Пост профессионального выгорания.

[esgaledel]

День обещал быть долгим - в коридоре перед кабинетом сидело очень много пациентов. Каждый из них хотел попасть на прием к доктору первым. Казалось, они забыли, что лежат в круглосуточном стационаре и нет нужды сбиваться в очередь, доказывать друг - другу: «Мне только спросить!» и ссориться. Но привычка сбиваться в очередь и рваться вперед, видимо, была сильнее реальности. С другой стороны, я могу бессердечно ошибаться: ведь это психиатрическая больница и «собирать» пациентов в очередь могла обычная утренняя тревога.

Я отпил из своей «утренней» кружки гадкий растворимый кофе и пригласил первого пациента.

Бабушка неопределенного старческого возраста, поминутно кряхтя, уселась на кушетку.
- Капельницы не будет? - сказала она в место приветствия.
- Доброе утро, - печально ответил я.

Помолчали.

Запах «сердечных капель» отчетливо расплывался по кабинету. И, хотя заветные флакончики (их было числом 7 и один она даже успела спрятать у себя в тумбочке в пакете с нижнем бельем) я изъял еще в первый день, снабдив ее приличным запасом прозиума, кто-то продолжал ее «спонсировать». Не иначе родственники вместе со съестным передают скуму в бутыльках.

Бабушка выжидающе смотрела на меня.
- Как вы себя чувствуете? - спросил я.
- А капельницы не будет? - с небольшим раздражением вновь спросила она.
- Нет, вам капельница не нужна…
- Только одна таблетка будет? - в голосе все больше и слышалось возмущение.
- Да… Вам лучше? - я попытался перевести тему.
- Ну, - следует понимать, как «да», догадался я.
- Вы чувствуете себя активней? Сил больше?
- Ну.
- Ночью спите?
- Ну.
- Не просыпаетесь, засыпаете быстро?
- Ну.
Я развёл руками, приглашая Бабушку самостоятельно прийти к выводу, что если таблетированый препарат в минимальной дозе помогает, то дополнительно ничего не нужно - «не чини то, что работает».

- Я что сюда ради одной таблетки приехала?! - к моему удивлению Бабушка сделала не совсем ожидаемый вывод.
- Нет, вы приехали сюда лечиться и вам помогает этот препарат в… - начал я спокойным тоном, но она прервала меня:
- Одну таблетку я и дома пить могла!
«Вот и пила бы!» - со злобой подумал я, но сдержал себя и примирительным тоном продолжил:
- И этот препарат помогает вам в минимальной дозе, - я улыбнулся, сам себя удивляя не весь откуда взявшимся гуманизмом.
- Ведь это отлично - только одна таблетка!
- Зря приехала… - проворчала Бабушка и с недовольным видом вышла из кабинета.

Я ущипнул себя за переносицу, отпил противный на вкус кофе. За капельницами едут многие, вера в них сравни новой религии. Качество лечения измеряется не итогом, а процессом - сколько было лекарств и процедур, но главное - как много «прокапали». Десять в вену и столько же в филейные части - «отлично полечили», если только что-то одно, то - «раньше было лучше». Ну, а уж если, как и в этот раз, здравый смысл победил полипрогмазию, то «зря приехала».

Нет, определенно, для многих лечение это процесс, причем пассивный. «Полежать в больнице, «покапаться», «загипнотизируйте меня» - все это запросы на пассивное участие, а вот «вылечиться» и «ходить на психотерапию» - подразумевают активное действие со стороны пациента.

Я посмотрел в окно. Солнце начинало пригревать, в пыли возле клумбы купались воробьи. На них без особого интереса охотились два кошачьих, больше мешаю друг-другу, чем помогая. Видимо, кот и кошка.

Зашла Женщина в видавшим лучшее времена мохеровом халате, но с невообразимым макияжем и золотом в ушах на шеи и на пальцах. Пусть вас не удивляет количество пациентов женского пола. Это ни в коем случаи не показатель дискриминации. Просто на 7 палат в отделении мужских из них лишь две. Да и то, если желающие  наберутся. Вопрос: почему так, и сложен и прост одновременно. С одной стороны, мужчине в нашем обществе не принято болеть, ему необходимо «быть мужиком» и «не раскисать». Ему можно спиться, пойти «по бабам» и умереть ранней смертью от сердечно - сосудистого заболевания. А вот болеть и уж тем более лечиться в отделении неврозов - да не в жизнь!
Женщина кокетливо поздоровалась и уселась на самый край кушетки.

- Мне также, доктор, - сказала она голосом восьмилетней девочки.
- Ммм, «также» - это как? - ответил я.
- Ну, лихотит меня…
- Вас что?
- Лихотит меня, доктор, - она сделала неопределенный жест рукой, пытаясь лучше передать свое состояние.
Я отметил в уме новое слово.
- Так, а что еще беспокоит?
- Да, в голове… эти... - она сделала такой же неопределенный жест рукой. - Ну, эти… думки.
Я отметил в уме второе новое слово.
- Мысли? - неуверенно спросил я.
- Ага! Думок много!
«Да,- подумал я,- Карвасарский определенно поскупился с литературным описанием симптоматики.»
- Так, понял, а что-то еще беспокоит?
Женщина дотронулась до высокой прически.
- Студень в голове.
«Это мозг», - беззлобно подумал я.
- Ясненько… - я потянулся к остывающему кофе. - Скажите, вы делаете упражнения, что я вам дал?
- Нет, - она брезгливо наморщилась, - там сложно.
- Сложно? - я так и застыл с кружкой в руках.
- Да, там много, я не запомнила.
- Слушайте, там ровно три пункта, - строгим голосом сказал я. - При чем, первый это «закройте глаза», а третий - «откройте глаза».
- Я не запомнила, - она дернула головой и с вызовом продолжила:
- Да мне и не поможет! Меня же лихотит и думки! А еще студень этот в голове.

Я с тоской посмотрел в окно. Было видно, как через газон, перепрыгивая клумбы, бежит подросток, за ним гонится санитар, теряя тапочки и рассыпая сигареты из кармана. «Эээ! Стой, дурак!» - кричал санитар с южным акцентом.

- Ладно, а как вы себя чувствуете после вечернего прозиума? - с надеждой в голосе спросил я, оторвавшись от зрелища.
- Никак, - отрезала Женщина.
- Так, - я деловито зашуршал листами истории болезни. - Значит нужно больше дозу сделать…
- Но мне не лучше от него.
- Да, потому что доза маленькая, сейчас поднимем и… - но я не договорил.
Женщина запустила руку в карман халата и принялась там шарить.
- Это которые таблетки, - спросила она. - Красные или белые?
- Я не уверен, что… - я вновь не договорил, так как Женщина закончила свои изыскания в засаленном мохере и вытащила от туда целую горсть белых и красных таблеток.
- Эти или эти? - спросила она, показывая на горсть прозиума и сомы.
- Откуда?.. - но мой вопрос был наивен, я пришел к догадке сам, пересчитав таблетки.
- Вы не пили препараты со дня поступления?!
Женщина энергично кивнула, от чего золотые серьги весело закачались.
- Мне не лучше, - подытожила она своим детским голоском.
«Не удивительно», - подумал я с тоской.

Я потратил еще достаточное количество времени для объяснения необходимости принимать лекарство, если ты лежишь в стационаре, но в ответ пациентка только махнула рукой: «Да это и так понятно!» и вышла с неудовлетворенным видом.

Я допил остывший кофе.
За окном раскрасневшийся санитар за руку вел назад подростка - «бегунка». Парень помогал ему искать сигареты, высматривая их в траве и тыча пальцем. Закончив, они не спеша пошли в сторону детского отделения, санитар, все также держал мальчика за руку, но дал ему прикурить. У обоих был довольный вид.

В кабинет влетела девушка, которая до этого неоднократно пыталась ворваться в кабинет. Каждый раз она открывала дверь, смотрела на пациента потом на меня и спрашивала: «Можно?!» Получив отказ, захлопывала дверь и принималась что-то с жаром рассказывать другим пациентам в коридоре. До меня доносилось только: «Бу-бу-бу… по часу сидит… бу-бу-бу… ничего не назначает… бу-бу-бу, мне раньше лучше было…». Судя по всему, дальше следовал привычный обмен жалобами и обсуждение лекарств: «Бу-бу-бу, а мне красненькие… бу-бу-бу… а беленькие лучше… бу-бу-бу… а ты так скажи и попроси беленькие…».

Красное креп - атласовое платье прекрасно сочеталось с помадой и изящными золотыми серьгами и кольцами.
«Они золото с собой берут, потому что дома бояться оставить, что ли?», - подумал я с иронией.
Девушка резко уселась на кушетку, заняла наиболее выгодную позу и с гневом посмотрела на меня.
Мне стало страшно.
Я сразу почувствовал, что в чем-то виноват и мне должно быть стыдно.

- Вы плохой врач! - сказала она с неподдельным гневом.
Я тут же ощутил себя самым дрянным врачом.
- Вы видите? - она развела руками. - Мне не лучше!!
И я тут же… минуточку, да какого черта?! Я потряс головой, потер глаза. «Всем выйти из переноса!»
- Я вижу, что вы воспользовались косметикой и уложили прическу, соответственно вы стали следить за своим внешним видом и прихорашиваться. Это может указывать на то, что вы чувствуете себя лучше, - отметил я деловым тоном.
- Я девушка! И я должна следить за собой даже в больнице! Да и вообще это не важно!
- Ясненько… Так в чем конкретно вам не лучше? Можете уточнить жалобы?
- Во всём! - она с недоумением посмотрела на меня:
- Вы что, не понимаете? Вы!.. Вы!!. ВЫ!!!
Мне так и не довелось узнать, кто я или что я - лицо пациентки залило красным, и она выбежала из кабинета, хлопнув дверью с такой силой, что с потолка рухнула озадаченная мухоловка.

Я знал, что где-то через час эта пациентка вернется ко мне в кабинет, будет плакать, рассказывать про ужасное детство и мужа, который избивает ее. Потом она будет долго извиняться и скажет, что я самый-самый лучший-прелучший врач, что только я её понимаю.

А завтра эта драма повториться вновь. Потом она выпишется и части знакомых расскажет, как ей повезло с доктором, а другим, как ей не повезло с врачом. Диагностично, что тут еще скажешь.

Я привычно взял кружку, но на дне были лишь разводы. Запах был приятный, не смотря на противный вкус.
Мухоловка пришла в себя и начала перебирать своими многочисленными лапками, двигаясь в сторону раковины. Я изготовился прибить её, но в кабинет зашел Мужчина. Scutipella юркнула в плинтус, высунув наружу только полосатые усики. Меня брезгливо передернуло.

Мужчина без лишних слов поставил мне на стол бутылку коньяка с характерной надписью «ПЛЖМ» и рисунком в виде кошелька, из которого толи улетают, толи сыплются деньги. Ниже золотыми буквами было написано «Пять Звёзд».
Я убрал бутылку в тумбочку. Коньяк я не пью и поэтому у меня скопился целая коллекция «напитка королей», которой позавидовал бы Купидман.
- Вам лучше? - спросил я.
- Да шут его знает… - пожал плечами Мужчина в своей обычной манере.
- Эм, вы лучше спали?
- Как сказать… Вроде, да…
- А настроение?
- Да шут его знает… Как сказать…
- Лучше?
- Ну, - он пожал плечами, так что это можно было понять по-разному.
- Тревоги меньше?
- Да шут его знает… Ну, как сказать…
- Голова не болит?
- Ну, как сказать… Шут его знает…
Я вздохнул и посмотрел в окно, но там не происходило ничего интересного. Возле клумбы синел забытый санитаром тапок, а среди цветов вповалку, разомлев от жары, спали кот и кошка.
- А может мне вас выписать? - спросил я, не глядя на пациента.
- Почему? - неожиданно спросили он.
- Да, шут его знает…

День обещал быть долгим.