Отрывок из романа моего отца Петера Гааза, детдомовца военных лет, "Долг неистовому".
-… Ура, Валька, щетину какую-то взяли!
-Не щетину, а Штеттин, город такой, на море.
-Так и война кончится. Поздно мы народились. И в революцию нас не было и с фашистами не воевали. Как думаешь, эта война последняя?
-Хворозов говорит: пока капиталисты есть, другим людям житья не будет… Только я думаю, они теперь забоятся. Наши побеждают и всех других победят. “Наше дело правое - враг будет разбит”, так и вышло…
-Валька! А разве немцы не хотели победить?.. Значит и они думали, что их дело правое?
-Так Гитлер, Саша. Он народ обманул, на войну погнал…
-Что ж там ни одного умного не было?
-Были, Тельман был. Его фашисты убили. В Германии много революционеров. Знаешь, сколько к нам переходят!
-Война-то идет, значит не все переходят!
-Боятся. По ним свои стрелять будут. В спину - страшно.
-Когда стреляют - всегда страшно. Ты разве не боялся в Ленинграде?
-Не знаю. Есть очень хотелось. Рита боялась в тревогу, говорила, что страшно…
-А я здорово боялся! Вчера вспомнил, когда зубной врач пришел. Стою перед дверью, там что-то звякает, а у меня в животе щекочет и пусто, обрывается что-то…
-Я знаю. Так бывает, когда прыгать надо с дерева или с крыши…
-Ага. И кто не прыгнет, тот и на войне струсит.
-А может и не прыгать вовсе, если не надо. Страшно не будет. И воевать не обязательно. Даже маленьким понятно: в мирное время жить лучше. Хотя дети тоже дерутся… Ты разве нет? Еще как!
-Мы, Валя, другое дело. У нас честно, кто кого. Кто сильнее, тот и побеждает. А на войне: фашист, бывает, маленький, как Геббельс, а спрячется, пистолет высунет и убьет большого. Разве это честно?
-Получилось же честно. Мы побеждаем.
-Так это потом, а сначала, сколько народу побили? По мне - нашли бы люди на земле место вроде нашего кладбища, но без деревьев, чтоб ни камнем из-за угла кинуть, ни голову спрятать; разделись бы до гола и начали бы драться. Ихних десять и наших тоже. На кулачках, без оружия. А все смотрели бы и судили…
-Выдумываешь, Сашка. В драке тоже не честно. Тебе тогда, кто нос разбил? А кто прав был? Правда тут ни при чем. Побеждает сильный.
-Кто не прав, тот сильным не станет.
-А может у него денег много, он оружия накупит…
-Я же говорю, что без оружия! Раньше так и было у древних, а потом пошло: палки, камни, а теперь снаряды, бомбы. Еще что-нибудь изобретут… Страшно ждать, правда? Знаешь что? Я еще придумал, чтоб на этом поле не взрослые стыкались, а мы. Мы бы не знали, кто там чего хочет, кто денег, а кто землю. Мы бы за правду дрались… Хотя, стой! Если не знать, что за правда, так и драться не надо… Как же это, Валька, а?
-Странный ты, Саша. Ну чего ты ревешь?
-Да это я так. У меня всегда слезы текут, когда я сильно переживаю.
-За кого?
-За маленьких, им страшнее, чем взрослым, и никто не знает… я хочу памятник сделать. Знаешь какой? Камень на горе, а на нем девчонка маленькая с кошкой… Пусть в небо смотрит, ждет…
-Чего ждет?
-Ну, не знаю… Когда войны кончатся… Или еще чего. Пусть ждет и боится, как живая… И еще, чтоб взрослые этому памятнику рассказывали, что к чему.
-Не станут они рассказывать, подумают не поймем.
-Не правильно так! Не имеют права! На свете все живут и дети, и большие. Неизвестно еще, кто важнее. Пусть, когда любятся, не спрашивают, раз им стыдно, а на войну спрашиваться надо, всех касается.