Рассуждения о трех составных частях Торы в честь дня рождения Лизы Юдин.
Мы верим, что Тора дана нам Богом,
И знания доверены пророкам.
Но где иудаизма суть источник,
И был ли у святой Торы подстрочник?
Начнем же, помолясь, искать истоки,
И вглядываться в выцветшие строки.
Пусть это развлеченье, например,
Поможет побороть нам АльцгеймЕр.
Итак, начнем отсчет мы с той Торы,
Что нам Моше принес с Синай-горы.
Она была короткой - книжек пять,
Но и ее не каждый смог понять.
Моше ее писал не каждый день:
То занят, то Исход, то просто лень.
Но, все-таки, закончил и отдал,
Чтобы народ прочел и исполнял.
Народ, прочтя, стал голову ломать:
Как исполнять то, что не смог понять?
Спросили у евреев-мудрецов -
Толкуйте, но без слишком умных слов.
И мудрецы, презрев зной и жару,
Придумали нам Устную Тору.
В ней обьяснили всё: закат, рассвет,
И радугу, которой нынче нет,
Зачем еврею член (чтоб обрезАть),
Зачем громоотвод (чтоб не влезать),
Кого и в чем никак нельзя варить,
Кошерно ли с гостями водку пить,
Кого брать замуж, а кого - не брать,
И что мы точно знаем только мать,
А вот с отцом, бывает, есть прокол:
То голубь, то в соседа сын пошел...
Короче, обьяснили все, как есть,
И запретили мясо с кровью есть.
Казалось бы, две части - абгемахт.
Но началось брожение в умах.
И множество заброженых умов
Нам написало множество томов.
Так создавалась и росла в веках
Часть третья, под названием Танах.
Теперь уже не просто так запрет,
А точный список, можно или нет,
И, если можно, тут же - что и как,
Чтоб сразу понял, если не дурак.
Ну, а нельзя... Тут сразу не поймешь,
Тут надо обьяснить: мол, пропадешь,
Обидишь весь народ, отца, и мать,
И то, что Бог велел нам обрезАть,
И саранча придет, и глад, и мор,
И хулиганы обоссут забор,
И пропадет страна, мошав и дом,
И враг придет, и учинит погром.
Причина же гредущей смерти мира:
Ты бутерброд сьел с колбасой и сыром.
Теперь уже запретов сотен шесть,
И полный счет: что брать, что пить, чего не есть,
С кем можно спать, а с кем гулять несметь!
И на одном гектаре с ним не сесть,
И почему, хоть птица и не мясо,
Нельзя ее запить сметаной с квасом...
И почему простому человеку
Нельзя так просто сунуть руку в реку:
А вдруг в ту руку клЕшню рак вонзит?!
Он очень некошерный, паразит!
В законы и запреты, как в шелка,
Закутаны евреи на века...
Сначала: можно всё, за исключеньем...
Потом - да, можно, но с ограниченьем...
И, наконец: вам можно только то,
Чего не сможет запретить никто...
Друг друга сторожим на страх врагам,
Вся жизнь - забор, его ты строишь сам,
И сам не хочешь смыться никуда!
Как трудно жить евреем, господа...
И знания доверены пророкам.
Но где иудаизма суть источник,
И был ли у святой Торы подстрочник?
Начнем же, помолясь, искать истоки,
И вглядываться в выцветшие строки.
Пусть это развлеченье, например,
Поможет побороть нам АльцгеймЕр.
Итак, начнем отсчет мы с той Торы,
Что нам Моше принес с Синай-горы.
Она была короткой - книжек пять,
Но и ее не каждый смог понять.
Моше ее писал не каждый день:
То занят, то Исход, то просто лень.
Но, все-таки, закончил и отдал,
Чтобы народ прочел и исполнял.
Народ, прочтя, стал голову ломать:
Как исполнять то, что не смог понять?
Спросили у евреев-мудрецов -
Толкуйте, но без слишком умных слов.
И мудрецы, презрев зной и жару,
Придумали нам Устную Тору.
В ней обьяснили всё: закат, рассвет,
И радугу, которой нынче нет,
Зачем еврею член (чтоб обрезАть),
Зачем громоотвод (чтоб не влезать),
Кого и в чем никак нельзя варить,
Кошерно ли с гостями водку пить,
Кого брать замуж, а кого - не брать,
И что мы точно знаем только мать,
А вот с отцом, бывает, есть прокол:
То голубь, то в соседа сын пошел...
Короче, обьяснили все, как есть,
И запретили мясо с кровью есть.
Казалось бы, две части - абгемахт.
Но началось брожение в умах.
И множество заброженых умов
Нам написало множество томов.
Так создавалась и росла в веках
Часть третья, под названием Танах.
Теперь уже не просто так запрет,
А точный список, можно или нет,
И, если можно, тут же - что и как,
Чтоб сразу понял, если не дурак.
Ну, а нельзя... Тут сразу не поймешь,
Тут надо обьяснить: мол, пропадешь,
Обидишь весь народ, отца, и мать,
И то, что Бог велел нам обрезАть,
И саранча придет, и глад, и мор,
И хулиганы обоссут забор,
И пропадет страна, мошав и дом,
И враг придет, и учинит погром.
Причина же гредущей смерти мира:
Ты бутерброд сьел с колбасой и сыром.
Теперь уже запретов сотен шесть,
И полный счет: что брать, что пить, чего не есть,
С кем можно спать, а с кем гулять несметь!
И на одном гектаре с ним не сесть,
И почему, хоть птица и не мясо,
Нельзя ее запить сметаной с квасом...
И почему простому человеку
Нельзя так просто сунуть руку в реку:
А вдруг в ту руку клЕшню рак вонзит?!
Он очень некошерный, паразит!
В законы и запреты, как в шелка,
Закутаны евреи на века...
Сначала: можно всё, за исключеньем...
Потом - да, можно, но с ограниченьем...
И, наконец: вам можно только то,
Чего не сможет запретить никто...
Друг друга сторожим на страх врагам,
Вся жизнь - забор, его ты строишь сам,
И сам не хочешь смыться никуда!
Как трудно жить евреем, господа...