Очередной сон
Давненько тут ничего не писала. И снова поводом вернуться к ведению журнала стал мозговзрывательный сон.
По многоуровневому шоссе (несколько дорог в несколько этажей переплетаются друг с другом, как в фильмах про будущее со звездолетами и бластерами) несется странная машина-капсула, в которой я и прихожу в себя. Прихожу я в себя после то ли сна, то ли обморока, а рядом со мной сидит Киану Ривз (неожиданно, да). Он говорит что-то устрашающее и опускает на лицо серебристую маску. И становится Шреддером. Я пытаюсь выбраться из машины, мне удается открыть окно, я начинаю звать на помощь. Но люди на улице меня не слышат - все они в каком-то состоянии транса, как сомнамбулы.
Меня привозят в большой (но одноэтажный) дом нежно-розового цвета. В доме этом зачем-то содержатся еще сотни девушек (нет, это не сексуальное рабство). Их там кормят, одевают, они ходят в душ, гуляют во дворике. Но их оттуда не выпускают. Почти что тюрьма, только без вины туда сажают, без суда и следствия. Никаких насильственных действий к девушкам не применяется, охраны почти не видно. Но я пытаюсь оттуда выбраться, потому что хочу домой.
Во время водных процедур в душе я решаю сбежать. Путь к душевой лежит через очень узкие и короткие коридоры, вместе образующие адский лабиринт. Воспользовавшись замешательством обслуживающего персонала (санитара, видимо), я несусь прочь. Этот санитар за мной гонится, а я все бегу и бегу. Пару раз он даже хватает меня за рукав, но я умудряюсь скрыться за очередным поворотом лабиринта. По пути я встречаю странный кусок манекена - верхняя часть женского тела от шеи до пояса, вся исписанная названиями городов. И сзади, в самом низу, почти у копчика, черным маркером написано слово "Оренбург" (мой мозг связывает задницу и родной город, судя по всему).
Я бегу дальше, думая об этом странном манекене. Прибегаю в спальню с несколькими кроватями, на своей кровати замечаю кучу бумаг, среди которых две самостоятельные по литературе, черновик по алгебре, медицинская карта и заявление-согласие на мою госпитализацию, подписанное каким-то Федором Федоровичем Федоровым. Оказывается, пока всех девушек отводили в душ, в этот дом приходила проверка, а персонал предоставлял вот такие вот фальшивые заявления, подписанные якобы родственниками, а на деле - вымышленными персонажами.
Я осознала весь ужас этого и проснулась. Между прочим, было очень страшно, потому что я не сразу осознала, что это был сон.
А потом мне снился второй сон о том, как мы с Быстриком всю ночь играли в игровые автоматы, неизвестно откуда появившиеся у меня во дворе, но потом меня стало засасывать в виртуальную реальность одного из этих автоматов, из которой я благополучно выбралась, пройдя игру.
По многоуровневому шоссе (несколько дорог в несколько этажей переплетаются друг с другом, как в фильмах про будущее со звездолетами и бластерами) несется странная машина-капсула, в которой я и прихожу в себя. Прихожу я в себя после то ли сна, то ли обморока, а рядом со мной сидит Киану Ривз (неожиданно, да). Он говорит что-то устрашающее и опускает на лицо серебристую маску. И становится Шреддером. Я пытаюсь выбраться из машины, мне удается открыть окно, я начинаю звать на помощь. Но люди на улице меня не слышат - все они в каком-то состоянии транса, как сомнамбулы.
Меня привозят в большой (но одноэтажный) дом нежно-розового цвета. В доме этом зачем-то содержатся еще сотни девушек (нет, это не сексуальное рабство). Их там кормят, одевают, они ходят в душ, гуляют во дворике. Но их оттуда не выпускают. Почти что тюрьма, только без вины туда сажают, без суда и следствия. Никаких насильственных действий к девушкам не применяется, охраны почти не видно. Но я пытаюсь оттуда выбраться, потому что хочу домой.
Во время водных процедур в душе я решаю сбежать. Путь к душевой лежит через очень узкие и короткие коридоры, вместе образующие адский лабиринт. Воспользовавшись замешательством обслуживающего персонала (санитара, видимо), я несусь прочь. Этот санитар за мной гонится, а я все бегу и бегу. Пару раз он даже хватает меня за рукав, но я умудряюсь скрыться за очередным поворотом лабиринта. По пути я встречаю странный кусок манекена - верхняя часть женского тела от шеи до пояса, вся исписанная названиями городов. И сзади, в самом низу, почти у копчика, черным маркером написано слово "Оренбург" (мой мозг связывает задницу и родной город, судя по всему).
Я бегу дальше, думая об этом странном манекене. Прибегаю в спальню с несколькими кроватями, на своей кровати замечаю кучу бумаг, среди которых две самостоятельные по литературе, черновик по алгебре, медицинская карта и заявление-согласие на мою госпитализацию, подписанное каким-то Федором Федоровичем Федоровым. Оказывается, пока всех девушек отводили в душ, в этот дом приходила проверка, а персонал предоставлял вот такие вот фальшивые заявления, подписанные якобы родственниками, а на деле - вымышленными персонажами.
Я осознала весь ужас этого и проснулась. Между прочим, было очень страшно, потому что я не сразу осознала, что это был сон.
А потом мне снился второй сон о том, как мы с Быстриком всю ночь играли в игровые автоматы, неизвестно откуда появившиеся у меня во дворе, но потом меня стало засасывать в виртуальную реальность одного из этих автоматов, из которой я благополучно выбралась, пройдя игру.