о поэзии
ЕЛВ несколько высокомерно с высоты своей монструозности на уроке: "ну вообще стихи надо знать, которые учили. На разных языках. Очень полезно. И не только на иностранных".
Поэзии остро захотелось ещё осенью, когда я осознала в каком месте в изучении ин.языка возникла неровность. И тогда показывали передачу про поэта Пастернака, и жёлто-коричневые какие-то слайды с ним меня поразили - острое лицо с жёсткими глазами и носом, и даже дух захватило. И я купила маленький сборник, пошлейшим образом оформленное издание - с веткой сирени на обложке.
Как будто бы железом,
обмокнутым в сурьму,
тебя вели нарезом,
по сердцу моему...
И потом я иду к метро по воспетым писателем Улицкой местам:
Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.
...
Снег на ресницах влажен,
В глазах твоих тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.
Поэзии остро захотелось ещё осенью, когда я осознала в каком месте в изучении ин.языка возникла неровность. И тогда показывали передачу про поэта Пастернака, и жёлто-коричневые какие-то слайды с ним меня поразили - острое лицо с жёсткими глазами и носом, и даже дух захватило. И я купила маленький сборник, пошлейшим образом оформленное издание - с веткой сирени на обложке.
Как будто бы железом,
обмокнутым в сурьму,
тебя вели нарезом,
по сердцу моему...
И потом я иду к метро по воспетым писателем Улицкой местам:
Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.
...
Снег на ресницах влажен,
В глазах твоих тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.