С Новым Годом!
Всё началось со снега. Каждый год вместе со снегом приходит праздничное настроение. Сначала по чуть-чуть, когда первый несмелый снег падает на землю и сразу тает; а потом, когда наметает первые сугробы, город преображается и всё вокруг уже пронизано сказочным и немного сумасшедшим настроением уходящего года, которому осталось совсем немного, и потому он способен на всё. Сколько раз и мы сами поддавались этому настроению, стремясь окончить затянувшиеся дела, чтобы не тащить их с собой в «новую жизнь»? Или сделать то, что давно собирались, да всё как-то повода не было. Предновогодние дни делают людей немножечко смелее. Под Новый Год можно всё.
В этом году всё было по-другому. Первый снег дал мне почувствовать, насколько жалкой оказалась моя жизнь. Я шла домой после одинокого позднего киносеанса зябким осенним вечером, когда мне на голову начали падать мелкие колючие снежинки - то ли крошки миндальных пряников, то ли слёзы забытых привидений. Я остановилась посреди моста и смотрела, как они падают, отражаются на поверхности реки, а затем пропадают в чёрной бесконечности, словно бы продолжая свой путь по ту сторону воды. Наутро от ночной мистерии не осталось и следа. Снег заставал меня на улице ещё пару раз, пока не взялся за дело с полной серьёзностью. В первые же дни декабрь утвердил план нового рельефа местности и активно принялся его исполнять. На лужайках, крышах и дорогах появились снежные декорации, а в моей душе - стремление к чему-то неясному, которое порой пронизывало больнее, чем глоток морозного воздуха полной грудью. У меня не было неоконченных дел и не было нереализованных стремлений. Не было даже чуда, на которое хотелось бы надеяться. Таким образом, предновогодняя суета как бы обходила меня стороной. Я уже отметила жалкий день рождения - тихий непримечательный вечер в кругу лишь двоих самых близких друзей, и теперь меня ожидал не менее жалкий новогодний вечер, на этот раз, видимо, в одиночестве. Нет, варианты, разумеется, были - но мои лучшие люди разбрелись кто куда. Друзья решили сосредоточиться друг на друге (отчего бы двум влюблённым не встретить Новый Год тет-а-тет?); мама наметилась к старым университетским друзьям в Одессу, по случаю чего младшая сестра Яська принялась собирать в родительском доме тусовку, в которую я не вписывалась ни по возрасту, ни по интересам; даже соседка решила сыграть хорошую девочку и отправиться на праздники к родителям в Днепр. Разумеется, мне при таком раскладе оставалась уютная квартирка с ёлочкой, однако, исключив всех вышеперечисленных, я оставалась перед унылым выбором гостей. Торжественно вспомнив Омара Хайяма, я утвердила план одинокого новогоднего вечера. Но чувство неудовлетворённости осталось.
Сложные соотношения между людьми и зимними праздниками были не единственным разочарованием месяца. Моя работа в едва ли не последнем выжившем книжном прокате в городе с приходом ноября превратилась в одинокое прозябание в нашем подвальчике с чисто символической компенсацией. На месте меня удерживали ностальгическая привязанность и смутная надежда непонятно на что. Ну, и ещё тот факт, что другой работы не предвиделось, а в конце года финансы не бывают лишними даже в том случае, если праздники проведёшь в одиночестве. Да что там, особенно в этом случае.
В целом, общее настроение представляло собой то, что англичане называют «feeling blue» - то нелепое чувство неуместности, несоответствия тебя окружающей обстановке, ну или наоборот. Но даже погрузившись в свою унылую серую полосу жизни, мне не стоило забывать о том, что Новый Год - самый щедрый праздник. И он очень любит преподносить ироничные сюрпризы. Особенно тем, кто этого не ждёт.
Ничто не предвещало беды… кроме разве того, что я стояла просто на улице в условиях пятнадцатиградусного мороза. Ждала Яську - мелкая зараза опаздывала уже минут на десять, что не вдохновляло ничуть. Тоскливо провожая взглядом автобусы, жужжащие вокруг остановки, я мечтала только о чашке горячего кофе с чем-нибудь сладеньким. Пытаясь сконцентрироваться на мелодии в плеере, пританцовывала то ли в такт зажигательному ритму то ли в попытке согреться, когда ко мне подошёл некий усердно румяный субъект (ещё бы - по такой-то погодке!) и попытался со мной заговорить (не видно, что ли, что я его не слышу?). Я нахмурилась и сделала пол-оборота, показывая своё нежелание поддерживать разговор, однако он тоже сделал шаг и вопросительно заломил бровь. Моя рука неохотно потянулась к наушнику.
- Такое дело… - смущённо начал субъект, едва я освободила ухо. - Я потерял свой номер мобильного. Могу я попросить твой?
Несколько секунд я бессмысленно хлопала глазами, осознавая, что он от меня хочет. Потом до меня дошло и я, недовольно вздохнув, вознамерилась вернуть наушник обратно. Парень неожиданно придержал мою руку.
- Да ладно тебе… можем просто сходить выпить чего-нибудь согревающего. Что скажешь насчёт кофе с шоколадным пирожным? Тебе это не кажется… перебором? Потому что мне нет…
Я состроила недовольную гримасу - нечто среднее между «я не расслышала, что вы там говорите» и «мне, в общем-то, и не слишком интересно» и попыталась высвободить свою руку, чтобы всё-таки вернуть себе вторую часть музыки и прервать этот бессмысленный - разговор? монолог? - когда внезапно…
- Ты так добросовестно на меня хмуришься… но я тебя сразу увидел, я знаю - ты волшебная!
Я вздрогнула. Не мог он знать, как меня зовут, ну не мог. Наконец отдёрнула свой локоть от его перчатки - пожалуй, всё-таки чуть слишком резко.
- Я Вельма. Позвони мне. Номер сам знаешь, раз такой ясновидящий.
И, поместив наушник на его законное место, зашагала прочь. Доберусь до ближайших «Кулиничей» - наберу Яську… фигли опаздывать!
У всех моих друзей и многих приятелей были прозвища. Самостоятельно выбранное имя, под которым уютнее себя ощущать и которое звучит чуть более необычно, чем то, что придумали родители. Мы с сестрой в этом не нуждались, спасибо маме и её бурной фантазии. Моя младшая - Ярослава, как какая-нибудь древнерусская княгиня. Впрочем, огромное количество сокращений её имени тоже могло считаться своего рода прозвищами-кодами: для семьи, для друзей, для всех прочих. Но в первый раз мама выступила ярче: первую дочь - то есть, меня - назвала Велимирой. Откуда она такое взяла - ума не приложу; мне казалось, что когда я родилась, и слов-то таких не было. Я с детства привыкла, что людям бывает непросто освоиться с моим именем - даже когда я сократила его до простодушного «Вельма». И это всё в дополнение к тому, что прекрасная моя родительница разыскала и вышла замуж за человека по фамилии Волшебный. Об отце я почти ничего не знала. Он погиб, когда мне было лет восемь - и я искренне верила, что это не фамилия, а простая констатация факта. Мама ничего о нём не рассказывала; иногда мне казалось, что она не полностью уверена, а был ли он на самом деле. Даже фотографий практически не осталось. Мне думается, что они были слишком счастливы, чтобы размениваться на такую мелочь, как воспоминания - и были уверены, что это навсегда.
Но жизнь сделала поворот, и «навсегда» слишком быстро закончилось. Остался лишь маленький кусочек нашей волшебной истории, которой суждено было затеряться в поколениях.
Зимой очень рано темнеет. Многих людей это угнетает, а я считаю, что это часть зимнего волшебства. Темнота, разбавленная искрами снега, дрожащие огоньки вдалеке и всеобщая атмосфера ночной загадочности посреди дня. Я сидела в кухне на подоконнике, в обнимку с чашкой ароматного чая, и бессмысленно глазела на беспокойный снегопад уже второй час. В углу рядом со стеклом примостились шкурки нескольких мандаринов.
Соседка ещё с утра предупредила, что её сегодня не ждать. Таким образом, мне предстоял вечер наедине с самой собой - тогда, когда мне меньше всего этого хотелось. Снег начал падать ещё пока я возвращалась с работы, и я поспешила скрыться от него под крышей дома своего. Но он летел и дразнился, танцевал и манил, пробуждая во мне безудержный ритм, настойчивый зов, побуждающий «идти туда, не знаю куда» и добыть там «то, не знаю что». Имея представление о том, куда этот зов может меня завести (а на улице всё ещё пятнадцатиградусный мороз, а к ночи и похолодало может быть), я приняла установку держаться, усадила себя на подоконник и глотала горячий чай, запивая им неясное стремление и лихорадочный холодок. Первый чайник заварки ушёл очень быстро. Я вдумчиво его помыла и со свежими чайными силами продолжила свою борьбу с торжеством архетипов. Сейчас я очень ясно чувствовала, зачем люди поют блюз. Безумными зимними ночами, чтобы не свихнуться от одиночества и беспощадной тёмной волны, накатывающей из неизведанных глубин существа. Казалось, если из низких снежных облаков проглянет луна, я завою в попытке быть услышанной.
Наваждение прервал звонок в дверь. Событие настолько неожиданное, что я замерла секунд на десять, и даже, кажется, перестала дышать. Растерянно посмотрела на падающий снег, и тут звонок повторился. С появлением в подъезде домофона я стала забывать, как он звучит. Домофонной трубки в квартире не было, поэтому наши гости заявляли о своём визите звонком на мобильный, а гости незваные редко нас беспокоили. Встряхнувшись, я завернулась в шаль, как в волшебную защиту, и пошла открывать.
- А вот и я! Ещё пожелания будут?
На пороге стоял мой недавний знакомый. Он вальяжно привалился к стене, уткнув правую руку в бок. Самоуверенно улыбался. Впрочем… мне понравилась его улыбка.
- Ты… как… меня… здесь…
Надо признаться, я совершенно растерялась, множество вопросов крутились на языке, но ни один так и не оформился полностью.
- Я. Тебя. Здесь. А что до «как», то это было не так уж сложно. Легче, чем узнать твой номер телефона. Допустимое отклонение в выполнении распоряжения, или мне вернуться позже, после звонка?
Левой рукой, в которой была зажата шапка, он взъерошил свою причёску. Я сделала шаг в сторону, освобождая дверной проход, и, приняв командный тон, махнула рукой вглубь квартиры.
- Заходи.
Пока мой внезапный гость раздевался, я застенчиво наблюдала за ним из-за дверного косяка. Так же молча показала ему путь на кухню, включила чайник, достала вторую чашку и пиалу с орешками в кунжуте. Он тоже ничего не говорил.
- Ну… ты кто? - прервала я наконец наш молчаливый марафон.
- Тимур. - Он даже немного привстал и поклонился.
- И чего же ты от меня хочешь?
Я постаралась произнести это так, чтобы фраза звучала как можно менее резко, но получилось, по-моему, всё равно не слишком вежливо. Он поднял голову и пристально посмотрел на меня. А потом отвёл взгляд и принялся жевать орешки, как ни в чём не бывало.
- Ничего не хочу. Просто ты мне нравишься.
- Любовь с первого взгляда? - хохотнула я.
- Я не верю в любовь с первого взгляда.
Мы ещё немного помолчали.
- Но ты же ничего обо мне не знаешь, - запоздало удивилась я.
- Неправда. Я знаю самое главное.
И снова молчание, которое затянулось до конца первой чашки. А начало второй (ну, для него второй, а для меня… ну да ладно) ознаменовалось неожиданным оживлением разговора, и прежде чем и эта чашка подошла к концу, мы уже болтали, как старые друзья.
В тот вечер Тимур остался у меня. Когда он пришёл, было уже не слишком рано, а за разговором время и вовсе пролетело незаметно (и не стоит забывать про пятнадцатиградусный мороз!). С одной стороны, было странно приглашать на ночёвку совершенно незнакомого человека, но с другой - я была рада, что он остался. Безумие одинокого вечера ушло, а пришли спокойствие и уют. Удивительно, не правда ли?
Утром Тимур испросил разрешения как-нибудь мне позвонить, записал мой номер и после вежливого прощания ушёл, сославшись на срочные дела. Меня не оставляло ощущение, что больше я его никогда не увижу. И, как последняя идиотка, я думала о нём следующие три дня. Иногда думала всякую нелестную фигню. Иногда предавалась сладостным воспоминаниям о неожиданно уютном вечере. Иногда вдавалась в размышления в лучших традициях гадательных ромашек. Иногда начинала строить фантастические теории, доходящие до абсурда. Чем бы я ни старалась себя отвлечь, мысли неизбежно возвращались к избитой теме. На третий день Тимур позвонил.
- Давай встречать Новый Год вместе, - заявил без предисловий.
- Ты что, с ума сошёл?
- Какое это имеет отношение к делу?
- Я же ничего о тебе не знаю! А…
- Что тебя интересует? Спрашивай!
- …я никогда не отмечала такой праздник в компании незнакомца. И…
- Всё мы когда-то делаем в первый раз.
- …вообще, осталось уже мало времени…
- Это повод быстрее согласиться.
- …почему ты решил, что у меня нет других планов?!
Последние слова я практически выкрикнула, разозлившись, что он всё время перебивает меня. На несколько секунд мы оба замолчали.
- Не сомневаюсь, что есть. Но если тебе моя компания покажется более привлекательной, приходи - я буду ждать.
И Тимур продиктовал адрес. Неожиданно для самой себя я быстренько откопала ручку и записала его прямо на стене в прихожей - слово и два числа. Пока я издевалась над своими обоями, мой собеседник сказал что-то на прощание и отключился. Я на несколько секунд озадаченно уставилась на телефон, но перезванивать не стала. Вместо этого посмотрела на надпись на стене и ужасно разозлилась на себя. Что это я творю? Уж не собираюсь ли я… Нет, решила я, не собираюсь. Запланировала отмечать одна в своём доме - и буду действовать по плану. А что до всяких таинственных малознакомцев, обойдутся и без меня. Ты лучше будь один…
Остаток года (а впрочем, сколько там уже оставалось) затронул суетой и меня. Оказалось, праздничные дела нашлись даже для такой ситуативной нигилистки. За всей этой беготнёй дни проскользнули незаметно, когда в четыре часа утра в ночь с 30-го на 31-е я внезапно поняла, что Новый Год наступит меньше, чем через сутки. А у меня… нет, всё готово, подарки куплены и даже уже розданы, меню оформлено, ёлка наряжена. Но не хватает главного - праздничного настроения. А без него праздновать не годится никак.
Сначала я выспалась. Затем от души полежала в ванной. Попила чаю с пироженкой . Наелась мандарин. Посмотрела новогоднее кино. Попрыгала вокруг ёлки, распевая рождественские гимны (всегда меня забавляло смешение культур). Позвонила нескольким людям с поздравлениями. Снова наелась мандарин. Вдумчиво заварила кофе и выпила его с шоколадкой, и тут на меня свалилось неожиданное ощущение. «что насчёт кофе с шоколадным пирожным? не кажется перебором? мне нет…» Воспоминание было настолько ярким и внезапным, что резануло больнее ледяного вдоха. Делая вид, что ничего не происходит, я прогулялась мимо прихожей - там, на стене, слово и два числа. «приходи - я буду ждать»
Стой! Сидеть… на месте! Отставить такие мысли. Что вообще происходит? Праздник, в который нужно быть с самыми дорогими людьми, а я думаю о том, кого видела всего два раза. «ты же ничего обо мне не знаешь. - я знаю самое главное» А что я о тебе знаю? «я буду ждать» В Новогоднюю ночь. Праздник, в который… ччёрт!
Обожаю город в новогодний вечер. Единственный вечер в году, когда на неожиданное приветствие отвечают взаимностью, а про весёлую компанию не думают, что они пьяны. Люди становятся добрее друг к другу, радостнее, беззаботнее. Вечер, когда достигает кульминации сказочное и немного сумасшедшее настроение уходящего года, которому осталось совсем немного, и потому он способен на всё. И люди делают то, о чём в обычной жизни стеснялись бы даже подумать. Впрочем, лично я, сидя в маршрутке с замёрзшими окнами, где жизнерадостная пассажирка, едущая до конечной, объявляла остановки, где люди жгли бенгальские огни прямо в салоне, а водитель, вместо того, чтобы ругаться, выставлял радио на популярные праздничные мелодии, где немолодые, но бесшабашные влюблённые угощали всех присутствующих шампанским, - лично я чувствовала себя восторженной идиоткой. Мне всё хотелось спросить себя - какого чёрта я делаю? Но каждый раз к середине вопроса я расплывалась в улыбке до ушей.
Наконец, нужная остановка. Более-менее знакомый район. Нужная улица… тот самый дом. Сердце билось сильнее, ладони вспотели и очень хотелось расстегнуть шкуру. Подъезд, лестница, дверь. Звонок. Интересно, а те, с кем он…
Додумать мысль я не успела. Дверь открылась, и там стоял мой джинн, исполнивший уже два моих желания.
- С Новым Годом! - ляпнула я первое, что пришло в голову.
У него на лице промелькнуло выражение, которое я не успела классифицировать, затем он сделал шаг в сторону и махнул рукой в приглашающем жесте.
- Заходи.
В последний момент голос Тимура дрогнул, и в нём прорезались ликующие нотки. Пока я снимала сапоги, он молча наблюдал за мной, привалившись к шкафу, также молча принял мою шкуру, повесил её в шкаф и провёл меня (за руку!) в комнату всецело праздничного вида. Тут только я прислушалась и осмотрелась.
- Ты что, один?
- Я ждал тебя. Если бы ты не пришла до полуночи, я бы загадал на Новый Год тебя. Теперь у меня есть, эмм, почти два часа, чтобы придумать новое желание…
31 декабря 2012.
Искренне Ваша, Велимира Волшебная.
В этом году всё было по-другому. Первый снег дал мне почувствовать, насколько жалкой оказалась моя жизнь. Я шла домой после одинокого позднего киносеанса зябким осенним вечером, когда мне на голову начали падать мелкие колючие снежинки - то ли крошки миндальных пряников, то ли слёзы забытых привидений. Я остановилась посреди моста и смотрела, как они падают, отражаются на поверхности реки, а затем пропадают в чёрной бесконечности, словно бы продолжая свой путь по ту сторону воды. Наутро от ночной мистерии не осталось и следа. Снег заставал меня на улице ещё пару раз, пока не взялся за дело с полной серьёзностью. В первые же дни декабрь утвердил план нового рельефа местности и активно принялся его исполнять. На лужайках, крышах и дорогах появились снежные декорации, а в моей душе - стремление к чему-то неясному, которое порой пронизывало больнее, чем глоток морозного воздуха полной грудью. У меня не было неоконченных дел и не было нереализованных стремлений. Не было даже чуда, на которое хотелось бы надеяться. Таким образом, предновогодняя суета как бы обходила меня стороной. Я уже отметила жалкий день рождения - тихий непримечательный вечер в кругу лишь двоих самых близких друзей, и теперь меня ожидал не менее жалкий новогодний вечер, на этот раз, видимо, в одиночестве. Нет, варианты, разумеется, были - но мои лучшие люди разбрелись кто куда. Друзья решили сосредоточиться друг на друге (отчего бы двум влюблённым не встретить Новый Год тет-а-тет?); мама наметилась к старым университетским друзьям в Одессу, по случаю чего младшая сестра Яська принялась собирать в родительском доме тусовку, в которую я не вписывалась ни по возрасту, ни по интересам; даже соседка решила сыграть хорошую девочку и отправиться на праздники к родителям в Днепр. Разумеется, мне при таком раскладе оставалась уютная квартирка с ёлочкой, однако, исключив всех вышеперечисленных, я оставалась перед унылым выбором гостей. Торжественно вспомнив Омара Хайяма, я утвердила план одинокого новогоднего вечера. Но чувство неудовлетворённости осталось.
Сложные соотношения между людьми и зимними праздниками были не единственным разочарованием месяца. Моя работа в едва ли не последнем выжившем книжном прокате в городе с приходом ноября превратилась в одинокое прозябание в нашем подвальчике с чисто символической компенсацией. На месте меня удерживали ностальгическая привязанность и смутная надежда непонятно на что. Ну, и ещё тот факт, что другой работы не предвиделось, а в конце года финансы не бывают лишними даже в том случае, если праздники проведёшь в одиночестве. Да что там, особенно в этом случае.
В целом, общее настроение представляло собой то, что англичане называют «feeling blue» - то нелепое чувство неуместности, несоответствия тебя окружающей обстановке, ну или наоборот. Но даже погрузившись в свою унылую серую полосу жизни, мне не стоило забывать о том, что Новый Год - самый щедрый праздник. И он очень любит преподносить ироничные сюрпризы. Особенно тем, кто этого не ждёт.
Ничто не предвещало беды… кроме разве того, что я стояла просто на улице в условиях пятнадцатиградусного мороза. Ждала Яську - мелкая зараза опаздывала уже минут на десять, что не вдохновляло ничуть. Тоскливо провожая взглядом автобусы, жужжащие вокруг остановки, я мечтала только о чашке горячего кофе с чем-нибудь сладеньким. Пытаясь сконцентрироваться на мелодии в плеере, пританцовывала то ли в такт зажигательному ритму то ли в попытке согреться, когда ко мне подошёл некий усердно румяный субъект (ещё бы - по такой-то погодке!) и попытался со мной заговорить (не видно, что ли, что я его не слышу?). Я нахмурилась и сделала пол-оборота, показывая своё нежелание поддерживать разговор, однако он тоже сделал шаг и вопросительно заломил бровь. Моя рука неохотно потянулась к наушнику.
- Такое дело… - смущённо начал субъект, едва я освободила ухо. - Я потерял свой номер мобильного. Могу я попросить твой?
Несколько секунд я бессмысленно хлопала глазами, осознавая, что он от меня хочет. Потом до меня дошло и я, недовольно вздохнув, вознамерилась вернуть наушник обратно. Парень неожиданно придержал мою руку.
- Да ладно тебе… можем просто сходить выпить чего-нибудь согревающего. Что скажешь насчёт кофе с шоколадным пирожным? Тебе это не кажется… перебором? Потому что мне нет…
Я состроила недовольную гримасу - нечто среднее между «я не расслышала, что вы там говорите» и «мне, в общем-то, и не слишком интересно» и попыталась высвободить свою руку, чтобы всё-таки вернуть себе вторую часть музыки и прервать этот бессмысленный - разговор? монолог? - когда внезапно…
- Ты так добросовестно на меня хмуришься… но я тебя сразу увидел, я знаю - ты волшебная!
Я вздрогнула. Не мог он знать, как меня зовут, ну не мог. Наконец отдёрнула свой локоть от его перчатки - пожалуй, всё-таки чуть слишком резко.
- Я Вельма. Позвони мне. Номер сам знаешь, раз такой ясновидящий.
И, поместив наушник на его законное место, зашагала прочь. Доберусь до ближайших «Кулиничей» - наберу Яську… фигли опаздывать!
У всех моих друзей и многих приятелей были прозвища. Самостоятельно выбранное имя, под которым уютнее себя ощущать и которое звучит чуть более необычно, чем то, что придумали родители. Мы с сестрой в этом не нуждались, спасибо маме и её бурной фантазии. Моя младшая - Ярослава, как какая-нибудь древнерусская княгиня. Впрочем, огромное количество сокращений её имени тоже могло считаться своего рода прозвищами-кодами: для семьи, для друзей, для всех прочих. Но в первый раз мама выступила ярче: первую дочь - то есть, меня - назвала Велимирой. Откуда она такое взяла - ума не приложу; мне казалось, что когда я родилась, и слов-то таких не было. Я с детства привыкла, что людям бывает непросто освоиться с моим именем - даже когда я сократила его до простодушного «Вельма». И это всё в дополнение к тому, что прекрасная моя родительница разыскала и вышла замуж за человека по фамилии Волшебный. Об отце я почти ничего не знала. Он погиб, когда мне было лет восемь - и я искренне верила, что это не фамилия, а простая констатация факта. Мама ничего о нём не рассказывала; иногда мне казалось, что она не полностью уверена, а был ли он на самом деле. Даже фотографий практически не осталось. Мне думается, что они были слишком счастливы, чтобы размениваться на такую мелочь, как воспоминания - и были уверены, что это навсегда.
Но жизнь сделала поворот, и «навсегда» слишком быстро закончилось. Остался лишь маленький кусочек нашей волшебной истории, которой суждено было затеряться в поколениях.
Зимой очень рано темнеет. Многих людей это угнетает, а я считаю, что это часть зимнего волшебства. Темнота, разбавленная искрами снега, дрожащие огоньки вдалеке и всеобщая атмосфера ночной загадочности посреди дня. Я сидела в кухне на подоконнике, в обнимку с чашкой ароматного чая, и бессмысленно глазела на беспокойный снегопад уже второй час. В углу рядом со стеклом примостились шкурки нескольких мандаринов.
Соседка ещё с утра предупредила, что её сегодня не ждать. Таким образом, мне предстоял вечер наедине с самой собой - тогда, когда мне меньше всего этого хотелось. Снег начал падать ещё пока я возвращалась с работы, и я поспешила скрыться от него под крышей дома своего. Но он летел и дразнился, танцевал и манил, пробуждая во мне безудержный ритм, настойчивый зов, побуждающий «идти туда, не знаю куда» и добыть там «то, не знаю что». Имея представление о том, куда этот зов может меня завести (а на улице всё ещё пятнадцатиградусный мороз, а к ночи и похолодало может быть), я приняла установку держаться, усадила себя на подоконник и глотала горячий чай, запивая им неясное стремление и лихорадочный холодок. Первый чайник заварки ушёл очень быстро. Я вдумчиво его помыла и со свежими чайными силами продолжила свою борьбу с торжеством архетипов. Сейчас я очень ясно чувствовала, зачем люди поют блюз. Безумными зимними ночами, чтобы не свихнуться от одиночества и беспощадной тёмной волны, накатывающей из неизведанных глубин существа. Казалось, если из низких снежных облаков проглянет луна, я завою в попытке быть услышанной.
Наваждение прервал звонок в дверь. Событие настолько неожиданное, что я замерла секунд на десять, и даже, кажется, перестала дышать. Растерянно посмотрела на падающий снег, и тут звонок повторился. С появлением в подъезде домофона я стала забывать, как он звучит. Домофонной трубки в квартире не было, поэтому наши гости заявляли о своём визите звонком на мобильный, а гости незваные редко нас беспокоили. Встряхнувшись, я завернулась в шаль, как в волшебную защиту, и пошла открывать.
- А вот и я! Ещё пожелания будут?
На пороге стоял мой недавний знакомый. Он вальяжно привалился к стене, уткнув правую руку в бок. Самоуверенно улыбался. Впрочем… мне понравилась его улыбка.
- Ты… как… меня… здесь…
Надо признаться, я совершенно растерялась, множество вопросов крутились на языке, но ни один так и не оформился полностью.
- Я. Тебя. Здесь. А что до «как», то это было не так уж сложно. Легче, чем узнать твой номер телефона. Допустимое отклонение в выполнении распоряжения, или мне вернуться позже, после звонка?
Левой рукой, в которой была зажата шапка, он взъерошил свою причёску. Я сделала шаг в сторону, освобождая дверной проход, и, приняв командный тон, махнула рукой вглубь квартиры.
- Заходи.
Пока мой внезапный гость раздевался, я застенчиво наблюдала за ним из-за дверного косяка. Так же молча показала ему путь на кухню, включила чайник, достала вторую чашку и пиалу с орешками в кунжуте. Он тоже ничего не говорил.
- Ну… ты кто? - прервала я наконец наш молчаливый марафон.
- Тимур. - Он даже немного привстал и поклонился.
- И чего же ты от меня хочешь?
Я постаралась произнести это так, чтобы фраза звучала как можно менее резко, но получилось, по-моему, всё равно не слишком вежливо. Он поднял голову и пристально посмотрел на меня. А потом отвёл взгляд и принялся жевать орешки, как ни в чём не бывало.
- Ничего не хочу. Просто ты мне нравишься.
- Любовь с первого взгляда? - хохотнула я.
- Я не верю в любовь с первого взгляда.
Мы ещё немного помолчали.
- Но ты же ничего обо мне не знаешь, - запоздало удивилась я.
- Неправда. Я знаю самое главное.
И снова молчание, которое затянулось до конца первой чашки. А начало второй (ну, для него второй, а для меня… ну да ладно) ознаменовалось неожиданным оживлением разговора, и прежде чем и эта чашка подошла к концу, мы уже болтали, как старые друзья.
В тот вечер Тимур остался у меня. Когда он пришёл, было уже не слишком рано, а за разговором время и вовсе пролетело незаметно (и не стоит забывать про пятнадцатиградусный мороз!). С одной стороны, было странно приглашать на ночёвку совершенно незнакомого человека, но с другой - я была рада, что он остался. Безумие одинокого вечера ушло, а пришли спокойствие и уют. Удивительно, не правда ли?
Утром Тимур испросил разрешения как-нибудь мне позвонить, записал мой номер и после вежливого прощания ушёл, сославшись на срочные дела. Меня не оставляло ощущение, что больше я его никогда не увижу. И, как последняя идиотка, я думала о нём следующие три дня. Иногда думала всякую нелестную фигню. Иногда предавалась сладостным воспоминаниям о неожиданно уютном вечере. Иногда вдавалась в размышления в лучших традициях гадательных ромашек. Иногда начинала строить фантастические теории, доходящие до абсурда. Чем бы я ни старалась себя отвлечь, мысли неизбежно возвращались к избитой теме. На третий день Тимур позвонил.
- Давай встречать Новый Год вместе, - заявил без предисловий.
- Ты что, с ума сошёл?
- Какое это имеет отношение к делу?
- Я же ничего о тебе не знаю! А…
- Что тебя интересует? Спрашивай!
- …я никогда не отмечала такой праздник в компании незнакомца. И…
- Всё мы когда-то делаем в первый раз.
- …вообще, осталось уже мало времени…
- Это повод быстрее согласиться.
- …почему ты решил, что у меня нет других планов?!
Последние слова я практически выкрикнула, разозлившись, что он всё время перебивает меня. На несколько секунд мы оба замолчали.
- Не сомневаюсь, что есть. Но если тебе моя компания покажется более привлекательной, приходи - я буду ждать.
И Тимур продиктовал адрес. Неожиданно для самой себя я быстренько откопала ручку и записала его прямо на стене в прихожей - слово и два числа. Пока я издевалась над своими обоями, мой собеседник сказал что-то на прощание и отключился. Я на несколько секунд озадаченно уставилась на телефон, но перезванивать не стала. Вместо этого посмотрела на надпись на стене и ужасно разозлилась на себя. Что это я творю? Уж не собираюсь ли я… Нет, решила я, не собираюсь. Запланировала отмечать одна в своём доме - и буду действовать по плану. А что до всяких таинственных малознакомцев, обойдутся и без меня. Ты лучше будь один…
Остаток года (а впрочем, сколько там уже оставалось) затронул суетой и меня. Оказалось, праздничные дела нашлись даже для такой ситуативной нигилистки. За всей этой беготнёй дни проскользнули незаметно, когда в четыре часа утра в ночь с 30-го на 31-е я внезапно поняла, что Новый Год наступит меньше, чем через сутки. А у меня… нет, всё готово, подарки куплены и даже уже розданы, меню оформлено, ёлка наряжена. Но не хватает главного - праздничного настроения. А без него праздновать не годится никак.
Сначала я выспалась. Затем от души полежала в ванной. Попила чаю с пироженкой . Наелась мандарин. Посмотрела новогоднее кино. Попрыгала вокруг ёлки, распевая рождественские гимны (всегда меня забавляло смешение культур). Позвонила нескольким людям с поздравлениями. Снова наелась мандарин. Вдумчиво заварила кофе и выпила его с шоколадкой, и тут на меня свалилось неожиданное ощущение. «что насчёт кофе с шоколадным пирожным? не кажется перебором? мне нет…» Воспоминание было настолько ярким и внезапным, что резануло больнее ледяного вдоха. Делая вид, что ничего не происходит, я прогулялась мимо прихожей - там, на стене, слово и два числа. «приходи - я буду ждать»
Стой! Сидеть… на месте! Отставить такие мысли. Что вообще происходит? Праздник, в который нужно быть с самыми дорогими людьми, а я думаю о том, кого видела всего два раза. «ты же ничего обо мне не знаешь. - я знаю самое главное» А что я о тебе знаю? «я буду ждать» В Новогоднюю ночь. Праздник, в который… ччёрт!
Обожаю город в новогодний вечер. Единственный вечер в году, когда на неожиданное приветствие отвечают взаимностью, а про весёлую компанию не думают, что они пьяны. Люди становятся добрее друг к другу, радостнее, беззаботнее. Вечер, когда достигает кульминации сказочное и немного сумасшедшее настроение уходящего года, которому осталось совсем немного, и потому он способен на всё. И люди делают то, о чём в обычной жизни стеснялись бы даже подумать. Впрочем, лично я, сидя в маршрутке с замёрзшими окнами, где жизнерадостная пассажирка, едущая до конечной, объявляла остановки, где люди жгли бенгальские огни прямо в салоне, а водитель, вместо того, чтобы ругаться, выставлял радио на популярные праздничные мелодии, где немолодые, но бесшабашные влюблённые угощали всех присутствующих шампанским, - лично я чувствовала себя восторженной идиоткой. Мне всё хотелось спросить себя - какого чёрта я делаю? Но каждый раз к середине вопроса я расплывалась в улыбке до ушей.
Наконец, нужная остановка. Более-менее знакомый район. Нужная улица… тот самый дом. Сердце билось сильнее, ладони вспотели и очень хотелось расстегнуть шкуру. Подъезд, лестница, дверь. Звонок. Интересно, а те, с кем он…
Додумать мысль я не успела. Дверь открылась, и там стоял мой джинн, исполнивший уже два моих желания.
- С Новым Годом! - ляпнула я первое, что пришло в голову.
У него на лице промелькнуло выражение, которое я не успела классифицировать, затем он сделал шаг в сторону и махнул рукой в приглашающем жесте.
- Заходи.
В последний момент голос Тимура дрогнул, и в нём прорезались ликующие нотки. Пока я снимала сапоги, он молча наблюдал за мной, привалившись к шкафу, также молча принял мою шкуру, повесил её в шкаф и провёл меня (за руку!) в комнату всецело праздничного вида. Тут только я прислушалась и осмотрелась.
- Ты что, один?
- Я ждал тебя. Если бы ты не пришла до полуночи, я бы загадал на Новый Год тебя. Теперь у меня есть, эмм, почти два часа, чтобы придумать новое желание…
31 декабря 2012.
Искренне Ваша, Велимира Волшебная.