летят по небу шарики летят и шелестят
ладонь моя в форме горсти полна разноцветных стекляных шариков.
лиловый
день был легким, правда, небо уже становилось плосковатым - так всегда бывает в начале сентября - глибины глубин еще нет, а жара уже вылиняла, сосновые пригорки лесопарка еле-еле шевелятся, дышат неглубоко, лениво. мертвый совенок около куста - разлагаться еще не начал (ночи прохладные)
индиго
гортань обжигает зеленый чай, но это понятно потом будет, сейчас - бесчувственно, вода водой, капля за каплей, руки дрожат гораздо ощутимей, что, на штанине следы ноября и асфальта, дай хуй с ними, пальто.. да, где-то тут было и пальто, тоже в грязи... виолончель разламывает черепную коробку, диана, диана рвутся буквы и слова изо рта Энди Кэйрна, чертов сраный струнный квартет, голова моя голова, но воротник поднят был, шея и плечи не промокли
лимонный
дыханье осыпается осколками-хрусталиками, каждый шаг (сложны, потому что а-ботиночки-то-у-вас-на-тонкой-подошве, а она становится каменной и скользит по ледяной сукровице) как выкопанная яма под садовый сортир, сил много, а все равно все - в гавно, но разговор становится интеллектуальным, употребляется слово "конвергенция", стало еще холоднее
вишневый
струйка пота по спине, как раз промеж лопаток, холодная и щекочет, плечи покрываются мурашами, как умерла? да, бедный. но возраст у нас такой наступает, это лучше, чем если бы наоборот, детей хоронить. через 9 дней увидимся
оранжевый
медным штопором вкручивает коулман в спину тремоло. спина горит, кожа еще не слазит, она даже чесаться еще не скоро начнет, простыня - как наждачка, правда, маленького номера, но кубометры потного воздуха, давящие на простого словесткого служащего сверху, хуже наждачки - с ней хотя бы все честно
серый
ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец
шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть
море сгущенног омолока сгущ енно го моло ка сгущенагоывмывнгика (тошнит), волны - тягучие, небольшие, переваливаться с одной на дргугую безумно сложно, и нота до горних высот контроктавы с бесконечным сустейном. 38,9 по цельсию
deep yellow
лиловый
день был легким, правда, небо уже становилось плосковатым - так всегда бывает в начале сентября - глибины глубин еще нет, а жара уже вылиняла, сосновые пригорки лесопарка еле-еле шевелятся, дышат неглубоко, лениво. мертвый совенок около куста - разлагаться еще не начал (ночи прохладные)
индиго
гортань обжигает зеленый чай, но это понятно потом будет, сейчас - бесчувственно, вода водой, капля за каплей, руки дрожат гораздо ощутимей, что, на штанине следы ноября и асфальта, дай хуй с ними, пальто.. да, где-то тут было и пальто, тоже в грязи... виолончель разламывает черепную коробку, диана, диана рвутся буквы и слова изо рта Энди Кэйрна, чертов сраный струнный квартет, голова моя голова, но воротник поднят был, шея и плечи не промокли
лимонный
дыханье осыпается осколками-хрусталиками, каждый шаг (сложны, потому что а-ботиночки-то-у-вас-на-тонкой-подошве, а она становится каменной и скользит по ледяной сукровице) как выкопанная яма под садовый сортир, сил много, а все равно все - в гавно, но разговор становится интеллектуальным, употребляется слово "конвергенция", стало еще холоднее
вишневый
струйка пота по спине, как раз промеж лопаток, холодная и щекочет, плечи покрываются мурашами, как умерла? да, бедный. но возраст у нас такой наступает, это лучше, чем если бы наоборот, детей хоронить. через 9 дней увидимся
оранжевый
медным штопором вкручивает коулман в спину тремоло. спина горит, кожа еще не слазит, она даже чесаться еще не скоро начнет, простыня - как наждачка, правда, маленького номера, но кубометры потного воздуха, давящие на простого словесткого служащего сверху, хуже наждачки - с ней хотя бы все честно
серый
ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец ситец
шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть шерсть
море сгущенног омолока сгущ енно го моло ка сгущенагоывмывнгика (тошнит), волны - тягучие, небольшие, переваливаться с одной на дргугую безумно сложно, и нота до горних высот контроктавы с бесконечным сустейном. 38,9 по цельсию
deep yellow