"Легенды о Звездном Ките" - 48
5.11. Человеческий колосс.
-----------------------------------
Принцесса вышла вперед, повернулась, оглядела лица товарищей и махнула Темной Глефой так, чтобы черный флажок с серебряной цепью разлетелся получше.
- Друзья! Да что тут говорить? Либо мы, либо они! Господин Коннетабль, возглавьте атаку!
- Да будет так! - торжественно ответил Коннетабль, и Просперо стоявший ближе всех к нему, увидел в полумраке, как тот улыбнулся той частью лица, которая не была так сильно изуродована.
И Коннетабль помахал пальцами в латной рукавице снизу вверх, словно поднимая свою рать для атаки.
Десяток человек вышли из узкого коридора в огромный темный зал, освещавшийся лишь слабыми светильниками, висевшими под очень высоким потолком. Один из них, одетый в позолоченные латы, проследовал еще дальше и стал всматриваться в глубину зала. Там что-то зашевелилось, и человек этот поднял в сторону руку с растопыренными пальцами. Затем он согнул руку кверху, сжал пальцы в кулак, и когда сквозь туман проступили очертания огромного чудовища, стальной человек резко бросил руку вперед, выпрямив пальцы. Чудовище окуталось голубым туманом, который сковал его члены волшебным мороком. И в этот момент семеро человек бросились прямо к дракону.
Четверо мужчин попарно сцепились руками, а юноша в ядовито-зеленой куртке вскочил на эти соединенные руки и помог взобраться на них девушке в шлеме с серебряной диадемой. Они тоже сцепили свои руки, и в тот же момент рыжая девушка с молотком за поясом начала взбираться по этой человеческой пирамиде, стоявшей впритык у огромного чудовища. Девушка вскочила на руки нижних людей, затем - на руки верхних, потом, держась руками прямо за чудовище, ловко залезла на плечи зеленого юноши. Над ней из тела чудовища торчал острый металлический шип.
Голубой туман, покрывавший чудовище, таял с самого начала. К этому моменту его чары почти пропали, и чудовище зашевелилось. Но девушка подпрыгнула, и тонкие длинные пальцы ухватились за шип. Чудовище пришло в себя, и живая пирамида рассыпалась, но девушка с молотком уже подтянулась, ухватилась за другой шип и залезла выше. Схватившись одной рукой за рог, торчавший сбоку из головы дракона, она помахала другой.
В это время люди, стоявшие за бойцами первой линии, запустили в дракона странный окультный снаряд. Как дракон ни двигался и поворачивал голову, но этот снаряд метко влетел ему между глаз в огнедышащее жерло, и застучал внутри трубы. Девушка, висевшая на драконе, вытащила молоток и ударила им по трубе на шее дракона. Дракон почуял неладное, замотал головой и затопал лапами. Девушка едва не свалилась вниз, но все же продолжила свою работу. Волшебный молоток засиял желтым светом и начал уже стучать с такой силой, что даже прочнейшая драконья труба стала вминаться сильнее и сильнее.
Тогда дракон попытался выдуть из себя камни, но люди, заколдовавшие их, почувствовали это и употребили всю свою колдовскую силу, чтобы удержать камни внутри. Люди уже напрягли все свои силы, а дракон - свои, и вот уже из драконьего жерла потекла лава, но ее поток был слаб. Девушка ударила еще один раз и ударила другой, и из жерла вытекла струйка лавы, но такая слабая, что она скоро застыла на холодном полу. Девушка сунула молоток за пояс, спустилась на пол и побежала прочь от дракона.
Дракон почти лишился своего главного оружия, но он все равно был сильнее людей во много раз, и к тому же их оружие, даже самое заколдованное, как алебарда у девушки в алмазной диадеме, только царапало его. И тогда рыцарь со щитом, на котором был изображен белый дельфин на синем поле, вышел вперед, поднял забрало и начал хватсливо говорить, что он, мол, и не таких побеждал, что встречались ему, рыцарю, и драконы покрупнее, и людоеды величиной с гору, а уж чертей-демонов сколько было - не сосчитать, но всех он их побил-поколотил, и этому дракону тоже не поздоровится, когда терпение рыцаря наконец лопнет.
Дракон как будто разозлился и попытался ударить наглеца гигантской лапой, но слишком медленно, и рыцарь успел отскочить, несмотря на свои доспехи. Тогда дракон раздулся, как только мог, и дыхнул на рыцаря своим пламенем. Вначале пламя было совсем маленькое, как и последний раз, и рыцарь расхохотался, показывая на дракона мечом. Тогда дракон дунул сильнее и лавы вытекло больше, но струя все равно была слаба, и последние капли упали на самого дракона, туда, где у нормальных существ находятся губы, и драконья лава проплавила самого дракона, и тогда над ним засмеялись и другие люди. Дракон не стерпел такого оскорбления, напрягся изо всех сил, так что лава потекла сильнее, и ее поток достиг хвастливого рыцаря. И если бы тот не отскочил назад, то остался бы без ног, даром что был в стальных башмаках.
И вдруг высоко во тьме под потолком, там, где была драконья голова с огромными круглыми глазами, мелькнула маленькая искра. На длинном лице женщины в синем платье появилась злорадная улыбка. Из драконьей головы вылетело еще несколько искр, и пошел белый дымок. Тогда женщина показала на голову дракона рукой и торжествующе закричала.
5.12. Возвращение Оранжевого Рыцаря.
---------------------------------------------------
Движения дракона стали неуверенными и медленными, а когда дым вовсю повалил из его ушей, и языки пламени вырывались из них уже не стесняясь, он повернулся и, шатаясь, пошел прочь. Люди последовали за ним, соблюдая все же приличную дистанцию. Вдруг прямо перед лестницей из потолка ударил столб света и осветил круг на полу. Дракон направился к этому кругу, который, видимо был для него спасительным, но рыцарь в белом сюрко поверх кольчуге бросился за ним и стал между драконом и кругом.
И тут дракон дыхнул на рыцаря лавой. Поток был несильный, но застал рыцаря врасплох, его белое сюрко с черной звездой вспыхнуло, и в полутьме рыцарь показался оранжевым. Страшно закричала женщина в белом платье, а горящий рыцарь упал и покатился по земле.
Но последний триумф обошелся дракону слишком дорого. Немного не достигнув круга света на полу, он рухнул с ужасным лязгом. Из недр дракона раздался гул, который стал нарастать, и люди бросились прочь, а когда тело дракона со грохотом разлетелось на куски, люди попадали на пол ничком, и иные из них чудом избежали падающих обломков.
Когда же все затихло, люди поднялись с земли, изумляясь, как они смогли победить такого страшного врага. Да только удивляться тут было нечему, ибо нет на свете ничего сильнее человеческого колосса...
- Ичиноль! - закричала Дама Иглмер, бросившись к Командору.
Командор слабо застонал. Все его сюрко превратилось в пепел. Белка и Плотник осторожно подняли его и сняли с него стальной горшкообразный шлем. Лицо было страшно обожжено.
- Хорошо, что я побрился... - застонал Командор, - А то бы и борода загорелась... Левое Плечо... На него попало...
- Если бы на Ваша доспехи и то, что под ними, Вы бы полностью сгорели, - сказал Коннетабль, видавший всякое, - Срочно возвращаемся обратно!
- Один момент, - сказал Отец Теоберт. Он быстро подобрал несколько обломков архангела-дракона и раздал три из них Плотнику, Даме и Магистру.
- Предъявите народу как знак нашей победы, - сказал он.
Плотник и Магистр помогли Командору и встать и пошли, поддерживая его под руки.
- А что случилось с Драконом? - спросила Принцесса.
- Даже хуже, чем я надеялся, - ответил радостный Зиракс, - От напряжения у него внутри лопнула труба, по которой текла лава, вот она и выжгла его самого изнутри.
- А Вы помните ту партию в шахматы между Отцом Теобертом и Судьем, где Судья еще превратил пешку в ладью? - спросил Просперо у Принцессы, - Там перед этим возникла позиция, когда конь и две пешки оказались сильнее ферзя.
- Ах, вот оно что! Прямо как у нас сейчас: сильный ферзь - этот дракон, а слабые конь и пешки - это мы.
- Как говорит мой дядя Карл, - назидательно сказал Просперо, - Лучше быть слабым и решительным, чем сильным и нерешительным.
- Кстати о дядях, - вдруг сказала Белка, - Как хорошо, что Дядюшки Янсена не было сейчас здесь!
- А то что? - спросил Плотник.
- Он бы от стыда умер, глядя на нашу живую пирамиду.
- Ну а что? - ответила Маркиза, - Мы ни с кого не брали деньги за просмотр.
Победители были страшно горды, но никто не чувствовал себя героем. Ведь это была их обычная работа. Одни пашут землю, другие молятся, а третьи воюют. Такое вот разделение труда.