Ювенальные гоп-стоп и киднеппинг, шантажисты и коллекторы - статьи УК для ЮЮ / окончание
Начало
"Им нужно было громкое дело"
Семья Дель родом из Петербурга. Последние 12 лет она считалась профессиональной приемной семьей - принимала на воспитание сирот, которые трудно устраивались в другие семьи. За это время приют в семье получили 16 детей, трое из которых уже выросли и живут отдельно. До 10 января в семье Дель воспитывалось 12 несовершеннолетних приемных детей. Четверо из них усыновлены. Три года назад у Светланы и Михаила появился кровный ребенок Никита.
Мария Эрмель, предприниматель и приемная мать с многолетним стажем, давно знакома с семьей Дель: "У нас в Петербурге их многие знают, многие бывали у них в гостях, и если бы в этой семье были серьезные проблемы с воспитанием детей, поверьте, никто не стал бы их защищать, рискуя собственными детьми, собственной репутацией".
Два года назад Дель приняли решение переехать в Москву и сняли квартиру в московском округе Зеленоград. "У моего мужа фирма, которая производит телевизионную продукцию,- объясняет Светлана Дель.- В Петербурге все меньше возможностей для этого бизнеса, а после того как "Пятый канал" стал федеральным, работать стало совсем трудно. Если ты не в Москве, ты не в обойме". По ее словам, два года жизни в Москве были спокойными, дети посещали секции и кружки, так что три месяца назад семья продала свой дом на берегу Финского залива, чтобы окончательно обосноваться в Москве. "Мы купили большой дом в Солнечногорском районе и собирались летом сделать там ремонт".
И Светлана Дель, и ее подруга Мария Эрмель, и адвокат Иван Павлов убеждены, что "в этом деле у московских властей особый интерес". "Сразу после того, как детей отобрали, московские чиновники заявили о том, что семья Дель получала пособия в 600 тыс. рублей в месяц,- разъясняет Мария Эрмель.- Про то, что на усыновленных детей она денег не получала, никто не вспомнил. И про то, что десять лет до этого воспитывала детей в Петербурге, где пособия значительно меньше, тоже забыли. Все это создало негативный фон, люди стали обсуждать, как обогащаются приемные семьи на детях. Эта история нанесла огромный удар по приемным семьям, но особенно по тем, кто "понаехал" в Москву.
- «Мы считаем, что в городе давно создаются препятствия для приемных семей, которые переезжают сюда из других регионов России».
Чиновники считают, что люди едут сюда из-за денег, и нужно было громкое дело, чтобы этот поток остановить. Сейчас, конечно, многие люди задумаются, так ли уж хороша Москва для приемных семей".
По словам Эрмель, "даже московские пособия не покрывают расходы семьи, которая занимается полноценной реабилитацией детей". "Реабилитация платная, все кружки, секции платные, бесплатных услуг добиться очень трудно",- подтверждает Светлана Дель.
"По интернету гуляет видео с форума приемных семей, на котором московские чиновники говорят о том, что приезжим приемным семьям не место в Москве, потому что слишком много на них тратят денег,- резюмирует Павлов.- Видимо, решили сэкономить таким способом".
Напомним, что в Москве приемная семья, воспитывающая ребенка с инвалидностью, в среднем получает 50 тыс. рублей, из которых 25 тыс.- пособие на содержание ребенка, а еще 25 тыс.- родительское вознаграждение. В регионах суммы родительского вознаграждения колеблются от 5 тыс. до 15 тыс. рублей, пособие на ребенка тоже примерно в два раза меньше. В прошлом году столичный департамент сообщил "Власти", что на 1 января 2016 года на учете в органах опеки и попечительства города Москвы состояло более 20 тыс. детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, из них около 2,5 тыс. детей жили в сиротских учреждениях, остальные устроены в семьи. 1638 детей, воспитывающихся на тот момент в приемных семьях Москвы, не имели московской прописки, но "пользовались" московским бюджетом. Как рассказывал "Власти" в частной беседе один из московских чиновников, приток приемных семей из регионов не уменьшается, а дети, живущие в таких семьях, по достижении совершеннолетия претендуют на жилье в Москве.
По другой версии, проверки могут быть связаны с жалобами жительницы Ленобласти, ранее воспитывавшейся в семье Дель. Из блога Дарьи Дель известно, что перед Новым годом бывшая воспитанница семьи Анастасия попросила у Светланы и Михаила айфон и получила отказ.
Ранее сама Светлана Дель писала в своем блоге, ныне недоступном, что в 2011 году приняла в семью подростков 15 и 16 лет, что дети ее шантажировали, и Дель расценивала это как свою родительскую неудачу. Она даже написала, что больше не станет брать в семью таких взрослых детей: слишком мало времени для воспитания. В Петербурге об этой истории знали - семью неоднократно проверяли, но жалобы не подтверждались.
___«В понедельник, 16 января, в органах опеки мне сказали, что Полину и Петю мне не отдадут» (на фото - Светлана Дель и ее сын Петр)
"Эта история одним росчерком чиновничьего пера перечеркнула приемную семью как класс, как явление"
Светлана Дель - известный человек в родительских кругах, особенно в сообществе приемных семей. Десятки тысяч подписчиков ее блога знакомы с этой семьей по фотографиям и сообщениям в соцсетях. Многие родители восприняли кампанию против Дель как начало новой реальности для всех приемных семей в стране. В интернете началась общественная кампания в защиту семьи под хештегами "завтра придут за нами" и "синяки есть у всех". Московскому министру труда и социальной защиты Владимиру Петросяну даже пришлось сделать официальное заявление о том, что никаких массовых проверок приемных семей в Москве нет и не будет: "Один исключительный случай не дает нам повода устраивать "маски-шоу" для наших приемных семей",- заявил столичный чиновник ТАСС. По его словам, в 2016 году 1868 детей были устроены в семьи - при этом за весь год в Москве не изъяли из приемных семей ни одного ребенка.
В защиту Дель выступила и уполномоченный по правам ребенка Санкт-Петербурга Светлана Агапитова - она заявила, что эту семью в Петербурге хорошо знают, но ни один чиновник из Москвы не поинтересовался "анамнезом": не запросил у региональных властей никаких документов в отношении Дель. Сама Агапитова запросила необходимые документы в отделе соцзащиты и органах опеки в Петербурге и отправила их своей коллеге Анне Кузнецовой, а также в территориальный отдел социальной защиты по нынешнему месту жительства семьи. Но это не помогло.
"Договор с семьей расторгнут, поэтому наши юристы рекомендовали семье Дель срочно обратиться в суд, чтобы признать документы об аннулировании договора неправомерными,- заявила "Власти" Агапитова.- Мы также приложим все усилия, чтобы дети, отобранные из этой семьи, до суда не были переданы в другую семью. Есть все шансы доказать, что органы опеки действовали с нарушениями закона". Светлана Агапитова убеждена, что психолого-педагогическую экспертизу детей может назначить только суд и что проводить такую экспертизу нужно в присутствии родителей - только так можно понять, боятся их дети или нет.
- «По мнению Агапитовой, в целом в стране необходимо менять Семейный кодекс, чтобы изъятие детей в такой ситуации было возможно только по суду - тогда органам опеки пришлось бы доказывать правомерность своих действий, а не наоборот».
Руководитель проекта укрепления семьи "Детская деревня SOS" в Пскове, член Общественной палаты Псковской области Алина Чернова полагает, что действия чиновников в отношении семьи Дель нанесли вред институту приемной семьи в России, который только начал развиваться: "Эта история одним росчерком чиновничьего пера перечеркнула хрупкую и неустойчивую приемную семью как класс, как явление. Только недавно приемное родительство перестало быть подвигом и стало обычным явлением жизни. Родители только-только почувствовали, что эта форма имеет право на жизнь наравне с усыновлением, которое не каждому доступно. Дети пошли в семьи. И вдруг все поняли: твой ребенок на самом деле не твой. Его в любой момент могут прийти и забрать, просто потому что синяк. Или царапина. Или ты просто давно не нравился школьным учителям".
Светлана Дель, в свою очередь, отмечает: "Дети в такой ситуации беззащитны, о них никто не думает. Журналисты проникли в приют и записывали интервью с моими детьми в то время, когда я еще была их законным представителем, и я не давала разрешения на эти интервью. Чиновники не только разгласили конфиденциальные данные о моих детях, но допустили к ним посторонних людей в то время, как я детей видеть не могла".
Независимые эксперты, наблюдающие за историей Дель, полагают, что в этой семье могли быть проблемы - родители, воспитывающие большое количество детей, часто выгорают и нуждаются в помощи,- но это не должно быть поводом для экстренного изъятия детей. "Я отнюдь не считаю, что дети Дель были отобраны на ровном месте,- говорит Алина Чернова.- Напротив, я почти уверена, что причины были. Но не для изъятия детей! Может быть, для реакции. Для разговора с родителями. Для строгой комиссии. Для начала работы по сопровождению семьи".
Елена Альшанская отмечает, что, несмотря на многолетнюю пропаганду семейного устройства детей-сирот в российские семьи, в стране не создано необходимой инфраструктуры для приемных семей. "Приемная семья - это не просто семья, этой семье доверяют детей, более сложных, чем другие. Эта семья получает вознаграждение за воспитание. Если дети сложные, риски присутствуют изначально, а значит, важно прописать в договоре услуги сопровождения, чтобы хотя бы раз в квартал семья с ребенком ходила к специалисту, которого она сама выберет. Но проблема в том, что у нас нет специалистов, которые будут делать это деликатно, ненасильственно и не будут мешать воспитывать людям детей. У нас почти нет специалистов, которые понимают, что такое депривация, особенности адаптации, сложности с привязанностью у ребенка. Отсутствие профессиональной среды - это точка, в которой мы топчемся уже много лет. Нужно менять образовательные программы в вузах, нужно проводить переподготовку специалистов".
По словам Альшанской, при изъятии детей из семьи Дель представители власти использовали стандартный в таких случаях ход, решив отобрать их по акту безнадзорности. "В нашем законе есть только одна статья, описывающая процедуру отобрания детей, это статья 77 Семейного кодекса,- поясняет эксперт,- по этому закону отобрание ребенка могут проводить только сотрудники органов опеки по акту отобрания. Они должны выйти в семью, изучить там обстановку, составить акт, принять решение об отобрании, ознакомить с этим актом семью, забрать детей и в течение трех дней после этого написать уведомление о произошедшем в прокуратуру, а в течение семи дней обратиться в суд об ограничении родителей в правах. Это однозначный вектор на вывод ребенка из семьи, чаще даже навсегда. Отчасти поэтому опека порой выходит из этой ситуации, привлекая полицию, которая оформляет отобрание по акту обнаружения безнадзорного ребенка. Что произошло в Зеленограде? С одной стороны, появление полиции было логичным, потому что был сигнал о насилии в отношении ребенка. Но потом полиция, по сути, прикрыла собой решение органов опеки. Опека пришла в семью вместе с полицией, и полиция, изымая детей, составила акты о том, что дети безнадзорны. Мы много лет дискутируем с МВД о том, что нельзя считать безнадзорным ребенка, который находится рядом с родителями или в детском учреждении, но полиция убеждена, что безнадзорность - это не только физическое отсутствие взрослого, но и, например, отсутствие должного контроля за поведением ребенка или ненадлежащее поведение родителя. К сожалению, до сих пор нет вразумительного разъяснения со стороны МВД, что полиция не может трактовать закон таким образом. И в этой истории надо ставить точку. Совершенно точно нельзя забирать по акту беспризорности детей у трезвых, адекватных родителей, а также из детского сада и школы. И первым делом нужно менять статью 77 Семейного кодекса".
19 января Главное следственное управление СК РФ по городу Москве возбудило уголовное дело по статье "халатность" (ч. 1 ст. 293 УК РФ) в отношении представителей органов опеки и попечительства района Силино и Старое Крюково Зеленоградского округа. В официальном сообщении ведомства говорится: "По версии следствия, десять несовершеннолетних детей на протяжении длительного времени проживали в приемной семье на территории города Зеленограда. Приемные родители не создали необходимых условий для проживания и развития детей. Данный факт органами опеки и социальной защиты выявлен не был, в связи с чем причинен существенный вред законным правам и интересам несовершеннолетних. В рамках расследования уголовного дела следователи выяснят обстоятельства причинения одному из приемных детей телесных повреждений, которые выявили сотрудники дошкольного учреждения. В настоящее время следователи проводят комплекс следственных действий, направленных на установление всех обстоятельств произошедшего. Будет дана правовая оценка действиям (бездействию) каждого из работников органов опеки, отвечающих за контроль проживания в семье приемных детей".
Фото: Александр Петросян
Семейный кодекс научат любить детей
В Минобрнауки правят процедуру изъятия ребенка из семьи
В Минобрнауки разрабатывают поправки к Семейному кодексу РФ (СК), чтобы правильно выстроить порядок реагирования органов опеки на случаи, когда ребенку в семье грозит опасность. Это связано с нашумевшей историей изъятия десяти детей у приемных родителей в Зеленограде. С 1 февраля каждый случай изъятия детей из семьи будут изучать специальные мониторинговые группы, в которые войдут представители уполномоченных по правам ребенка. ©
Замдиректора департамента госполитики в сфере защиты прав детей Минобрнауки РФ Ирина Романова раскритиковала действующий механизм изъятия детей из семей. Процедура прописана в ст. 77 СК РФ (отобрание ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью). Помимо этого, органы опеки и полиция пользуются рядом других нормативных актов. "Нормативно-правовая база, которая закреплена в многочисленных документах, несовершенна,- заявила Ирина Романова вчера на слушаниях в Общественной палате РФ, назвав однобокой ст. 77 СК.- Нормативные акты, которые бы поправили ее, находятся в стадии разработки. Мы надеемся, что в ближайшее время сможем обсуждать конкретные документы".
В частности, подчеркнула она, отношения ребенка и родителей должен оценивать профессиональный психолог, а не работник органов опеки, "каким бы грамотным он не был". К процессу, по ее словам, необходимо привлекать судебные органы.
Широкое обсуждение процедуры изъятия детей началось после случая с приемной семьей Дель из Зеленограда, у которой 10 января отобрали десять детей из-за подозрений, что они подвергались побоям. В обход СК РФ был составлен акт о безнадзорности, хотя дети находились в детском саду, в кружке и на празднике. Департамент труда и соцзащиты Москвы расторг договор об опеке восьми детей, а двое были возвращены в семью.
Представитель Минобрнауки указала, что порой детей изымают из семьи на основании актов о безнадзорности органов внутренних дел, но при этом "правовая база МВД не имеет нужного взаимодействия с другими органами", так как ребенок, изъятый как безнадзорный, не может быть занесен в базу детей, оставшихся без попечения родителей. По словам Ирины Романовой, перед департаментом стоит задача "создать такую систему, которая учитывала бы прежде всего интересы семьи и ребенка".
В пресс-службе Минобрнауки не смогли оперативно ответить "Ъ", на какой стадии находится разработка предложений. Ранее о необходимости изменения процедуры изъятия детей "Ъ" заявила депутат Госдумы РФ Ольга Баталина, а сенатор Елена Мизулина отметила, что работает над поправками в СК.
Руководитель фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Елена Альшанская сообщила "Ъ", что акты о безнадзорности и заявления, которые принуждают писать родителей, о добровольном помещении детей в соцучреждения незаконны, "но сейчас это используется во благо семьи, так как статья 77 требует после изъятия обращаться в суд с лишением родительских прав". По ее словам, известно, что по ст. 77 за прошлый год было изъято около 3,5 тыс. детей, но при этом нет данных, сколько детей было изъято в обход Семейного кодекса. "К нам за помощью обращаются семьи, у которых забрали детей, и 98% - это изъятие не по статье 77",- приводит пример госпожа Альшанская. По мнению члена Общественного совета при уполномоченном по правам ребенка в РФ, детского психолога Татьяны Шишовой, надо пересмотреть инструкции органов опеки с критериями жестокого обращения и сузить понятие риска здоровью и жизни ребенка. "Сейчас это задержки психического и физического развития, проблемы с обучением, изменение настроения и даже чрезмерное стремление к ласке и одобрению,- перечисляет она.- На основании этих критериев можно вмешаться в любую семью".
С 1 февраля все случаи изъятия детей из семей будут проверять мониторинговые группы, которые Минобрнауки РФ поручит создать губернаторам, региональным уполномоченным по правам ребенка и Общественным палатам, заявила Ирина Романова. В их задачи войдет изучение обоснованности принятых решений, рассмотрение жалоб, оценка профилактической работы с семьями и разработка предложений по изменению процедуры.
Ольга Алленова, фото: Ольга Аксенова и Анастасия Курилова
«Коммерсантъ Власть», №3, 26-28 января 2017