(no subject)
Очень занимает меня одна удивительная эмоция, которую коротко не назовёшь. Панксепп, знаменитый нейробиолог, догадался о ней, назвав seeking, но до конца сути не понял, не хватило ему знаний о привязанности. А вот Ньюфелд как раз понял суть этой эмоции, к чему собственно мы стремимся, чего ищем, и назвал ее «стремление к близости». Да, одним словом обойтись не вышло.
Но суть именно в этом. Мы не просто так ищем абы что, мы ищем близости, контакта.
И включается эта эмоция только тогда, когда есть расстояние между нами и другим человеком, например, когда второй удаляется от нас. Говорит нам: “Не поймаешь! Не догонишь!»
И всё, мы тут же начинаем гнаться за ним, догонять, хотя так-то в обычной жизни он нам, может, и не слишком нужен.
Родители прекрасно знают, как работает эта эмоция, и часто пользуются этим, когда надо увести ребёнка откуда-то: говорят «пока-пока, я пошла!» (Правда, чаще всего они не знают, что потом им прилетит фрустрация в виде агрессии или истерики, а вечером ребёнку будет трудно уснуть от тревоги, но это идёт одним комплектом всегда. Реакция на разделение: три-в-одном).
Пушкин отлично знал, как работает эта эмоция: «Чем меньше женщину мы любим» и далее по тексту.
И в народе тоже отлично знали, взять хотя бы сказку «Журавль и цапля». Пришёл журавль к цапле, а у неё защитное отчуждение (давно не заходил, видать), ну он и побрёл обратно домой. Только цапля обнаружила его удаляющимся, у неё тут же стремление к близости, сразу он ей нужен. Бежит за ним, а у него уже у самого защитное отчуждение, она же оскорбила его в лучших чувствах. Ну она развернулась и пошла к себе, и тут же у журавля стремление к близости. Она же удаляется. Надо срочно бежать, догонять. Пришёл, а там опять защитное отчуждение. Так и по сей день ходят туда-сюда.
На самом деле, эмоция эта нам нужна ещё и для собственной индивидуации, как ни удивительно, но это уже другая история, об этом будет на курсе про Игру и эмоции. Не скоро, правда. Не в этом учебном году.
Но суть именно в этом. Мы не просто так ищем абы что, мы ищем близости, контакта.
И включается эта эмоция только тогда, когда есть расстояние между нами и другим человеком, например, когда второй удаляется от нас. Говорит нам: “Не поймаешь! Не догонишь!»
И всё, мы тут же начинаем гнаться за ним, догонять, хотя так-то в обычной жизни он нам, может, и не слишком нужен.
Родители прекрасно знают, как работает эта эмоция, и часто пользуются этим, когда надо увести ребёнка откуда-то: говорят «пока-пока, я пошла!» (Правда, чаще всего они не знают, что потом им прилетит фрустрация в виде агрессии или истерики, а вечером ребёнку будет трудно уснуть от тревоги, но это идёт одним комплектом всегда. Реакция на разделение: три-в-одном).
Пушкин отлично знал, как работает эта эмоция: «Чем меньше женщину мы любим» и далее по тексту.
И в народе тоже отлично знали, взять хотя бы сказку «Журавль и цапля». Пришёл журавль к цапле, а у неё защитное отчуждение (давно не заходил, видать), ну он и побрёл обратно домой. Только цапля обнаружила его удаляющимся, у неё тут же стремление к близости, сразу он ей нужен. Бежит за ним, а у него уже у самого защитное отчуждение, она же оскорбила его в лучших чувствах. Ну она развернулась и пошла к себе, и тут же у журавля стремление к близости. Она же удаляется. Надо срочно бежать, догонять. Пришёл, а там опять защитное отчуждение. Так и по сей день ходят туда-сюда.
На самом деле, эмоция эта нам нужна ещё и для собственной индивидуации, как ни удивительно, но это уже другая история, об этом будет на курсе про Игру и эмоции. Не скоро, правда. Не в этом учебном году.