Итоги 2016 года. Общее описание
Начинался год плохо. Сокращение на «Рублеве» - я осталась без работы. В «Рублев» я в свое время вложила очень много сердца, я внутренне жила еще там, и поиск новой работы был шагом в какую-то стылую неизвестность, в которой не предвидится вообще ничего, одна сырая морось да туман, через который нужно идти вслепую.
Еще в начале года была поездка в Томск, где мне было хорошо днем, пока я встречалась с друзьями, общалась с мамой и бабушкой, тренировалась в спортзале, а ночью - которая наступала очень рано, так как мама с бабушкой ложились спать в детское время - я оставалась наедине с вопросом: а что, собственно, дальше-то делать. Кстати, мама с бабушкой не знали, что я увольняюсь - я только сказала, что перестала доверять работодателям и, может, в будущем сменю работу.
Москва встретила очередным трэшем - заболела подруга, и я с неделю буквально жила между Москвой и Щелково. Так отступала в туманное будущее (на несколько дней) неизбежная встреча с вопросом - а что дальше.
А дальше было, как ни странно, не очень страшно. Вернулась удаль и вера вопреки всему, которая поддерживала меня в конце 2015-го. Весь конец января и февраль я бегала по собеседованиям, каким-то культурным мероприятиям (каждая была как песня - «Горнозаводсткая цивилизация» Алексея Иванова, история великих универмагов прошлого, «Город зеро» в ДИЧе на Котельнической), смотрела кино, пила вино, исправно ходила в качалку. В отчаяние впадала, было дело, но ненадолго. Работа нашлась в конце февраля, в хорошем, дружелюбном молодом коллективе, вполне интересная, хотя вначале я чувствовала себя неуверенно - писать анонсы новостей из мира ИТ, в котором я вообще никак и ничего, казалось, я делаю ляпы на каждом шагу. Сейчас уже смешно это читать. Я продолжала культурную жизнь - вечера чтений в клубе «Дума» (раз начали Ахматовой, закончили Солой Моновой, благо хоть до Ах Астаховой не дошли, другой раз читали Золотой век под дождем на Красной площади), лекция Алексея Лидова о византийском наследии в особняке на Волхонке, Ирины Сурат о Мандельштаме - в доме-музее Пастернака в Переделкино, очередной концерт «Второй поющей» в честь Дня Победы...
Продолжался роман со спортзалом. В конце мая побывала на семинаре Ярославы Науменко (в чудесном коворкинге на Бауманской) и начала всерьез заниматься тяжелым оздоровительным фитнесом с хорошими весами. Королевой пауэрлифтинга, конечно, мне не стать - возраст не тот, - но для женщины у меня очень хорошие веса.
Печальное тоже было - в начале июня заболела бабушка, и я резко сорвалась в Томск. Готова была ко всему, те, кто меня видел в те дни, помнят, как я нервничала.
А потом случилась авантюра под названием «Дороги России».
Вот про это подробно и аналитически писать пока не готова - тяжело. Еще тяжелее, чем про «Рублев», потому что «Рублев», как ни крути, обогатил меня, научил многому, позволил сделать шаг если не вверх-вперед, то уж точно достаточно радикально в сторону от поднадоевшей корректорской стези. «Дороги России» были чистой авантюрой, которая, будучи приятна и эмоционально возбуждающа в процессе, всё-таки подействовала на меня разрушительно, это было время ложной надежды вскочить в тот же поезд, на котором от меня уехал «Рублев» и ряд еще личных связанных с «Рублевым» обстоятельств. Пошла садом и лесом культурная жизнь, да и фитнес как-то скукожился. Коллектив стал самодовлеющим - больше нам было никого не надо. Общались, обсуждали, спорили, разговаривали цитатами, всей толпой ходили курить и пить чай. Разве что выходные проводили сами по себе, со своими семьями и друзьями. Было весело, буйно, алкогольно; было лето, дачи друзей и родственников, прогулки в Битце, чесались обгоревшие на сумасшедшем июльском и августовском солнце плечи. Гладкая моя стрижка сменилась буйными кудрями-змеями, литрами гранатовое вино в заведении Сусанны Христофоровны и просекко в более модных заведениях.
Сентябрь оборвал всё. Буквально с первым осенним дождичком стало понятно, что дальше невозможно питать иллюзии: это тупик, работать нам дальше спокойно не дадут, мы и так долго пели и плясали, не замечая, что почвы под ногами нет. Нам повысили нормативы работы, отправили работать на удаленку, чему я была несказанно рада - из дому работалось быстрее. Но тоска охватила - свинцовая и похмельная, я почувствовала себя в одиночной камере, муж в командировке, температура могильная, за окнами серо и льет. За полмесяца, к концу сентября, какой-то оптимизм появился, нормы сделать удавалось, тепло дали. Начальник отдела поехал в отпуск, до его отъезда заранее отметили мой день рождения у той же Сусанны Христофоровны в «Паросе». Я там перепилась до зеленых чертей. Зато 2-го, когда пошли с мужем в ресторан отмечать, не пили там вообще: муж и так не пьет, а я видеть не могла ничего градусосодержащего. И, похоже, это была последняя светлая страничка.
Потому что дальше начальство на голубом глазу отказалось выдавать деньги авторам. Мол, сейчас не можем - потом. Три недели продолжался мутный кошмар. Откладывали на день, на три, на следующую неделю. Мы ходили на работу, ничего там не делая, просто чтоб нас не забыли. От нервной обстановки начали ссориться и между собой: не забуду, как пищал у меня в рюкзаке мессенджер на телефоне, пока я гуляла по Истре, куда уехала отдохнуть от этого адского ада. Это коллеги ругались в чате, я, дойдя до гостиницы, тоже поучаствовала в общей свалке, зачем от людей отставать.
Вся эта нервотрепка имела для меня один смысл - отвлечься от неизвестности в поиске новой работы. Я, как и в начале года, не знала, куда податься. Однако в конце октября стало известно - я могу вернуться на ту работу, с которой ушла в июле. Меня простили, для меня по счастью освободилось место. Вернулась как домой. Даже на более удобных условиях - копирайтеры теперь работают в офисе по 1-2 раза в неделю, остальное - удаленно. По крайней мере теперь знаю точно - SMM и SMM-копирайтом я буду заниматься буду еще долго.
Ноябрь-декабрь я посвятила собиранию себя из кусочков. По той же схеме, что и в марте-апреле: культурная программа, общение со старыми друзьями, фитнес, обучение (окончила курсы по написанию продающих текстов). Пока еще далека от равновесия, иногда возникает какая-то душевная стылость и неуверенность, призрак тоски и скуки (той омерзительной тревожной скуки, которая не от пресыщенности, а от безнадежности и отсутствия ресурсов на что-то большее, чем существование в эконом-режиме) - но надеюсь, что это просто последствия непростого года и скоро пройдет.
Еще в начале года была поездка в Томск, где мне было хорошо днем, пока я встречалась с друзьями, общалась с мамой и бабушкой, тренировалась в спортзале, а ночью - которая наступала очень рано, так как мама с бабушкой ложились спать в детское время - я оставалась наедине с вопросом: а что, собственно, дальше-то делать. Кстати, мама с бабушкой не знали, что я увольняюсь - я только сказала, что перестала доверять работодателям и, может, в будущем сменю работу.
Москва встретила очередным трэшем - заболела подруга, и я с неделю буквально жила между Москвой и Щелково. Так отступала в туманное будущее (на несколько дней) неизбежная встреча с вопросом - а что дальше.
А дальше было, как ни странно, не очень страшно. Вернулась удаль и вера вопреки всему, которая поддерживала меня в конце 2015-го. Весь конец января и февраль я бегала по собеседованиям, каким-то культурным мероприятиям (каждая была как песня - «Горнозаводсткая цивилизация» Алексея Иванова, история великих универмагов прошлого, «Город зеро» в ДИЧе на Котельнической), смотрела кино, пила вино, исправно ходила в качалку. В отчаяние впадала, было дело, но ненадолго. Работа нашлась в конце февраля, в хорошем, дружелюбном молодом коллективе, вполне интересная, хотя вначале я чувствовала себя неуверенно - писать анонсы новостей из мира ИТ, в котором я вообще никак и ничего, казалось, я делаю ляпы на каждом шагу. Сейчас уже смешно это читать. Я продолжала культурную жизнь - вечера чтений в клубе «Дума» (раз начали Ахматовой, закончили Солой Моновой, благо хоть до Ах Астаховой не дошли, другой раз читали Золотой век под дождем на Красной площади), лекция Алексея Лидова о византийском наследии в особняке на Волхонке, Ирины Сурат о Мандельштаме - в доме-музее Пастернака в Переделкино, очередной концерт «Второй поющей» в честь Дня Победы...
Продолжался роман со спортзалом. В конце мая побывала на семинаре Ярославы Науменко (в чудесном коворкинге на Бауманской) и начала всерьез заниматься тяжелым оздоровительным фитнесом с хорошими весами. Королевой пауэрлифтинга, конечно, мне не стать - возраст не тот, - но для женщины у меня очень хорошие веса.
Печальное тоже было - в начале июня заболела бабушка, и я резко сорвалась в Томск. Готова была ко всему, те, кто меня видел в те дни, помнят, как я нервничала.
А потом случилась авантюра под названием «Дороги России».
Вот про это подробно и аналитически писать пока не готова - тяжело. Еще тяжелее, чем про «Рублев», потому что «Рублев», как ни крути, обогатил меня, научил многому, позволил сделать шаг если не вверх-вперед, то уж точно достаточно радикально в сторону от поднадоевшей корректорской стези. «Дороги России» были чистой авантюрой, которая, будучи приятна и эмоционально возбуждающа в процессе, всё-таки подействовала на меня разрушительно, это было время ложной надежды вскочить в тот же поезд, на котором от меня уехал «Рублев» и ряд еще личных связанных с «Рублевым» обстоятельств. Пошла садом и лесом культурная жизнь, да и фитнес как-то скукожился. Коллектив стал самодовлеющим - больше нам было никого не надо. Общались, обсуждали, спорили, разговаривали цитатами, всей толпой ходили курить и пить чай. Разве что выходные проводили сами по себе, со своими семьями и друзьями. Было весело, буйно, алкогольно; было лето, дачи друзей и родственников, прогулки в Битце, чесались обгоревшие на сумасшедшем июльском и августовском солнце плечи. Гладкая моя стрижка сменилась буйными кудрями-змеями, литрами гранатовое вино в заведении Сусанны Христофоровны и просекко в более модных заведениях.
Сентябрь оборвал всё. Буквально с первым осенним дождичком стало понятно, что дальше невозможно питать иллюзии: это тупик, работать нам дальше спокойно не дадут, мы и так долго пели и плясали, не замечая, что почвы под ногами нет. Нам повысили нормативы работы, отправили работать на удаленку, чему я была несказанно рада - из дому работалось быстрее. Но тоска охватила - свинцовая и похмельная, я почувствовала себя в одиночной камере, муж в командировке, температура могильная, за окнами серо и льет. За полмесяца, к концу сентября, какой-то оптимизм появился, нормы сделать удавалось, тепло дали. Начальник отдела поехал в отпуск, до его отъезда заранее отметили мой день рождения у той же Сусанны Христофоровны в «Паросе». Я там перепилась до зеленых чертей. Зато 2-го, когда пошли с мужем в ресторан отмечать, не пили там вообще: муж и так не пьет, а я видеть не могла ничего градусосодержащего. И, похоже, это была последняя светлая страничка.
Потому что дальше начальство на голубом глазу отказалось выдавать деньги авторам. Мол, сейчас не можем - потом. Три недели продолжался мутный кошмар. Откладывали на день, на три, на следующую неделю. Мы ходили на работу, ничего там не делая, просто чтоб нас не забыли. От нервной обстановки начали ссориться и между собой: не забуду, как пищал у меня в рюкзаке мессенджер на телефоне, пока я гуляла по Истре, куда уехала отдохнуть от этого адского ада. Это коллеги ругались в чате, я, дойдя до гостиницы, тоже поучаствовала в общей свалке, зачем от людей отставать.
Вся эта нервотрепка имела для меня один смысл - отвлечься от неизвестности в поиске новой работы. Я, как и в начале года, не знала, куда податься. Однако в конце октября стало известно - я могу вернуться на ту работу, с которой ушла в июле. Меня простили, для меня по счастью освободилось место. Вернулась как домой. Даже на более удобных условиях - копирайтеры теперь работают в офисе по 1-2 раза в неделю, остальное - удаленно. По крайней мере теперь знаю точно - SMM и SMM-копирайтом я буду заниматься буду еще долго.
Ноябрь-декабрь я посвятила собиранию себя из кусочков. По той же схеме, что и в марте-апреле: культурная программа, общение со старыми друзьями, фитнес, обучение (окончила курсы по написанию продающих текстов). Пока еще далека от равновесия, иногда возникает какая-то душевная стылость и неуверенность, призрак тоски и скуки (той омерзительной тревожной скуки, которая не от пресыщенности, а от безнадежности и отсутствия ресурсов на что-то большее, чем существование в эконом-режиме) - но надеюсь, что это просто последствия непростого года и скоро пройдет.