Нетитульное население Татарстана смирилось со своим положением (?)
Ещё по теме Татарстана
«Русские в Татарстане превращаются в национальное меньшинство»
Раис Сулейманов об исламском радикализме и русском вопросе в национальных республиках
О ситуации с исламским радикализмом, изучением русского языка и этническом дисбалансе в кадровых вопросах в Татарстане «Русской планете» рассказал известный казанский политолог и религиовед, эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов. ©
Раис Сулейманов
- После всплеска радикального исламизма, пик которого пришелся на 2011-2013 годы (достаточно вспомнить убийство экстремистами заместителя муфтия РТ Валиуллы Якупова или обстрел самодельными ракетами нижнекамского нефтехимического завода), ситуация в мусульманском сообществе Татарстана, кажется, стабилизировалась. Или это обманчивое впечатление и проблема просто «загоняется в подполье»?
- Здесь сыграло роль несколько факторов. Первый - появление «Исламского халифата» на Ближнем Востоке, куда в 2013-2014 годах уехала основная группа наиболее радикальных исламистов из России, в том числе и из Поволжья. По моим оценкам (точных цифр, естественно, никто не озвучивает), из Татарстана туда направилось до сотни человек, если не больше. Отсюда и падение террористической активности в последние два года.
Второй фактор - это изменение тактики поведения самих ваххабитов, которые стали активно маскироваться под представителей традиционного ислама. Правда, от этого их идеологические убеждения никуда не делись.
Третий фактор - внутренняя политика региональных властей. Они заинтересованы в том, чтобы федеральный центр видел Татарстан исключительно как «центр толерантности и межрелигиозного рая». Вместо курса на полное искоренение проблемы исламского радикализма казанские власти предпочли пойти по пути интеграции исламистов в мусульманские духовные структуры, наивно полагая, что так они станут более «ручными», управляемыми, успокоятся и поменяют свои убеждения.
Поэтому я склонен считать, что проблема не решается по существу, ее загоняют в подполье. Со стороны кажется, что проблема религиозного терроризма для Татарстана осталось в прошлом. Пока это действительно так. Но новейшая история республики полна примерами, когда после всплеска терроризма наступал временный спад, а затем все повторялось снова, чего, конечно, очень не хотелось бы.
По оценкам экспертов, численность радикалов и им сочувствующих в Татарстане - порядка трех тысяч человек, из которых примерно 120-150 морально готовы взяться за оружие. Много это или мало? Всего в Татарстане проживает 2 миллиона татар, из которых 90 тысяч человек - активно верующие мусульмане (остальная основная масса - светские люди или пассивно верующие). Но важно понимать, что любой «умеренный» ваххабит легко может стать радикальным.
Борьба с популярностью религиозного радикализма должна вестись сочетанием силовых и пропагандистских методов. Традиционный ислам в Татарстане может противопоставить ваххабизму опору на духовное наследие татарского народа и его традиции. А главное для Русской православной церкви - не занимать позицию стороннего наблюдателя и, конечно, активно воцерковлять собственную паству, в том числе потенциальную.
- В 1990-е годы Россию пугали жупелом татарского сепаратизма. Актуальна ли эта тема в нынешние времена?
- Отдельные организации, базирующиеся на идеологии национал-сепаратизма, в Татарстане имеются до сих пор, но они малочисленны. Без административной поддержки местных властей, как это было в конце 1980-х - начале 1990-х годов, они не могут вывести на улицы большие массы людей. После передела собственности надобности в площадных крикунах не стало.
Постепенно на смену светскому национал-сепаратизму приходит исламский фундаментализм. У него гораздо больше сторонников. Несколько раз он уже делал попытки выйти на сцену, организовывая уличные акции протеста (так было в 2012 году в Казани и Набережных Челнах). Но исламисты действуют другими методами. Ведь агитационную работу можно вести не только на городской площади, но и в мечети, и в интернете.
- Вот уже четвертый год родители русских школьников РТ ведут борьбу за полноценное изучение их детьми русского языка. В чем суть их требований и почему местное министерство образования не готово их удовлетворить?
- Суть проблемы заключается в том, что русские дети изучают в школах русский язык в значительно меньшем объеме, чем такие же русские дети во всех остальных регионах России (похожая с Татарстаном ситуация и в соседнем Башкортостане). За 11 лет обучения во всех школах России преподается 1200 часов русского языка, а в Татарстане - всего лишь 700 часов. Делается это для того, чтобы отобранные часы передать под изучение второго государственного языка - татарского, причем не важно, что практической необходимости в этом у русских нет. От этого страдают и дети, и родители, которые вынуждены компенсировать разницу в часах на русский язык за счет найма репетиторов.
Митинг в защиту русского языка в Татарстане
Власти Татарстана против того, чтобы предоставлять выбор стандарта образования родителям, поскольку опасаются, что тогда изучение русского языка в полном объеме выберут родители не только русских, но и татарских детей. Татарские родители в основной массе рассуждают прагматично: они предпочтут, чтобы их ребенок изучал больше русского языка, полагая, что татарский он как-нибудь освоит и дома. Без знания русского языка в России прожить невозможно, тогда как без знания татарского - совершенно спокойно. Так, кстати, и живут русские и многие татары - далеко не все из них объективно свободно владеют татарским языком.
Принуждая всех изучать татарский язык в ущерб русскому, власти рассчитывают остановить языковую ассимиляцию татар. Процессы обрусения среди татар действительно очень заметны. Чтобы искусственно затормозить этот процесс, татарский изучают в обязательном порядке, а русские дети - просто заложники этой системы.
Обратите внимание: родители русских детей ни разу не выступали против математики, физкультуры, английского языка или химии. Никто никогда не митинговал против этих предметов в школьном расписании, потому что ни один из них не преподается в ущерб русскому языку. Я считаю, что средства, выделяемые на малорезультативное обучение татарскому языку русских детей, лучше направить на создание татарских национальных школ и татарских национальных классов. Кстати, против них родители русских детей и русская общественность Татарстана не только никогда не выступали, а наоборот, всегда поддерживали. К сожалению, в Москве русских родителей из Татарстана не слышат. Некоторые из них уезжают из Татарстана, желая дать полноценное образование своим детям. Русские постепенно превращаются в национальное меньшинство.
- Комфортно ли русским и другим нетитульным народам в современном Татарстане?
- Нетитульное население смирилось со своим положением. Невооруженным глазом виден этнический дисбаланс в кадровых вопросах. Из 17 министров республиканского правительства только четыре русских, а в самой верхушке руководства (а это пять должностей: президент Татарстана, государственный советник, премьер-министр, спикер парламента и председатель Верховного суда) вообще ни одного. Из мэров городов русский только один, в Зеленодольске.
Открытым остается вопрос о почти пятикратной разнице между количеством мечетей и церквей: в Татарстане 1528 мечетей и 342 церкви. До сих пор многие церкви либо используются под музеи (Успенская церковь в Болгаре, Дворцовая церковь в Казанском Кремле), либо находятся в заброшенном состоянии.
Вид на Мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор в Казани
Отдельного внимания заслуживает положение самобытного православного тюркского этноса - кряшен. Им отказывают в национальном самоопределении. Кряшены считают себя отдельным этносом, но власти из-за языковой близости с татарами стремятся их записать в татары. Делается это для того, чтобы численность титульного этноса в Татарстане была больше половины от всего количества проживающих в республике. Кряшен в Татарстане 250 тысяч человек, что составляет около 6% населения республики. Татар в Татарстане - 53%, но туда записывают и кряшен. Если вычесть кряшен, то численность татар составит меньше половины населения. Этнократическая элита Татарстана пребывает в уверенности, что в этом случае национальную республику ликвидируют и преобразуют в Казанскую область или нечто подобное. Откуда и на чем базируется подобное убеждение, совершенно не понятно. В России масса национальных регионов, где численность титульного этноса меньше половины от всего населения, и никто не стремиться их ликвидировать. Кряшены себя считают отдельным этносом, но им в этом праве отказывают.
- Что можно назвать главной проблемой современного Татарстана? Как ее решать?
- Главная проблема - та, что волнует большинство населения, - в Татарстане такая же, как и по всей России. Это социально-экономическое неблагополучие широких масс. Людей волнуют высокие цены, низкие зарплаты, ущемление мелкого бизнеса, слишком частые чрезвычайные происшествия (падение самолета, крушение «Булгарии», пожары на рынках - и все это с человеческими жертвами). Одним из признаков социально-экономического кризиса является чудовищная коррупция. Решить ее можно просто: реальными посадками министров, депутатов, глав районов и мэров городов, а в масштабах России - глав регионов. Вот только дальше двух-трех случаев, увы, дело не продвигается. В Татарстане, к сожалению, борьба с коррупцией является больше имитацией, чем борьбой, и это одна из самых главных проблем республики.
Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба
«Русская планета», 12 мая 2015
«Русские в Татарстане превращаются в национальное меньшинство»
Раис Сулейманов об исламском радикализме и русском вопросе в национальных республиках
О ситуации с исламским радикализмом, изучением русского языка и этническом дисбалансе в кадровых вопросах в Татарстане «Русской планете» рассказал известный казанский политолог и религиовед, эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов. ©
Раис Сулейманов
- После всплеска радикального исламизма, пик которого пришелся на 2011-2013 годы (достаточно вспомнить убийство экстремистами заместителя муфтия РТ Валиуллы Якупова или обстрел самодельными ракетами нижнекамского нефтехимического завода), ситуация в мусульманском сообществе Татарстана, кажется, стабилизировалась. Или это обманчивое впечатление и проблема просто «загоняется в подполье»?
- Здесь сыграло роль несколько факторов. Первый - появление «Исламского халифата» на Ближнем Востоке, куда в 2013-2014 годах уехала основная группа наиболее радикальных исламистов из России, в том числе и из Поволжья. По моим оценкам (точных цифр, естественно, никто не озвучивает), из Татарстана туда направилось до сотни человек, если не больше. Отсюда и падение террористической активности в последние два года.
Второй фактор - это изменение тактики поведения самих ваххабитов, которые стали активно маскироваться под представителей традиционного ислама. Правда, от этого их идеологические убеждения никуда не делись.
Третий фактор - внутренняя политика региональных властей. Они заинтересованы в том, чтобы федеральный центр видел Татарстан исключительно как «центр толерантности и межрелигиозного рая». Вместо курса на полное искоренение проблемы исламского радикализма казанские власти предпочли пойти по пути интеграции исламистов в мусульманские духовные структуры, наивно полагая, что так они станут более «ручными», управляемыми, успокоятся и поменяют свои убеждения.
Поэтому я склонен считать, что проблема не решается по существу, ее загоняют в подполье. Со стороны кажется, что проблема религиозного терроризма для Татарстана осталось в прошлом. Пока это действительно так. Но новейшая история республики полна примерами, когда после всплеска терроризма наступал временный спад, а затем все повторялось снова, чего, конечно, очень не хотелось бы.
По оценкам экспертов, численность радикалов и им сочувствующих в Татарстане - порядка трех тысяч человек, из которых примерно 120-150 морально готовы взяться за оружие. Много это или мало? Всего в Татарстане проживает 2 миллиона татар, из которых 90 тысяч человек - активно верующие мусульмане (остальная основная масса - светские люди или пассивно верующие). Но важно понимать, что любой «умеренный» ваххабит легко может стать радикальным.
Борьба с популярностью религиозного радикализма должна вестись сочетанием силовых и пропагандистских методов. Традиционный ислам в Татарстане может противопоставить ваххабизму опору на духовное наследие татарского народа и его традиции. А главное для Русской православной церкви - не занимать позицию стороннего наблюдателя и, конечно, активно воцерковлять собственную паству, в том числе потенциальную.
- В 1990-е годы Россию пугали жупелом татарского сепаратизма. Актуальна ли эта тема в нынешние времена?
- Отдельные организации, базирующиеся на идеологии национал-сепаратизма, в Татарстане имеются до сих пор, но они малочисленны. Без административной поддержки местных властей, как это было в конце 1980-х - начале 1990-х годов, они не могут вывести на улицы большие массы людей. После передела собственности надобности в площадных крикунах не стало.
Постепенно на смену светскому национал-сепаратизму приходит исламский фундаментализм. У него гораздо больше сторонников. Несколько раз он уже делал попытки выйти на сцену, организовывая уличные акции протеста (так было в 2012 году в Казани и Набережных Челнах). Но исламисты действуют другими методами. Ведь агитационную работу можно вести не только на городской площади, но и в мечети, и в интернете.
- Вот уже четвертый год родители русских школьников РТ ведут борьбу за полноценное изучение их детьми русского языка. В чем суть их требований и почему местное министерство образования не готово их удовлетворить?
- Суть проблемы заключается в том, что русские дети изучают в школах русский язык в значительно меньшем объеме, чем такие же русские дети во всех остальных регионах России (похожая с Татарстаном ситуация и в соседнем Башкортостане). За 11 лет обучения во всех школах России преподается 1200 часов русского языка, а в Татарстане - всего лишь 700 часов. Делается это для того, чтобы отобранные часы передать под изучение второго государственного языка - татарского, причем не важно, что практической необходимости в этом у русских нет. От этого страдают и дети, и родители, которые вынуждены компенсировать разницу в часах на русский язык за счет найма репетиторов.
Митинг в защиту русского языка в Татарстане
Власти Татарстана против того, чтобы предоставлять выбор стандарта образования родителям, поскольку опасаются, что тогда изучение русского языка в полном объеме выберут родители не только русских, но и татарских детей. Татарские родители в основной массе рассуждают прагматично: они предпочтут, чтобы их ребенок изучал больше русского языка, полагая, что татарский он как-нибудь освоит и дома. Без знания русского языка в России прожить невозможно, тогда как без знания татарского - совершенно спокойно. Так, кстати, и живут русские и многие татары - далеко не все из них объективно свободно владеют татарским языком.
Принуждая всех изучать татарский язык в ущерб русскому, власти рассчитывают остановить языковую ассимиляцию татар. Процессы обрусения среди татар действительно очень заметны. Чтобы искусственно затормозить этот процесс, татарский изучают в обязательном порядке, а русские дети - просто заложники этой системы.
Обратите внимание: родители русских детей ни разу не выступали против математики, физкультуры, английского языка или химии. Никто никогда не митинговал против этих предметов в школьном расписании, потому что ни один из них не преподается в ущерб русскому языку. Я считаю, что средства, выделяемые на малорезультативное обучение татарскому языку русских детей, лучше направить на создание татарских национальных школ и татарских национальных классов. Кстати, против них родители русских детей и русская общественность Татарстана не только никогда не выступали, а наоборот, всегда поддерживали. К сожалению, в Москве русских родителей из Татарстана не слышат. Некоторые из них уезжают из Татарстана, желая дать полноценное образование своим детям. Русские постепенно превращаются в национальное меньшинство.
- Комфортно ли русским и другим нетитульным народам в современном Татарстане?
- Нетитульное население смирилось со своим положением. Невооруженным глазом виден этнический дисбаланс в кадровых вопросах. Из 17 министров республиканского правительства только четыре русских, а в самой верхушке руководства (а это пять должностей: президент Татарстана, государственный советник, премьер-министр, спикер парламента и председатель Верховного суда) вообще ни одного. Из мэров городов русский только один, в Зеленодольске.
Открытым остается вопрос о почти пятикратной разнице между количеством мечетей и церквей: в Татарстане 1528 мечетей и 342 церкви. До сих пор многие церкви либо используются под музеи (Успенская церковь в Болгаре, Дворцовая церковь в Казанском Кремле), либо находятся в заброшенном состоянии.
Вид на Мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор в Казани
Отдельного внимания заслуживает положение самобытного православного тюркского этноса - кряшен. Им отказывают в национальном самоопределении. Кряшены считают себя отдельным этносом, но власти из-за языковой близости с татарами стремятся их записать в татары. Делается это для того, чтобы численность титульного этноса в Татарстане была больше половины от всего количества проживающих в республике. Кряшен в Татарстане 250 тысяч человек, что составляет около 6% населения республики. Татар в Татарстане - 53%, но туда записывают и кряшен. Если вычесть кряшен, то численность татар составит меньше половины населения. Этнократическая элита Татарстана пребывает в уверенности, что в этом случае национальную республику ликвидируют и преобразуют в Казанскую область или нечто подобное. Откуда и на чем базируется подобное убеждение, совершенно не понятно. В России масса национальных регионов, где численность титульного этноса меньше половины от всего населения, и никто не стремиться их ликвидировать. Кряшены себя считают отдельным этносом, но им в этом праве отказывают.
- Что можно назвать главной проблемой современного Татарстана? Как ее решать?
- Главная проблема - та, что волнует большинство населения, - в Татарстане такая же, как и по всей России. Это социально-экономическое неблагополучие широких масс. Людей волнуют высокие цены, низкие зарплаты, ущемление мелкого бизнеса, слишком частые чрезвычайные происшествия (падение самолета, крушение «Булгарии», пожары на рынках - и все это с человеческими жертвами). Одним из признаков социально-экономического кризиса является чудовищная коррупция. Решить ее можно просто: реальными посадками министров, депутатов, глав районов и мэров городов, а в масштабах России - глав регионов. Вот только дальше двух-трех случаев, увы, дело не продвигается. В Татарстане, к сожалению, борьба с коррупцией является больше имитацией, чем борьбой, и это одна из самых главных проблем республики.
Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба
«Русская планета», 12 мая 2015