Салат из рептилии и бога. Трагедия Homo sapiens.
Та часть нашей планеты, на которой поселился самый парадоксальный обыватель
в истории эволюции жизни на Земле - человек, постоянно является полем его битв, суть которых кроется в одной-единственной битве, имя которой «поиск себя». Описанию этого драматического поиска посвящена великолепная книга естествоиспытателя, писателя, специалиста по эволюционным методам детского воспитания, блестящего теоретика и практика в области бесконфликтного поведения Джозефа Чилтона Пирса «Биология трансцендентного».
Прошло чуть более полутора лет с того момента, когда в новейшей истории началось великое противостояние, коснувшееся так или иначе нас всех - жестокое и кровавое противостояние некогда братских народов - украинцев и русских. Это противостояние набирало и продолжает набирать доселе невиданные обороты сейчас уже не на полях непосредственных боев, а в информационном пространстве: в СМИ и в интернете. У многих участников этих боевых действий в информационном поле мы наблюдаем совершенно абнормальный всплеск ненависти, копролалии, иных явных проявлений асоциального поведения, клиповое восприятие, полную потерю способности к рациональному мышлению и оценке, т.е. симптомы, однозначно тождественные симптомам тяжелого комплексного психического и соматического заболевания.
В связи с этим я считаю нужным и полезным познакомить читателей с введением в книгу Пирса. Прочесть или не прочесть эту книгу полностью, решать вам.
Глядя на звездное небо, поэт Уолт Уитмен вопросил свою душу: "Когда мы овладеем всеми этими шарами вселенной, и всеми их усладами, и всеми их знаниями, будет ли с нас довольно ? И моя душа сказала: "Нет, этого мало для нас, мы пойдем мимо и дальше"*.
( Сборник "Листья Травы", Посвящения, Песня о себе, 46. пер. К. Чуковского)
"Способность подняться ввысь и продолжать идти дальше" есть определение трансцендентного и предмет исследования, проводимого на страницах данной книги. Поскольку именно эта сила составляет природу человека и воодушевляет его дух, в начале исследования мы ставим следующий вопрос: почему по прошествии стольких лет истории, богатой благородными идеями и возвышенными философскими учениями, звавшими к трансцендентному, человек продолжает действовать столь отвратительно? Различные формы насилия, которым мы подвергаем самих себя и планету, это явления, превращающие в насмешку все наши высокие устремления. Сат Прем, французский писатель, оказавшийся в Индии в результате перипетий Второй мировой войны, недавно задал такой вопрос: "Почему после тысяч лет размышлений человеческая природа не изменилась ни на йоту?" в том же ключе и в нашей книге мы спрашиваем, почему после двух тысяч лет цитирования Библии, попыток обращения в свою веру, молитв, пения псалмов, возведения соборов, сжигания ведьм и миссионерства цивилизация стала ещё более жестокой и изощренной в массовых убийствах? В исследовании природы трансцендентного, мы рассматриваем источники собственной агрессивности и насилия. Эти два явления тесно переплетены, но отнюдь не одно и то же.
Великий создатель явился нам более двух тысячелетий назад, взглянул на наши религиозные институты с их иерархией власти, разделением на профессиональные классы, с политиками, законниками, армиями и заключил: "по плодам их узнаете их". Именно этот вопрос мы и должны задать: каковы настоящие, практические результаты деятельности высоких религиозных институтов, появившихся в ходе истории? Если мы поверим их плодам, которые они принесли, а не символам веры, лозунгам, идеям и общественным связям, которые их поддерживают, мы увидим, что между духовной трансцендентностью и религией мало общего. Приглядевшись внимательно, можно заметить, что в истории они выступали фундаментальными противниками, раскалывая умы на воинствующие лагеря.
Ни жестокость человека, ни его трансцендентность не являются моральной или этической составляющей религии, скорее, это предмет изучения биологии. На самом деле, в человеке существует врожденная способность выходить за рамки трудновыполнимых ограничений или запретов, и благодаря этой способности, он обладает также жизненно важной способностью приспособления, которой пока ещё не пользуется в полной мере.
Эта возможность, однако, способна привести нас как к трансцендентности, так и к жестокости; наше стремление к трансцендентному (возвышенному) проистекает из интуитивного желания овладеть возможностью приспособления, насилие же порождается из неумения развить эту способность.
Исторически наша трансцендентность развивалась слабо или вообще заглохла из за того, что мы больше придумывали эти трансцендентные возможности, а не развивали их. Мы начинаем фантазировать, когда интуитивно ощущаем в себе какую то возможность или тенденцию. Однако мы склонны принять их скорее за влияние или способности другого человека, либо за некую силу или нечто вне нас. Как правило, мы проецируем на окружающих собственные негативные тенденции ("...если бы не такие, как вы... не это правительство... не те люди"). Одновременно мы проецируем трансцендентные возможности на власти и находящиеся где то "на седьмом небе" силы или на какие то туманные законы науки. Трансцендентность, к которой мы стремимся, оказывается собственностью сил, объектом воздействия которых мы являемся. Подобно радару, наши проекции возвращаются к нам как силы, которые мы должны задобрить или с которыми должны бороться. Постоянно наши мольбы к небесам проходят незамеченными, наша борьба с правительствами и властями оказывается тщетной, и мы блуждаем в созданном нами самими зеркальном зале, полном недостижимыми отражениями продуктов своего же сознания. Унаследованные нами мифические и религиозные представления, тысячелетиями развивавшиеся, зажили своей собственной жизнью в качестве культурных подделок трансцендентности.
Культура, по определению антропологов, это собрание старых научных стратегий выживания, переданных молодому поколению с помощью обучения и моделирования. В следующих главах мы объясним, каким образом культура, будучи совокупностью полученных из прошлого стратагем выживания, формирует биологию, и как, в свою очередь, биология формирует культуру. Религиозные институты, облаченные в старые одежды стратегии выживания, для наших умов или душ являются псевдосакральными прислугами культуры, созданной из старых представлений об абстрактных аспектах нашей природы. Так, триединство мифа, религии и культуры является одновременно и причиной, и источником наших проекций.
Каждая составляющая этой триады воздействует на две другие, и все три взаимосвязанных явления миф, религия и культура утверждаются насилием через человека.
Как сказала ныне покойная философ Сюзанна Лэнгер, человек больше всего боится, что "при попадании в хаос его способность мыслить исчезнет". Культура, как собирательное воплощение наших представлений о выживании, является духовной средой, к которой нам следует адаптировать свое сознание. Природа (или характер) культуры окрашена мифологией и религией, которые возникают в ней; отрицание одного мифа или всей религии ради замены их другой не влияет на культуру, поскольку она одновременно производит эти элементы, и производима ими.
Считается, что наука заменила собой религию, но она скорее стала новой религиозной формой, ещё более мощно поддерживающей цивилизацию.
Когда возникает угроза нынешнему корпусу знаний научных или религиозных опасности подвергается также сама личность человека, ибо он идентифицируется с этим корпусом знаний. Подобная угроза может привести к модели поведения, противоречащей принципам выживания. В этой книге исследуется, каким образом насилие вырастает из неудавшейся попытки перейти за пределы реальности, и как трансцендентность блокируется насилием; почему культура стала замкнутым тупиком, чем то вроде издевательской тавтологии, самовоспроизводящейся и неприкосновенной. То, что человек сформирован культурой, которую сам и создал, затрудняет возможность увидеть, что существующая культура это явление, через которое следует переступить. Это означает, что для того, чтобы выжить, нужно перерасти собственные представления о выживании и разработанные для этого методы. Парадокс заключается в том, что, только расставшись с жизнью, мы можем обнаружить это.
Новое поколение биологов и нейробиологов выяснило, почему мы ведем себя столь парадоксальным образом: продолжая говорить одно, мы чувствуем другое, а действуем в соответствии с импульсом, отличным и от слов, и от мыслей. После веков лечения плохими лекарствами, предписанными из за неверно диагностированных заболеваний, наше новое исследование дает шанс снять преграды на пути к трансцендентному внутри нас и позволяет создать средства, находящиеся вне ненависти и насилия.
Главный ключ к разрешению конфликта сделанное современными учеными открытие пяти различных нервных структур (или частей) мозга человека. Пять этих систем, четыре из которых расположены в голове, представляют собой целую эволюцию, предшествовавшую появлению человека: от рептилий, древних мамонтов собственно к человеку. Природа никогда не отказывается от плодотворных идей: она выстраивает на их основе новые структуры. Каждая нервная структура, которую унаследовал человек, развивалась с целью исправления недостатков или разрешения проблем, полученных в результате предыдущих достижений.
Каждое живое существо, обладающее нервной системой, открывает для жизни новые широкие возможности и одновременно создаёт новые трудности, подталкивая этим самым природу к тому, чтобы "подняться и идти дальше" путем создания ещё одной нервной системы. В то время, как люди воспринимают трансцендентное через мистические и неземные понятия, считая это проявлением житейской мудрости, трансцендентность может быть просто следующим разумным шагом.
Пятая часть мозга, существование которой давно предугадывали поэты и святые, находится не в голове, а в сердце. Этот непростой для восприятия биологический факт (следует отдать должное демону науки) был недоступен донаучному миру. Нейрокардиология новая область медицинских исследований обнаружила в нашем сердце возможный мозговой центр, который функционирует в связке с четырьмя долями нашего головного мозга. За пределами сознательного восприятия совместная работа сердца и головы отражает и определяет саму природу сознания, хотя сама она, в свою очередь, подвергается сильному влиянию.
Внутри этой взаимозависимой системы находится ключ к пониманию трансцендентности и решению проблемы постоянного и теперь почти постоянно повторяющегося стремления к насилию. Результаты этого нового исследования позволяют лучше понимать характер взаимодействия сердца и головы, работы ума и рассудка, биологии и духа, а также находить формы влияния на них.
Дух в данном случае является той неизвестной силой, которая побуждает нас к стремлению развиваться и двигаться вперед. Поэт Дилан Томас определил это так: Мощь, возносящая цветок сквозь зелень стебля, Возносит зелень лет моих...(Перевод С.Золотцева)
Разум сердца воплощает эту неуловимую движущую силу, факт, который можно осознать, разделив понятия сообразительность и ум; как мы уже разделили духовность и религию. При эффективно работающем биологическом организме разум сердца и интеллект должны функционировать как независимые системы, оказывающие взаимное влияние и дающие друг другу импульс роста. Нарушение или повреждение этого взаимодействия вызываются мифологическими или религиозными воздействиями. Это, в свою очередь, выносит на поверхность существенный разрыв между личностью и её проявлением. Этим объясняется причина, по которой человек одной рукой производит бомбы, а другой, в то же время, делает жест в сторону любви и мира.
Два гения, жившие на рубеже XIII и XIV веков доминиканский монах Майстер Экхардт и испанский суфий* Ибн Араби, говорили о "Творце и Сотворенном, дающих жизнь друг другу".
Это определение будет более точным при более свободном взгляде на взаимосвязь ума и сообразительности, которые возникли в процессе эволюции так, чтобы стимулировать рост друг друга. Открытое современными биологами "единство сознания и природы" есть не что иное, как ещё одно определение этой динамики. А недавнее открытие возвратно поступательного движения от сердца к мозгу и обратно ясно показывает те самые средства, с помощью которых происходит или должно происходить это "двойное рождение".
Ибн Араби и Майстер Экхардт провозгласили, что человек это неотъемлемая составляющая этой динамики, неразделимая с ней, а не её жертва. Их предшественник Иисус указывал на тот же трансцендентный факт, за что и был распят. Подобное проникновение в себя, помогающее разглядеть внутреннюю творческую динамику, приводило обычно к тому, что любой, провозглашавший это, был приведен к столбу или на плаху и лишь крайне редко получал публичное признание. Такого рода размышления звучали как ересь по отношению к доминирующему комплексу духовных ценностей или мощной структуре любого возраста. Как правило, подобные утверждения толкуются искаженно и отвергаются.
То, что создатель и созданное им порождают друг друга, есть главный принцип, на котором основана эта книга. Эта динамика, тем не менее, стохастична (стохазм греческое слово, обозначающее систему случайную, но целеустремленную); несчастный случай или шанс наудачу содержатся в каждом мгновении нашей жизни. Во многих случаях нам хотелось бы избавиться от них но уничтожить стохазм значило бы превратить жизнь в простой механизм, коим она не является.
Исходя из всего вышесказанного, я делаю два предположения. Во первых, причина нашего вечного кризиса зиждется на неудачном развитии и использовании четвертой доли головного мозга (она появилась сравнительно недавно в ходе эволюции) и на динамическом взаимодействии с мозгом нашего сердца. Во вторых, великие святые и духовные титаны истории (даже те, деяния которых исказили мифы и фантазии) указывали своими действиями или предсказаниями следующий шаг в эволюции событие трансцендентного характера, которое природа пыталась подготовить в течение тысячелетий.
Творец и сотворенное как взаимно вдохновляемая сила делают императивом простой закон природы: разум, неважно прирожденный или генетически закодированный, может развиться в нас только при условии, что нам явлена действующая модель этого разума. Любому движению необходим источник питания, даже если практически этот источник никогда не удастся определить. Если два зеркала отражаются друг в друге с бесконечным уменьшением, какое из них следует считать первым, вызывающим отражение? С самого начала жизни характеристики каждой новой возможности должны быть представлены примером кого то, чего то или каким то событием в непосредственном сиюминутном окружении. Однако все та же загадка первородности яйца или курицы будет неизбежно возникать, как только мы попытаемся разгадать или хотя бы приблизиться к загадке происхождения.
Эта потребность в модели в действительности явление новой и неизвестной формы разумного, подобной той, которую показывают четвертая доля мозга и разум сердца. Разительный контраст между обычным человеческим поведением и действиями титанов истории (Иисус, Кришна, Лаоцзы, Будда, Экхардт, Джордж Фокс, Пилигрим Мира и длинный список других гениев) делает этих людей гениями на все времена, либо двигающими саму историю вперед, либо искажающими ее. Все наши великие предшественники появились тем естественным путем, который мы исследуем в данной книге. Хотя этот процесс происходит на фоне бесконечного упадка, омрачающего его движение. Они приходят в жизнь как образцы новых возможностей природы, пример следующего этапа эволюции, который уже провозглашен новейшей нервной структурой, предназначенной преобразить жестокость в новую, жизнеспособную, реальность.
В каждом отдельном случае, однако, упомянутые великие исторические личности не столько развивали данные им возможности, сколько демонстрировали их на практике; человечество претворяло в жизнь эти возможности и создавало модели, которые им демонстрировали. Так мы неизменно выстраиваем религиозные структуры вокруг наших духовных гигантов или используем их для поддержания религии с тем, чтобы предупредить резкое переключение сознания и разложение культуры, носителями которой выступают эти редкие личности. Парадоксально, эти переключения сознания мы воспринимаем как угрозу выживанию и потому инстинктивно отрицаем. Новые явления в развитии биокультуры, однажды случившись, начинают самовоспроизводиться. Мы воспринимаем придуманные нами же модели поведения, показанные великими, в качестве внешних сил, объектами воздействия которых мы являемся, а не в качестве таящихся внутри нас возможностей.
Наш четвертый мозг это средство, с помощью которого разум сердца уводит наш интеллект от древних стратегий выживания к новым, более великим формам разумного. Однако неразрешимой загадкой для природы, а потому и для нас, ибо мы, по сути, и есть природа, является вопрос стабилизации новой и весьма неопределенной формы разума в мощной нервной среде, чей возраст исчисляется миллионами лет. Хотя природа и предоставляла нам, по мере возникновения новых возможностей, соответствующие модели поведения, заложенные однажды в древности в примитивный мозг первобытного человека, которые тщательно в нем закреплялись, в то время как новые модели, в лучшем случае, являются опытными образцами. И именно из за этой незначительной неуверенности высшего разума, укоренившейся в нашей системе выживания, возникают дикие контрасты между благородными идеалами и смертоносными проявлениями в поведении человека.
Последующие выводы базируются на точках зрения, появившихся в ходе исследования этого нового явления биологами и нейробиологами. Эти заключения отсылают нас к идеалам и примерам поведения, смоделированным для нас великими историческими личностями, в особенности величайшим, на мой взгляд, примером служит Иисус. Под обложкой этой книги находится на первый взгляд шокирующая пара Иисус и биолог. Но если мы отбросим мифические и/или религиозные изображения, окружающие фигуру Иисуса, то обнаружим много общего.
Не важно, что мы лично можем отрицать религию и миф, культура выживания, которая сама плодит, а также плодится мифом и религией, все ещё во многом с нами. Поэтому все наши усилия, научные и духовные, используются этой культурой, которая держит нас заточенными внутри примитивных моделей сознания. Образец нового эволюционного мышления, Иисус, сражался и продолжает сражаться с неумолимым роком этого культурного влияния. Однако крест, инструмент его казни, символизирует как смерть, так и трансцендентность; смерть в культуре и трансцендентность за её пределами. Если мы приподнимем с символики креста мифическое покрывало государственной религии и библейской сказки, что, к слову сказать, могло бы спасти Иисуса от христиан, то крест окажется "трещиной" в космическом яйце цивилизации.
Именно на эту трещину указывает текст этой книги, как и текст моей первой книги, выпущенной полвека назад. Пусть эта новая книга прольет больше света и поможет нам в новом осознании природы, от чего зависит наше подлинное выживание.
Джозеф Чилтон Пирс
« Биология трансцедентного»
в истории эволюции жизни на Земле - человек, постоянно является полем его битв, суть которых кроется в одной-единственной битве, имя которой «поиск себя». Описанию этого драматического поиска посвящена великолепная книга естествоиспытателя, писателя, специалиста по эволюционным методам детского воспитания, блестящего теоретика и практика в области бесконфликтного поведения Джозефа Чилтона Пирса «Биология трансцендентного».
Прошло чуть более полутора лет с того момента, когда в новейшей истории началось великое противостояние, коснувшееся так или иначе нас всех - жестокое и кровавое противостояние некогда братских народов - украинцев и русских. Это противостояние набирало и продолжает набирать доселе невиданные обороты сейчас уже не на полях непосредственных боев, а в информационном пространстве: в СМИ и в интернете. У многих участников этих боевых действий в информационном поле мы наблюдаем совершенно абнормальный всплеск ненависти, копролалии, иных явных проявлений асоциального поведения, клиповое восприятие, полную потерю способности к рациональному мышлению и оценке, т.е. симптомы, однозначно тождественные симптомам тяжелого комплексного психического и соматического заболевания.
В связи с этим я считаю нужным и полезным познакомить читателей с введением в книгу Пирса. Прочесть или не прочесть эту книгу полностью, решать вам.
Глядя на звездное небо, поэт Уолт Уитмен вопросил свою душу: "Когда мы овладеем всеми этими шарами вселенной, и всеми их усладами, и всеми их знаниями, будет ли с нас довольно ? И моя душа сказала: "Нет, этого мало для нас, мы пойдем мимо и дальше"*.
( Сборник "Листья Травы", Посвящения, Песня о себе, 46. пер. К. Чуковского)
"Способность подняться ввысь и продолжать идти дальше" есть определение трансцендентного и предмет исследования, проводимого на страницах данной книги. Поскольку именно эта сила составляет природу человека и воодушевляет его дух, в начале исследования мы ставим следующий вопрос: почему по прошествии стольких лет истории, богатой благородными идеями и возвышенными философскими учениями, звавшими к трансцендентному, человек продолжает действовать столь отвратительно? Различные формы насилия, которым мы подвергаем самих себя и планету, это явления, превращающие в насмешку все наши высокие устремления. Сат Прем, французский писатель, оказавшийся в Индии в результате перипетий Второй мировой войны, недавно задал такой вопрос: "Почему после тысяч лет размышлений человеческая природа не изменилась ни на йоту?" в том же ключе и в нашей книге мы спрашиваем, почему после двух тысяч лет цитирования Библии, попыток обращения в свою веру, молитв, пения псалмов, возведения соборов, сжигания ведьм и миссионерства цивилизация стала ещё более жестокой и изощренной в массовых убийствах? В исследовании природы трансцендентного, мы рассматриваем источники собственной агрессивности и насилия. Эти два явления тесно переплетены, но отнюдь не одно и то же.
Великий создатель явился нам более двух тысячелетий назад, взглянул на наши религиозные институты с их иерархией власти, разделением на профессиональные классы, с политиками, законниками, армиями и заключил: "по плодам их узнаете их". Именно этот вопрос мы и должны задать: каковы настоящие, практические результаты деятельности высоких религиозных институтов, появившихся в ходе истории? Если мы поверим их плодам, которые они принесли, а не символам веры, лозунгам, идеям и общественным связям, которые их поддерживают, мы увидим, что между духовной трансцендентностью и религией мало общего. Приглядевшись внимательно, можно заметить, что в истории они выступали фундаментальными противниками, раскалывая умы на воинствующие лагеря.
Ни жестокость человека, ни его трансцендентность не являются моральной или этической составляющей религии, скорее, это предмет изучения биологии. На самом деле, в человеке существует врожденная способность выходить за рамки трудновыполнимых ограничений или запретов, и благодаря этой способности, он обладает также жизненно важной способностью приспособления, которой пока ещё не пользуется в полной мере.
Эта возможность, однако, способна привести нас как к трансцендентности, так и к жестокости; наше стремление к трансцендентному (возвышенному) проистекает из интуитивного желания овладеть возможностью приспособления, насилие же порождается из неумения развить эту способность.
Исторически наша трансцендентность развивалась слабо или вообще заглохла из за того, что мы больше придумывали эти трансцендентные возможности, а не развивали их. Мы начинаем фантазировать, когда интуитивно ощущаем в себе какую то возможность или тенденцию. Однако мы склонны принять их скорее за влияние или способности другого человека, либо за некую силу или нечто вне нас. Как правило, мы проецируем на окружающих собственные негативные тенденции ("...если бы не такие, как вы... не это правительство... не те люди"). Одновременно мы проецируем трансцендентные возможности на власти и находящиеся где то "на седьмом небе" силы или на какие то туманные законы науки. Трансцендентность, к которой мы стремимся, оказывается собственностью сил, объектом воздействия которых мы являемся. Подобно радару, наши проекции возвращаются к нам как силы, которые мы должны задобрить или с которыми должны бороться. Постоянно наши мольбы к небесам проходят незамеченными, наша борьба с правительствами и властями оказывается тщетной, и мы блуждаем в созданном нами самими зеркальном зале, полном недостижимыми отражениями продуктов своего же сознания. Унаследованные нами мифические и религиозные представления, тысячелетиями развивавшиеся, зажили своей собственной жизнью в качестве культурных подделок трансцендентности.
Культура, по определению антропологов, это собрание старых научных стратегий выживания, переданных молодому поколению с помощью обучения и моделирования. В следующих главах мы объясним, каким образом культура, будучи совокупностью полученных из прошлого стратагем выживания, формирует биологию, и как, в свою очередь, биология формирует культуру. Религиозные институты, облаченные в старые одежды стратегии выживания, для наших умов или душ являются псевдосакральными прислугами культуры, созданной из старых представлений об абстрактных аспектах нашей природы. Так, триединство мифа, религии и культуры является одновременно и причиной, и источником наших проекций.
Каждая составляющая этой триады воздействует на две другие, и все три взаимосвязанных явления миф, религия и культура утверждаются насилием через человека.
Как сказала ныне покойная философ Сюзанна Лэнгер, человек больше всего боится, что "при попадании в хаос его способность мыслить исчезнет". Культура, как собирательное воплощение наших представлений о выживании, является духовной средой, к которой нам следует адаптировать свое сознание. Природа (или характер) культуры окрашена мифологией и религией, которые возникают в ней; отрицание одного мифа или всей религии ради замены их другой не влияет на культуру, поскольку она одновременно производит эти элементы, и производима ими.
Считается, что наука заменила собой религию, но она скорее стала новой религиозной формой, ещё более мощно поддерживающей цивилизацию.
Когда возникает угроза нынешнему корпусу знаний научных или религиозных опасности подвергается также сама личность человека, ибо он идентифицируется с этим корпусом знаний. Подобная угроза может привести к модели поведения, противоречащей принципам выживания. В этой книге исследуется, каким образом насилие вырастает из неудавшейся попытки перейти за пределы реальности, и как трансцендентность блокируется насилием; почему культура стала замкнутым тупиком, чем то вроде издевательской тавтологии, самовоспроизводящейся и неприкосновенной. То, что человек сформирован культурой, которую сам и создал, затрудняет возможность увидеть, что существующая культура это явление, через которое следует переступить. Это означает, что для того, чтобы выжить, нужно перерасти собственные представления о выживании и разработанные для этого методы. Парадокс заключается в том, что, только расставшись с жизнью, мы можем обнаружить это.
Новое поколение биологов и нейробиологов выяснило, почему мы ведем себя столь парадоксальным образом: продолжая говорить одно, мы чувствуем другое, а действуем в соответствии с импульсом, отличным и от слов, и от мыслей. После веков лечения плохими лекарствами, предписанными из за неверно диагностированных заболеваний, наше новое исследование дает шанс снять преграды на пути к трансцендентному внутри нас и позволяет создать средства, находящиеся вне ненависти и насилия.
Главный ключ к разрешению конфликта сделанное современными учеными открытие пяти различных нервных структур (или частей) мозга человека. Пять этих систем, четыре из которых расположены в голове, представляют собой целую эволюцию, предшествовавшую появлению человека: от рептилий, древних мамонтов собственно к человеку. Природа никогда не отказывается от плодотворных идей: она выстраивает на их основе новые структуры. Каждая нервная структура, которую унаследовал человек, развивалась с целью исправления недостатков или разрешения проблем, полученных в результате предыдущих достижений.
Каждое живое существо, обладающее нервной системой, открывает для жизни новые широкие возможности и одновременно создаёт новые трудности, подталкивая этим самым природу к тому, чтобы "подняться и идти дальше" путем создания ещё одной нервной системы. В то время, как люди воспринимают трансцендентное через мистические и неземные понятия, считая это проявлением житейской мудрости, трансцендентность может быть просто следующим разумным шагом.
Пятая часть мозга, существование которой давно предугадывали поэты и святые, находится не в голове, а в сердце. Этот непростой для восприятия биологический факт (следует отдать должное демону науки) был недоступен донаучному миру. Нейрокардиология новая область медицинских исследований обнаружила в нашем сердце возможный мозговой центр, который функционирует в связке с четырьмя долями нашего головного мозга. За пределами сознательного восприятия совместная работа сердца и головы отражает и определяет саму природу сознания, хотя сама она, в свою очередь, подвергается сильному влиянию.
Внутри этой взаимозависимой системы находится ключ к пониманию трансцендентности и решению проблемы постоянного и теперь почти постоянно повторяющегося стремления к насилию. Результаты этого нового исследования позволяют лучше понимать характер взаимодействия сердца и головы, работы ума и рассудка, биологии и духа, а также находить формы влияния на них.
Дух в данном случае является той неизвестной силой, которая побуждает нас к стремлению развиваться и двигаться вперед. Поэт Дилан Томас определил это так: Мощь, возносящая цветок сквозь зелень стебля, Возносит зелень лет моих...(Перевод С.Золотцева)
Разум сердца воплощает эту неуловимую движущую силу, факт, который можно осознать, разделив понятия сообразительность и ум; как мы уже разделили духовность и религию. При эффективно работающем биологическом организме разум сердца и интеллект должны функционировать как независимые системы, оказывающие взаимное влияние и дающие друг другу импульс роста. Нарушение или повреждение этого взаимодействия вызываются мифологическими или религиозными воздействиями. Это, в свою очередь, выносит на поверхность существенный разрыв между личностью и её проявлением. Этим объясняется причина, по которой человек одной рукой производит бомбы, а другой, в то же время, делает жест в сторону любви и мира.
Два гения, жившие на рубеже XIII и XIV веков доминиканский монах Майстер Экхардт и испанский суфий* Ибн Араби, говорили о "Творце и Сотворенном, дающих жизнь друг другу".
Это определение будет более точным при более свободном взгляде на взаимосвязь ума и сообразительности, которые возникли в процессе эволюции так, чтобы стимулировать рост друг друга. Открытое современными биологами "единство сознания и природы" есть не что иное, как ещё одно определение этой динамики. А недавнее открытие возвратно поступательного движения от сердца к мозгу и обратно ясно показывает те самые средства, с помощью которых происходит или должно происходить это "двойное рождение".
Ибн Араби и Майстер Экхардт провозгласили, что человек это неотъемлемая составляющая этой динамики, неразделимая с ней, а не её жертва. Их предшественник Иисус указывал на тот же трансцендентный факт, за что и был распят. Подобное проникновение в себя, помогающее разглядеть внутреннюю творческую динамику, приводило обычно к тому, что любой, провозглашавший это, был приведен к столбу или на плаху и лишь крайне редко получал публичное признание. Такого рода размышления звучали как ересь по отношению к доминирующему комплексу духовных ценностей или мощной структуре любого возраста. Как правило, подобные утверждения толкуются искаженно и отвергаются.
То, что создатель и созданное им порождают друг друга, есть главный принцип, на котором основана эта книга. Эта динамика, тем не менее, стохастична (стохазм греческое слово, обозначающее систему случайную, но целеустремленную); несчастный случай или шанс наудачу содержатся в каждом мгновении нашей жизни. Во многих случаях нам хотелось бы избавиться от них но уничтожить стохазм значило бы превратить жизнь в простой механизм, коим она не является.
Исходя из всего вышесказанного, я делаю два предположения. Во первых, причина нашего вечного кризиса зиждется на неудачном развитии и использовании четвертой доли головного мозга (она появилась сравнительно недавно в ходе эволюции) и на динамическом взаимодействии с мозгом нашего сердца. Во вторых, великие святые и духовные титаны истории (даже те, деяния которых исказили мифы и фантазии) указывали своими действиями или предсказаниями следующий шаг в эволюции событие трансцендентного характера, которое природа пыталась подготовить в течение тысячелетий.
Творец и сотворенное как взаимно вдохновляемая сила делают императивом простой закон природы: разум, неважно прирожденный или генетически закодированный, может развиться в нас только при условии, что нам явлена действующая модель этого разума. Любому движению необходим источник питания, даже если практически этот источник никогда не удастся определить. Если два зеркала отражаются друг в друге с бесконечным уменьшением, какое из них следует считать первым, вызывающим отражение? С самого начала жизни характеристики каждой новой возможности должны быть представлены примером кого то, чего то или каким то событием в непосредственном сиюминутном окружении. Однако все та же загадка первородности яйца или курицы будет неизбежно возникать, как только мы попытаемся разгадать или хотя бы приблизиться к загадке происхождения.
Эта потребность в модели в действительности явление новой и неизвестной формы разумного, подобной той, которую показывают четвертая доля мозга и разум сердца. Разительный контраст между обычным человеческим поведением и действиями титанов истории (Иисус, Кришна, Лаоцзы, Будда, Экхардт, Джордж Фокс, Пилигрим Мира и длинный список других гениев) делает этих людей гениями на все времена, либо двигающими саму историю вперед, либо искажающими ее. Все наши великие предшественники появились тем естественным путем, который мы исследуем в данной книге. Хотя этот процесс происходит на фоне бесконечного упадка, омрачающего его движение. Они приходят в жизнь как образцы новых возможностей природы, пример следующего этапа эволюции, который уже провозглашен новейшей нервной структурой, предназначенной преобразить жестокость в новую, жизнеспособную, реальность.
В каждом отдельном случае, однако, упомянутые великие исторические личности не столько развивали данные им возможности, сколько демонстрировали их на практике; человечество претворяло в жизнь эти возможности и создавало модели, которые им демонстрировали. Так мы неизменно выстраиваем религиозные структуры вокруг наших духовных гигантов или используем их для поддержания религии с тем, чтобы предупредить резкое переключение сознания и разложение культуры, носителями которой выступают эти редкие личности. Парадоксально, эти переключения сознания мы воспринимаем как угрозу выживанию и потому инстинктивно отрицаем. Новые явления в развитии биокультуры, однажды случившись, начинают самовоспроизводиться. Мы воспринимаем придуманные нами же модели поведения, показанные великими, в качестве внешних сил, объектами воздействия которых мы являемся, а не в качестве таящихся внутри нас возможностей.
Наш четвертый мозг это средство, с помощью которого разум сердца уводит наш интеллект от древних стратегий выживания к новым, более великим формам разумного. Однако неразрешимой загадкой для природы, а потому и для нас, ибо мы, по сути, и есть природа, является вопрос стабилизации новой и весьма неопределенной формы разума в мощной нервной среде, чей возраст исчисляется миллионами лет. Хотя природа и предоставляла нам, по мере возникновения новых возможностей, соответствующие модели поведения, заложенные однажды в древности в примитивный мозг первобытного человека, которые тщательно в нем закреплялись, в то время как новые модели, в лучшем случае, являются опытными образцами. И именно из за этой незначительной неуверенности высшего разума, укоренившейся в нашей системе выживания, возникают дикие контрасты между благородными идеалами и смертоносными проявлениями в поведении человека.
Последующие выводы базируются на точках зрения, появившихся в ходе исследования этого нового явления биологами и нейробиологами. Эти заключения отсылают нас к идеалам и примерам поведения, смоделированным для нас великими историческими личностями, в особенности величайшим, на мой взгляд, примером служит Иисус. Под обложкой этой книги находится на первый взгляд шокирующая пара Иисус и биолог. Но если мы отбросим мифические и/или религиозные изображения, окружающие фигуру Иисуса, то обнаружим много общего.
Не важно, что мы лично можем отрицать религию и миф, культура выживания, которая сама плодит, а также плодится мифом и религией, все ещё во многом с нами. Поэтому все наши усилия, научные и духовные, используются этой культурой, которая держит нас заточенными внутри примитивных моделей сознания. Образец нового эволюционного мышления, Иисус, сражался и продолжает сражаться с неумолимым роком этого культурного влияния. Однако крест, инструмент его казни, символизирует как смерть, так и трансцендентность; смерть в культуре и трансцендентность за её пределами. Если мы приподнимем с символики креста мифическое покрывало государственной религии и библейской сказки, что, к слову сказать, могло бы спасти Иисуса от христиан, то крест окажется "трещиной" в космическом яйце цивилизации.
Именно на эту трещину указывает текст этой книги, как и текст моей первой книги, выпущенной полвека назад. Пусть эта новая книга прольет больше света и поможет нам в новом осознании природы, от чего зависит наше подлинное выживание.
Джозеф Чилтон Пирс
« Биология трансцедентного»