Умягчилась ли Русь во Христе, или Крещение не по наитию, но геополитики для... / К 1030-летию
Ещё Русь и христианство здесь, здесь и здесь
Почему Крещение есть поставленная задача
Которую нужно исполнить / Сюжет «Вера и современный мир»
Сегодня, 28 июля по Новому стилю, совершается память равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси. ©Ещё о Владимире-крестителе
Репродукция образа Кн. Владимира с иконы современного художника
1030 лет назад киевский князь выбрал Православное исповедание в качестве религии своего двора, и следовательно, государства, начав со столицы.
Историческое описание «выбора веры» князем довольно известно, приводить здесь мы его не станем. Не станем и подвергать сомнению достоверность того, что всё происходило именно так, как описано. Это всего лишь схема, общий набросок, в котором данный выбор правильной веры и отвержение негодных происходит по каким-то внешним, третьестепенным признакам. Возможно даже выдуманным летописцем, «смоделированным» из отдельных несвязанных или сильно отстоящих по времени друг от друга событий, так как принятие христианства Владимиром было очевидно политически мотивированным в первую очередь, а епархия в Киеве уже сто лет как была основана и функционировала.
Имела ли там место сильная религиозность, внезапно нахлынувшая на князя во время принятия крещения им самим и киевлянами, мы не знаем. Возможно, почему бы и нет. Византийская империя, из рук которой киевская власть была крещена, на тот момент испытывала трудности, самочувствие ее было неважным и она пыталась окружить себя союзниками. Церковь к тому времени еще не была окончательно расколота на Восток и Запад, но впоследствии полученные именно от византийской государственности титулы позволили в дальнейшем считать развитие на Руси и в России Церкви в русле Православия.
Возможно, благодаря миссионерской пассивности греков, которая вообще стала свойственна православию, Церковь в России была по большому счету предоставлена сама себе. Статус в Константинополе она имела самый, пожалуй, низкий, из «центра» сюда приезжали единицы научить грамоте, зодчеству, привить некоторое культурное влияние, но вообще грекам до Русской Церкви было мало дела. Русская Церковь как-то «держалась православия» сама собою. Без особого контроля со стороны. Церковный раскол середины XVII века, кстати, показал, что русский обряд был очень долгое время автономен, не эволюционировал вслед греческому и имел на тот момент целью подтянуть Русскую Церковь до уровня состоявшихся у греков за прорву веков эволюционных изменений в мелочных обрядовых формах и богослужении.
Василий Перов. Первые христиане в Киеве. 1880
То есть держание православия было крепким, разжимали с большим трудом, чтобы после сжать снова и держаться уже по-новому так же крепко. Но грекам всё это время было решительно всё равно, кто как крестится и служит службы. Русь - Россия была далеко, в снегах, окруженная медведями, степями и болотами. «Отмиссионерить» заново больше пытались с Запада, но уж не тут-то было. Это, кстати, отлично показывает, что излишняя активность в делах «духовных» больше идет во вред и что чем меньше контроля, тем крепче стояние. А православие народам России в целом пришлось по душе, в большей степени эстетически, культурно.
Двоеверие, которое принято относить к народным формам религии, не особо-то и порицалось, и со временем заняло свое почетное место на периферии православной традиции. Усугублялось это тем, что, начиная с какого-то времени, «высшее» православие совсем улетело от реальности, сделавшись неисполнимым. О чём оно не перестает по сию пору и сообщать. Громкое именование события - «Крещение Руси» - у многих создает неверное представление о том, что начиная именно с этого события и пошла именно Русь креститься, и что еще «выбор» у Владимира мог быть и другим.
То есть представляется, что, не будь этого «выбора», всё могло бы быть и не так. Так не бывает. Император Константин в свое время «выбрал» христианство по той причине, что оно уже крепко наседало на империю, было активным и влиятельным. Христианству как социальному носителю Благой Вести «выбор» его в качестве государственной религии был не нужен и по большому счету вреден. Христианство в основе своей не политическая религия - это, как уже сказано, социальный носитель закваски Благой Вести, которой чужды, а точнее параллельны коренные атрибуты государства: закон и принуждение. В основе христианства создание и существование «параллельного» общества, «Церкви Моей», по выражению Христа, где ни закон, ни принуждение не нужны для управления, как не нужно и само управление, где зло не совершается не из страха наказания, а по благодати, благорасположению.
Иван Эггинк. Великий князь Владимир выбирает веру. 1822
Христианство в основе не противится закону, а равнодушно к нему. По этой причине выражение «христианское государство» неточно и двусмысленно. Оно может означать, что власть берет христианство под свою защиту от стороннего насилия над ним, с одной стороны. И, с другой стороны, берет на себя смелость минимизировать влияние аппарата насилия и уменьшить зависимость от «центральных» законов. И в том, и другом случае речь может идти лишь о «христианизации» государства. На практике же государство просто берет под опеку религию и всячески способствует насаждению повсюду ее культов, объявляя ее «государственной», позволяя ей развиваться под своей плотной опекой.
Если бы даже в таких условиях Церковь или Церкви повсюду успешно осуществляли свою миссию, то это эволюционно приводило бы к отмиранию репрессивных государственных институтов, снижению бремени законов, смягчению нравов. Однако мы видим, что исторически всё это случалось без активного участия христианских Церквей и часто даже вопреки этой активности. Вместо ожидаемого «отмирания государства» происходит «отмирание Церкви», влияние ее снижается, бремя законов повсюду растет, нравы если и смягчаются, то весьма поверхностно, больше благодаря сытости и изобилию, чем изменению человеческого сознания. Зло принимает всё более изощренные и лукавые формы.
Однако заданные Христом для Своих учеников цели никаких «реформ» на небе не претерпевали, не эволюционировали, остались всё теми же. Они неизменны, поскольку естественны, чаемы, ждут своего исполнения. И своих исполнителей. Особенно в тех странах, где «крещение», то есть прилюдное обещание исполнить заповеданное, состоялось. Эта ответственность продолжает лежать на потомках, в первую очередь тех, кто «крещен».
Игорь Бекшаев
ИА «Regnum», 28 июля 2018
Почему Крещение есть поставленная задача
Которую нужно исполнить / Сюжет «Вера и современный мир»
Сегодня, 28 июля по Новому стилю, совершается память равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси. ©Ещё о Владимире-крестителе
Репродукция образа Кн. Владимира с иконы современного художника
1030 лет назад киевский князь выбрал Православное исповедание в качестве религии своего двора, и следовательно, государства, начав со столицы.
Историческое описание «выбора веры» князем довольно известно, приводить здесь мы его не станем. Не станем и подвергать сомнению достоверность того, что всё происходило именно так, как описано. Это всего лишь схема, общий набросок, в котором данный выбор правильной веры и отвержение негодных происходит по каким-то внешним, третьестепенным признакам. Возможно даже выдуманным летописцем, «смоделированным» из отдельных несвязанных или сильно отстоящих по времени друг от друга событий, так как принятие христианства Владимиром было очевидно политически мотивированным в первую очередь, а епархия в Киеве уже сто лет как была основана и функционировала.
Имела ли там место сильная религиозность, внезапно нахлынувшая на князя во время принятия крещения им самим и киевлянами, мы не знаем. Возможно, почему бы и нет. Византийская империя, из рук которой киевская власть была крещена, на тот момент испытывала трудности, самочувствие ее было неважным и она пыталась окружить себя союзниками. Церковь к тому времени еще не была окончательно расколота на Восток и Запад, но впоследствии полученные именно от византийской государственности титулы позволили в дальнейшем считать развитие на Руси и в России Церкви в русле Православия.
Возможно, благодаря миссионерской пассивности греков, которая вообще стала свойственна православию, Церковь в России была по большому счету предоставлена сама себе. Статус в Константинополе она имела самый, пожалуй, низкий, из «центра» сюда приезжали единицы научить грамоте, зодчеству, привить некоторое культурное влияние, но вообще грекам до Русской Церкви было мало дела. Русская Церковь как-то «держалась православия» сама собою. Без особого контроля со стороны. Церковный раскол середины XVII века, кстати, показал, что русский обряд был очень долгое время автономен, не эволюционировал вслед греческому и имел на тот момент целью подтянуть Русскую Церковь до уровня состоявшихся у греков за прорву веков эволюционных изменений в мелочных обрядовых формах и богослужении.
Василий Перов. Первые христиане в Киеве. 1880
То есть держание православия было крепким, разжимали с большим трудом, чтобы после сжать снова и держаться уже по-новому так же крепко. Но грекам всё это время было решительно всё равно, кто как крестится и служит службы. Русь - Россия была далеко, в снегах, окруженная медведями, степями и болотами. «Отмиссионерить» заново больше пытались с Запада, но уж не тут-то было. Это, кстати, отлично показывает, что излишняя активность в делах «духовных» больше идет во вред и что чем меньше контроля, тем крепче стояние. А православие народам России в целом пришлось по душе, в большей степени эстетически, культурно.
Двоеверие, которое принято относить к народным формам религии, не особо-то и порицалось, и со временем заняло свое почетное место на периферии православной традиции. Усугублялось это тем, что, начиная с какого-то времени, «высшее» православие совсем улетело от реальности, сделавшись неисполнимым. О чём оно не перестает по сию пору и сообщать. Громкое именование события - «Крещение Руси» - у многих создает неверное представление о том, что начиная именно с этого события и пошла именно Русь креститься, и что еще «выбор» у Владимира мог быть и другим.
То есть представляется, что, не будь этого «выбора», всё могло бы быть и не так. Так не бывает. Император Константин в свое время «выбрал» христианство по той причине, что оно уже крепко наседало на империю, было активным и влиятельным. Христианству как социальному носителю Благой Вести «выбор» его в качестве государственной религии был не нужен и по большому счету вреден. Христианство в основе своей не политическая религия - это, как уже сказано, социальный носитель закваски Благой Вести, которой чужды, а точнее параллельны коренные атрибуты государства: закон и принуждение. В основе христианства создание и существование «параллельного» общества, «Церкви Моей», по выражению Христа, где ни закон, ни принуждение не нужны для управления, как не нужно и само управление, где зло не совершается не из страха наказания, а по благодати, благорасположению.
Иван Эггинк. Великий князь Владимир выбирает веру. 1822
Христианство в основе не противится закону, а равнодушно к нему. По этой причине выражение «христианское государство» неточно и двусмысленно. Оно может означать, что власть берет христианство под свою защиту от стороннего насилия над ним, с одной стороны. И, с другой стороны, берет на себя смелость минимизировать влияние аппарата насилия и уменьшить зависимость от «центральных» законов. И в том, и другом случае речь может идти лишь о «христианизации» государства. На практике же государство просто берет под опеку религию и всячески способствует насаждению повсюду ее культов, объявляя ее «государственной», позволяя ей развиваться под своей плотной опекой.
Если бы даже в таких условиях Церковь или Церкви повсюду успешно осуществляли свою миссию, то это эволюционно приводило бы к отмиранию репрессивных государственных институтов, снижению бремени законов, смягчению нравов. Однако мы видим, что исторически всё это случалось без активного участия христианских Церквей и часто даже вопреки этой активности. Вместо ожидаемого «отмирания государства» происходит «отмирание Церкви», влияние ее снижается, бремя законов повсюду растет, нравы если и смягчаются, то весьма поверхностно, больше благодаря сытости и изобилию, чем изменению человеческого сознания. Зло принимает всё более изощренные и лукавые формы.
Однако заданные Христом для Своих учеников цели никаких «реформ» на небе не претерпевали, не эволюционировали, остались всё теми же. Они неизменны, поскольку естественны, чаемы, ждут своего исполнения. И своих исполнителей. Особенно в тех странах, где «крещение», то есть прилюдное обещание исполнить заповеданное, состоялось. Эта ответственность продолжает лежать на потомках, в первую очередь тех, кто «крещен».
Игорь Бекшаев
ИА «Regnum», 28 июля 2018