(no subject)
Я уже не помню точно: то ли это был рейс из Москвы в Копенгаген (через Ригу), то ли из Копенгагена в Москву (все, все через Ригу), но я хорошо запомнил сам взлет. Наверное, это был первый рейс, из Москвы. Соскучившись по полетам, я внимательно во все всматриваюсь, как будто в самый первый раз лечу, хотя все равно ощущения немного не те: я же знаю, что меня ожидает впереди. Ночь. Самолет набирает высоту. А свет, как и тьма, поделены строго надвое. Пока еще только взлетаешь - есть один мир, он внизу. Все горит под тобой в темноте, самолет переваливается сбоку на бок, и ты вертишь голову то в сторону своего иллюминатора, то в сторону противоположного. А потом - облака. Сперва различаешь эту облачность, затем наступает темнота. Самолет врезается в эту толщу, а что за окном - уже не понять; я всегда столько страшилок придумываю. Это переход. Самолет врывается в другой мир. Он, конечно, не совсем надлунный, но где-то близко. И мир этот - сверху. Уже ничего не горит, нет рукотворной нагромажденности. Над тобой - звезды. Самолет еще набирает высоту, а ты всматриваешься в иллюминатор, ощущаешь холод, вечный холод. И звезды. Два мира, точно по Аристотелю, и такой яркий по восприятию переход. С тряской. Да посильней. Как я люблю. А после турбулентности - вечное.
Я сидел у окна и радовался: полету, предстоящими выходными, даже своему отражению. И как только увидел звезды, подумал, что напишу в фейсбук: едва взлетев, сразу разглядел на небе Большую Медведицу. Никакую медведицу я тогда не разглядел, конечно, но написать об этом очень захотелось. Но как только подумал об этом - сразу ее и разглядел. Сначала я удивился самому себе, а потом даже расстроился. Если бы я ее не увидел, написать об этом было бы гораздо забавнее. Ничего не написал в итоге.
Эти же длинные каникулы большей частью провел у мамы. Мама очень радовалась и постоянно говорила, как же хорошо, что мы с братом так много дней проводим с ней. Я этого не говорил, я поддакивал, а вот когда выходил покурить во двор, то не переставал восторгаться про себя. На даче сказочно: снега, такие объемные сугробы, крупные снежинки, все белое и чистое. Ночь, звезды и огромные белые сугробы - это то, что я всегда представляю себе, когда слушаю "Пляску смерти" Сен-Санса. В голове еще нечисть всякая прыгает, намного инфернальнее, чем на балу у Воланда. И вот выходишь покурить, когда темно, а над тобой высокое-высокое небо со звездами. Первые пять минут не холодно совсем, снег не кажется холодным. Поднимаешь голову наверх и всматриваешься в звезды. Оторваться нельзя.
Удивительно высокое небо со звездами я всегда наблюдал в Самарканде. Это не Москва, у которой свой микроклимат и где звездное небо никогда не видно. Мы жили в самом центре города, в своем доме с огромным фруктовым садом и цветником - такое представить в Москве невозможно. И вот сидишь во дворе вечером, темнеет рано, даже прохладно иногда. Пьешь чай после ужина со всей семьей. Тихо. А поднимаешь голову - и тебя уносит. Там просторно, там звезды. И тоже какой-то холод.
Жаль, что каникулы заканчиваются. Больше не будет этой спокойной размеренности. Но с другой стороны - это и развращает. Эта размеренность заставляет забыть о своих обязанностях, время летит быстро, и проводишь ты его совершенно бездарно. Время вообще странное.