Обвинение жертв изнасилования: как это работает и почему это нельзя
Тема снова активизировалась в связи с отвратительной историей в МАДИ. Я наконец смогла ее доформулировать.
Один из комментаторов в довольно напряженной дискуссии заметил, что во всех спорах вокруг жертв изнасилований мысль мечется от полюса к полюсу: либо (а) жертва виновата, потому что не предвидела, была неосторожна, соблазнила, должна нести ответственность за поведение насильников, вообще не жертва, а клевещет, либо (б) в принципе нельзя ничего сделать для своей безопасности, любые меры предосторожности ничего не значат, значит, не надо ими даже голову забивать.
Что есть откровенная чушь оба раза.
Секрет в том, что в общественной дискуссии поведение жертвы рассматривают в первую очередь, хотя надо - в последнюю!
Почему рассматривают в первую очередь.
1. Не можешь повлиять - рационализируй. Ограбили? Прозевал. Изнасиловали? Нечего по ночам ходить одной. Заболел туберкулезом? Наверное, бомж. Заболел раком легких? Потому что курил. Заболел раком чего-то еще? Наверное, злился много (не шучу! слышала!) или не обследовался. А вот я не буду зевать, не буду ходить где попало, не буду бомжом, не буду курить и злиться, буду сдавать онкомаркеры - и буду в шоколаде. Хотя это чаще всего откровенный свист: обвиняющие делают ровно то же самое, что и обвиняемый, просто им пока везло.
2. Этот пункт касается в основном жертв изнасилования и стигматизирующих болезней - СПИДа, туберкулеза и т.п. - и служит отягчающим обстоятельством к п.1. Это вилка между культурой стыда, которая естественна для дикаря или варвара, и более поздней культурой вины / ответственности, к которой принадлежит хотя бы формально европейская цивилизация. Человек, ставший жертвой стигматизирующей болезни или сексуального насилия, ритуально осквернен. От него хотят отстраниться. Но при этом он невиновен и не заслужил быть неприкасаемым. Он вызывает глухое раздражение, которое хочется слить в неосуждаемой форме. И изобретается любой предлог, чтобы его обвинить, обругать каким-то иным образом или сказать, что всё фигня и выдумки. Потому поведение рассматривается под микроскопом и любое лыко идет в строку.
А почему вообще рассматривать не надо? Ни в каком ключе: ни в положительном, ни в отрицательном.
Во-первых, у жертвы в любом случае возможность повлиять на ситуацию была очень мала. Нельзя же всерьез верить, что один человек может запрограммировать или как-то изменить поведение другого. Даже всерьез смоделировать все окружающие обстоятельства мы не можем: идя по улице, я не знаю, где сегодня открыли люк или стали класть новый асфальт; идя на переливание крови, не знаешь, прилетит тебе гепатит или нет. Можно немножко проявить смекалку и учесть реакцию окружающих, можно подключить дедукцию и понять, что ремонт - там. И всё, это всё равно очень мало. А подается так, будто это и есть решающий фактор.
Во-вторых. Даже если жертва сделала что-то не так, а могла бы сделать по-другому и не стать жертвой, она повредила этим только себе. Плохо позаботилась о своей безопасности - может быть и так. Но! Я не верю в искреннюю доброту и заботу любителей трепать в интернетиках: им-то какое дело до безопасности постороннего человека? Никакого. Могу предположить, что у них просто включается некий архаический механизм мышления: человек позволил нанести себе ущерб и тем самым, будучи частью нас, нанес ущерб нам. А вот не надо этого палеолита в мышлении: посторонний человек - не часть нас; даже родной - и тот отдельный.
В-третьих. Обсуждать поведение нужно того человека, который активно действовал, был активной стороной. Что-то сделал с другим человеком, проявил инициативу. На нем всегда будет - и должно! - лежать подозрение, если вдруг это действие окажется противоправным или насильственным. Даже если он думал, будто всё по согласию. Это не называется "думал". Это называется "ему хотелось, чтобы всё было наиболее желательным для этого образом". Ему показалось, что он подумал, будто девушке это нравится. И более того: даже если вроде бы и правильно показалось, а потом ему выкатят обвинение и засудят - это будет хотя и печально, но вот тут "сам виноват" напрашивается. Есть хоть вшивенькая вероятность, что ты делаешь что-то плохое - не делай. Пьяную женщину в ресторане или клубе вытрезвляют головой под кран и сажают в такси до дома, а не трахают, даже если она как будто не против.
Вот это и есть выход из метаний между полюсами: осуждения жертвы и тезиса о ее полной беспомощности.
А на закуску такая аналогия. Я знаю, что в Риме много карманников. Спасибо тем, кто меня предупредил: благодаря им больше 10 евро с собой по улицам города носить не буду, а документы оставлю в сейфе. Я попробую уменьшить эту вероятность. Потому что я заинтересована в своей безопасности - именно я и именно в своей. Мне очевидно, что мне ничем не поможет то, что я нивинаватая - меня это не утешит, когда я останусь в чужом городе без документов.
Но я буду очень не рада, если жители Рима и, главное, полиция будут честить ротозеев-приезжих, мол, из-за вас хорошие мальчики сядут, чего вы их своей дорогой техникой дразните, да и не воровали у вас, сами потеряли где-то. Правда, в стране, где столько завязано на туризм, таких разговоров не будет: послушав такое, снова не приедут.
Один из комментаторов в довольно напряженной дискуссии заметил, что во всех спорах вокруг жертв изнасилований мысль мечется от полюса к полюсу: либо (а) жертва виновата, потому что не предвидела, была неосторожна, соблазнила, должна нести ответственность за поведение насильников, вообще не жертва, а клевещет, либо (б) в принципе нельзя ничего сделать для своей безопасности, любые меры предосторожности ничего не значат, значит, не надо ими даже голову забивать.
Что есть откровенная чушь оба раза.
Секрет в том, что в общественной дискуссии поведение жертвы рассматривают в первую очередь, хотя надо - в последнюю!
Почему рассматривают в первую очередь.
1. Не можешь повлиять - рационализируй. Ограбили? Прозевал. Изнасиловали? Нечего по ночам ходить одной. Заболел туберкулезом? Наверное, бомж. Заболел раком легких? Потому что курил. Заболел раком чего-то еще? Наверное, злился много (не шучу! слышала!) или не обследовался. А вот я не буду зевать, не буду ходить где попало, не буду бомжом, не буду курить и злиться, буду сдавать онкомаркеры - и буду в шоколаде. Хотя это чаще всего откровенный свист: обвиняющие делают ровно то же самое, что и обвиняемый, просто им пока везло.
2. Этот пункт касается в основном жертв изнасилования и стигматизирующих болезней - СПИДа, туберкулеза и т.п. - и служит отягчающим обстоятельством к п.1. Это вилка между культурой стыда, которая естественна для дикаря или варвара, и более поздней культурой вины / ответственности, к которой принадлежит хотя бы формально европейская цивилизация. Человек, ставший жертвой стигматизирующей болезни или сексуального насилия, ритуально осквернен. От него хотят отстраниться. Но при этом он невиновен и не заслужил быть неприкасаемым. Он вызывает глухое раздражение, которое хочется слить в неосуждаемой форме. И изобретается любой предлог, чтобы его обвинить, обругать каким-то иным образом или сказать, что всё фигня и выдумки. Потому поведение рассматривается под микроскопом и любое лыко идет в строку.
А почему вообще рассматривать не надо? Ни в каком ключе: ни в положительном, ни в отрицательном.
Во-первых, у жертвы в любом случае возможность повлиять на ситуацию была очень мала. Нельзя же всерьез верить, что один человек может запрограммировать или как-то изменить поведение другого. Даже всерьез смоделировать все окружающие обстоятельства мы не можем: идя по улице, я не знаю, где сегодня открыли люк или стали класть новый асфальт; идя на переливание крови, не знаешь, прилетит тебе гепатит или нет. Можно немножко проявить смекалку и учесть реакцию окружающих, можно подключить дедукцию и понять, что ремонт - там. И всё, это всё равно очень мало. А подается так, будто это и есть решающий фактор.
Во-вторых. Даже если жертва сделала что-то не так, а могла бы сделать по-другому и не стать жертвой, она повредила этим только себе. Плохо позаботилась о своей безопасности - может быть и так. Но! Я не верю в искреннюю доброту и заботу любителей трепать в интернетиках: им-то какое дело до безопасности постороннего человека? Никакого. Могу предположить, что у них просто включается некий архаический механизм мышления: человек позволил нанести себе ущерб и тем самым, будучи частью нас, нанес ущерб нам. А вот не надо этого палеолита в мышлении: посторонний человек - не часть нас; даже родной - и тот отдельный.
В-третьих. Обсуждать поведение нужно того человека, который активно действовал, был активной стороной. Что-то сделал с другим человеком, проявил инициативу. На нем всегда будет - и должно! - лежать подозрение, если вдруг это действие окажется противоправным или насильственным. Даже если он думал, будто всё по согласию. Это не называется "думал". Это называется "ему хотелось, чтобы всё было наиболее желательным для этого образом". Ему показалось, что он подумал, будто девушке это нравится. И более того: даже если вроде бы и правильно показалось, а потом ему выкатят обвинение и засудят - это будет хотя и печально, но вот тут "сам виноват" напрашивается. Есть хоть вшивенькая вероятность, что ты делаешь что-то плохое - не делай. Пьяную женщину в ресторане или клубе вытрезвляют головой под кран и сажают в такси до дома, а не трахают, даже если она как будто не против.
Вот это и есть выход из метаний между полюсами: осуждения жертвы и тезиса о ее полной беспомощности.
А на закуску такая аналогия. Я знаю, что в Риме много карманников. Спасибо тем, кто меня предупредил: благодаря им больше 10 евро с собой по улицам города носить не буду, а документы оставлю в сейфе. Я попробую уменьшить эту вероятность. Потому что я заинтересована в своей безопасности - именно я и именно в своей. Мне очевидно, что мне ничем не поможет то, что я нивинаватая - меня это не утешит, когда я останусь в чужом городе без документов.
Но я буду очень не рада, если жители Рима и, главное, полиция будут честить ротозеев-приезжих, мол, из-за вас хорошие мальчики сядут, чего вы их своей дорогой техникой дразните, да и не воровали у вас, сами потеряли где-то. Правда, в стране, где столько завязано на туризм, таких разговоров не будет: послушав такое, снова не приедут.