Китай на оккупационной дозе, или Почему Рузвельт сделал американцев наркоманами...
Ещё Китай и наркотики здесь и здесь
Наркотик государственной важности
Как Европа и Америка торговали в Китае опиумом
Происхождение капиталов - тема до сих пор болезненная для многих наследников многомиллионных состояний, даже если миллионы были заработаны вполне законным для своего времени путем. Считается, например, что крупнейшим наркоторговцем в XIX веке, а возможно, и во все времена была… британская королева Виктория. ©
___
На поставках опиума в Китай сделали состояния основатели династий Асторов, Форбсов и других не менее известных американских семейств. Особенно отличился в наркоторговле с Китаем дед Франклина Делано Рузвельта, о котором самый известный американский президент предпочитал не вспоминать.
«Опиум Иисуса» и «дьявольские корабли»
XVIII век в истории Китая принято называть золотым. Экономика процветала, население утроилось и перевалило за 300 млн человек. Страна была настолько богата, что могла позволить себе диктовать условия торговли заморским партнерам. Как объясняет синолог Джеймс Брэдли в книге «Императорский круиз: Тайная история империи и войны», Китай продавал западным странам очень много чая, фарфора и шелков, но отказывался покупать западные товары.
«У нас есть все,- объяснил император Хунли (Цяньлун) в 1793 году лорду Маккартни, посланнику английского короля Георга III, прибывшего в императорский дворец с богатыми подарками.- Нам не нужны ваши странные товары».
К счастью для Британской империи, первый генерал-губернатор Индии Уоррен Гастингс нашел решение проблемы. Речь идет об опиуме, который получали из мака, выращиваемого в Бенгалии. (Ост-Индская компания унаследовала контроль над производством опиума от империи Великих Моголов, где он был важным источником государственных доходов.)
Гастингс оказался прав: от этого товара китайцы отказаться не смогли. Торговля опиумом создала один из самых масштабных торговых дефицитов в истории человечества. Она высасывала из Китая до 11% драгоценного серебра в монетах и слитках и уже в начале XIX века стала самой прибыльной в мире.
К концу XIX века опиум курила даже китайская императрица
Опиум приносил Британской империи 15-20% всех доходов. К середине XIX века число наркоманов в империи Цин перевалило за 2 млн. Опиум курили даже в императорском дворце.
Китайцы называли его «опиумом Иисуса», а корабли, с которых наркотик продавали белые контрабандисты в дельте Жемчужной реки под покровом темноты,- «дьявольскими кораблями».
Опиум долгое время был главным товаром, который Китай не продавал, а покупал
Несмотря на то что слова «Китай» и «опиум» уже почти два столетия считаются на Западе синонимами, этот наркотик для Поднебесной не родной. Первый опиум привезли сюда из Египта в VII веке арабские купцы. Сотни лет он использовался в незначительных количествах в медицинских целях. Первыми добавлять опиум в табак для курения начали в XVII веке голландские купцы на Формозе (Тайвань): смесь помогала бороться с малярией. В 1662 году китайцы завоевали остров, и китайские купцы привезли обычай на континент, где тот со скоростью лесного пожара распространился по южному побережью. Именно туда, в Кантон (современный Гуанчжоу), и приходили британские и американские корабли с опиумом.
Китайские наркоманы для достижения более выраженного эффекта постепенно сокращали количество табака в смеси. В 1729 году император Иньчжэнь (Юнчжэн) запретил курить опиум, но многие китайские чиновники и иностранные купцы запрет игнорировали: Кантон был далеко от Пекина, и двору было нелегко контролировать южную окраину империи.
Кантон (современный Гуанчжоу) несколько веков был главным опиумным портом Китая
Наместник Неба относился ко всем остальным народам на планете как к своим вассалам. Китайцы презирали иностранцев и считали их варварами, но воспринимали как неизбежное зло. Для минимизации ущерба, который могли нанести купцы с Запада, «иностранным дьяволам» выделили для проживания и торговли небольшой квартал в Кантоне: отвели 13 двухэтажных зданий - факторий по числу торговавших компаний. Поселившимся там купцам запрещалось покидать квартал, привозить жен и общаться с простыми китайцами. Неудивительно, что заморские гости ничего толком не знали о жизни в империи Цин и не умели говорить по-китайски. С местными жителями они общались на так называемом английском пиджине - смеси английских и китайских слов.
Иностранные корабли в Кантон не пускали. Они могли дойти лишь до острова Вампоа, находившегося в 20 км ниже по течению, где их должны были встречать военные джонки с солдатами и таможенниками. С наркоторговлей китайские таможенники боролись по-китайски: джонки подходили к купеческим кораблям лишь после того, как местные контрабандисты перегружали все ящики с опиумом на свои быстрые джонки и перевозили на берег.
Одной из причин первой опиумной войны стало то, что к наркотику пристрастилось слишком много китайцев
Осквернение опиумом
Проигравшие редко дают названия войнам - обычно это делают победители. Одно из редких исключений - военный конфликт между Великобританией и империей Цин в 1839-1842 годах, известный как первая опиумная война. Для большинства китайцев век унижений начался именно с нее.
Когда пристрастие к опиуму превратилось в угрозу самому существованию китайского народа и за него пришлось расплачиваться драгоценным серебром, главной денежной единицей страны, император Миньнин (Даогуан) решил всерьез заняться проблемой. В начале 1839 года на юг был отправлен неподкупный чиновник Линь Цзэсюй. По приезде в Кантон он решительно взялся за дело. Уже в марте Линь окружил фактории войсками и предъявил иностранным купцам ультиматум: сдать весь опиум и клятвенно пообещать больше не привозить его в Китай. Тех, кто нарушит запрет, наместник пригрозил обезглавить.
Неподкупный имперский чиновник Линь Цзэсюй в 1839 прибыл в Кантон с единственной миссией - прекратить торговлю опиумом
Блокада факторий продлилась несколько недель и закончилась лишь после того, как британский суперинтендант, сэр Чарльз Эллиот, сдал последний из 20 283 ящиков. В каждом ящике было по 60 кг опиума - этого количества хватало почти на месяц 8 млн наркоманам, выкуривавшим по три трубки в день. Весь опиум Линь приказал выбросить в море, предварительно попросив у богов прощения за такое осквернение водной стихии.
В июне 1840 года британская эскадра начала блокаду Кантона. Силы китайцев значительно превосходили британские, но они заметно уступали как в вооружении, так и в боевом духе и дисциплине. Война закончилась полным поражением империи Цин.
Англичане победили в опиумных войнах в том числе благодаря более современному оружию
По Нанкинскому договору 1842 года император согласился выплатить контрибуцию в размере $21 млн, открыть для торговли с иностранцами пять новых портов и отдать англичанам остров Гонконг. Опиум в договоре не упоминался. Стороны сделали вид, что никакой наркоторговли нет, хотя она, конечно, продолжилась после войны с еще большим пылом.
Вторая опиумная, разразившаяся через полтора десятилетия (1856-1860), также закончилась разгромом китайцев. По Пекинскому договору иностранцы получили новые порты для торговли, в частности Тяньцзинь. Кроме того, были установлены фиксированные пошлины на опиум, что придало наркоторговле некое подобие легальности.
В 1858 год лорд Элгин подписал Тяньцзиньский договор о прекращении второй опиумной войны
Между тем опиум уже угрожал деградацией и массовым вымиранием всему китайскому народу. Поскольку наркотик теперь мог ввозиться беспрепятственно, император разрешил китайцам выращивать мак. К 1875 году им засеяли почти треть пахотных земель в провинции Юньнань.
Считается, что на рубеже XIX-XX веков в Китае было 15 млн наркоманов.
В 1907 году Лондон и Пекин договорились в течение 10 лет полностью прекратить торговлю индийским опиумом, но из этой благой идеи ничего не вышло. Наркобизнес в Китае процветал до 1949 года, когда за него взялись коммунисты...
Вторая опиумная война началась с того, что императорские чиновники арестовали британских моряков за контрабанду
2600 шкур «Императрицы Китая»
К 1830 году торговля опиумом в Кантоне обошла по размерам прибыли торговлю чаем. Около 90% наркоторговли контролировали англичане, но американцы, на которых приходились оставшиеся 10%, оказались опасными конкурентами. Они постепенно догоняли англичан, несмотря на то что им нередко приходилось покупать наркотик в Турции: британские власти в Индии продавали опиум на аукционах в первую очередь своим и индийским купцам.
Первым американцем, начавшим торговать с Китаем, был купец из Бостона по имени Сэмюель Шоу. Летом 1784 года он приплыл на остров Вампоа на корабле «Императрица Китая» с 2600 шкурами животных и другими товарами в общей сложности на $120 тыс. Больше всего американцам после обретения независимости не хватало чая. Именно за ним и отправился в дальний путь Шоу.
Сначала американцы в основном продавали в Кантоне женьшень, росший в Северной Америке и высоко ценившийся в Китае. Шоу, например, привез на «Императрице» 30 тонн корней этого растения. Затем главным предметом торговли стали шкуры морских выдр, которые купцы выменивали у индейцев на северо-западе Америки. Ценили китайцы и сандаловое дерево (его американские купцы покупали на Гавайях).
После поражения китайцев во второй опиумной войне иностранцев на улицах Кантона прибавилось
В начале XIX века американцы последовали примеру англичан, уже продававших в Китае опиум. Первый свой наркотик в Кантон янки привезли на корабле «Энтан» в 1805 году. Американские купцы покупали фунт опиума в Турции за $2,5 и продавали его в Кантоне за $10. Торговать опиумом их заставила и суровая экономическая действительность: у них было очень мало серебра, которым приходилось расплачиваться за чай, шелка и фарфор. Китайцев не интересовали товары, которыми так гордились американцы. Что же касается сандалового дерева и шкур животных, которые китайцев устраивали, их запасы быстро истощились.
К 1839 году все американские компании в Кантоне, за единственным исключением, торговали опиумом.
Исключением стал нью-йоркский купец Дэвид Олифант, владелец Olyphant & Company. Он называл опиум самым страшным злом и не торговал им по соображениям морали, не обращая внимания на насмешки коллег.
Как это делалось в Кантоне
В конце 1830-х, после отъезда домой Роберта Беннета Форбса, заработавшего за год на опиуме очень солидные по тем временам $30 тыс., руководство бостонской компанией Russell & Company перешло к Уоррену Делано, деду Франклина Делано Рузвельта (ФДР). Комиссия с каждого проданного ящика с опиумом составляла $5.
Делано принадлежали к американской элите и вполне могли претендовать на право считаться отцами-пилигримами. Их предок Филипп де Ланой прибыл в Плимут в ноябре 1621 года на «Фортуне» со второй группой пуритан. В 1634-м он женился на Хестер Дьюсбери. Их седьмой ребенок, Джонатан Делано, родился в 1647 году и стал родоначальником клана Делано.
Уоррен Делано I (1779-1866) воевал с англичанами в 1812 году и дважды попадал к ним в плен. Он и стал отцом Уоррена Делано II (1809-1898), деда будущего президента.
Поднабравшись опыта в Южной Америке и на островах в Тихом океане, в 1833-м Уоррен Делано отправился в Китай. Через семь лет он стал старшим партнером компании Russell и возглавил всю китайскую торговлю. Russell доминировала в наркоторговле среди американских компаний и уступала лишь двум английским фирмам.
В декабре 1840 года, в самый разгар первой опиумной войны, в Китай прибыл 22-летний Нед Делано, младший брат Уоррена. Работы было много.
Американцы отказались проявлять солидарность с англичанами, прекратившими торговлю и покинувшими Кантон. Они остались в городе и, лишившись конкурентов, пожинали плоды нейтралитета.
Уоррен устроил брата в компанию клерком. Бизнес в основном проходил в кантонском поселении. Братья жили с другими американцами на втором этаже фактории, а на первом располагались склады и конторы. Когда в Кантоне вспыхивали беспорядки, американцам приходилось временно уезжать в Макао - 130 км и три дня пути.
Отношение к войне у Делано было двойственное. С одной стороны, братья испытывали мало симпатии к Британии: они хорошо помнили рассказы отца о том, что ему пришлось пережить в британском плену. К тому же Уоррен и Нед сочувствовали китайцам, вынужденным защищать свою родину, выходя с луками и пищалями против современных пушек. Бесчинства британцев вызывали у них негодование, и Делано втайне порадовались, когда стало известно о поражении Британии еще в одной колониальной войне, проходившей в то же время в Афганистане. С другой стороны, Делано вместе с другими американцами злились на китайцев за высокомерие, с которым те относились к иностранцам.
Жизнь в Кантоне была непритязательной, но в бытовом плане вполне сносной. По крайней мере, особых лишений американцы в фактории, даже несмотря на войну, не испытывали. Больше всего молодым людям претила скука. Письма из Америки приходили через несколько месяцев. За те семь лет, что Нед Делано провел в Китае, скончались четыре из их с Уорреном пяти сестер. Если бы не портреты родных, жаловались братья, они бы, наверное, забыли, как те выглядят.
Оставшиеся в Америке Делано тоже сильно скучали по «китайцам». Уоррен, например, послал в Америку как минимум два своих портрета, написанных известным кантонским художником Ламцю, хотя и считал, что на них он больше похож на президента Мартина Ван Бюрена.
Развлечений было мало - оставалось только работать. Вечерами Уоррен и Нед катали шары в проулке за факторией, прогуливались по небольшой площади или играли с соотечественниками в чехарду. В особенно жаркие вечера американцы катались на лодках по реке, стараясь держаться подальше от мостов и берегов, чтобы не стать мишенями китайцев, бросавших в них камни и мусор.
Каждый боролся со скукой как мог. Нед, например, «развлекался», приторговывая шелками в обход компании. Иностранцам, как уже было сказано, запрещалось выходить в город (и, следовательно, посещать бордели). Они редко привозили с собой жен, поэтому проблемы были и в личной жизни. У многих купцов были любовницы-китаянки. Коллеге Делано, Уильяму Хантеру, например, китаянка родила как минимум двоих детей. Хантер так любил ее, что, отправившись в Америку в первый за 18 лет отпуск, не выдержал разлуки и вернулся с полдороги. Уильям Хантер, кстати, примечателен еще и тем, что в отличие от абсолютного большинства европейцев и американцев выучил китайский и довольно сносно на нем изъяснялся.
Опиум в квадрате
Осенью 1842 года Уоррен Делано впервые за без малого десять лет получил отпуск. О своих заработках в Китае он не рассказывал, но известно, что при нем продажи опиума, а следовательно, и его комиссионные резко выросли. Как бы то ни было, в Бостон он вернулся завидным женихом. Во время короткого отпуска женился на Кэтрин Роббинс Лиман из Нортгемптона, дочери судьи Верховного суда Массачусетса, и вместе с ней вернулся в Макао. В 1844-м Кэтрин родила первого ребенка - дочь Сьюзен.
Нед вскоре стал полноправным партнером в фирме. Приезжая в Макао, он останавливался у брата. В 1844 году Делано-младший отправился в длительную командировку в Индию за опиумом, а вернувшись в Китай, узнал, что племянница умерла и что Кэтрин родила вторую дочь. Девочка была слабенькой. К тому же в поселении произошел сильный пожар. Уоррен решил, что пришло время возвращаться домой. Летом 1846 года супруги вернулись в Америку. Кэтрин восстановила здоровье и родила еще девять детей, включая Сару, мать будущего президента.
Неду пришлось нелегко одному. Отношения с новым главой фирмы не сложились. Летом 1847 года он тоже вернулся в Америку - с $80 тыс. Нед Делано так и не женился. Большую часть оставшейся жизни он прожил в Алгонаке, особняке Уоррена в Ньюбурге, на берегу Гудзона. В бизнесе Нед не преуспел. Скончался от сердечного приступа на борту яхты летом 1881 года.
Уже через считаные месяцы после возвращения на родину Уоррен Делано с головой ушел в дела. Он инвестировал в железные дороги, угольные шахты, корабельные верфи. Дела шли прекрасно. К 48 годам Делано стал миллионером. Потеряв почти все в Панике 1858 года, в 1860-м Уоррен был вынужден вернуться в Китай, только теперь уже в Гонконг. Жену, которая вынашивала девятого ребенка, он оставил дома. Правда, через два года, поняв, что придется задержаться, Уоррен попросил Кэтрин с детьми приехать к нему.
Третий китайский период в жизни Уоррена Делано продлился пять лет. Главную задачу - сколотить новое состояние - он успешно выполнил. И вновь ему помог опиум. Только в этот раз дед будущего президента США в основном продавал его не китайцам, а… своим соотечественникам. Ему повезло: на родине началась Гражданская война. Он продавал опиум для военных госпиталей, причем как федералам, так и конфедератам.
В начале XX века в Еропе и Америке опиум считался лекарством
Остаток жизни Уоррен Делано занимался многочисленными инвестициями и огромным поместьем. Делано участвовал в политической жизни и жертвовал деньги кандидатам от Республиканской партии, а также занимался благотворительностью. Торговля опиумом осталась в другой жизни, о которой он изо всех сил старался забыть.
Скончался Уоррен Делано в 1898 году, когда внуку, будущему президенту, было 16 лет. Франклин нередко гостил у бабушки с дедушкой в Алгонаке, но о китайском периоде жизни деда, скорее всего, узнал не от него самого, а из найденного в 1928 году дядей Фредом, с которым был очень близок, дневника матери. Сара начала вести его в 1862 году на борту клипера «Сюрприз» во время плавания в Китай.
Лауреат Пулитцеровской премии и ярый критик президента Рузвельта журналист Вестбрук Пеглер как-то обвинил его в лицемерии. ФДР часто разглагольствовал о нажитых незаконными путями состояниях, притом что его дед свое сколотил на торговле наркотиками, причем дважды (огромные, между прочим, деньги, позволившие ему и потомкам, включая президента, вести роскошную жизнь). Белый дом тогда на обвинения журналиста не ответил. А тема торговли наркотиками Уоррена Делано благодаря властям исчезла со страниц газет и журналов.
Наверняка ФДР знал о «славном» прошлом деда по материнской линии, но предпочитал эту щекотливую тему обходить. «В семье, в которой с удовольствием смаковали и приукрашивали даже самые незначительные похождения предков,- писал биограф Рузвельта Джеффри С. Уорд,- о похождениях Уоррена Делано и торговле опиумом старались помалкивать».
У дедушки Франклина Делано Рузвельта было много внуков
Бывшая первая леди Элеонора Рузвельт встретилась в 1953 году в Гонконге с торговцем из Великобритании, который прожил в Китае много лет, и долго расспрашивала его о XIX веке и «опиумных войнах». После того разговора она была вынуждена с неохотой признать, что слухи о наркодолларах Уоррена Делано соответствуют действительности.
«Полагаю, что Делано и Форбсы, так же как все остальные,- сказала она тогда,- были вынуждены, чтобы им не мешали торговать, привозить небольшие партии опиума»...
Новоанглийские наркобароны
ФДР, наверное, приходилось утешаться тем, что состояние на торговле опиумом сделал не только его дед, но и представители других известных семей Новой Англии. Громадные деньги, заработанные на продаже наркотиков, подтверждают известную истину: если глубоко покопаться в истории богатых американских семей, то обязательно найдется что-нибудь грязное и незаконное.
Perkins and Co., основанная богатым купцом из Бостона Томасом Хандасидом Перкинсом, одной из первых американских компаний открыла в Кантоне постоянное представительство. Капитал для торговли с Китаем Перкинс так же, как большинство его коллег, заработал на торговле рабами. Сначала он привозил в Китай меха, но огромное состояние сколотил, главным образом продавая китайцам турецкий опиум.
Особенно удачным выдался для Перкинса 1826 год, когда он заработал более $1 млн (около $25 млн в сегодняшних ценах). В 1820-е большая часть 10 американских процентов опиумной торговли приходилась на долю Томаса Перкинса и его брата Джеймса. Они владели как минимум семью кораблями и имели доли еще в паре десятков. Американские корабли шли в Турцию за опиумом, продавали его в Кантоне, а в Бостон возвращались нагруженные китайским чаем, фарфором и шелками.
Томас Перкинс был филантропом. Он пожертвовал большие деньги бостонскому музею изящных искусств Atheneum и Новоанглийскому институту слепых, который после смерти жертвователя был назван его именем.
Первый американский мультимиллионер Джон Джейкоб Астор начал торговать опиумом в 1816 году, когда его American Fur Company купила 10 тонн турецкого опиума и привезла его в Кантон. Через три года, правда, он неожиданно отошел от наркоторговли. Скорее всего, насмотревшись на последствия своей деятельности в Китае. В любом случае за три года Астор успел сколотить вполне приличное состояние.
Еще одна известная новоанглийская семья, представители которой отметились в торговле опиумом в Китае,- братья Форбс. Джон Мюррей и Роберт Беннет заложили в 1830-1840-е основы богатства семейства Форбс. Сегодня самый известный представитель Форбсов - бывший госсекретарь США Джон Форбс Керри.
Рассказывая об американских наркобаронах XIX века, нельзя не упомянуть Расселов, в чьей компании работал Уоррен Делано. Основателем Russell and Co., самого крупного американского торгового дома в Китае, был Сэмюель Уордсворт Рассел. Его двоюродный брат и помощник Уильям Хантигтон Рассел стал одним из основателей и спонсоров тайного студенческого общества «Череп и кости» в Йельском университете, через которое прошло немало американских президентов, госсекретарей, видных политиков и бизнесменов.
Новоанглийские наркобароны прекрасно понимали, какой вред нанесли китайцам, и поэтому не любили говорить об опиуме. Однако источники происхождения их миллионов ни для кого в Бостоне не были тайной.
Бостонцы тоже предпочитали помалкивать, потому что Перкинсы и другие торговцы опиумом, наверное замаливая грехи, активно занимались благотворительностью. И все же судьба нашла способ наказать их. В конце XIX века в Бостоне тоже вспыхнула эпидемия опиума. Одной из ее причин была Гражданская война: наркотик давали раненым солдатам. Так что Уоррен Делано, пусть и косвенно, подсадил на опиум не только китайцев, но и земляков…
Месть через столетие
Автор книги «Черный рай: История опиумной зависимости в Америке» Дэвид Котрайт считает, что сейчас ситуация с наркотиками сложнее, чем сто с небольшим лет назад: «В 1890 году у морфинистов не было такого большого выбора наркотиков. Сегодня, например, все чаще встречается дешевый героин, разбавленный дешевыми синтетическими наркотиками типа фентанила». Виновниками эпидемии опиума в Китае в XIX веке были Британия и Америка.
Опиум в Китай возили американские корабли
Сейчас они поменялись ролями: большая часть фентанила и других синтетических наркотиков производится в Китае и доставляется в США. «В XIX веке Китай был страной наркоманов,- говорит Дэвид Котрайт.- В начале XXI века он превратился в производителя таких наркотиков, как фентанил. В этом есть горькая ирония».
Сергей Мануков
«Коммерсантъ», 3 марта 2018
Наркотик государственной важности
Как Европа и Америка торговали в Китае опиумом
Происхождение капиталов - тема до сих пор болезненная для многих наследников многомиллионных состояний, даже если миллионы были заработаны вполне законным для своего времени путем. Считается, например, что крупнейшим наркоторговцем в XIX веке, а возможно, и во все времена была… британская королева Виктория. ©
___
На поставках опиума в Китай сделали состояния основатели династий Асторов, Форбсов и других не менее известных американских семейств. Особенно отличился в наркоторговле с Китаем дед Франклина Делано Рузвельта, о котором самый известный американский президент предпочитал не вспоминать.
«Опиум Иисуса» и «дьявольские корабли»
XVIII век в истории Китая принято называть золотым. Экономика процветала, население утроилось и перевалило за 300 млн человек. Страна была настолько богата, что могла позволить себе диктовать условия торговли заморским партнерам. Как объясняет синолог Джеймс Брэдли в книге «Императорский круиз: Тайная история империи и войны», Китай продавал западным странам очень много чая, фарфора и шелков, но отказывался покупать западные товары.
«У нас есть все,- объяснил император Хунли (Цяньлун) в 1793 году лорду Маккартни, посланнику английского короля Георга III, прибывшего в императорский дворец с богатыми подарками.- Нам не нужны ваши странные товары».
К счастью для Британской империи, первый генерал-губернатор Индии Уоррен Гастингс нашел решение проблемы. Речь идет об опиуме, который получали из мака, выращиваемого в Бенгалии. (Ост-Индская компания унаследовала контроль над производством опиума от империи Великих Моголов, где он был важным источником государственных доходов.)
Гастингс оказался прав: от этого товара китайцы отказаться не смогли. Торговля опиумом создала один из самых масштабных торговых дефицитов в истории человечества. Она высасывала из Китая до 11% драгоценного серебра в монетах и слитках и уже в начале XIX века стала самой прибыльной в мире.
К концу XIX века опиум курила даже китайская императрица
Опиум приносил Британской империи 15-20% всех доходов. К середине XIX века число наркоманов в империи Цин перевалило за 2 млн. Опиум курили даже в императорском дворце.
Китайцы называли его «опиумом Иисуса», а корабли, с которых наркотик продавали белые контрабандисты в дельте Жемчужной реки под покровом темноты,- «дьявольскими кораблями».
Опиум долгое время был главным товаром, который Китай не продавал, а покупал
Несмотря на то что слова «Китай» и «опиум» уже почти два столетия считаются на Западе синонимами, этот наркотик для Поднебесной не родной. Первый опиум привезли сюда из Египта в VII веке арабские купцы. Сотни лет он использовался в незначительных количествах в медицинских целях. Первыми добавлять опиум в табак для курения начали в XVII веке голландские купцы на Формозе (Тайвань): смесь помогала бороться с малярией. В 1662 году китайцы завоевали остров, и китайские купцы привезли обычай на континент, где тот со скоростью лесного пожара распространился по южному побережью. Именно туда, в Кантон (современный Гуанчжоу), и приходили британские и американские корабли с опиумом.
Китайские наркоманы для достижения более выраженного эффекта постепенно сокращали количество табака в смеси. В 1729 году император Иньчжэнь (Юнчжэн) запретил курить опиум, но многие китайские чиновники и иностранные купцы запрет игнорировали: Кантон был далеко от Пекина, и двору было нелегко контролировать южную окраину империи.
Кантон (современный Гуанчжоу) несколько веков был главным опиумным портом Китая
Наместник Неба относился ко всем остальным народам на планете как к своим вассалам. Китайцы презирали иностранцев и считали их варварами, но воспринимали как неизбежное зло. Для минимизации ущерба, который могли нанести купцы с Запада, «иностранным дьяволам» выделили для проживания и торговли небольшой квартал в Кантоне: отвели 13 двухэтажных зданий - факторий по числу торговавших компаний. Поселившимся там купцам запрещалось покидать квартал, привозить жен и общаться с простыми китайцами. Неудивительно, что заморские гости ничего толком не знали о жизни в империи Цин и не умели говорить по-китайски. С местными жителями они общались на так называемом английском пиджине - смеси английских и китайских слов.
Иностранные корабли в Кантон не пускали. Они могли дойти лишь до острова Вампоа, находившегося в 20 км ниже по течению, где их должны были встречать военные джонки с солдатами и таможенниками. С наркоторговлей китайские таможенники боролись по-китайски: джонки подходили к купеческим кораблям лишь после того, как местные контрабандисты перегружали все ящики с опиумом на свои быстрые джонки и перевозили на берег.
Одной из причин первой опиумной войны стало то, что к наркотику пристрастилось слишком много китайцев
Осквернение опиумом
Проигравшие редко дают названия войнам - обычно это делают победители. Одно из редких исключений - военный конфликт между Великобританией и империей Цин в 1839-1842 годах, известный как первая опиумная война. Для большинства китайцев век унижений начался именно с нее.
Когда пристрастие к опиуму превратилось в угрозу самому существованию китайского народа и за него пришлось расплачиваться драгоценным серебром, главной денежной единицей страны, император Миньнин (Даогуан) решил всерьез заняться проблемой. В начале 1839 года на юг был отправлен неподкупный чиновник Линь Цзэсюй. По приезде в Кантон он решительно взялся за дело. Уже в марте Линь окружил фактории войсками и предъявил иностранным купцам ультиматум: сдать весь опиум и клятвенно пообещать больше не привозить его в Китай. Тех, кто нарушит запрет, наместник пригрозил обезглавить.
Неподкупный имперский чиновник Линь Цзэсюй в 1839 прибыл в Кантон с единственной миссией - прекратить торговлю опиумом
Блокада факторий продлилась несколько недель и закончилась лишь после того, как британский суперинтендант, сэр Чарльз Эллиот, сдал последний из 20 283 ящиков. В каждом ящике было по 60 кг опиума - этого количества хватало почти на месяц 8 млн наркоманам, выкуривавшим по три трубки в день. Весь опиум Линь приказал выбросить в море, предварительно попросив у богов прощения за такое осквернение водной стихии.
В июне 1840 года британская эскадра начала блокаду Кантона. Силы китайцев значительно превосходили британские, но они заметно уступали как в вооружении, так и в боевом духе и дисциплине. Война закончилась полным поражением империи Цин.
Англичане победили в опиумных войнах в том числе благодаря более современному оружию
По Нанкинскому договору 1842 года император согласился выплатить контрибуцию в размере $21 млн, открыть для торговли с иностранцами пять новых портов и отдать англичанам остров Гонконг. Опиум в договоре не упоминался. Стороны сделали вид, что никакой наркоторговли нет, хотя она, конечно, продолжилась после войны с еще большим пылом.
Вторая опиумная, разразившаяся через полтора десятилетия (1856-1860), также закончилась разгромом китайцев. По Пекинскому договору иностранцы получили новые порты для торговли, в частности Тяньцзинь. Кроме того, были установлены фиксированные пошлины на опиум, что придало наркоторговле некое подобие легальности.
В 1858 год лорд Элгин подписал Тяньцзиньский договор о прекращении второй опиумной войны
Между тем опиум уже угрожал деградацией и массовым вымиранием всему китайскому народу. Поскольку наркотик теперь мог ввозиться беспрепятственно, император разрешил китайцам выращивать мак. К 1875 году им засеяли почти треть пахотных земель в провинции Юньнань.
Считается, что на рубеже XIX-XX веков в Китае было 15 млн наркоманов.
В 1907 году Лондон и Пекин договорились в течение 10 лет полностью прекратить торговлю индийским опиумом, но из этой благой идеи ничего не вышло. Наркобизнес в Китае процветал до 1949 года, когда за него взялись коммунисты...
Вторая опиумная война началась с того, что императорские чиновники арестовали британских моряков за контрабанду
2600 шкур «Императрицы Китая»
К 1830 году торговля опиумом в Кантоне обошла по размерам прибыли торговлю чаем. Около 90% наркоторговли контролировали англичане, но американцы, на которых приходились оставшиеся 10%, оказались опасными конкурентами. Они постепенно догоняли англичан, несмотря на то что им нередко приходилось покупать наркотик в Турции: британские власти в Индии продавали опиум на аукционах в первую очередь своим и индийским купцам.
Первым американцем, начавшим торговать с Китаем, был купец из Бостона по имени Сэмюель Шоу. Летом 1784 года он приплыл на остров Вампоа на корабле «Императрица Китая» с 2600 шкурами животных и другими товарами в общей сложности на $120 тыс. Больше всего американцам после обретения независимости не хватало чая. Именно за ним и отправился в дальний путь Шоу.
Сначала американцы в основном продавали в Кантоне женьшень, росший в Северной Америке и высоко ценившийся в Китае. Шоу, например, привез на «Императрице» 30 тонн корней этого растения. Затем главным предметом торговли стали шкуры морских выдр, которые купцы выменивали у индейцев на северо-западе Америки. Ценили китайцы и сандаловое дерево (его американские купцы покупали на Гавайях).
После поражения китайцев во второй опиумной войне иностранцев на улицах Кантона прибавилось
В начале XIX века американцы последовали примеру англичан, уже продававших в Китае опиум. Первый свой наркотик в Кантон янки привезли на корабле «Энтан» в 1805 году. Американские купцы покупали фунт опиума в Турции за $2,5 и продавали его в Кантоне за $10. Торговать опиумом их заставила и суровая экономическая действительность: у них было очень мало серебра, которым приходилось расплачиваться за чай, шелка и фарфор. Китайцев не интересовали товары, которыми так гордились американцы. Что же касается сандалового дерева и шкур животных, которые китайцев устраивали, их запасы быстро истощились.
К 1839 году все американские компании в Кантоне, за единственным исключением, торговали опиумом.
Исключением стал нью-йоркский купец Дэвид Олифант, владелец Olyphant & Company. Он называл опиум самым страшным злом и не торговал им по соображениям морали, не обращая внимания на насмешки коллег.
Как это делалось в Кантоне
В конце 1830-х, после отъезда домой Роберта Беннета Форбса, заработавшего за год на опиуме очень солидные по тем временам $30 тыс., руководство бостонской компанией Russell & Company перешло к Уоррену Делано, деду Франклина Делано Рузвельта (ФДР). Комиссия с каждого проданного ящика с опиумом составляла $5.
Делано принадлежали к американской элите и вполне могли претендовать на право считаться отцами-пилигримами. Их предок Филипп де Ланой прибыл в Плимут в ноябре 1621 года на «Фортуне» со второй группой пуритан. В 1634-м он женился на Хестер Дьюсбери. Их седьмой ребенок, Джонатан Делано, родился в 1647 году и стал родоначальником клана Делано.
Уоррен Делано I (1779-1866) воевал с англичанами в 1812 году и дважды попадал к ним в плен. Он и стал отцом Уоррена Делано II (1809-1898), деда будущего президента.
Поднабравшись опыта в Южной Америке и на островах в Тихом океане, в 1833-м Уоррен Делано отправился в Китай. Через семь лет он стал старшим партнером компании Russell и возглавил всю китайскую торговлю. Russell доминировала в наркоторговле среди американских компаний и уступала лишь двум английским фирмам.
В декабре 1840 года, в самый разгар первой опиумной войны, в Китай прибыл 22-летний Нед Делано, младший брат Уоррена. Работы было много.
Американцы отказались проявлять солидарность с англичанами, прекратившими торговлю и покинувшими Кантон. Они остались в городе и, лишившись конкурентов, пожинали плоды нейтралитета.
Уоррен устроил брата в компанию клерком. Бизнес в основном проходил в кантонском поселении. Братья жили с другими американцами на втором этаже фактории, а на первом располагались склады и конторы. Когда в Кантоне вспыхивали беспорядки, американцам приходилось временно уезжать в Макао - 130 км и три дня пути.
Отношение к войне у Делано было двойственное. С одной стороны, братья испытывали мало симпатии к Британии: они хорошо помнили рассказы отца о том, что ему пришлось пережить в британском плену. К тому же Уоррен и Нед сочувствовали китайцам, вынужденным защищать свою родину, выходя с луками и пищалями против современных пушек. Бесчинства британцев вызывали у них негодование, и Делано втайне порадовались, когда стало известно о поражении Британии еще в одной колониальной войне, проходившей в то же время в Афганистане. С другой стороны, Делано вместе с другими американцами злились на китайцев за высокомерие, с которым те относились к иностранцам.
Жизнь в Кантоне была непритязательной, но в бытовом плане вполне сносной. По крайней мере, особых лишений американцы в фактории, даже несмотря на войну, не испытывали. Больше всего молодым людям претила скука. Письма из Америки приходили через несколько месяцев. За те семь лет, что Нед Делано провел в Китае, скончались четыре из их с Уорреном пяти сестер. Если бы не портреты родных, жаловались братья, они бы, наверное, забыли, как те выглядят.
Оставшиеся в Америке Делано тоже сильно скучали по «китайцам». Уоррен, например, послал в Америку как минимум два своих портрета, написанных известным кантонским художником Ламцю, хотя и считал, что на них он больше похож на президента Мартина Ван Бюрена.
Развлечений было мало - оставалось только работать. Вечерами Уоррен и Нед катали шары в проулке за факторией, прогуливались по небольшой площади или играли с соотечественниками в чехарду. В особенно жаркие вечера американцы катались на лодках по реке, стараясь держаться подальше от мостов и берегов, чтобы не стать мишенями китайцев, бросавших в них камни и мусор.
Каждый боролся со скукой как мог. Нед, например, «развлекался», приторговывая шелками в обход компании. Иностранцам, как уже было сказано, запрещалось выходить в город (и, следовательно, посещать бордели). Они редко привозили с собой жен, поэтому проблемы были и в личной жизни. У многих купцов были любовницы-китаянки. Коллеге Делано, Уильяму Хантеру, например, китаянка родила как минимум двоих детей. Хантер так любил ее, что, отправившись в Америку в первый за 18 лет отпуск, не выдержал разлуки и вернулся с полдороги. Уильям Хантер, кстати, примечателен еще и тем, что в отличие от абсолютного большинства европейцев и американцев выучил китайский и довольно сносно на нем изъяснялся.
Опиум в квадрате
Осенью 1842 года Уоррен Делано впервые за без малого десять лет получил отпуск. О своих заработках в Китае он не рассказывал, но известно, что при нем продажи опиума, а следовательно, и его комиссионные резко выросли. Как бы то ни было, в Бостон он вернулся завидным женихом. Во время короткого отпуска женился на Кэтрин Роббинс Лиман из Нортгемптона, дочери судьи Верховного суда Массачусетса, и вместе с ней вернулся в Макао. В 1844-м Кэтрин родила первого ребенка - дочь Сьюзен.
Нед вскоре стал полноправным партнером в фирме. Приезжая в Макао, он останавливался у брата. В 1844 году Делано-младший отправился в длительную командировку в Индию за опиумом, а вернувшись в Китай, узнал, что племянница умерла и что Кэтрин родила вторую дочь. Девочка была слабенькой. К тому же в поселении произошел сильный пожар. Уоррен решил, что пришло время возвращаться домой. Летом 1846 года супруги вернулись в Америку. Кэтрин восстановила здоровье и родила еще девять детей, включая Сару, мать будущего президента.
Неду пришлось нелегко одному. Отношения с новым главой фирмы не сложились. Летом 1847 года он тоже вернулся в Америку - с $80 тыс. Нед Делано так и не женился. Большую часть оставшейся жизни он прожил в Алгонаке, особняке Уоррена в Ньюбурге, на берегу Гудзона. В бизнесе Нед не преуспел. Скончался от сердечного приступа на борту яхты летом 1881 года.
Уже через считаные месяцы после возвращения на родину Уоррен Делано с головой ушел в дела. Он инвестировал в железные дороги, угольные шахты, корабельные верфи. Дела шли прекрасно. К 48 годам Делано стал миллионером. Потеряв почти все в Панике 1858 года, в 1860-м Уоррен был вынужден вернуться в Китай, только теперь уже в Гонконг. Жену, которая вынашивала девятого ребенка, он оставил дома. Правда, через два года, поняв, что придется задержаться, Уоррен попросил Кэтрин с детьми приехать к нему.
Третий китайский период в жизни Уоррена Делано продлился пять лет. Главную задачу - сколотить новое состояние - он успешно выполнил. И вновь ему помог опиум. Только в этот раз дед будущего президента США в основном продавал его не китайцам, а… своим соотечественникам. Ему повезло: на родине началась Гражданская война. Он продавал опиум для военных госпиталей, причем как федералам, так и конфедератам.
В начале XX века в Еропе и Америке опиум считался лекарством
Остаток жизни Уоррен Делано занимался многочисленными инвестициями и огромным поместьем. Делано участвовал в политической жизни и жертвовал деньги кандидатам от Республиканской партии, а также занимался благотворительностью. Торговля опиумом осталась в другой жизни, о которой он изо всех сил старался забыть.
Скончался Уоррен Делано в 1898 году, когда внуку, будущему президенту, было 16 лет. Франклин нередко гостил у бабушки с дедушкой в Алгонаке, но о китайском периоде жизни деда, скорее всего, узнал не от него самого, а из найденного в 1928 году дядей Фредом, с которым был очень близок, дневника матери. Сара начала вести его в 1862 году на борту клипера «Сюрприз» во время плавания в Китай.
Лауреат Пулитцеровской премии и ярый критик президента Рузвельта журналист Вестбрук Пеглер как-то обвинил его в лицемерии. ФДР часто разглагольствовал о нажитых незаконными путями состояниях, притом что его дед свое сколотил на торговле наркотиками, причем дважды (огромные, между прочим, деньги, позволившие ему и потомкам, включая президента, вести роскошную жизнь). Белый дом тогда на обвинения журналиста не ответил. А тема торговли наркотиками Уоррена Делано благодаря властям исчезла со страниц газет и журналов.
Наверняка ФДР знал о «славном» прошлом деда по материнской линии, но предпочитал эту щекотливую тему обходить. «В семье, в которой с удовольствием смаковали и приукрашивали даже самые незначительные похождения предков,- писал биограф Рузвельта Джеффри С. Уорд,- о похождениях Уоррена Делано и торговле опиумом старались помалкивать».
У дедушки Франклина Делано Рузвельта было много внуков
Бывшая первая леди Элеонора Рузвельт встретилась в 1953 году в Гонконге с торговцем из Великобритании, который прожил в Китае много лет, и долго расспрашивала его о XIX веке и «опиумных войнах». После того разговора она была вынуждена с неохотой признать, что слухи о наркодолларах Уоррена Делано соответствуют действительности.
«Полагаю, что Делано и Форбсы, так же как все остальные,- сказала она тогда,- были вынуждены, чтобы им не мешали торговать, привозить небольшие партии опиума»...
Новоанглийские наркобароны
ФДР, наверное, приходилось утешаться тем, что состояние на торговле опиумом сделал не только его дед, но и представители других известных семей Новой Англии. Громадные деньги, заработанные на продаже наркотиков, подтверждают известную истину: если глубоко покопаться в истории богатых американских семей, то обязательно найдется что-нибудь грязное и незаконное.
Perkins and Co., основанная богатым купцом из Бостона Томасом Хандасидом Перкинсом, одной из первых американских компаний открыла в Кантоне постоянное представительство. Капитал для торговли с Китаем Перкинс так же, как большинство его коллег, заработал на торговле рабами. Сначала он привозил в Китай меха, но огромное состояние сколотил, главным образом продавая китайцам турецкий опиум.
Особенно удачным выдался для Перкинса 1826 год, когда он заработал более $1 млн (около $25 млн в сегодняшних ценах). В 1820-е большая часть 10 американских процентов опиумной торговли приходилась на долю Томаса Перкинса и его брата Джеймса. Они владели как минимум семью кораблями и имели доли еще в паре десятков. Американские корабли шли в Турцию за опиумом, продавали его в Кантоне, а в Бостон возвращались нагруженные китайским чаем, фарфором и шелками.
Томас Перкинс был филантропом. Он пожертвовал большие деньги бостонскому музею изящных искусств Atheneum и Новоанглийскому институту слепых, который после смерти жертвователя был назван его именем.
Первый американский мультимиллионер Джон Джейкоб Астор начал торговать опиумом в 1816 году, когда его American Fur Company купила 10 тонн турецкого опиума и привезла его в Кантон. Через три года, правда, он неожиданно отошел от наркоторговли. Скорее всего, насмотревшись на последствия своей деятельности в Китае. В любом случае за три года Астор успел сколотить вполне приличное состояние.
Еще одна известная новоанглийская семья, представители которой отметились в торговле опиумом в Китае,- братья Форбс. Джон Мюррей и Роберт Беннет заложили в 1830-1840-е основы богатства семейства Форбс. Сегодня самый известный представитель Форбсов - бывший госсекретарь США Джон Форбс Керри.
Рассказывая об американских наркобаронах XIX века, нельзя не упомянуть Расселов, в чьей компании работал Уоррен Делано. Основателем Russell and Co., самого крупного американского торгового дома в Китае, был Сэмюель Уордсворт Рассел. Его двоюродный брат и помощник Уильям Хантигтон Рассел стал одним из основателей и спонсоров тайного студенческого общества «Череп и кости» в Йельском университете, через которое прошло немало американских президентов, госсекретарей, видных политиков и бизнесменов.
Новоанглийские наркобароны прекрасно понимали, какой вред нанесли китайцам, и поэтому не любили говорить об опиуме. Однако источники происхождения их миллионов ни для кого в Бостоне не были тайной.
Бостонцы тоже предпочитали помалкивать, потому что Перкинсы и другие торговцы опиумом, наверное замаливая грехи, активно занимались благотворительностью. И все же судьба нашла способ наказать их. В конце XIX века в Бостоне тоже вспыхнула эпидемия опиума. Одной из ее причин была Гражданская война: наркотик давали раненым солдатам. Так что Уоррен Делано, пусть и косвенно, подсадил на опиум не только китайцев, но и земляков…
Месть через столетие
Автор книги «Черный рай: История опиумной зависимости в Америке» Дэвид Котрайт считает, что сейчас ситуация с наркотиками сложнее, чем сто с небольшим лет назад: «В 1890 году у морфинистов не было такого большого выбора наркотиков. Сегодня, например, все чаще встречается дешевый героин, разбавленный дешевыми синтетическими наркотиками типа фентанила». Виновниками эпидемии опиума в Китае в XIX веке были Британия и Америка.
Опиум в Китай возили американские корабли
Сейчас они поменялись ролями: большая часть фентанила и других синтетических наркотиков производится в Китае и доставляется в США. «В XIX веке Китай был страной наркоманов,- говорит Дэвид Котрайт.- В начале XXI века он превратился в производителя таких наркотиков, как фентанил. В этом есть горькая ирония».
Сергей Мануков
«Коммерсантъ», 3 марта 2018