(no subject)
Мне страшно и стыдно жить, сейчас осознал, что наша семья находится на самом дне. У меня после недавнего бухалова нехилое такое отравление. Понос и блевота. Еле на ногах стою. Сегодня и не выходил никуда, ни есть ни пить не могу. Лежал в кровати, резко прихватило в туалет, едва успел добежать до санузла, простыню не запачкал, а вот трусы похоже даже стирать уже бессмысленно - все в говне. Выбросил в окно. Низко и некрасиво. Танька тоже сегодня подвигов не совершала, сидела дома, киряла шмурдяк из литровых пакетов, что хз для каких целей лежали в кладовке, даже я ту гадость не пил. А она сёрбала, писала стихи, читала их вслух. Потом замолкла. Думал убежала куда-то опять по хахалям, захожу к ней в комнату - сидит за столом, точнее лежит головой на руках сложенных на столе, вокруг тьма бумажек исписанных разухабистым почерком. Возле стола лужица блевоты, в блевоте еще один листик, взял его за уголок, а там:
...И уже ты не нужен мне
И никто из мужчин, никогда!
Ты с другой, купаясь в гавне
Я тут, локти кусая, д.а., да!
И лишь глаза полузакрытые
Твои пред глазами, когда
Набухший ...... надо теребить
Рукой и цёмки срывать. Е-рун-да!
Тут можно было бы даже посмеяться. Но как-то несмешно. Я ведь ничем не лучше неё, я такой же ебанутый, разве что только стихов не пишу. Вспомнил свой провал при поступлении в медицинский. Вспомнил свои педерастические стремления к Петру (да, чего уж скрывать, я сам старался гнать от себя эти мысли, но ведь так и есть я наверное бисексуал, я реально хотел трахть Петьку). Вспомнил как меня били гопники, как Колька подарил ворованный телефон, вспомнил грязную барменшу и наш вялый секс у нее в подсобке. Я неудачник. И сестра моя такая же. Бухло, уебищные стихи, вереница мужиков-проводников и машинистов, боюсь предположить со сколькми ей пришлось перетрахаться, пока она добиралась из Кривого Рога к нам. Теперь лежит заблеванная в своих стихах. А в комнате играет "виш ю вере хир".
Может я еще не так потерян для общества, сегодня звонила Лидия. Договорилсь с ней ближе к выходным встретиться, она заедет за мной. Постараюсь не бухать.
...И уже ты не нужен мне
И никто из мужчин, никогда!
Ты с другой, купаясь в гавне
Я тут, локти кусая, д.а., да!
И лишь глаза полузакрытые
Твои пред глазами, когда
Набухший ...... надо теребить
Рукой и цёмки срывать. Е-рун-да!
Тут можно было бы даже посмеяться. Но как-то несмешно. Я ведь ничем не лучше неё, я такой же ебанутый, разве что только стихов не пишу. Вспомнил свой провал при поступлении в медицинский. Вспомнил свои педерастические стремления к Петру (да, чего уж скрывать, я сам старался гнать от себя эти мысли, но ведь так и есть я наверное бисексуал, я реально хотел трахть Петьку). Вспомнил как меня били гопники, как Колька подарил ворованный телефон, вспомнил грязную барменшу и наш вялый секс у нее в подсобке. Я неудачник. И сестра моя такая же. Бухло, уебищные стихи, вереница мужиков-проводников и машинистов, боюсь предположить со сколькми ей пришлось перетрахаться, пока она добиралась из Кривого Рога к нам. Теперь лежит заблеванная в своих стихах. А в комнате играет "виш ю вере хир".
Может я еще не так потерян для общества, сегодня звонила Лидия. Договорилсь с ней ближе к выходным встретиться, она заедет за мной. Постараюсь не бухать.