Политическая ситуация в Окситании накануне крестового похода
Политическая ситуация в Окситании накануне крестового похода.
Как отмечают Джозеф Стрейер и другие, Окситания в начале тринадцатого века - это не государство, а область со слабо определёнными границами. Она никоим образом не была французской, да, кроме того, в тринадцатом веке никто не думал о королевстве или области, где проживал, как думают люди двадцать первого века о своей национальности. Большая часть Окситании относилась к «regnum Francorum», «королевству франков», с тех пор, как династия Меровингов навязала большей её части свою гегемонию в шестом веке. В высоком средневековье это означало, что французский король, находившийся далеко на севере своего государства, теоретически мог рассчитывать на поддержку, верность и преданность жителей Окситании, от высших дворян, таких как граф тулузский, до самого скромного крестьянина. Эта теория, однако, мало что говорит о реальном положении дел. Король Франции не больше мог требовать преданности от дворян Окситании, чем граф тулузский от тех жителей региона, которые далеко отстояли от него на социальной лестнице (?). Окситанию никто не контролировал; скорее, она была путаницей владений, в рамках которой благородные семьи заключали браки и образовывали как формальные, так и неформальные союзы друг с другом, а также со знатью и королями других регионов. Таким образом, попытка выяснить кого барон действительно поддерживал, могла оказаться неудачной даже для самого прилежного исследователя, как тогда, так и сейчас.
Самыми видными представителями знати в центральной части Окситании были графы Тулузы. Графы регулярно заключали браки с королевскими потомками, а иногда были подходящей партией для королей. Положение высшей знати в регионе не обязательно приносило им богатство, безопасность и контроль над графством. Они не властвовали в Окситании, но были скорее первыми среди равных. В культурные, языковые и региональные границы Окситании включались Гаскония и Аквитания, современная юго-западная и западно-центральная Франция и Прованс на востоке. Как и все земли «regnum Francorum», западные территории в конечном счёте принадлежали королю Франции, но значительная часть восточной Окситании находилась под верховенством королей и императоров Германии. Де-факто, в начале тринадцатого века власть над территориями, лежавшими к западу от владений графа тулузского, принадлежала герцогу Аквитании. Их власть осложнялась тем фактом, что с 1152 года герцоги Аквитании были также королями Англии. Тем не менее, король Англии в качестве герцога должен был приносить оммаж королю Франции за его окситанские земли. Во второй половине двенадцатого века у графов тулузских были постоянные конфликты на западной границе с их анжуйскими соседями, так как каждый пытался расширить своё влияние с помощью военной силы, используя брачные или кровные связи в качестве предлога. Как выразился Ричард Бенджамин, это привело к «сорокалетней войне» между анжуйцами и Раймондинами, продолжавшейся до конца столетия. В 1196 году делу очень помог брак между Раймоном VI и Джоан, сестрой Ричарда I. Ричард преподнёс в дар область Ажена в Аквитании Раймону VI как приданое своей сестры. Джоан умерла всего через три года, в 1199 году, но граф Тулузский принёс оммаж за Ажен от имени своего малолетнего сына. Когда началась окситанская война, Иоанн, король Англии, в основном не мог защитить интересы своего племянника (и вассала) или свои собственные в Окситании до 1212 года, и совершил очень мало, когда, в конце концов, попытался это сделать. Между попытками вернуть назад северные территории, такие как Нормандия, отторгнутые французским королём после 1204 года, продолжавшимися проблемами с папством, поражением его союзников, которое они потерпели от французской короны в 1214 году, стремлением предотвратить вторжение французского принца Луи в Англию в 1216, Иоанн имел мало времени и сил для вмешательства на юге.
После 1196 года наиболее серьёзные проблемы были у Раймона VI на востоке, со своим близким соседом, виконтом Безье, Каркассона и Альби. Их общая граница была самым большим очагом катарской ереси, что, быть может, симптоматично для политических проблем пограничного региона. Титул виконта возник как административный в раннем средневековье, обозначая доверенное лицо графа или управляющего части графства, но в высоком средневековье виконты часто правили независимо от любой высшей власти, как это в значительной степени было в Окситании. С помощью тщательной стратегии браков, восходящей к концу одиннадцатого века, Тренкавели, династия, занимавшая должность виконтов Безье, приобрела права высшей знати. Несмотря на ожесточённое соперничество между Тренкавелями Безьерскими и Раймондинами Тулузскими, обе династии были тесно связаны. В 1209 году граф тулузский был дядей виктонта Безье.
Кому принадлежало право «владеть» или распоряжаться землями Тренкавелей, стало самой большой политической проблемой окситанской войны. Помимо юга и востока, виконт Безье был обязан вассалитетом за большую часть своих владений графу Барселоны, который в 1137 году запутал вопрос ещё сильнее, став через брак королём Арагона. Арагонский король был самостоятельным окситанским владетелем, владея различными местностями в Провансе, включая район Монпелье. Классификация титулов усложнилась ещё больше, когда в 1204 году король Арагона, Педро II, стал искать покровительства папы и возможной финансовой помощи для крестового похода против мусульман. Чтобы добиться этого, он сделался папским вассалом, уступив своё королевство папе. В результате стало ещё сложнее определить, кто должен получить земли Тренкавеля после его [Педро] гибели в 1213 году, поскольку не было ясно, включали ли владения, уступленные Педро в 1204 году, земли за пределами королевства Арагон, то есть, в Окситании. В начале тринадцатого века наблюдалось усиление роли арагонского короля в регионе, теоретически бывшим частью французского королевства, отчасти потому что арагонский монарх был более активен в Окситании, отчасти потому, что он происходил из страны, более близкой к Окситании, чем Франция. Углубляя династические связи в регионе, сестра Педро II вышла замуж за Раймона VI в 1209 году, через десять лет после смерти анжуйской жены графа. Это сделало графа Тулузы прошлым и будущим зятем двух разных монархов и дядей своего важнейшего соперника в регионе. В первые годы окситанской войны король Арагона был больше озабочен Реконкистой в Испании. Эта занятость продолжалась до 1212 года, когда совместно с королём Кастилии Педро II сумел добиться решающей победы над Альмохадами в битве при Лас-Навас-де-Толоса. Тем не менее, уже в первое лето войны, в 1209 году, Педро II стал больше вмешиваться в происходящее в Окситании, чтобы сохранить и усилить свои владетельные права, и поддержать своих родственников и вассалов. К 1213 году, избавленный от забот о мусульманах в Испании и всё более беспокоимый господством Симона де Монфора в Окситании, Педро II оказался вовлечён сначала в дипломатическое, а затем в военное столкновение на стороне южан. Это вмешательство стоило ему жизни и во многом закрыло возможность арагонской экспансии в Окситании.
Как отмечают Джозеф Стрейер и другие, Окситания в начале тринадцатого века - это не государство, а область со слабо определёнными границами. Она никоим образом не была французской, да, кроме того, в тринадцатом веке никто не думал о королевстве или области, где проживал, как думают люди двадцать первого века о своей национальности. Большая часть Окситании относилась к «regnum Francorum», «королевству франков», с тех пор, как династия Меровингов навязала большей её части свою гегемонию в шестом веке. В высоком средневековье это означало, что французский король, находившийся далеко на севере своего государства, теоретически мог рассчитывать на поддержку, верность и преданность жителей Окситании, от высших дворян, таких как граф тулузский, до самого скромного крестьянина. Эта теория, однако, мало что говорит о реальном положении дел. Король Франции не больше мог требовать преданности от дворян Окситании, чем граф тулузский от тех жителей региона, которые далеко отстояли от него на социальной лестнице (?). Окситанию никто не контролировал; скорее, она была путаницей владений, в рамках которой благородные семьи заключали браки и образовывали как формальные, так и неформальные союзы друг с другом, а также со знатью и королями других регионов. Таким образом, попытка выяснить кого барон действительно поддерживал, могла оказаться неудачной даже для самого прилежного исследователя, как тогда, так и сейчас.
Самыми видными представителями знати в центральной части Окситании были графы Тулузы. Графы регулярно заключали браки с королевскими потомками, а иногда были подходящей партией для королей. Положение высшей знати в регионе не обязательно приносило им богатство, безопасность и контроль над графством. Они не властвовали в Окситании, но были скорее первыми среди равных. В культурные, языковые и региональные границы Окситании включались Гаскония и Аквитания, современная юго-западная и западно-центральная Франция и Прованс на востоке. Как и все земли «regnum Francorum», западные территории в конечном счёте принадлежали королю Франции, но значительная часть восточной Окситании находилась под верховенством королей и императоров Германии. Де-факто, в начале тринадцатого века власть над территориями, лежавшими к западу от владений графа тулузского, принадлежала герцогу Аквитании. Их власть осложнялась тем фактом, что с 1152 года герцоги Аквитании были также королями Англии. Тем не менее, король Англии в качестве герцога должен был приносить оммаж королю Франции за его окситанские земли. Во второй половине двенадцатого века у графов тулузских были постоянные конфликты на западной границе с их анжуйскими соседями, так как каждый пытался расширить своё влияние с помощью военной силы, используя брачные или кровные связи в качестве предлога. Как выразился Ричард Бенджамин, это привело к «сорокалетней войне» между анжуйцами и Раймондинами, продолжавшейся до конца столетия. В 1196 году делу очень помог брак между Раймоном VI и Джоан, сестрой Ричарда I. Ричард преподнёс в дар область Ажена в Аквитании Раймону VI как приданое своей сестры. Джоан умерла всего через три года, в 1199 году, но граф Тулузский принёс оммаж за Ажен от имени своего малолетнего сына. Когда началась окситанская война, Иоанн, король Англии, в основном не мог защитить интересы своего племянника (и вассала) или свои собственные в Окситании до 1212 года, и совершил очень мало, когда, в конце концов, попытался это сделать. Между попытками вернуть назад северные территории, такие как Нормандия, отторгнутые французским королём после 1204 года, продолжавшимися проблемами с папством, поражением его союзников, которое они потерпели от французской короны в 1214 году, стремлением предотвратить вторжение французского принца Луи в Англию в 1216, Иоанн имел мало времени и сил для вмешательства на юге.
После 1196 года наиболее серьёзные проблемы были у Раймона VI на востоке, со своим близким соседом, виконтом Безье, Каркассона и Альби. Их общая граница была самым большим очагом катарской ереси, что, быть может, симптоматично для политических проблем пограничного региона. Титул виконта возник как административный в раннем средневековье, обозначая доверенное лицо графа или управляющего части графства, но в высоком средневековье виконты часто правили независимо от любой высшей власти, как это в значительной степени было в Окситании. С помощью тщательной стратегии браков, восходящей к концу одиннадцатого века, Тренкавели, династия, занимавшая должность виконтов Безье, приобрела права высшей знати. Несмотря на ожесточённое соперничество между Тренкавелями Безьерскими и Раймондинами Тулузскими, обе династии были тесно связаны. В 1209 году граф тулузский был дядей виктонта Безье.
Кому принадлежало право «владеть» или распоряжаться землями Тренкавелей, стало самой большой политической проблемой окситанской войны. Помимо юга и востока, виконт Безье был обязан вассалитетом за большую часть своих владений графу Барселоны, который в 1137 году запутал вопрос ещё сильнее, став через брак королём Арагона. Арагонский король был самостоятельным окситанским владетелем, владея различными местностями в Провансе, включая район Монпелье. Классификация титулов усложнилась ещё больше, когда в 1204 году король Арагона, Педро II, стал искать покровительства папы и возможной финансовой помощи для крестового похода против мусульман. Чтобы добиться этого, он сделался папским вассалом, уступив своё королевство папе. В результате стало ещё сложнее определить, кто должен получить земли Тренкавеля после его [Педро] гибели в 1213 году, поскольку не было ясно, включали ли владения, уступленные Педро в 1204 году, земли за пределами королевства Арагон, то есть, в Окситании. В начале тринадцатого века наблюдалось усиление роли арагонского короля в регионе, теоретически бывшим частью французского королевства, отчасти потому что арагонский монарх был более активен в Окситании, отчасти потому, что он происходил из страны, более близкой к Окситании, чем Франция. Углубляя династические связи в регионе, сестра Педро II вышла замуж за Раймона VI в 1209 году, через десять лет после смерти анжуйской жены графа. Это сделало графа Тулузы прошлым и будущим зятем двух разных монархов и дядей своего важнейшего соперника в регионе. В первые годы окситанской войны король Арагона был больше озабочен Реконкистой в Испании. Эта занятость продолжалась до 1212 года, когда совместно с королём Кастилии Педро II сумел добиться решающей победы над Альмохадами в битве при Лас-Навас-де-Толоса. Тем не менее, уже в первое лето войны, в 1209 году, Педро II стал больше вмешиваться в происходящее в Окситании, чтобы сохранить и усилить свои владетельные права, и поддержать своих родственников и вассалов. К 1213 году, избавленный от забот о мусульманах в Испании и всё более беспокоимый господством Симона де Монфора в Окситании, Педро II оказался вовлечён сначала в дипломатическое, а затем в военное столкновение на стороне южан. Это вмешательство стоило ему жизни и во многом закрыло возможность арагонской экспансии в Окситании.