«Град» в начале марта, или Как выгоняли страх на Даманском... / К 50-летию
Ещё СССР и Китай здесь, здесь и здесь
Мы применили секретное оружие
Исполнилось полвека событиям на Даманском, где погибло 58 советских военнослужащих / Настоящее прошлое / Как это было
2 марта 1969 года началась горячая фаза приграничного конфликта между Китаем и СССР, который вполне мог перерасти в ядерную войну. События эти описаны в учебниках и книгах, снято несколько телефильмов, но каждый раз, когда о Даманском рассказывают очевидцы, возникают новые драматические детали. ©Ещё Даманский, а также Китайский фронт ХВ | Как диссида боялась китайской угрозы
Хунвейбины на р. Уссури. У погранзаставы СССР, о. Даманский, 1968 г., фото рядового Петрова
Среди таких очевидцев - Анатолий Иванович Ковтун, его воспоминания и фотосвидетельства - ещё один важный штрих к портрету эпохи.
- В 69-м я работал ассистентом оператора в Кинохронике, так мы называли легендарную Центральную студию документальных фильмов (ЦСДФ). Сегодня от этой легенды остались одни воспоминания - студия уничтожена, как, впрочем, и многие другие знаковые явления культуры великого прошлого.
В тот день меня вместе с кинооператором Алексеем Лебедевым вызвали к начальству и по-военному чётко дали задание - срочно выдвигаться на Дальний Восток к острову Даманский. Поступили мы в распоряжение Главного полит-управления армии, а потому доставили нас стремительно - прямо на погранзаставу, где, собственно, и происходили эти исторические события.
На территории - свежие могилы пограничников, в том числе и начальника заставы Ивана Стрельникова. Когда 2 марта китайцы перешли границу, старший лейтенант Стрельников отправился в качестве парламентёра к нарушителям, с ним в составе двух групп прибыли на Даманский 32 наших пограничника. Находился там и рядовой Николай Петров. На гражданке он увлекался кино- и фотосьёмкой, и, используя навыки солдата, командир поручил ему фиксировать происходящие на Даманском события. 2 марта Петров тоже успел сделать несколько важных кадров. Когда с китайской стороны открыли огонь, он погиб одним из первых - кинокамеру китайцы потом забрали, но фотоаппарат на теле не обнаружили, Николай успел спрятать его за пазухой…
На заставе, когда я общался с одним из пограничников (уже не помню, как его звали), военный показал мне снимок, который Николай Петров сделал ещё до 2 марта, фиксируя очередную провокацию китайцев. Мой собеседник нервничал и, вспомнив о погибшем товарище, стал ожесточённо рвать фотокарточку, будто разрывая на куски врага. Я бросился к нему, постарался успокоить, подобрал обрывки фото, которые склеил уже после, возвратившись в Москву.
Из рассказов пограничников мы узнали, что китайцы на Даманском вели себя вызывающе, дерзко, но нашим дан приказ - огонь не открывать. У пограничников злость накапливалась с каждой новой провокацией. Хунвейбины заходили на нашу территорию, всячески оскорбляя советских военных, кто-то из наших не выдерживал, бил кулаком того, что поближе, и китайцы валились, как домино. Оказывается, были они очень худыми, лёгкими, в это время в Китае царил голод. Правда, нередко схватки с китайцами превращались в настоящие кулачные бои и длились часами…
На следующий день мы с Лебедевым пошли к острову Даманский (от заставы 3 км). К самому острову сопровождающие нас не пустили - отвечали за нашу безопасность. Рядом с рекой Уссури в прибрежном редком лесном массиве расположился военный лагерь с кухней, штабом и техникой. У кухни толпились военные, только что вернувшиеся с боевых позиций. Лица уставшие, напряжённые. Меня поразили их руки, как будто обожжённые, с чернотой.
Мы всё снимали на кинокамеру: офицеров в полевом штабе, короткую летучку-политинформацию, другие эпизоды.
Вечером собрались небольшой группой у нового начальника заставы Леонида Пахило, он относился к нам с симпатией - всё-таки земляки-москвичи, да ещё и киношники. Из «деятелей культуры» были на заставе ещё и два живописца Студии военных художников им. Грекова - Николай Овечкин и Виктор Щербаков. Разговор только завязывался, пытались нащупать общую тему, и тут вбегает дежурный и докладывает: на том берегу слышали шаги 3-4 человек. Пауза - и начальник заставы тихо, себе под нос бормочет: «Если они с миномётами, через 10 минут от заставы ничего не останется…» И опять длинная пауза. Мне вдруг стало тяжело дышать, вспомнил маму, красавицу-жену Одину, с которой расписался месяц назад… И что - привезут меня к ней в «ящике»? Такой страх ещё ни разу в жизни меня не посещал.
Звенящую тишину нарушил старший лейтенант Пахило, повернувшись к доктору, он спросил: «Ещё есть?..» Тот утвердительно кивнул, и вскоре мы уже сгруппировались вокруг огромного противня, на котором шипели куски какого-то местного лесного зверя. Пили чистый спирт, запивая водой. До сих пор вспоминаю и удивляюсь - никто не хмелел. Вяло пытались поднять друг другу настроение, анекдоты вспоминали, да и женская тема - как без неё солдату… Но никто не смеялся.
Уже к середине ночи пошли спать. На следующий день страх не прошёл. Говорить Лебедеву об этом мне было неловко, и я решился подойти к начальнику заставы, спросил: «Как бороться со страхом?» Он улыбнулся: «Хорошо, что ты высказался. Благодаря этому страх и пройдёт, а вот кое-кто из моих не признаётся, им, видите ли, стыдно...»
Действительно, через пару дней страх растворился, стало легко, появилось какое-то новое чувство - философское отношение к происходящему. Кстати, позже в моей кинобиографии было ещё четыре военных конфликта, но страх уже не возникал…
Чтобы снять побольше материала, мы с Алексеем Лебедевым расходились по разным точкам съёмки. Иду под охраной военных снимать с высокой сопки китайский берег. Сопровождавшие взялись устанавливать мне штатив и камеру, я возмущаюсь, говорю: тогда и снимать будете сами. Отвечают: «Твоя камера похожа на пулемёт, а два дня назад китайский снайпер убил нашего корректировщика». Я посмотрел на свою камеру по-новому, а ведь действительно - огромный объектив могут принять за оружие…
Снял целых две кассеты планов противоположного берега, про себя подумал, как будет моим коллегам по Кинохронике интересно смотреть эти кадры, когда они соберутся в нашем просмотровом зале... Увы, уже после возвращения в Москву поинтересовался проявкой материала, а лаборанты сказали, что приехали дяди в военной форме и всё забрали.
Информационная пятиминутка, о. Даманский, 1968 г.
Через несколько дней к Даманскому подтянулись дополнительные армейские части. Мне запомнился командующий округом Олег Лосик - энергичный, худощавый, с быстрой речью, что-то было в нём от Суворова. Статус позволял нам с Лебедевым находиться в штабе округа, мы стали свидетелями обсуждения оперативных вопросов, новостей. Запомнилось, как командующему докладывал кто-то из разведчиков, что китайцы могут предпринять массовый проход на нашу территорию, что в Китае - продовольственный кризис, кормить людей нечем. По версии разведчика, руководством Китая составлен план перехода границы огромным количеством военных, чтобы пленных кормили русские. Было заметно, что командующий раздражён докладом, не слишком ему доверяет…
15 марта на Даманском китайцы предприняли второй штурм, атаковали большими силами, думая, что, кроме пограничников, им никто противостоять не будет. Но на следующий день, исчерпав другие возможности, армия применила новый тип оружия, тогда ещё секретный - установки залпового огня «Град». По китайскому берегу был нанесён удар сокрушительной силы - выжгли всё дотла.
Вечером в штабе командующий задал вопрос кому-то из штабных: «Как там «голоса»?» Ему отвечают: «Голос Америки» сообщил, что русские применили новый тип вооружения…» Сидящие в кабинете офицеры негромко зааплодировали.
Анатолий Ковтун, фотохудожник, кинооператор
«Литературной газеты», №8(6680), 27 февраля 2014
Мы применили секретное оружие
Исполнилось полвека событиям на Даманском, где погибло 58 советских военнослужащих / Настоящее прошлое / Как это было
2 марта 1969 года началась горячая фаза приграничного конфликта между Китаем и СССР, который вполне мог перерасти в ядерную войну. События эти описаны в учебниках и книгах, снято несколько телефильмов, но каждый раз, когда о Даманском рассказывают очевидцы, возникают новые драматические детали. ©Ещё Даманский, а также Китайский фронт ХВ | Как диссида боялась китайской угрозы
Хунвейбины на р. Уссури. У погранзаставы СССР, о. Даманский, 1968 г., фото рядового Петрова
Среди таких очевидцев - Анатолий Иванович Ковтун, его воспоминания и фотосвидетельства - ещё один важный штрих к портрету эпохи.
- В 69-м я работал ассистентом оператора в Кинохронике, так мы называли легендарную Центральную студию документальных фильмов (ЦСДФ). Сегодня от этой легенды остались одни воспоминания - студия уничтожена, как, впрочем, и многие другие знаковые явления культуры великого прошлого.
В тот день меня вместе с кинооператором Алексеем Лебедевым вызвали к начальству и по-военному чётко дали задание - срочно выдвигаться на Дальний Восток к острову Даманский. Поступили мы в распоряжение Главного полит-управления армии, а потому доставили нас стремительно - прямо на погранзаставу, где, собственно, и происходили эти исторические события.
На территории - свежие могилы пограничников, в том числе и начальника заставы Ивана Стрельникова. Когда 2 марта китайцы перешли границу, старший лейтенант Стрельников отправился в качестве парламентёра к нарушителям, с ним в составе двух групп прибыли на Даманский 32 наших пограничника. Находился там и рядовой Николай Петров. На гражданке он увлекался кино- и фотосьёмкой, и, используя навыки солдата, командир поручил ему фиксировать происходящие на Даманском события. 2 марта Петров тоже успел сделать несколько важных кадров. Когда с китайской стороны открыли огонь, он погиб одним из первых - кинокамеру китайцы потом забрали, но фотоаппарат на теле не обнаружили, Николай успел спрятать его за пазухой…
На заставе, когда я общался с одним из пограничников (уже не помню, как его звали), военный показал мне снимок, который Николай Петров сделал ещё до 2 марта, фиксируя очередную провокацию китайцев. Мой собеседник нервничал и, вспомнив о погибшем товарище, стал ожесточённо рвать фотокарточку, будто разрывая на куски врага. Я бросился к нему, постарался успокоить, подобрал обрывки фото, которые склеил уже после, возвратившись в Москву.
Из рассказов пограничников мы узнали, что китайцы на Даманском вели себя вызывающе, дерзко, но нашим дан приказ - огонь не открывать. У пограничников злость накапливалась с каждой новой провокацией. Хунвейбины заходили на нашу территорию, всячески оскорбляя советских военных, кто-то из наших не выдерживал, бил кулаком того, что поближе, и китайцы валились, как домино. Оказывается, были они очень худыми, лёгкими, в это время в Китае царил голод. Правда, нередко схватки с китайцами превращались в настоящие кулачные бои и длились часами…
На следующий день мы с Лебедевым пошли к острову Даманский (от заставы 3 км). К самому острову сопровождающие нас не пустили - отвечали за нашу безопасность. Рядом с рекой Уссури в прибрежном редком лесном массиве расположился военный лагерь с кухней, штабом и техникой. У кухни толпились военные, только что вернувшиеся с боевых позиций. Лица уставшие, напряжённые. Меня поразили их руки, как будто обожжённые, с чернотой.
Мы всё снимали на кинокамеру: офицеров в полевом штабе, короткую летучку-политинформацию, другие эпизоды.
Вечером собрались небольшой группой у нового начальника заставы Леонида Пахило, он относился к нам с симпатией - всё-таки земляки-москвичи, да ещё и киношники. Из «деятелей культуры» были на заставе ещё и два живописца Студии военных художников им. Грекова - Николай Овечкин и Виктор Щербаков. Разговор только завязывался, пытались нащупать общую тему, и тут вбегает дежурный и докладывает: на том берегу слышали шаги 3-4 человек. Пауза - и начальник заставы тихо, себе под нос бормочет: «Если они с миномётами, через 10 минут от заставы ничего не останется…» И опять длинная пауза. Мне вдруг стало тяжело дышать, вспомнил маму, красавицу-жену Одину, с которой расписался месяц назад… И что - привезут меня к ней в «ящике»? Такой страх ещё ни разу в жизни меня не посещал.
Звенящую тишину нарушил старший лейтенант Пахило, повернувшись к доктору, он спросил: «Ещё есть?..» Тот утвердительно кивнул, и вскоре мы уже сгруппировались вокруг огромного противня, на котором шипели куски какого-то местного лесного зверя. Пили чистый спирт, запивая водой. До сих пор вспоминаю и удивляюсь - никто не хмелел. Вяло пытались поднять друг другу настроение, анекдоты вспоминали, да и женская тема - как без неё солдату… Но никто не смеялся.
Уже к середине ночи пошли спать. На следующий день страх не прошёл. Говорить Лебедеву об этом мне было неловко, и я решился подойти к начальнику заставы, спросил: «Как бороться со страхом?» Он улыбнулся: «Хорошо, что ты высказался. Благодаря этому страх и пройдёт, а вот кое-кто из моих не признаётся, им, видите ли, стыдно...»
Действительно, через пару дней страх растворился, стало легко, появилось какое-то новое чувство - философское отношение к происходящему. Кстати, позже в моей кинобиографии было ещё четыре военных конфликта, но страх уже не возникал…
Чтобы снять побольше материала, мы с Алексеем Лебедевым расходились по разным точкам съёмки. Иду под охраной военных снимать с высокой сопки китайский берег. Сопровождавшие взялись устанавливать мне штатив и камеру, я возмущаюсь, говорю: тогда и снимать будете сами. Отвечают: «Твоя камера похожа на пулемёт, а два дня назад китайский снайпер убил нашего корректировщика». Я посмотрел на свою камеру по-новому, а ведь действительно - огромный объектив могут принять за оружие…
Снял целых две кассеты планов противоположного берега, про себя подумал, как будет моим коллегам по Кинохронике интересно смотреть эти кадры, когда они соберутся в нашем просмотровом зале... Увы, уже после возвращения в Москву поинтересовался проявкой материала, а лаборанты сказали, что приехали дяди в военной форме и всё забрали.
Информационная пятиминутка, о. Даманский, 1968 г.
Через несколько дней к Даманскому подтянулись дополнительные армейские части. Мне запомнился командующий округом Олег Лосик - энергичный, худощавый, с быстрой речью, что-то было в нём от Суворова. Статус позволял нам с Лебедевым находиться в штабе округа, мы стали свидетелями обсуждения оперативных вопросов, новостей. Запомнилось, как командующему докладывал кто-то из разведчиков, что китайцы могут предпринять массовый проход на нашу территорию, что в Китае - продовольственный кризис, кормить людей нечем. По версии разведчика, руководством Китая составлен план перехода границы огромным количеством военных, чтобы пленных кормили русские. Было заметно, что командующий раздражён докладом, не слишком ему доверяет…
15 марта на Даманском китайцы предприняли второй штурм, атаковали большими силами, думая, что, кроме пограничников, им никто противостоять не будет. Но на следующий день, исчерпав другие возможности, армия применила новый тип оружия, тогда ещё секретный - установки залпового огня «Град». По китайскому берегу был нанесён удар сокрушительной силы - выжгли всё дотла.
Вечером в штабе командующий задал вопрос кому-то из штабных: «Как там «голоса»?» Ему отвечают: «Голос Америки» сообщил, что русские применили новый тип вооружения…» Сидящие в кабинете офицеры негромко зааплодировали.
Анатолий Ковтун, фотохудожник, кинооператор
«Литературной газеты», №8(6680), 27 февраля 2014