Ростов межнациональный
На вокзале в Ростове несколько женщин в хиджабах. У других головы покрыты косынками.
Прохаживается дедушка в тюбетейке. Тут же ходит юноша с горящим взором и в характерной мусульманской шапочке.
Пара корейских семей. Потом таджики с узбеками, куда ж без них. Остальных по национальности определить не могу, но явно не славяне. Стоят группами.
Русская речь - в основном из громкоговорителя. Среди пассажиров же говорят чаще всего на непонятных мне языках.
Русских на ростовком вокзале немного. Они тут в меньшинстве. Такое ощущение, что я перенесся в Азию.
Еще три года назад ростовский вокзал был совсем другим. Привычным, своим. Теперь его наводнили непонятные мне люди.
Дожидаюсь поезда № 76, "Москва-Сухум".
В вагоне № 3 вновь попадаю в Азию. Едут все те же люди. Оказывается, у них принято сидеть, подняв ноги с пола на сиденье. Что за традиция странная?
В таком вагоне начинаю ощущать одиночество. Я здесь чужой. Я не вписываюсь в эту культуру.
За три последних года жизнь сделала очень резкий поворот. И моим детям предстоит вырасти в совсем другой стране, нежели вырос я.
И что бы кто ни говорил, рост национального самосознания коренных народов, включая русский, в таких обстоятельствах закономерен и неизбежен. Это естественный ответ на массовую миграцию, на столкновение культур.
Прохаживается дедушка в тюбетейке. Тут же ходит юноша с горящим взором и в характерной мусульманской шапочке.
Пара корейских семей. Потом таджики с узбеками, куда ж без них. Остальных по национальности определить не могу, но явно не славяне. Стоят группами.
Русская речь - в основном из громкоговорителя. Среди пассажиров же говорят чаще всего на непонятных мне языках.
Русских на ростовком вокзале немного. Они тут в меньшинстве. Такое ощущение, что я перенесся в Азию.
Еще три года назад ростовский вокзал был совсем другим. Привычным, своим. Теперь его наводнили непонятные мне люди.
Дожидаюсь поезда № 76, "Москва-Сухум".
В вагоне № 3 вновь попадаю в Азию. Едут все те же люди. Оказывается, у них принято сидеть, подняв ноги с пола на сиденье. Что за традиция странная?
В таком вагоне начинаю ощущать одиночество. Я здесь чужой. Я не вписываюсь в эту культуру.
За три последних года жизнь сделала очень резкий поворот. И моим детям предстоит вырасти в совсем другой стране, нежели вырос я.
И что бы кто ни говорил, рост национального самосознания коренных народов, включая русский, в таких обстоятельствах закономерен и неизбежен. Это естественный ответ на массовую миграцию, на столкновение культур.