Сперто
Утащила из ЖЖ вот... автор любопытен, охоч до отзывов и скрытен, но комменты, надеюсь, почитает, так что отзывайтесь =)
В то лето я чувствовала себя очень свободной. У меня впервые появились деньги так, чтобы были деньги, я всю весну загорала так, чтобы даже загореть, я накупила себе юбок, высоких каблуков и больших украшений. Я даже курить бросила, потому что красивые девочки не курят. До сих пор не курю.
Что греха таить, у меня не всегда были мужчины, было время, причем довольно долгое - года три-, когда я никак не могла найти свою линию поведения, уверенность в себе, блеск в глазах. А в то лето я очень четко поняла, что дело не в том, какой размер одежды ты носишь или какая у тебя форма носа. Пусть для этого мне понадобилось некоторое время, но однажды прочувствовав это знание, я уже не останавливалась.
Так вот тем самым летом мужчины у меня были, причем я игралась с ними как обычно, явно не рассчитывая на что-то большее, чем привет-пока, милый. Пальцы мозолились от смсок, губы наливались алым от поцелуев, на лице блуждала полная идиотизма улыбка. После отказа от курения запахи обострились, и мне казалось, что от меня постоянно пахнет одеколоном.
Я очень много тусовалась, веселилась, танцевала, отдыхала. В тот вечер мы с моей подругой пошли на оооочень гламуууурную тусовочку в саааамый лучший на тот момент клуб в городе. Вечеринка из разряда «там были все». Очень хорошее лето было, люди были расслаблены, свободны и счастливы. Или, может быть, мне так казалось.
Естественно, в тот вечер все сильно напились. На вечеринку заглянули famous moscow stars, это добавило вечеру виповости и опьянения. Мужчины были богаты, женщины были красивы, гости известны, музыка танцевальна.
В один прекрасный момент мы оказались за столиком с одной абсолютно не известной мне компанией. Все ребята слегка за 30, лощеные, веселые, уверенные в себе. Это была моя первая встреча с Игорем. Я думала, так случается только в бульварных романах, но меня покорила его улыбка. Потом я называла его Верником, он злился от этого прозвища и всегда меня за него кусал.
Игорь был с женой. Полная моя противоположность - очень маленькая, очень худенькая скромная брюнетка с длинными волосами. Он так и не рассказал, куда в тот вечер он спровадил супругу, хотя сейчас, конечно, мне уже это и не интересно. Я пропала, как только увидела его, так я не хотела до этого ни одного мужчину, меня возбуждали хитрый прищур его глаз, движение его пальцев, приоткрытый ворот на рубашке, тонкая цепочка на шее.
Я в мельчайших подробностях помню, как мы всю ночь смотрели друг на друга, легко соприкасались пальцами, совершенно случайно столкнувшись где-нибудь на танцполе, как мы выходили, держась за руки, в по-сибирски морозное летнее утро той ночи, как мы занимались любовью в его автомобиле на стоянке ночного клуба. Это был полный переворот в сознании, в восприятии всего: жизни, чувств, мужчин. До Игоря подобного я не испытывала ни с кем, я даже не представляла, что на свете существуют такие эмоции.
Домой я приехала часов в 12 утра. Я дико хотела спать, но переполненные эмоциями глаза, губы, руки не засыпали. И, как всегда у меня это бывает, не дремал мой как-то по-мужскому устроенный мозг. Он женат. Он женат. Он женат.
На следующий день я проснулась в 4 часа от стука в дверь. На пороге стоял тощенький мальчик, еле удерживающий в руках охапку белых роз. Через две недели наших встреч в доме не осталось ни одной емкости, не заполненной снежными цветами, те самые первые цветы простояли больше всех. Мама ходила счастливая, надеясь, что меня наконец-то возьмут в замуж, папа чихал. В основном, демонстративно, конечно.
Я не знаю, плакать или улыбаться сейчас, когда вспоминаю то наваждение. Нашему пороку был отведен почти месяц, но я не представляю, какой бы я была сейчас, как жила, как чувствовала, если бы не было тех дней в моей жизни. Игорь открыл мне меня такую, какая я есть. Он научил меня чувствовать и быть чувственной, любить и быть любимой, не бояться давать и отдаваться без остатка.
Он приезжал ко мне каждый вечер с неизменными белыми розами и, почему-то, набором роллов. Я, кстати, так и не спросила, почему он все время брал именно роллы, хотя, наверное, он их просто-напросто любил. Про розы он рассказал мне сразу: тем первым утром он проезжал мимо торговцев цветами и, увидев потрясающей красоты ослепительно яркие на солнце цветы, купил все, что там были. Он даже называл меня «белая роза». Так глупо. Ну, это в отместку за Верника, в основном.
Не знаю, как относилась Наташа (супруга Игоря) к следам моих рук на стеклах его автомобиля, к моему запаху на его теле, к светлым волосам на его рубашках. Мы проводили вместе каждый вечер, но ночевать он практически всегда возвращался к ней. Я запрещала себе думать о наших с ним поступках, я глушила совесть, я была готова понести любое наказание за свои чувства, только бы у меня была возможность дышать им. Они жили в Ангарске, и это значительно упрощало нашу «конспирацию», но существенно забирало мои с ним секунды абсолютного счастья.
Иногда Игорь домой не возвращался. В те ночи мы уезжали на непонятно чью дачу. Там он садился на деревянную лавочку возле старого дома, я ложилась ему на колени и мы встречали закаты. В один из таких вечеров пошел проливной дождь, он растопил печку и мы, превратившись в одно целое, стояли возле окна, слушали стук капель по крыше, треск поленьев в «буржуйке», смотрели на то, как капли оживляют листья растущей под окном яблони. Он гладил мои волосы, грел мои пальцы и ничего не говорил.
Однажды после нашей встречи я обнаружила, что в сумке нет моих любимых солнцезащитных очков. Вернулась домой, обыскала все там, очков не было. В тот вечер Игорь не приехал и даже не написал. На следующий день он позвонил очень хмурый и сказал, что не приедет еще пару дней.
В общем, очки я оставила в машине. Супруга Игоря, судя по всему, уже не смогла делать вид, что ничего не замечает. Наташа, очень тихая и спокойная женщина, не стала закатывать форменных скандалов, а просто сказала мужу, чтобы он делал выбор.
Через несколько дней Игорь забрал меня с работы, и мы поехали ужинать в один милый ресторанчик. До этого мы никогда не появлялись вместе в общественных местах. Он никогда не был разговорчив, но в тот вечер он был молчаливее обычного. Весь ужин мы просидели практически молча. Потом он просто произнес: Я решил уйти из семьи.
Возвращаясь к теме эпики бульварных романов: теперь я точно знаю, что чувствует героиня, когда земля уходит из-под ног.
В голове у меня была одна мысль: Что же я наделала, Что же я наделала…
Как я любила этого человека.
Как я хотела взять его за руку и никуда никогда больше не отпускать.
Я не смогла. Никогда бы я себе этого не простила. Я могла быть его любовницей до тех пор, пока мы умирали друг в друге, но я бы не смогла жить с ним его женщиной, зная, что я разрушила его семью. Сотни, тысячи раз я думала над этим и всегда приходила к выводу, что сделала правильный выбор. Кто-то скажет, что за любовь надо бороться. Я не знаю, что на это ответить. Я любила его. Никаких больше чем жизнь или больше чем воздух. Я любила его без сравнения с чем-либо.
Слава Богу, что после этого вечера, я его ни разу не видела. Мы нигде ни разу случайно не пересеклись, и хоть с того времени и прошли миллионы секунд, я не знаю, как я поведу себя, если случайно его увижу. Наверное, просто скажу: «Привет», все раны способны зарастать, теперь-то я это уже точно знаю. У них с Наташей два мальчика близнецы или двойняшки, я всегда путаюсь в значениях.
А в моей жизни, как в той песне, что я слушала еще на пластинках, была песня безумная роз.
В то лето я чувствовала себя очень свободной. У меня впервые появились деньги так, чтобы были деньги, я всю весну загорала так, чтобы даже загореть, я накупила себе юбок, высоких каблуков и больших украшений. Я даже курить бросила, потому что красивые девочки не курят. До сих пор не курю.
Что греха таить, у меня не всегда были мужчины, было время, причем довольно долгое - года три-, когда я никак не могла найти свою линию поведения, уверенность в себе, блеск в глазах. А в то лето я очень четко поняла, что дело не в том, какой размер одежды ты носишь или какая у тебя форма носа. Пусть для этого мне понадобилось некоторое время, но однажды прочувствовав это знание, я уже не останавливалась.
Так вот тем самым летом мужчины у меня были, причем я игралась с ними как обычно, явно не рассчитывая на что-то большее, чем привет-пока, милый. Пальцы мозолились от смсок, губы наливались алым от поцелуев, на лице блуждала полная идиотизма улыбка. После отказа от курения запахи обострились, и мне казалось, что от меня постоянно пахнет одеколоном.
Я очень много тусовалась, веселилась, танцевала, отдыхала. В тот вечер мы с моей подругой пошли на оооочень гламуууурную тусовочку в саааамый лучший на тот момент клуб в городе. Вечеринка из разряда «там были все». Очень хорошее лето было, люди были расслаблены, свободны и счастливы. Или, может быть, мне так казалось.
Естественно, в тот вечер все сильно напились. На вечеринку заглянули famous moscow stars, это добавило вечеру виповости и опьянения. Мужчины были богаты, женщины были красивы, гости известны, музыка танцевальна.
В один прекрасный момент мы оказались за столиком с одной абсолютно не известной мне компанией. Все ребята слегка за 30, лощеные, веселые, уверенные в себе. Это была моя первая встреча с Игорем. Я думала, так случается только в бульварных романах, но меня покорила его улыбка. Потом я называла его Верником, он злился от этого прозвища и всегда меня за него кусал.
Игорь был с женой. Полная моя противоположность - очень маленькая, очень худенькая скромная брюнетка с длинными волосами. Он так и не рассказал, куда в тот вечер он спровадил супругу, хотя сейчас, конечно, мне уже это и не интересно. Я пропала, как только увидела его, так я не хотела до этого ни одного мужчину, меня возбуждали хитрый прищур его глаз, движение его пальцев, приоткрытый ворот на рубашке, тонкая цепочка на шее.
Я в мельчайших подробностях помню, как мы всю ночь смотрели друг на друга, легко соприкасались пальцами, совершенно случайно столкнувшись где-нибудь на танцполе, как мы выходили, держась за руки, в по-сибирски морозное летнее утро той ночи, как мы занимались любовью в его автомобиле на стоянке ночного клуба. Это был полный переворот в сознании, в восприятии всего: жизни, чувств, мужчин. До Игоря подобного я не испытывала ни с кем, я даже не представляла, что на свете существуют такие эмоции.
Домой я приехала часов в 12 утра. Я дико хотела спать, но переполненные эмоциями глаза, губы, руки не засыпали. И, как всегда у меня это бывает, не дремал мой как-то по-мужскому устроенный мозг. Он женат. Он женат. Он женат.
На следующий день я проснулась в 4 часа от стука в дверь. На пороге стоял тощенький мальчик, еле удерживающий в руках охапку белых роз. Через две недели наших встреч в доме не осталось ни одной емкости, не заполненной снежными цветами, те самые первые цветы простояли больше всех. Мама ходила счастливая, надеясь, что меня наконец-то возьмут в замуж, папа чихал. В основном, демонстративно, конечно.
Я не знаю, плакать или улыбаться сейчас, когда вспоминаю то наваждение. Нашему пороку был отведен почти месяц, но я не представляю, какой бы я была сейчас, как жила, как чувствовала, если бы не было тех дней в моей жизни. Игорь открыл мне меня такую, какая я есть. Он научил меня чувствовать и быть чувственной, любить и быть любимой, не бояться давать и отдаваться без остатка.
Он приезжал ко мне каждый вечер с неизменными белыми розами и, почему-то, набором роллов. Я, кстати, так и не спросила, почему он все время брал именно роллы, хотя, наверное, он их просто-напросто любил. Про розы он рассказал мне сразу: тем первым утром он проезжал мимо торговцев цветами и, увидев потрясающей красоты ослепительно яркие на солнце цветы, купил все, что там были. Он даже называл меня «белая роза». Так глупо. Ну, это в отместку за Верника, в основном.
Не знаю, как относилась Наташа (супруга Игоря) к следам моих рук на стеклах его автомобиля, к моему запаху на его теле, к светлым волосам на его рубашках. Мы проводили вместе каждый вечер, но ночевать он практически всегда возвращался к ней. Я запрещала себе думать о наших с ним поступках, я глушила совесть, я была готова понести любое наказание за свои чувства, только бы у меня была возможность дышать им. Они жили в Ангарске, и это значительно упрощало нашу «конспирацию», но существенно забирало мои с ним секунды абсолютного счастья.
Иногда Игорь домой не возвращался. В те ночи мы уезжали на непонятно чью дачу. Там он садился на деревянную лавочку возле старого дома, я ложилась ему на колени и мы встречали закаты. В один из таких вечеров пошел проливной дождь, он растопил печку и мы, превратившись в одно целое, стояли возле окна, слушали стук капель по крыше, треск поленьев в «буржуйке», смотрели на то, как капли оживляют листья растущей под окном яблони. Он гладил мои волосы, грел мои пальцы и ничего не говорил.
Однажды после нашей встречи я обнаружила, что в сумке нет моих любимых солнцезащитных очков. Вернулась домой, обыскала все там, очков не было. В тот вечер Игорь не приехал и даже не написал. На следующий день он позвонил очень хмурый и сказал, что не приедет еще пару дней.
В общем, очки я оставила в машине. Супруга Игоря, судя по всему, уже не смогла делать вид, что ничего не замечает. Наташа, очень тихая и спокойная женщина, не стала закатывать форменных скандалов, а просто сказала мужу, чтобы он делал выбор.
Через несколько дней Игорь забрал меня с работы, и мы поехали ужинать в один милый ресторанчик. До этого мы никогда не появлялись вместе в общественных местах. Он никогда не был разговорчив, но в тот вечер он был молчаливее обычного. Весь ужин мы просидели практически молча. Потом он просто произнес: Я решил уйти из семьи.
Возвращаясь к теме эпики бульварных романов: теперь я точно знаю, что чувствует героиня, когда земля уходит из-под ног.
В голове у меня была одна мысль: Что же я наделала, Что же я наделала…
Как я любила этого человека.
Как я хотела взять его за руку и никуда никогда больше не отпускать.
Я не смогла. Никогда бы я себе этого не простила. Я могла быть его любовницей до тех пор, пока мы умирали друг в друге, но я бы не смогла жить с ним его женщиной, зная, что я разрушила его семью. Сотни, тысячи раз я думала над этим и всегда приходила к выводу, что сделала правильный выбор. Кто-то скажет, что за любовь надо бороться. Я не знаю, что на это ответить. Я любила его. Никаких больше чем жизнь или больше чем воздух. Я любила его без сравнения с чем-либо.
Слава Богу, что после этого вечера, я его ни разу не видела. Мы нигде ни разу случайно не пересеклись, и хоть с того времени и прошли миллионы секунд, я не знаю, как я поведу себя, если случайно его увижу. Наверное, просто скажу: «Привет», все раны способны зарастать, теперь-то я это уже точно знаю. У них с Наташей два мальчика близнецы или двойняшки, я всегда путаюсь в значениях.
А в моей жизни, как в той песне, что я слушала еще на пластинках, была песня безумная роз.