все слово, включая корень, пришло в скандинавскую языковую среду с того же южнобалтийского побережья, из языковой традиции, где грады возводились на огороженном пространстве, за оградой. Слово «град-гард» заимствовалось в Скандинавии в то далёкое время, когда своих городов у предков датчан, норвежщев, шведов ещё не было, поэтому в скандинавских языках оно закрепилось за населённым пунктом сельского типа, подворьем. Отсюда - gårdejer в датском языке как крестьянин, фермер, но никогда - горожанин.
Заимствованный характер этого слова подчёркивается ещё и тем, что скандинавские gårdar - крестьянские подворья - оград, как правило, не имели: малолюдье и малонаселённость делали ненужными возведение оград, всё ведь денег стоит. Поэтому, как ни крепка власть догматизирующей традиции над нашим сознанием, простая логика требует признать, что норманны - основатели ирландских городов, обнесённых ограждениями, не могли быть скандинавами, и отождествление норманнов-язычников исключительно со скандинавами - плод умозрительности, а не беспристрастного научного анализа.
В связи с вопросом о том, откуда и куда шли импульсы культурного влияния на Балтии, небезинтересно рассказать о находке шведских археологов, открывших некоторое время тому назад остатки неизвестного города в Сконе на юге современной Швеции. Наиболее ранний археологический материал датируется периодом железного века. Найденный город характеризуется как самый крупный из известных на сегодня населённых пунктов на Скандинавском полуострове данного периода. Сейчас на его месте расположен маленький населённый пункт под названием Уппокра (Uppåkra, подробнее см. здесь или здесь), который находится чуть к юго-западу от Лунда.12 Можно предположить, что Лунд «сменил» своего более древнего предшественника, не дожившего до времени Адама Бременского. Как говорят шведские учёные, обнаруженный город не упоминается в известных письменных источниках, поэтому они даже не знают, как он назывался, хотя археологические находки очень интересны и значительны.
Предполагаемый план древнего города возле Уппокры
Выше уже напоминалось, что область Сконе стала частью Швеции довольно поздно, поэтому история городов Сконе, строго говоря, - часть датской истории. Однако об этом городе, насколько известно, молчат и датские источники. Систематическое исследование здесь стало проводиться только в 90-х годах прошлого века. Территория города составляла площадь 40-50 га, что намного превышает площадь Бирки (7 га) и Хедебю (24 га). Город существовал приблизительно одно тысячелетие, считая со времени несколько ранее 100 лет до н.э. и до начала XI в. н.э. Археологические находки отражают торговый обмен впечатляющего масштаба, включая древнеримские изделия и пр., что особенно смущает шведских археологов.13
Но если допустить, что распространение городских традиций на Скандинавский полуостров шло с юга на север (вспомним историю г. Висби на Готланде), поскольку городская жизнь раньше сложилась на южнобалтийском побережье, то логично взглянуть на данный вопрос более широко и спросить: кем могли быть те мореплаватели и торговцы, которые уже во времена Тацита вели торговлю между Балтикой и Средиземноморьем? Согласно английскому историку Т. Шору, таким народом были варины. Если это так, то совершенно естественно, что обнаруженный город не известен в скандинавских источниках. Искать надо в других источниках.
Непроходимых границ (в политическом смысле) между Южной Балтией и Скандинавским полуостровом никогда не существовало, поэтому ничто не мешает предположить, что часть народа варинов - народа мореходов и торговцев, имевшего давние связи с другими этнополитическими образованиями в юго-западном пределе Балтии: и с англами, и с королями данов, - стала в поисках новых торговых путей осваивать ещё до Великого переселения народов и маршрут на север. Заложив на этом пути крупную торговую факторию в юго-западной части Скандинавского полуострова, эта часть варинов потом продолжила двигаться на север, вдоль западного побережья современной Норвегии и далее - на запад, к Британским островам. Возможно, именно варины позднее и вовлекли в этот процесс переселенцев с норвежского побережья, двинувшихся на освоение Исландии и других островов.
По крайней мере, история движения европейцев на запад, начиная с переселения на Британские острова и оканчивая колонизацией Америки, показывает, что сравнительно малочисленные народы из стран Скандинавского полуострова шли в арьергарде этого процесса, и никогда - в авангарде. Варины могли входить в ядро тех загадочных gentiles-язычников, которые принесли городскую культуру в Ирландию и как её маркер - слово «garrda».
Хотя здесь нельзя исключить и другие варианты. Следует вспомнить, что если ирландские «анналисты, говоря о норманнах - первых поселенцах Дублина, называли их Genti или Gentiles (т.е. нехристианами) или Lochlannai», то «Англо-норманы называли их Ostmanni или Ostmen».14 Здесь уместно вспомнить Austrvegr - Восточный путь из исландских саг, который, по определению Т.Н. Джаксон, «стал обозначать земли за Балтийским морем, что и позволило ему встать в один топонимический ряд с композитами Austrlоnd и Austrriki». К первому из них исследовательница считает возможным отнести «области севера Восточной Европы», а второй, по её мнению, включает «в себя самые разнообразные земли к востоку от Балтийского моря: прибалтийские земли и Русь».15 Иными словами, упомянутые Ostmanni логично ассоциируются с выходцами из Austrvegr или Austrlоnd, т.е. из земель к востоку от Балтийского моря, а конкретно, - из Руси. По крайней мере, название Гардарике / Градоцарствие из скандинавских источников прослеживается как на южнобалтийском побережье, так и на Руси, в Восточной Европе.
Я полагаю, что в исследовании вопроса о том, насколько правомерно тождество «норманны = скандинавы», можно пока поставить предварительную точку. Сличение постулатов норманизма с источниками сразу же обнаруживает всю умозрительность концепций, связывающих норманнов только с тремя конунгствами Скандинавского полуострова.
Поэтому общепринятое отождествление норманнов из западноевропейских хроник исключительно с выходцами из скандинавских стран должно быть пересмотрено. Реальная картина раннесредневековой истории, в которой они действовали, была явно сложнее. В ней играли значительную роль выходцы из Восточной Европы и южнобалтийского побережья, обладавшие развитыми традициями градостроительства, мореходства и торговли, участвовавшие в миграциях эпохи Великого переселения народов, и в русле этих процессов прокладывавшие новые пути на север Западной Европы. Восстановление реальной исторической картины во всей её полноте - вопрос очень насущный для историй многих стран, и в первую очередь для истории России.
_______
Прим. Ссылки читаются при наведении на них курсора, во всплывающем окошке.
Лидия Грот, кандидат исторических наук
«Переформат», 10 июня 2012
Из комментариев:
Нефёдов Евгений пишет: - Позволю себе напомнить также, что общеславянское град/город - в языках северо-лехитских (балтийских) славян выглядело тогда, и выглядит до сих пор, как gard. И вся южная Балтика буквально кишит подобными названиями городов и поселений. Одних Старгардов там больше семи. Плюс несколько Бялогардов (Белгардов), один Новогард, несколько Брязегардов, плюс Загард, Руйгард (или Ругард), Кронсгард и т.д.
По поводу градостроительства у скандинавов хочу напомнить знаменитый эпизод из описаний Саксона о завоевании данами Рюгена в 1168 году - я имею в виду тот момент, как данов поразили трёх и четырёхэтажные дома в одном из руянских городов, в Коренице.
И ещё один момент который, как мне кажется, уместен для данной теме: у ирландцев известна серия легенд о неких враждебных и воинственных «фоморах», с которыми некогда воевали жители Ирландии. Это очень важная часть ирландской мифологии. Обитали эти фоморы где-то «за морем», на «бескрайней равнине с большим количеством людских сборищ». При этом один из царей фоморов, некий Конанд, имел резиденцию на «стеклянном острове посреди океана»...
Liddy Groth отвечает Евгению Нефёдову: - Уважаемый Евгений! Большое спасибо за прекрасное дополнение.
О фоморах. Представьте, я о них думала. Но для того, чтобы эти раздумья можно было бы представить в виде интересного в научном отношении опуса, требуется время. Посмотрим.
Нефёдов Евгений отвечает Лидии Грот: - Спасибо, Лидия Павловна! Кстати, насчёт фоморов - главных их королей звали Балара, Индех и Тетра. Балара и Индех - звучит довольно интересно. А в связи с Тетрой мне лично припоминается город Teterow в Мекленбурге. Кстати, есть в Мекленбурге и два поселения Тетерин - Alt Teterin и Neu Teterin.
Александр Бедренко пишет: - Фоморы-поморы имеют ли право на существование? Или, как обычно - совпадение? Заранее спасибо.
Сеид Аргун пишет: - Почему ни слова не сказано, что 837-873 гг. - это пик славянского пиратства, что самыми лютыми балтийскими пиратами в 9-10 веках были вагры, поморяне и руяне (все - славяне). Что в это время хвалёные датчане сами платили дань руянскому святилищу Свентовита. Почитайте у Ал-Каафа и Аль-Якуби, как русы в 844 громили Севилью.
Кстати, насчёт фоморов. Есть такой немецкий остров Фемерн - созвучие с “фоморы” слышу только я? Так вот, и Фемерн когда-то был славянским и звали его Вемере. Ну а с учётом того как славянская Поморяния стала немецкой Померанией, можно предположить, что некогда Вемере был “Во море”. Так что в любом случае без славянского следа в Ирландии не обошлось.
Нефёдов Евгений отвечает Сеиду Аргуну: - А вот Ваш подход мне нравится! Фемарн, кстати и официально этимологизируется от славянского выражения “въ море”.
Александр Олейниченко пишет: - Очень интересная статья. Я тоже уже обратил внимание на то, что в 9-10 веке практически нет свидетельств о крупных городах в Швеции. Бирка с ее населением не более 1000 человек была самым крупным городом Швеции, если это вообще городом можно назвать. После утренней побудки у шведского короля для защиты города должно было быть не больше 300 взрослых мужчин. Рассматривать это как крупный торговый центр, куда заходило много кораблей для торговли, нельзя. Поэтому путь из Варяг в Греки никак не мог начинаться из Бирки. Кроме того, Бирка исчезла к 975 году, к моменту расцвета торгового пути из Варяг в Греки. В то же время Новгород рос и богател. К началу XI века население достигло численности в 10-12 тыс. жителей. Ярослав смог собрать из новгородцев дружину в 4000 человек. Но даже этот внушительного размера город не мог тягаться со многими городами южнобалтийских славян. Интересно в этой связи узнать, были ли какие-то попытки более точно, на основании археологических данных, определить плотность населения на южнобалтийском берегу и в Скандинавии, а также на Руси?
Liddy Groth отвечает Александру Олейниченко: - О плотности населения в древнерусских и южнобалтийских городах, наверняка, есть работы. Сразу не могу вспомнить, но можно обратиться к читателям сайта. Может, кто-то сумеет помочь и назвать подходящие исследования по заданному вопросу? О численности населения в некоторых регионах Швеции в средневековый период я привожу некоторые сведения, взятые из работ шведских археологов, в моей статье «Шведские викинги не могли создать Древнерусское государство». При ней же есть и пространный обмен мнениями.
Александр Олейниченко отвечает Лидии Грот: - Спасибо за ссылку на статью! В продолжение темы о норманнах хотел бы привести цитату из Саксона Анналиста: 952 г. «Датчан, шведов и все остальные народы за Данией франкские историки называют норманнами, тогда как римские авторы зовут так гипербореев, которых Марциан Капелла превозносит многими похвалами.»
Этот отрывок, берется Саксоном Анналистом из Адама Бременского IV, 12: «Вокруг этого залива, - пишет (Эйнхард), - живет множество народов. Даны, также как и шведы, которых мы называем норманнами, владеют северным побережьем и всеми островами. На южном берегу живут славяне, эсты и различные другие народы, среди которых главными являются велеты», которых зовут также вильцами. Данов, шведов и все прочие племена, которые обитают за Данией, франкские историки называют норманнами, тогда как римские историки именуют так гипербореев, которых Марциан Капелла превозносил многими похвалами».
Отсюда видно, что франкские историки не только скандинавов имели в виду под норманнами, но и другие народы живущие за Данией на Балтике.