Война миров, или Прага-Камчатка-68 / Когда классовая солидарность важнее границ и свобод /К 50-летию
Ещё СССР и Европа 60-х здесь, здесь и здесь
Миф о 1968-м
Одни детали этой истории забыты, другие стали пропагандистским клише / Настоящее прошлое / К 50-летию Пражской весны / июнь, 2018
Иногда достаточно назвать год - и всё ясно. Исторический миф красноречив, даже столетия уточнять не нужно. Таков 1968-й - год резонансных политических убийств в США, год молодёжных мятежей во всех буржуазных столицах мира, но в первую очередь - в неугомонном Париже. Год карательных операций американской армии во Вьетнаме. Год гибели Юрия Гагарина. Всё это события первостепенные, рубежные. ©Ещё с Замостьяновым и ещё с Куделкой
___Узнаваемый образ любой «бархатной революции»: гражданские взывают военных к совести / В дни событий 1968 года в Чехословакии. Советские военнослужащие с жителями Праги. Юрий Абрамочкин, 21.09.1968
И всё-таки, когда мы говорим о 1968-м, - в первую очередь вспоминается силовое решение чехословацкого кризиса. «Танки идут по Праге, <…> танки идут по правде», - как писал Евгений Евтушенко, громкий комментатор эпохи.
В качестве фотодополнения, ниже, “Ъ” в материале «Вторжение-1968» публикует снимки чешского фотографа Йозефа Куделки, сделанные в дни ввода войск Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 года. Совместно с изданием Aktualne.cz, Международным Мемориалом, Йозефом Куделкой и агентством Magnum Photos мы хотим найти людей с этих снимков и записать их истории. Если вы узнаете себя, родственников или знакомых на фотографиях, напишите нам на bocharova@kommersant.ru
2.
Как закручивали гайки
Пражские события 50-летней давности принято демонизировать. Силовая операция «Дунай», в которой приняли участие войска стран Варшавского договора, оттолкнула от Советского Союза тысячи левых симпатизантов на Западе и надолго травмировала не столь многочисленную, но влиятельную вольнолюбивую интеллигенцию в нашей стране. Стальной каток раздавил маленькую страну, стремившуюся к свободе, - это, конечно, сильный образ. Добавим сюда сетования, что после 1968-го в СССР прихлопнули «оттепель» - и начались суровые заморозки. Торжество неосталинизма.
3.
Но упрощать ситуацию не стоит. Завинчивание гаек после 1968 года не было тотальным - и 1970-е оказались наиболее мягким временем в советской истории. Достаточно вспомнить феномен разрядки, которая оказала не меньшее влияние на общественную жизнь, чем хрущёвская «оттепель». Кредо тогдашнего Политбюро - прагматизм. И действовали они вовсе не однообразно. Потому и добились многого.
Брежневское 18-летие вовсе не было сонным и спокойным. Поколению, которое тогда стояло у штурвала, удалось создать политический и экономический задел, на который мы до сих пор опираемся. Но это было время сражений. А то, что не слишком кровопролитных, так в этом тоже заслуга поколения фронтовиков, оказавшихся у власти. Они знали цену мирному небу. И даже в 1968 году сделали всё, чтобы избежать большой крови.
4.
Как трактовали в СССР Пражскую весну? И в Кремле, и на Лубянке, и на Старой площади видели, что чехословацкие коммунисты во главе с Александром Степановичем Дубчеком стремительно теряют власть. Похожая ситуация сложилась в Венгрии в 1956-м. Дубчека следовало сменить не потому, что он был недостаточно лоялен по отношению к Москве. Просто у интеллигентного выпускника Московской высшей партийной школы хватка оказалась слабовата, а любовь к популярности в интеллигентской среде перевешивала все иные политические навыки… Усиливались декоммунизаторы, националисты. Они получали помощь и из США, и из ФРГ. Збигнев Бжезинский, гастролировавший в те дни в Праге, прямо призывал молодых и пылких чехов: вы должны заменить собой и партию, и милицию. Никому не подчиняйтесь. Они не посмеют вас тронуть. Вряд ли он сам верил в успех этой провокации. Главное - разжечь, а потом - выгодным образом прокомментировать, что и было сделано.
5.
К чему стремились чехи?
А что, если чехи не желали строить социализм, если им ближе буржуазные установки, имеют ли право фундаторы красного переустройства насильно вести народы к социалистическому счастью? От этого вопроса не отмахнуться. Открытой конкурентной демократии ленинцы, как правило, избегали. Хотя бы потому, что понимали: конкуренцию с международными финансовыми центрами на выборах выдержать невозможно. По крайней мере в относительно мирное время.
6.
Соперник у нас был не только сильный, но и талантливый - Соединённые Штаты. Система, построенная на привлекательных, современных принципах. Как и Советский Союз, они заслужили право на лидерство - хотя бы своей рачительной позицией во время мировых войн. Они создали заманчивую картинку «развитого капитализма». Неудивительно, что большинство пражан глядело именно в ту сторону… Конечно, социальную опору в Чехословакии искали и вожди Варшавского договора.
В любой советской публикации о чехословацком кризисе обязательно подчёркивалось, что «братские армии» вошли в ЧССР по просьбе чешских и словацких товарищей, которые просили союзников защитить социализм.
7.
Наверное, советская пресса преувеличивала, когда писала о травле коммунистов в бурлящей Чехословакии. Или о том, что рабочие Праги и Братиславы требуют навести порядок и презирают дорвавшихся до власти либеральных белоручек. Возможно, корреспонденты «Правды» и ТАСС сгущали краски, повествуя о том, что в ЧССР на волне безудержной свободы снова поднимают голову неофашисты, в том числе и понаехавшие из Германии на запах крови. Не только этими удручающими картинами знаменательна Пражская весна. Но и эту правду нельзя игнорировать. А мы в годы перестройки убедились, с каким коварством поклонники «частной инициативы» и Запада умеют компрометировать социализм. Они действуют логично: сражаются за место под солнцем. В 1968-м социализм нанёс ответный удар. И многим наши действия показались бесчеловечными.
8.
«В прозрачное августовское утро, когда я услышал о совершившемся, мне показалось, что на меня рухнуло почерневшее небо. Настала пора беды и позора. Вечерами ... слушали разворошённый мир, посылавший в эфир сигналы бедствия. Помню крик пражского диктора: «Женя Евтушенко, не молчи!»... Всего отвратительнее и бесстыдней была наша славная пропаганда. Трудно забыть идиллический тон, сопровождавший движение войск», - вспоминал драматург Леонид Зорин. Приведу и мнение чешского кинорежиссёра Милоша Формана: «Русские играли наверняка, и они, разумеется, собирались набросить на набиравшееся новых сил общество густую сеть махрового сталинизма. Сменится несколько поколений, прежде чем мы сможем излечиться от этой травмы».
9.
За вашу и нашу свободу
Самые яростные противники силового вмешательства в судьбу Чехословакии протестовали открыто. Вскоре после ввода войск, в августе 1968 года на Красную площадь пришли Лариса Богораз, Вадим Делонэ, Павел Литвинов, Константин Бабицкий, Владимир Дремлюга, Виктор Файнберг, Татьяна Баева и Наталья Горбаневская с грудным ребёнком. Они развернули плакаты: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!», «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!». Это была первая и последняя несанкционированная демонстрация протеста в доперестроечном СССР. Акция продолжалась недолго: бдительные товарищи сначала отняли у протестантов плакаты, а потом препроводили их в кутузку. В итоге Татьяну Баеву отпустили, а остальные были наказаны: кто - лагерным сроком, кто - годами ссылки, а двоих принудительно лечили в психиатрических клиниках. В наше время об этой демонстрации пишут в учебниках, но в 1968-м этот акт протеста не получил в СССР широкого резонанса.
При этом нужно осознавать, что большинство граждан СССР поддерживали введение войск в Чехословакию. Да и в западном мире не все постигали ситуацию в соответствии с клише Бжезинского и его коллег. Вспомним открытое письмо английского писателя Джеймса Олдриджа:
10.
«Я живу в мире, где страдает Греция, где каждый день рвутся американские бомбы и пылает напалм во Вьетнаме, где свершается агрессия на Ближнем Востоке. Я живу в том мире, где народы Африки и Южной Америки вынуждены бороться против империализма, который угнетал их и держал в нищете на протяжении многих десятилетий и сейчас угрожает их свободе. Я живу в том мире, где повсеместно и ежедневно социалистов убивают, пытают и бросают в тюрьмы. Таков этот западный мир. Поэтому я, как социалист, очень остро чувствую, кто мой враг, а кто - союзник… Я не считаю своими союзниками политиканов Англии, Австралии, Америки и других стран, которые поддерживают агрессию США во Вьетнаме. Я не считаю своими союзниками тех писателей и журналистов, которые полагают, что их личная «свобода», их собственные права гораздо важнее, чем борьба народов всего мира за построение нового общества, в котором будет положен конец голоду, эксплуатации и невежеству. И тем не менее именно эти люди на Западе претендуют на то, что они являются друзьями и защитниками Чехословакии. Я не верю им».
В последние годы на Олдриджа навесили ярлык: проект КГБ и ЦК КПСС, «купленный». А это был неплохой писатель и свободомыслящий человек. Скоро мы отметим его столетний юбилей, до которого Олдридж (1918-2015) не дожил трёх лет.
11.
Социалистическое содружество в опасности
Могла ли Москва махнуть рукой на Чехословакию, предоставив её самой себе? В условиях холодной войны и борьбы за паритет в вооружениях это было бы самоубийственным легкомыслием. Да и не только в Москве дело. Социалистическое содружество - это и Берлин, и Варшава и, представьте, Киев. Для них чешские коллеги были ещё и собратьями по коммунистическому движению, для которого классовая солидарность важнее границ. И Эрих Хонеккер, Эдвард Герек, Пётр Шелест были не просто участниками, а инициаторами наступательной операции «Дунай». Да-да, лидер компартии Украины Шелест вовсе не был пешкой в руках Брежнева или Суслова. Он вёл себя как вождь многочисленной и влиятельной партии, которая оказывала влияние на политику в соседней Чехословакии.
Стоило уступить на берегах Влтавы - и туда очень скоро пришли бы не только радио «Свобода», но и НАТО. Война миров, даже холодная - это не шутки.
12.
Брежнев, Косыгин и их соратники искали «пражского Кадара» - лидера, который сумел бы привести свою страну к благополучию без политической тряски и уж, конечно, без дезертирства из социалистической шеренги. Таким человеком стал Густав Гусак - достойнейший политик, который выведет свою страну из «танкового» кризиса. В истории Чехословакии трудно найти более благополучную эпоху, чем годы правления Гусака. Жизнь была сытной и справедливой, уровень образования в стране повышался и, в отличие от нынешних, евросоюзовских порядков, социализм помогал развивать свою, а не заёмную, самобытную народную культуру.
Главный аргумент Запада против операции «Дунай» известен: Советский Союз показал своё истинное лицо. Клыки империи, жандарма Европы. На наших глазах возрождаются худшие традиции царской России. Это архаичное, грубое стремление к гегемонии. Ничем не лучше Гитлера. И так далее…
13.
Такую картину набросали пропагандисты, и она отражает реальность в соответствии с избранной тактикой, в соответствии с выгодой заказчика. Не больше и не меньше. Если говорить начистоту, среди своих, то какая уж тут имперская агрессия? Советский Союз давно перерос стереотипы XIX века. Наши отцы и деды пытались создать один из центров глобального социалистического мира. Культивировали новый образ жизни, основанный на вере в человека, на приоритете общественной собственности и на просвещении. Конечно, не без притеснения инакомыслящих. При этом представители нового мира научились познавать мир и защищать себя, создали мощную армию. Социалистический «глобализм» был куда терпимее нынешнего. Он не давил культуру небольших народов (вроде чешского и словацкого) монополиями массовых брендов. И войска Варшавского договора защищали именно социалистическое содружество, а не какую-то империю. Другое дело, что интересы социализма в значительной степени совпадали с национальными интересами. Офицеры и солдаты, которые писали заявления с просьбой послать их туда, где трудно, в самое пекло, думали и о державе, и об отзвуках Великой Отечественной. Они готовы были защищать и Родину, и социализм. И таких добровольцев в Советском Союзе летом 1968-го оказалось немало - десятки тысяч! И в этом не было показухи.
14.
Война с шайбой и «чешский соловей» Карел Готт
Через год после силовой операции Пражская весна, как и её подавление, стала в СССР фигурой умолчания. В этом проявилась всё та же прагматическая сдержанность брежневского политического стиля. Взвинчивать озлобленность - удел слабых. После гусаковской нормализации журналисты никого не разоблачали и уж, конечно, ни в чём не каялись. Миллионы советских людей могли расслышать отзвуки недавнего противостояния только во время хоккейных сражений. Вольнодумно настроенные граждане - певшие Галича и слыхавшие про Ларису Богораз - даже стали болеть за чешских хоккеистов. Не из спортивного, а из политического азарта. После той осени сборная ЧССР играла против советских соперников с невиданным ожесточением. Каждый раз они выходили на лёд, как на войну. 28 марта, после решающего гола в ворота сборной СССР, хоккеист Йозеф Голонка сделал характерный жест: взял клюшку, как автомат, и «расстрелял» лавку советской команды. И даже далёкие от политики болельщики говорили: «Это они нам за 68-й год». Чехословацкие болельщики выставили плакат: «Недомански - это вам не Даманский!» И долговязый форвард братиславского «Слована» и сборной ЧССР Вацлав Недомански забил тогда шайбу в ворота советского вратаря Коноваленко. А ещё чехи поговаривали: «Ваш Даманский - наш Недомански». Поговорочка недолго соответствовала действительности: в 74-м Недомански бежал в Америку и до глубокой спортивной старости играл сначала в американских профессиональных лигах, а позже - в Европе.
15.
А ещё миллионы советских людей знали «чешского соловья», певца Карела Готта - постоянного гостя советских концертных площадок. В недавнем интервью «пражский соловей» ответил на вопрос о драме 1968 года весьма нетривиально. Он уважительно вспомнил Антонина Новотного - партийного лидера Чехословакии, которого лидеры Пражской весны чихвостили на все корки. По его мнению, всё дело было в том, что Новотный уклонялся от размещения новейших советских ракет на территории ЧССР. Тогда Москва выдвинула более покладистого Дубчека. Дальнейшее было спектаклем, в результате которого ракеты всё-таки были размещены - уже после «нормализации», при Гусаке. И социалистический мир укрепился. Так рассуждает о мифологии 1968 года артист, востребованный на Западе, но никогда не порывавший с гусаковской Чехословакией.
16.
В годы «нормализации» в одной программе он исполнял песню «Мой брат Ян», посвящённую студенту Яну Палаху, который совершил самосожжение в знак протеста против «советских оккупантов», и песню про Россию - «вечную, самую добрую и человечную». Противоречиво? А может быть, он подавал нам знак: несмотря ни на что, шанс на дружбу остаётся. Даже после танков. Когда мы забываем об этом измерении - кризис превращается в борьбу без правил. А это неблагодарный вид спорта.
_______
Редкие откровения Брежнева
Брежнев в решающие месяцы чехословацкого кризиса действовал энергично, пытался соотнести тактику со стратегией, анализировал, заглядывал в будущее. Действовал, как настоящий центрист, - и не проиграл. В первый и в последний раз он публично рассказал о своём видении проблемы в 1969 году, когда мятежная Прага утихла, а Гусак уже показал себя действенным руководителем. На московской встрече с чехословацкими товарищами Брежнев разоткровенничался:
17.Еще в конце зимы 1968 года Леонид Брежнев рассчитывал на Александра Дубчека и охотно дарил ему смертельные поцелуи. Пражский аэропорт Рузине, конец февраля, советский лидер приехал в ЧССР отмечать двадцатилетие со времени прихода к власти коммунистов
«Уроки чехословацких событий ещё раз говорят нам и о том, какая огромная ответственность лежит на правящих коммунистических партиях. Опыт показывает, что компартия призвана постоянно держать руку на пульсе событий, укреплять свою руководящую роль в жизни общества, непрестанно углублять связи с массами, своевременно реагировать на проблемы, возникающие в ходе развития общества, творчески решать их с последовательно классовых, партийных позиций, на основе правильного, марксистско-ленинского политического курса.
Наконец, борьба против антисоциалистических, контрреволюционных сил в Чехословакии со всей остротой поставила вопрос об интернациональной ответственности коммунистов за судьбы социализма. На попытки внешней и внутренней реакции ослабить позиции социализма, расшатать социалистическое содружество может быть дан только один ответ - ещё большее сплочение братских стран на основе социалистического интернационализма, взаимная поддержка в борьбе против происков империализма, за укрепление социалистического строя.
Наша общая позиция по этому вопросу чётко выражена в известном Братиславском заявлении братских партий шести социалистических стран. Там говорится, что поддержка, укрепление и защита завоеваний социализма «являются общим интернациональным долгом всех социалистических стран». А в итоговом документе недавнего международного Совещания компартий сказано: «Защита социализма - интернациональный долг коммунистов». В тесном сплочении братских социалистических стран, в единении национальных отрядов коммунистов - наша неодолимая сила. Таковы наиболее важные из уроков, которые все мы, коммунисты, не можем не извлечь из событий в Чехословакии».
И всё. Больше он не бередил раны - по крайней мере публично.
Арсений Замостьянов
«Литературная газета», №25-26(6649), 27 июня 2018Из комментариев...
Александр Кукушкин пишет: - Я не имею доступа к нашим госархивам и к архивам Пентагона, поэтому не могу в полном объёме оценить то, что происходило в 1968 году. Но уж точно было совсем не то и не так, что и как нам сегодня либерально озабоченные политолухи и щелкопёры рассказывают.
Многие мои одноклассники в 1968 году служили в Германии и непосредственно участвовали в т.н. "оккупации" Чехословакии. Меня же судьба занесла на противоположный край земли. Я служил в одном из зенитно-ракетных дивизионов на тихоокеанском побережье Камчатки.
Казалось бы, где та Камчатка и где та Чехословакия? Но связь между этими крайними точками я и мои сослуживцы тогда ощутили на себе в полной мере.
День в день, с того момента, когда мои одноклассники пошли на Прагу, нам объявили полную боевую готовность, которая продолжалась примерно две недели. Нам даже карабины выдали. Зачем - не знаю. Толку от этих карабинов не было и не могло быть. От этого карабина я испытывал сплошные неудобства. Особенно в тесной кабине станции наведения.
В полную боевую готовность нас привели потому, что напротив нас в нейтральных водах в тот же день нарисовался 7-й флот США в полном составе во главе с авианосцем Энтерпрайз, на котором было 45 штурмовиков. Всё это время мимо нас усиленно челночили Б-52 с четырьмя двухмегатонными бомбами и двумя одномегатонными НУРСами Хаундог под крыльями. Кроме того, напротив нас круглые сутки отвисали разведывательные самолёты RS-135, Нептуны, Посейдоны и прочие Орионы.
Если мне, как оператору ручного сопровождения можно было и иногда и подремать, уткнувшись фейсом в тубус, то у нашего планшетиста всё это время работы было невпроворот. Выносной индикатор СРЦ (станции разведки целей) в моей кабине был сплошь белым от многочисленных меток от американских самолётов и наших истребителей.
7-й флот США базировался в Калифорнии и на Окинаве.
Если прикинуть по карте, то приказ о выдвижении в наш район этот флот получил минимум за два дня до того, как наши ребята двинулись на Прагу. Если не раньше. А если учесть время на сборы, и прочие подготовительные мероприятия, то американцы засобирались к нам в гости гораздо раньше.
Мои одноклассники после армии рассказывали мне, что среди них ходили слухи, что если бы они не пошли на Прагу, то их могли бы опередить американцы. Учитывая то, что творилось в это время у нас на Камчатке, мои одноклассники были очень недалеко от истины.
Вот такая тогда была геополитика.
...
На звание "эксперта" в анализе событий августа 1968 года я не претендую. Я всего навсего поделился тем, чему сам был свидетелем и в очень малой мере участником. Что мог знать ефрейтор Советской Армии, он же старший оператор РС по Ф1 на ЗРК С-125?
...
Кстати, о болтунах. И не только либеральных. Все, но в разной мере и с разных сторон дружно скулят о злобном СССР. Но за 30 с лишним последних лет ещё ни один болтун не вспомнил об испанской деревушке Паломарес. Даю ссылочку на эту деревушку: http://disgustingmen.com/history/palomares-incident-nuclear-bombs
После этого скандала американцы перестали шастать с ядерными бомбами над европейскими деревушками. Но вдоль границ СССР, в том числе и мимо моего дивизиона Б-52-е с восемью мегатоннами в четырёх бомбах и с двумя мегатоннами в Хаундогах при мне шастали по чёткому расписанию два раза в сутки.
Поднимались с Окинавы или с Филлипин, шли вдоль Курил, Камчатки в Анкоридж на Аляске. Там дозаправлялись и вдоль наших северных границ чесали в Грендандию на свою авиабазу в Туле (Гренландия). А потом по тому же маршруту шли обратно.
В Туле у них тоже была одна авария. Один Б-52-й со всем своим боезапасом грохнулся в трещину ледника. По Хаундогам у нас было специальное упражнение. Шёл Ту-16 и к нему на максимально близком расстоянии, чтобы на экране локатора была одна метка, прилеплялся МИГ-17-й. Работали, естественно, по Ту-16. Потом от него отцеплялся МИГ-17, имитирующий Хаундог, и нужно было быстренько перенацелиться и отработать по МИГ-17.
Миф о 1968-м
Одни детали этой истории забыты, другие стали пропагандистским клише / Настоящее прошлое / К 50-летию Пражской весны / июнь, 2018
Иногда достаточно назвать год - и всё ясно. Исторический миф красноречив, даже столетия уточнять не нужно. Таков 1968-й - год резонансных политических убийств в США, год молодёжных мятежей во всех буржуазных столицах мира, но в первую очередь - в неугомонном Париже. Год карательных операций американской армии во Вьетнаме. Год гибели Юрия Гагарина. Всё это события первостепенные, рубежные. ©Ещё с Замостьяновым и ещё с Куделкой
___Узнаваемый образ любой «бархатной революции»: гражданские взывают военных к совести / В дни событий 1968 года в Чехословакии. Советские военнослужащие с жителями Праги. Юрий Абрамочкин, 21.09.1968
И всё-таки, когда мы говорим о 1968-м, - в первую очередь вспоминается силовое решение чехословацкого кризиса. «Танки идут по Праге, <…> танки идут по правде», - как писал Евгений Евтушенко, громкий комментатор эпохи.
В качестве фотодополнения, ниже, “Ъ” в материале «Вторжение-1968» публикует снимки чешского фотографа Йозефа Куделки, сделанные в дни ввода войск Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968 года. Совместно с изданием Aktualne.cz, Международным Мемориалом, Йозефом Куделкой и агентством Magnum Photos мы хотим найти людей с этих снимков и записать их истории. Если вы узнаете себя, родственников или знакомых на фотографиях, напишите нам на bocharova@kommersant.ru
2.
Как закручивали гайки
Пражские события 50-летней давности принято демонизировать. Силовая операция «Дунай», в которой приняли участие войска стран Варшавского договора, оттолкнула от Советского Союза тысячи левых симпатизантов на Западе и надолго травмировала не столь многочисленную, но влиятельную вольнолюбивую интеллигенцию в нашей стране. Стальной каток раздавил маленькую страну, стремившуюся к свободе, - это, конечно, сильный образ. Добавим сюда сетования, что после 1968-го в СССР прихлопнули «оттепель» - и начались суровые заморозки. Торжество неосталинизма.
3.
Но упрощать ситуацию не стоит. Завинчивание гаек после 1968 года не было тотальным - и 1970-е оказались наиболее мягким временем в советской истории. Достаточно вспомнить феномен разрядки, которая оказала не меньшее влияние на общественную жизнь, чем хрущёвская «оттепель». Кредо тогдашнего Политбюро - прагматизм. И действовали они вовсе не однообразно. Потому и добились многого.
Брежневское 18-летие вовсе не было сонным и спокойным. Поколению, которое тогда стояло у штурвала, удалось создать политический и экономический задел, на который мы до сих пор опираемся. Но это было время сражений. А то, что не слишком кровопролитных, так в этом тоже заслуга поколения фронтовиков, оказавшихся у власти. Они знали цену мирному небу. И даже в 1968 году сделали всё, чтобы избежать большой крови.
4.
Как трактовали в СССР Пражскую весну? И в Кремле, и на Лубянке, и на Старой площади видели, что чехословацкие коммунисты во главе с Александром Степановичем Дубчеком стремительно теряют власть. Похожая ситуация сложилась в Венгрии в 1956-м. Дубчека следовало сменить не потому, что он был недостаточно лоялен по отношению к Москве. Просто у интеллигентного выпускника Московской высшей партийной школы хватка оказалась слабовата, а любовь к популярности в интеллигентской среде перевешивала все иные политические навыки… Усиливались декоммунизаторы, националисты. Они получали помощь и из США, и из ФРГ. Збигнев Бжезинский, гастролировавший в те дни в Праге, прямо призывал молодых и пылких чехов: вы должны заменить собой и партию, и милицию. Никому не подчиняйтесь. Они не посмеют вас тронуть. Вряд ли он сам верил в успех этой провокации. Главное - разжечь, а потом - выгодным образом прокомментировать, что и было сделано.
5.
К чему стремились чехи?
А что, если чехи не желали строить социализм, если им ближе буржуазные установки, имеют ли право фундаторы красного переустройства насильно вести народы к социалистическому счастью? От этого вопроса не отмахнуться. Открытой конкурентной демократии ленинцы, как правило, избегали. Хотя бы потому, что понимали: конкуренцию с международными финансовыми центрами на выборах выдержать невозможно. По крайней мере в относительно мирное время.
6.
Соперник у нас был не только сильный, но и талантливый - Соединённые Штаты. Система, построенная на привлекательных, современных принципах. Как и Советский Союз, они заслужили право на лидерство - хотя бы своей рачительной позицией во время мировых войн. Они создали заманчивую картинку «развитого капитализма». Неудивительно, что большинство пражан глядело именно в ту сторону… Конечно, социальную опору в Чехословакии искали и вожди Варшавского договора.
В любой советской публикации о чехословацком кризисе обязательно подчёркивалось, что «братские армии» вошли в ЧССР по просьбе чешских и словацких товарищей, которые просили союзников защитить социализм.
7.
Наверное, советская пресса преувеличивала, когда писала о травле коммунистов в бурлящей Чехословакии. Или о том, что рабочие Праги и Братиславы требуют навести порядок и презирают дорвавшихся до власти либеральных белоручек. Возможно, корреспонденты «Правды» и ТАСС сгущали краски, повествуя о том, что в ЧССР на волне безудержной свободы снова поднимают голову неофашисты, в том числе и понаехавшие из Германии на запах крови. Не только этими удручающими картинами знаменательна Пражская весна. Но и эту правду нельзя игнорировать. А мы в годы перестройки убедились, с каким коварством поклонники «частной инициативы» и Запада умеют компрометировать социализм. Они действуют логично: сражаются за место под солнцем. В 1968-м социализм нанёс ответный удар. И многим наши действия показались бесчеловечными.
8.
«В прозрачное августовское утро, когда я услышал о совершившемся, мне показалось, что на меня рухнуло почерневшее небо. Настала пора беды и позора. Вечерами ... слушали разворошённый мир, посылавший в эфир сигналы бедствия. Помню крик пражского диктора: «Женя Евтушенко, не молчи!»... Всего отвратительнее и бесстыдней была наша славная пропаганда. Трудно забыть идиллический тон, сопровождавший движение войск», - вспоминал драматург Леонид Зорин. Приведу и мнение чешского кинорежиссёра Милоша Формана: «Русские играли наверняка, и они, разумеется, собирались набросить на набиравшееся новых сил общество густую сеть махрового сталинизма. Сменится несколько поколений, прежде чем мы сможем излечиться от этой травмы».
9.
За вашу и нашу свободу
Самые яростные противники силового вмешательства в судьбу Чехословакии протестовали открыто. Вскоре после ввода войск, в августе 1968 года на Красную площадь пришли Лариса Богораз, Вадим Делонэ, Павел Литвинов, Константин Бабицкий, Владимир Дремлюга, Виктор Файнберг, Татьяна Баева и Наталья Горбаневская с грудным ребёнком. Они развернули плакаты: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!», «Позор оккупантам!», «Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!». Это была первая и последняя несанкционированная демонстрация протеста в доперестроечном СССР. Акция продолжалась недолго: бдительные товарищи сначала отняли у протестантов плакаты, а потом препроводили их в кутузку. В итоге Татьяну Баеву отпустили, а остальные были наказаны: кто - лагерным сроком, кто - годами ссылки, а двоих принудительно лечили в психиатрических клиниках. В наше время об этой демонстрации пишут в учебниках, но в 1968-м этот акт протеста не получил в СССР широкого резонанса.
При этом нужно осознавать, что большинство граждан СССР поддерживали введение войск в Чехословакию. Да и в западном мире не все постигали ситуацию в соответствии с клише Бжезинского и его коллег. Вспомним открытое письмо английского писателя Джеймса Олдриджа:
10.
«Я живу в мире, где страдает Греция, где каждый день рвутся американские бомбы и пылает напалм во Вьетнаме, где свершается агрессия на Ближнем Востоке. Я живу в том мире, где народы Африки и Южной Америки вынуждены бороться против империализма, который угнетал их и держал в нищете на протяжении многих десятилетий и сейчас угрожает их свободе. Я живу в том мире, где повсеместно и ежедневно социалистов убивают, пытают и бросают в тюрьмы. Таков этот западный мир. Поэтому я, как социалист, очень остро чувствую, кто мой враг, а кто - союзник… Я не считаю своими союзниками политиканов Англии, Австралии, Америки и других стран, которые поддерживают агрессию США во Вьетнаме. Я не считаю своими союзниками тех писателей и журналистов, которые полагают, что их личная «свобода», их собственные права гораздо важнее, чем борьба народов всего мира за построение нового общества, в котором будет положен конец голоду, эксплуатации и невежеству. И тем не менее именно эти люди на Западе претендуют на то, что они являются друзьями и защитниками Чехословакии. Я не верю им».
В последние годы на Олдриджа навесили ярлык: проект КГБ и ЦК КПСС, «купленный». А это был неплохой писатель и свободомыслящий человек. Скоро мы отметим его столетний юбилей, до которого Олдридж (1918-2015) не дожил трёх лет.
11.
Социалистическое содружество в опасности
Могла ли Москва махнуть рукой на Чехословакию, предоставив её самой себе? В условиях холодной войны и борьбы за паритет в вооружениях это было бы самоубийственным легкомыслием. Да и не только в Москве дело. Социалистическое содружество - это и Берлин, и Варшава и, представьте, Киев. Для них чешские коллеги были ещё и собратьями по коммунистическому движению, для которого классовая солидарность важнее границ. И Эрих Хонеккер, Эдвард Герек, Пётр Шелест были не просто участниками, а инициаторами наступательной операции «Дунай». Да-да, лидер компартии Украины Шелест вовсе не был пешкой в руках Брежнева или Суслова. Он вёл себя как вождь многочисленной и влиятельной партии, которая оказывала влияние на политику в соседней Чехословакии.
Стоило уступить на берегах Влтавы - и туда очень скоро пришли бы не только радио «Свобода», но и НАТО. Война миров, даже холодная - это не шутки.
12.
Брежнев, Косыгин и их соратники искали «пражского Кадара» - лидера, который сумел бы привести свою страну к благополучию без политической тряски и уж, конечно, без дезертирства из социалистической шеренги. Таким человеком стал Густав Гусак - достойнейший политик, который выведет свою страну из «танкового» кризиса. В истории Чехословакии трудно найти более благополучную эпоху, чем годы правления Гусака. Жизнь была сытной и справедливой, уровень образования в стране повышался и, в отличие от нынешних, евросоюзовских порядков, социализм помогал развивать свою, а не заёмную, самобытную народную культуру.
Главный аргумент Запада против операции «Дунай» известен: Советский Союз показал своё истинное лицо. Клыки империи, жандарма Европы. На наших глазах возрождаются худшие традиции царской России. Это архаичное, грубое стремление к гегемонии. Ничем не лучше Гитлера. И так далее…
13.
Такую картину набросали пропагандисты, и она отражает реальность в соответствии с избранной тактикой, в соответствии с выгодой заказчика. Не больше и не меньше. Если говорить начистоту, среди своих, то какая уж тут имперская агрессия? Советский Союз давно перерос стереотипы XIX века. Наши отцы и деды пытались создать один из центров глобального социалистического мира. Культивировали новый образ жизни, основанный на вере в человека, на приоритете общественной собственности и на просвещении. Конечно, не без притеснения инакомыслящих. При этом представители нового мира научились познавать мир и защищать себя, создали мощную армию. Социалистический «глобализм» был куда терпимее нынешнего. Он не давил культуру небольших народов (вроде чешского и словацкого) монополиями массовых брендов. И войска Варшавского договора защищали именно социалистическое содружество, а не какую-то империю. Другое дело, что интересы социализма в значительной степени совпадали с национальными интересами. Офицеры и солдаты, которые писали заявления с просьбой послать их туда, где трудно, в самое пекло, думали и о державе, и об отзвуках Великой Отечественной. Они готовы были защищать и Родину, и социализм. И таких добровольцев в Советском Союзе летом 1968-го оказалось немало - десятки тысяч! И в этом не было показухи.
14.
Война с шайбой и «чешский соловей» Карел Готт
Через год после силовой операции Пражская весна, как и её подавление, стала в СССР фигурой умолчания. В этом проявилась всё та же прагматическая сдержанность брежневского политического стиля. Взвинчивать озлобленность - удел слабых. После гусаковской нормализации журналисты никого не разоблачали и уж, конечно, ни в чём не каялись. Миллионы советских людей могли расслышать отзвуки недавнего противостояния только во время хоккейных сражений. Вольнодумно настроенные граждане - певшие Галича и слыхавшие про Ларису Богораз - даже стали болеть за чешских хоккеистов. Не из спортивного, а из политического азарта. После той осени сборная ЧССР играла против советских соперников с невиданным ожесточением. Каждый раз они выходили на лёд, как на войну. 28 марта, после решающего гола в ворота сборной СССР, хоккеист Йозеф Голонка сделал характерный жест: взял клюшку, как автомат, и «расстрелял» лавку советской команды. И даже далёкие от политики болельщики говорили: «Это они нам за 68-й год». Чехословацкие болельщики выставили плакат: «Недомански - это вам не Даманский!» И долговязый форвард братиславского «Слована» и сборной ЧССР Вацлав Недомански забил тогда шайбу в ворота советского вратаря Коноваленко. А ещё чехи поговаривали: «Ваш Даманский - наш Недомански». Поговорочка недолго соответствовала действительности: в 74-м Недомански бежал в Америку и до глубокой спортивной старости играл сначала в американских профессиональных лигах, а позже - в Европе.
15.
А ещё миллионы советских людей знали «чешского соловья», певца Карела Готта - постоянного гостя советских концертных площадок. В недавнем интервью «пражский соловей» ответил на вопрос о драме 1968 года весьма нетривиально. Он уважительно вспомнил Антонина Новотного - партийного лидера Чехословакии, которого лидеры Пражской весны чихвостили на все корки. По его мнению, всё дело было в том, что Новотный уклонялся от размещения новейших советских ракет на территории ЧССР. Тогда Москва выдвинула более покладистого Дубчека. Дальнейшее было спектаклем, в результате которого ракеты всё-таки были размещены - уже после «нормализации», при Гусаке. И социалистический мир укрепился. Так рассуждает о мифологии 1968 года артист, востребованный на Западе, но никогда не порывавший с гусаковской Чехословакией.
16.
В годы «нормализации» в одной программе он исполнял песню «Мой брат Ян», посвящённую студенту Яну Палаху, который совершил самосожжение в знак протеста против «советских оккупантов», и песню про Россию - «вечную, самую добрую и человечную». Противоречиво? А может быть, он подавал нам знак: несмотря ни на что, шанс на дружбу остаётся. Даже после танков. Когда мы забываем об этом измерении - кризис превращается в борьбу без правил. А это неблагодарный вид спорта.
_______
Редкие откровения Брежнева
Брежнев в решающие месяцы чехословацкого кризиса действовал энергично, пытался соотнести тактику со стратегией, анализировал, заглядывал в будущее. Действовал, как настоящий центрист, - и не проиграл. В первый и в последний раз он публично рассказал о своём видении проблемы в 1969 году, когда мятежная Прага утихла, а Гусак уже показал себя действенным руководителем. На московской встрече с чехословацкими товарищами Брежнев разоткровенничался:
17.Еще в конце зимы 1968 года Леонид Брежнев рассчитывал на Александра Дубчека и охотно дарил ему смертельные поцелуи. Пражский аэропорт Рузине, конец февраля, советский лидер приехал в ЧССР отмечать двадцатилетие со времени прихода к власти коммунистов
«Уроки чехословацких событий ещё раз говорят нам и о том, какая огромная ответственность лежит на правящих коммунистических партиях. Опыт показывает, что компартия призвана постоянно держать руку на пульсе событий, укреплять свою руководящую роль в жизни общества, непрестанно углублять связи с массами, своевременно реагировать на проблемы, возникающие в ходе развития общества, творчески решать их с последовательно классовых, партийных позиций, на основе правильного, марксистско-ленинского политического курса.
Наконец, борьба против антисоциалистических, контрреволюционных сил в Чехословакии со всей остротой поставила вопрос об интернациональной ответственности коммунистов за судьбы социализма. На попытки внешней и внутренней реакции ослабить позиции социализма, расшатать социалистическое содружество может быть дан только один ответ - ещё большее сплочение братских стран на основе социалистического интернационализма, взаимная поддержка в борьбе против происков империализма, за укрепление социалистического строя.
Наша общая позиция по этому вопросу чётко выражена в известном Братиславском заявлении братских партий шести социалистических стран. Там говорится, что поддержка, укрепление и защита завоеваний социализма «являются общим интернациональным долгом всех социалистических стран». А в итоговом документе недавнего международного Совещания компартий сказано: «Защита социализма - интернациональный долг коммунистов». В тесном сплочении братских социалистических стран, в единении национальных отрядов коммунистов - наша неодолимая сила. Таковы наиболее важные из уроков, которые все мы, коммунисты, не можем не извлечь из событий в Чехословакии».
И всё. Больше он не бередил раны - по крайней мере публично.
Арсений Замостьянов
«Литературная газета», №25-26(6649), 27 июня 2018Из комментариев...
Александр Кукушкин пишет: - Я не имею доступа к нашим госархивам и к архивам Пентагона, поэтому не могу в полном объёме оценить то, что происходило в 1968 году. Но уж точно было совсем не то и не так, что и как нам сегодня либерально озабоченные политолухи и щелкопёры рассказывают.
Многие мои одноклассники в 1968 году служили в Германии и непосредственно участвовали в т.н. "оккупации" Чехословакии. Меня же судьба занесла на противоположный край земли. Я служил в одном из зенитно-ракетных дивизионов на тихоокеанском побережье Камчатки.
Казалось бы, где та Камчатка и где та Чехословакия? Но связь между этими крайними точками я и мои сослуживцы тогда ощутили на себе в полной мере.
День в день, с того момента, когда мои одноклассники пошли на Прагу, нам объявили полную боевую готовность, которая продолжалась примерно две недели. Нам даже карабины выдали. Зачем - не знаю. Толку от этих карабинов не было и не могло быть. От этого карабина я испытывал сплошные неудобства. Особенно в тесной кабине станции наведения.
В полную боевую готовность нас привели потому, что напротив нас в нейтральных водах в тот же день нарисовался 7-й флот США в полном составе во главе с авианосцем Энтерпрайз, на котором было 45 штурмовиков. Всё это время мимо нас усиленно челночили Б-52 с четырьмя двухмегатонными бомбами и двумя одномегатонными НУРСами Хаундог под крыльями. Кроме того, напротив нас круглые сутки отвисали разведывательные самолёты RS-135, Нептуны, Посейдоны и прочие Орионы.
Если мне, как оператору ручного сопровождения можно было и иногда и подремать, уткнувшись фейсом в тубус, то у нашего планшетиста всё это время работы было невпроворот. Выносной индикатор СРЦ (станции разведки целей) в моей кабине был сплошь белым от многочисленных меток от американских самолётов и наших истребителей.
7-й флот США базировался в Калифорнии и на Окинаве.
Если прикинуть по карте, то приказ о выдвижении в наш район этот флот получил минимум за два дня до того, как наши ребята двинулись на Прагу. Если не раньше. А если учесть время на сборы, и прочие подготовительные мероприятия, то американцы засобирались к нам в гости гораздо раньше.
Мои одноклассники после армии рассказывали мне, что среди них ходили слухи, что если бы они не пошли на Прагу, то их могли бы опередить американцы. Учитывая то, что творилось в это время у нас на Камчатке, мои одноклассники были очень недалеко от истины.
Вот такая тогда была геополитика.
...
На звание "эксперта" в анализе событий августа 1968 года я не претендую. Я всего навсего поделился тем, чему сам был свидетелем и в очень малой мере участником. Что мог знать ефрейтор Советской Армии, он же старший оператор РС по Ф1 на ЗРК С-125?
...
Кстати, о болтунах. И не только либеральных. Все, но в разной мере и с разных сторон дружно скулят о злобном СССР. Но за 30 с лишним последних лет ещё ни один болтун не вспомнил об испанской деревушке Паломарес. Даю ссылочку на эту деревушку: http://disgustingmen.com/history/palomares-incident-nuclear-bombs
После этого скандала американцы перестали шастать с ядерными бомбами над европейскими деревушками. Но вдоль границ СССР, в том числе и мимо моего дивизиона Б-52-е с восемью мегатоннами в четырёх бомбах и с двумя мегатоннами в Хаундогах при мне шастали по чёткому расписанию два раза в сутки.
Поднимались с Окинавы или с Филлипин, шли вдоль Курил, Камчатки в Анкоридж на Аляске. Там дозаправлялись и вдоль наших северных границ чесали в Грендандию на свою авиабазу в Туле (Гренландия). А потом по тому же маршруту шли обратно.
В Туле у них тоже была одна авария. Один Б-52-й со всем своим боезапасом грохнулся в трещину ледника. По Хаундогам у нас было специальное упражнение. Шёл Ту-16 и к нему на максимально близком расстоянии, чтобы на экране локатора была одна метка, прилеплялся МИГ-17-й. Работали, естественно, по Ту-16. Потом от него отцеплялся МИГ-17, имитирующий Хаундог, и нужно было быстренько перенацелиться и отработать по МИГ-17.