***
Мне всегда тревожно и страшно, когда люди пишут отчаянные стихи:( Никогда ж не знаешь, насколько это по-настоящему.
Вон у меня на другом ресурсе - международном - френдесса написала стихи под названием "Suicide Dream" (Сон о самоубийстве) - у нее обстоятельства действительно довольно тяжелые. Я ее откомментировала так - даю приблизительный перевод с английского (она тоже филолог, так что стилистика нормальна для наших разговоров): "Слишком грустно и безысходно:( С одной стороны, оно [стихотворение] представляет старую европейскую риторически-поэтическую традицию, в которой наше горе и отчаяние находят выражение в образах смерти, самоубийства, пустоты (или, может быть, яда, отравления, или какого-то нисхождения, например, падения в пропасть и т.д.) - и в некоторых случаях такие конструкты корреспондируют с "нормальномым" уровнем страдания в тяжелой ситуации, они лишь некоторым образом драматизируются для того, чтобы оторвать их от сферы повседневного и ввести в поэтический дискурс. Но с другой стороны, они могут обозначать то, о чем говорят, фактически буквально (таким образом, возвращаясь к истокам подобных метафор), и иметь отношение скорее к экзистенциальным проблемам, нежели к литературе, и быть показателем действительно опасного уровня фрустрации и депрессии". (Понятное дело, после этого были еще всякие hugs и take care, а что ж еще скажешь, когда человек так далеко...)
Поэтическое слово дрейфует между экзистенциальным и риторическим - иногда оно предстает полностью стершимся и десемантизированным (вроде текстов поп-песен, словно созданных машинами "Министерства любви"), иногда, миновав непосредственную свою функцию - создать в слове совсем другое, новое, "третье царство между небом и землей", как называла поэзию и искусство Цветаева, врывается непосредственно в сферу жизненных реалий, где боль и кровь перестают быть клюквенным соком... об этой амбивалентности писала некогда вот тут, а теперь, по близким опытам доподлинно знаю, что тела и тексты не так далеко отстоят друг от друга, как кажется на первый взгляд... и никогда не можешь сказать с уверенностью, что перед тобой на этот раз.
А новый пост этой френдессы - стихотворение раньше неизвестного мне поэта, знающие английский могут почитать, наших переводов не нашла:
Fish and Watergrass
My heart and my body were separate,
when I got off my bike, soaked with sweat,
and put my face in the river; an ethereal
dark place full of algae and watergrass.
Unable to keep a tight control over
their coal-black bodies in the current,
a cluster of koi groped forward,
with white, translucent, overworked eyes
searching for something, as a man searches
after going a great distance.
Who were you
that even now all of me is in tatters,
aching to touch your face floating in dream,
defining itself, like a large white
flower, by separation from me?
-Henri Cole
То, что проглядела, мне понравилось, но автор, обладающий столь трагическим мироощущением, благополучно здравствует, преподает и выпускает сборник за сборником (и слава Богу!)... а в других случаях, в каждом отдельном случае никогда нельзя сказать наверняка...
Вон у меня на другом ресурсе - международном - френдесса написала стихи под названием "Suicide Dream" (Сон о самоубийстве) - у нее обстоятельства действительно довольно тяжелые. Я ее откомментировала так - даю приблизительный перевод с английского (она тоже филолог, так что стилистика нормальна для наших разговоров): "Слишком грустно и безысходно:( С одной стороны, оно [стихотворение] представляет старую европейскую риторически-поэтическую традицию, в которой наше горе и отчаяние находят выражение в образах смерти, самоубийства, пустоты (или, может быть, яда, отравления, или какого-то нисхождения, например, падения в пропасть и т.д.) - и в некоторых случаях такие конструкты корреспондируют с "нормальномым" уровнем страдания в тяжелой ситуации, они лишь некоторым образом драматизируются для того, чтобы оторвать их от сферы повседневного и ввести в поэтический дискурс. Но с другой стороны, они могут обозначать то, о чем говорят, фактически буквально (таким образом, возвращаясь к истокам подобных метафор), и иметь отношение скорее к экзистенциальным проблемам, нежели к литературе, и быть показателем действительно опасного уровня фрустрации и депрессии". (Понятное дело, после этого были еще всякие hugs и take care, а что ж еще скажешь, когда человек так далеко...)
Поэтическое слово дрейфует между экзистенциальным и риторическим - иногда оно предстает полностью стершимся и десемантизированным (вроде текстов поп-песен, словно созданных машинами "Министерства любви"), иногда, миновав непосредственную свою функцию - создать в слове совсем другое, новое, "третье царство между небом и землей", как называла поэзию и искусство Цветаева, врывается непосредственно в сферу жизненных реалий, где боль и кровь перестают быть клюквенным соком... об этой амбивалентности писала некогда вот тут, а теперь, по близким опытам доподлинно знаю, что тела и тексты не так далеко отстоят друг от друга, как кажется на первый взгляд... и никогда не можешь сказать с уверенностью, что перед тобой на этот раз.
А новый пост этой френдессы - стихотворение раньше неизвестного мне поэта, знающие английский могут почитать, наших переводов не нашла:
Fish and Watergrass
My heart and my body were separate,
when I got off my bike, soaked with sweat,
and put my face in the river; an ethereal
dark place full of algae and watergrass.
Unable to keep a tight control over
their coal-black bodies in the current,
a cluster of koi groped forward,
with white, translucent, overworked eyes
searching for something, as a man searches
after going a great distance.
Who were you
that even now all of me is in tatters,
aching to touch your face floating in dream,
defining itself, like a large white
flower, by separation from me?
-Henri Cole
То, что проглядела, мне понравилось, но автор, обладающий столь трагическим мироощущением, благополучно здравствует, преподает и выпускает сборник за сборником (и слава Богу!)... а в других случаях, в каждом отдельном случае никогда нельзя сказать наверняка...