Александр Немировский и конец христианской рационалистической теодицеи
О том, по какой причине христианский Бог, уважая свободную волю людей, не может избавить их от страданий на земле и, в экстремальных случаях, от ада за гробом (и это-де не вступает в противоречие с его всеблагостью), все, интересовавшиеся христианской апологетикой в курсе, а кто не в курсе, может взять и прочитать.
1. Как легко заметить, при жизни человек может находиться в самых разнообразных степенях удаления / приближения к Богу и, независимо от этого, испытывать самые разнообразные степени страдания / удовольствия. В таком случае почему благой всемогущий Бог сотворил мир таким, что хотя при жизни так, то после смерти для души навечно мыслимы только два крайние состояния - вечное блаженство и вечные муки, причем эти состояния полностью привязаны к тому, хотела ли душа тотального единения с Богом, и, наконец, эти состояния необратимы и определены состоянием души в момент расставания с телом? Хочет-то Он, чтобы все спаслись, только почему условия Спасения такие своеобразные и что мешает на том свете установить те же многообразные возможности, что и при жизни, а равно и те же возможности что-то менять в своей ориентации и положении, что есть и у живых? Живой может сто раз согрешить и покаяться, но начиная с момента расставания души с телом почему-то дальнейшие ее эволюции не то не предусмотрены, не то больше не засчитываются.
Традиционное разъяснение - что отдаление от Бога и есть страдание, поскольку Бог и есть благо, так что ежели ты от него сам отдалился, то что ж удивляться тому, что тебе нехорошо? "Хорошо" по определению хорошего бывает только вместе с ним! -
это разъяснение на все названные вопросы нисколько не отвечает, поскольку вот в земной жизни отдаление от Бога вовсе не обязательно несет муки; почему ж оно должно нести их посмертно?
1а. Что также мешает установить вечную жизнь по желанию живущего, которую любой мог бы остановить опять же по желанию в тот самый момент, когда захочет представать перед Богом? Казалось бы, из уважения к свободе воли надо бы уважить и свободную волю помирать сейчас или пожить еще).
2. Существо, способное сотворить более совершенное и менее уязвимое существо, но творящее вместо того менее совершенное и более уязвимое, очевидным образом не благо, как неблага беременная, которая могла бы родить более здорового ребенка, но предпочла родить менее здорового. Между тем ангелические чины и друг другу-то неравны, а паче превосходят людей, а те - животных. Каким же образом благой бог стал бы творить НЕРАВНЫХ тварей, одни из коих имеют больше возможностей, чем другие?
3. Никакая свобода воли не позволит садисту, мечтающему убивать миллион людей в час на расстоянии, сделать это реально. Божество создало мир так, что это для него физически невозможно. Однако, скажем, убить одного человека собственными руками - это возможность Божество для него оставило. Отчего же благое божество оставило злодею возможность чинить злодейство на 10 баллов болезненности и нежелательности для жертвы, если возможности чинить злодейство на 1000 баллов все равно его лишило? Если уважение к свободе воли злодея не мешает ему вообще вводить ограничения на физические возможности этого злодея чинить вред (ибо такие ограничения имеются), то почему ж эти ограничения таковы, что пытать, насиловать и убивать означенный злодей так-таки возможность по воле Господа сохраняет? Почему же благое божество не понизит планку злодейств, физически доступных для нас, если уж оно эту планку установило вообще? От такого понижения страданий на белом свете изрядно поубавилось бы, а пренебрежение к такому убавлению - нимало не благость.
Попущение страданию, кстати, и вообще не вписывается ни в какую рационализированную теодицею, ибо подразумевает либо тот поразительный вывод, что всемогущее Божество не в силах обойтись без таких методов исцеления душ и поталкивания их к Богу и от греха, либо тот еще более поразительный вывод, что оно попускает страданию даже и не в качестве средства исцеления душ.
NB. Да, под попущением страданию я для простоты имею здесь в виду попущение причинению подневольного страдания извне. То есть случаи, когда Изя страдает от зависти к тому, что у Гирша денег больше, или Коля страдает от горя по тому случаю, что любимая им Лена на него смотреть не хочет, я не рассматриваю. Чтобы избавить Изю от таких страданий, пришлось бы действительно либо менять принудительно его душу, либо отбирать у Гирша ни за что ни про что деньги.
Нет, я про попущение другим страданиям. Про попущение тому, чтобы любого из перечисленных и всех иных граждан кто-то - из них же или из кого-то еще - мог пытать, насиловать, убивать и пр.
4. Всеблагость - дело серьезное. Всеблагое существо не причинит лишнего страдания и на микрон всякой живой твари. И в повседневной жизни, и при каком-нибудь Потопе этих самых тварей погибло и погибает в страданиях, а также живет в страданиях, видимо-невидимо. Если применительно к людям теодицея пытается (неудачно, см. выше) обойти этот вопрос, заявляя, что сии страдания либо каждый навлекает на себя сам злой волей своей души (ибо злая воля есть отдаление от Господа, а невозможно отдаляться от Господа, сохраняя благополучие, ибо Он и есть благо просто по природе), либо это есть страдание целебное, отпускаемое пациенту для пособления его Спасению, -
то применительно к животным и это не имеет силы, поскольку и спасение им не светит, и выбора зла злой волей своей души они делать не могут. По отсутствию души. Однако страдания они испытывают, и Божество предоставило их, безвинных, претерпевать все беды, которые навлек на них злой выбор людей, обративший мир в падший. Всеблагое божество, между тем, не дало бы одной своей твари своим злым выбором навлекать беды на другую тварь, которая никакого выбора вообще не делала.
5. Также невозможно объяснить, почему Падение наследуется. Казалось бы, благое божество устроило бы природу человека так, чтобы выбор первочеловека ко злу не передавался бы автоматически по наследству (то есть чтобы не было первородного греха), а чтобы каждый потомок оказывался бы в положении такого же сознательного выбора, в каком были Адам и Ева, будучи исходно нейтрален по выбору - т.е. рождаясь без встроенного при рождении греховного гандикапа.
На фоне этих вопросов (число их можно умножить) совершенно теряется тот, на который так привычно отвечать разъяснениями о том, что Божество никого не карает помеoением в Ад, и никому такого не желают, а это люди сами себя загоняют в Ад, выбирая отдаление от Божества (каковое и есть Ад) вместо единения с Ним.
***
В действительности раннеиудаистская концепция Падения и позднеиудаистская концепция огненного Ада и Спасения (потому что придумали ее именно в последней трети I тыс. до н.э.), унаследованные ранними христианами, исключают возможности удовлетворительно строить рационализированные теодицеи. Мыслимо разве что отвечать по Книге Иова: "А ты вообще кто такой, чтобы оценивать Меня Самого?!"
(с) wyradhe
Извлечено из комментариев к сообщению:
http://myrngwaur.livejournal.com/577888.html
Там же (по поводу свободы воли):
"Простите, а у Самого Господа воля свободна? Возьмем оба возможные ответа.
1. Пусть Господь имеет свободу воли. Но Господь ведь зла не творит в принципе. Просто не может. Тем самым наличие свободы воли оказывается вполне совместимо с невозможностью творить зло. В таком случае почему же Господь и тварей не создал с тем же сочетанием свободы воли с невозможностью творить зло?!
2. Пусть Господь не имеет свободы воли. Но Господь не имеет и изъянов. Стало быть, отсутствие свободы воли - не изъян. Почему же тогда Господь не захотел и тварей своих сотворить аналогичным образом и зачем он впаял им образующую потенцию ко злу свободу воли, если отсутствие этой самой свободы воли вовсе не изъян?" (с) wyradhe
Там же (об аллегорических и метафорических истолкованиях):
"В просвещенном изводе христианства (который делает вид, что всякий "гнев Божий" - лишь метафора, ибо Бог гневаться не может) Бог-то и не воспринимает ничего как восстание, но от этого восставшему не легче, потому что сам факт восстания ввергает его в неблаго (зло).
Метафорическая аналогия приводится часто такая. Вот есть маяк, он рассевает свет. Тот, кто находится у маяка, окружен светом. Кто отходит от маяка, погружается тем самым во тьму. Маяк его не отторгает, не изгоняет, не проклинает и не осуждает, не воспринимает уход его как восстание. Он стоит и светит, как светил, и только взывает: "Подойди же обратно, тебе опять будет светло!" (поскольку он хочет, чтобы всем было светло). Но если сам человек не приближается к маяку - ему не будет светло, он останется во тьме. Упрощенный наблюдатель скажет: "Маяк покарал его тьмой за то, что тот от него отошел!" Но знающий знает, что маяк никого не отвергал и не карал,- напротив, это тот, кто отошел, тем самым и погрузил себя во тьму. Маяк же как раз желает ему света, но не может дат ему свет, если тот отошел от маяка, поскольку уж так мир устроен, что кроме как от маяка, света просто нет.
В этой картинке маяк - Бог/Благо, свет - благо, тьма - зло = отсутствие блага. Если душа отдаляется от Бога, она ТЕМ САМЫМ погружается во зло из блаженства (просто потому что нет никакого блага, кроме Бога), ей от этого плохо - но это не Он ее покарал, это она себя таким манером обездолила. Бог рад бы дать ей благо, но как же Он может это сделать, если по определению все Благо - это и есть Он, а рецепиент от Него отошел = отдалился от Блага во Тьму? Он может только взывать к реципиенту, чтобы тот вернулся.
Ангел, не согласившийся в чем-то с Богом, тем самым автоматически противопоставляет себя Ему и тем самым оказывается удален от Блага, поскольку несогласие с Благом и есть удаление от него = погружение в неблаго/зло. Бог всей душой желает этому ангелу Блага, но оно по определению возможно, только если ангел ликвидирует несогласие.
А если он не хочет его ликвидировать, то увы... Бог не требует от ангела: "признай меня во всем правым, или не дам тебе Блага". Просто непризнание Бога правым во всем само по себе означает "от-вержение" от Него, то есть отвержение от Блага, то есть испытывание зла. Благо (Бог) же не может сделать так, чтобы оно перестало быть Благом - это противоречило бы Его определению. Здесь Врач не карает болезнью/нездоровьем за то, что пациент усомнился в его врачебном искусстве. Здесь Врач и есть все Здоровье, какое вообще бывает, а усомнение в Здоровье равносильно отдалению от Здоровья, а отдаление от Здоровья и есть болезнь - по определению. Врач-Здоровье будет делать именно то, что Вы сказали - взывать "вернись-вернись", но что ж ему поделать, если больной возвращаться не желает? Злая воля ангела в данном случае состоит в том, что он упорствует и не желает признать, что чешуйка сотворена наилучшим образом, априори потому, что ее создал Бог. Увещевать Бог его может, но что ж Он сделает, если ангел уперся?
Конечно, вся эта картинка на самом деле не держит воды по следующим причинам: 1) здесь грубейшим образом обыгрываются метафоры для конечных эффектов в пространстве и происходит сплошная игра словами. Маяк действительно рассевает свет только вблизи себя. Какое отношение это имеет к бесконечному Богу? Далее, приравнять "не согласиться со Здоровьем" к "удалению от Здоровья" в болезнь - это не более чем дешевая игра слов, передергивание. Далее, при такой благостной картинке к маяку можно было бы вернуться всегда, но ортодоксия считает, что если на момент расставания души с телом имеет место быть несогласие/отдаление от Господа определенного уровня (у католиков) или любого уровня (у прочих) - то это уже непоправимо. Наконец, любой может заметить, что при жизни человек может быть весьма далек от Бога и враждебен Ему, и притом быть вполне доволен и не страдать. Стало быть, при жизни отлично можно "удаляться от Блага", но при этом вовсе не испытывать тем самым страдания. В таком случае что остается от той метафоры, на которой едет вся приведенная конструкция - что противопоставление себя Благу равносильно погружению в страдание?
Я уж не говорю о том, что надо встать на голову, чтобы трактовать все упоминания о Божьем гневе (а также о Божьем раскаянии) как метафоры - тут уж совсем непонятно для чего. Потому что всеблагой не может ни гневаться, ни каяться. В этом вопросе составители Священного писания сильно осложнили жизнь последующим апологетам.
***
Из всего этого есть разные выходы. Самый простой - считать, что на том свете и нет никаких страданий, что грешным душам в Аду _хорошо_ настолько, насколько им вообще может быть хорошо (полная гармония не может быть приятна для дисгармоничной души), а Рай для них как раз был бы мучителен. Применительно к отпавшим ангелам это будет значить, что просто ангелы, ВО ВСЕМ согласные с Богом, блаженнеее тех, кто согласен с ним НЕ во всем - это и понятно, первые вовсе безмятежны, а у вторых хоть что=то морщит в картине мира, первым все хорошо, а вторым не все хорошо. И тут действительно ничего Бог поправить не может, поскольку чтобы вторым тоже было всё сделанное Им хорошо, они и должны будут считать, что всё сделанное Им хорошо)).
Но это получится очень неортодоксальное, сугубо еретическое христианство (хотя идеи на грани этой высказывали и православные ортодоксальные епископы - но именно на грани, не переходя ее), противоречащее огромным кускам Писания, да и к тому же эта конструкция не решит всех остальных вопросов к теодицее" (с) wyradhe
"Тем не менее не могу не отметить, что никто не обязывает Вас считать, что Ваш Бог попускает злу и боли или использует их в каких бы то ни было целебных целях, или что на том свете кто-то мучится. Если Вы так дословно принимаете к сердцу те выражения Писания, которые действительно дают такой смысл, то Вы равным образом должны считать и то, что Бог гневается и кается, ибо это в Писании тоже сказано прямым текстом. Если же Вы проводите раскаяния Бога в том, что Он сделал, как метафору, ничего общего ни с каким раскаянием не имеющую, то что вам мешает аналогичным образом считать, что "мук" в озере огненном тоже никаких нет, и попущения злу тоже нет с Его стороны никакого, и Потоп - развернутая метафора неизвестно чего, и весь остальной иудаистский изуверский дискурс VII-I вв. до н.э. тоже к Нему не имеет отношения?
Если же Вы упорствуете в том, что это-то все не метафоры, что вот раскаянье Бога в том, что он учинил потоп - метафора, а вот сам потоп и умерщвление Богом живого при посредстве этого самого Потопа - не метафора, - то Вы явно не за всеблагом и вообще не за благом "охотиться сюда пришли". Что, собственно, и надо заключить обо всем т.н. историческом ортодоксально-догматическом христианстве" (с) wyradhe
И интересное дополнение в последнем комментарии:
"Собственно говоря, если выделить в проповеди Христа два очевидно выделяющихся компонента - то, что он унаследовал от позднего иудаизма, и тот дух, в котором он вносил изменения и дополнения к этому наследию - после чего выкинуть первое и руководиться только вторым - то, конечно, получится не конечное учение самого Христа в том виде, в каком он его выдавал (поскольку оно является гибридом унаследованного им и привносимого им), зато получится нечто, беспримесно сооветствующее его (Христа) вектору - без усреднения с гирями позднего иудаизма, которые у него висели на ногах и от большей части которых ему и в голову не приходило избавиться, - и при этом обсуждаемые проблемы вылетят полностью. Потому что все эти конструкции с грехопадениями, Страшными Судами и вечными муками - это и есть то самое наследие" (с) wyradhe
1. Как легко заметить, при жизни человек может находиться в самых разнообразных степенях удаления / приближения к Богу и, независимо от этого, испытывать самые разнообразные степени страдания / удовольствия. В таком случае почему благой всемогущий Бог сотворил мир таким, что хотя при жизни так, то после смерти для души навечно мыслимы только два крайние состояния - вечное блаженство и вечные муки, причем эти состояния полностью привязаны к тому, хотела ли душа тотального единения с Богом, и, наконец, эти состояния необратимы и определены состоянием души в момент расставания с телом? Хочет-то Он, чтобы все спаслись, только почему условия Спасения такие своеобразные и что мешает на том свете установить те же многообразные возможности, что и при жизни, а равно и те же возможности что-то менять в своей ориентации и положении, что есть и у живых? Живой может сто раз согрешить и покаяться, но начиная с момента расставания души с телом почему-то дальнейшие ее эволюции не то не предусмотрены, не то больше не засчитываются.
Традиционное разъяснение - что отдаление от Бога и есть страдание, поскольку Бог и есть благо, так что ежели ты от него сам отдалился, то что ж удивляться тому, что тебе нехорошо? "Хорошо" по определению хорошего бывает только вместе с ним! -
это разъяснение на все названные вопросы нисколько не отвечает, поскольку вот в земной жизни отдаление от Бога вовсе не обязательно несет муки; почему ж оно должно нести их посмертно?
1а. Что также мешает установить вечную жизнь по желанию живущего, которую любой мог бы остановить опять же по желанию в тот самый момент, когда захочет представать перед Богом? Казалось бы, из уважения к свободе воли надо бы уважить и свободную волю помирать сейчас или пожить еще).
2. Существо, способное сотворить более совершенное и менее уязвимое существо, но творящее вместо того менее совершенное и более уязвимое, очевидным образом не благо, как неблага беременная, которая могла бы родить более здорового ребенка, но предпочла родить менее здорового. Между тем ангелические чины и друг другу-то неравны, а паче превосходят людей, а те - животных. Каким же образом благой бог стал бы творить НЕРАВНЫХ тварей, одни из коих имеют больше возможностей, чем другие?
3. Никакая свобода воли не позволит садисту, мечтающему убивать миллион людей в час на расстоянии, сделать это реально. Божество создало мир так, что это для него физически невозможно. Однако, скажем, убить одного человека собственными руками - это возможность Божество для него оставило. Отчего же благое божество оставило злодею возможность чинить злодейство на 10 баллов болезненности и нежелательности для жертвы, если возможности чинить злодейство на 1000 баллов все равно его лишило? Если уважение к свободе воли злодея не мешает ему вообще вводить ограничения на физические возможности этого злодея чинить вред (ибо такие ограничения имеются), то почему ж эти ограничения таковы, что пытать, насиловать и убивать означенный злодей так-таки возможность по воле Господа сохраняет? Почему же благое божество не понизит планку злодейств, физически доступных для нас, если уж оно эту планку установило вообще? От такого понижения страданий на белом свете изрядно поубавилось бы, а пренебрежение к такому убавлению - нимало не благость.
Попущение страданию, кстати, и вообще не вписывается ни в какую рационализированную теодицею, ибо подразумевает либо тот поразительный вывод, что всемогущее Божество не в силах обойтись без таких методов исцеления душ и поталкивания их к Богу и от греха, либо тот еще более поразительный вывод, что оно попускает страданию даже и не в качестве средства исцеления душ.
NB. Да, под попущением страданию я для простоты имею здесь в виду попущение причинению подневольного страдания извне. То есть случаи, когда Изя страдает от зависти к тому, что у Гирша денег больше, или Коля страдает от горя по тому случаю, что любимая им Лена на него смотреть не хочет, я не рассматриваю. Чтобы избавить Изю от таких страданий, пришлось бы действительно либо менять принудительно его душу, либо отбирать у Гирша ни за что ни про что деньги.
Нет, я про попущение другим страданиям. Про попущение тому, чтобы любого из перечисленных и всех иных граждан кто-то - из них же или из кого-то еще - мог пытать, насиловать, убивать и пр.
4. Всеблагость - дело серьезное. Всеблагое существо не причинит лишнего страдания и на микрон всякой живой твари. И в повседневной жизни, и при каком-нибудь Потопе этих самых тварей погибло и погибает в страданиях, а также живет в страданиях, видимо-невидимо. Если применительно к людям теодицея пытается (неудачно, см. выше) обойти этот вопрос, заявляя, что сии страдания либо каждый навлекает на себя сам злой волей своей души (ибо злая воля есть отдаление от Господа, а невозможно отдаляться от Господа, сохраняя благополучие, ибо Он и есть благо просто по природе), либо это есть страдание целебное, отпускаемое пациенту для пособления его Спасению, -
то применительно к животным и это не имеет силы, поскольку и спасение им не светит, и выбора зла злой волей своей души они делать не могут. По отсутствию души. Однако страдания они испытывают, и Божество предоставило их, безвинных, претерпевать все беды, которые навлек на них злой выбор людей, обративший мир в падший. Всеблагое божество, между тем, не дало бы одной своей твари своим злым выбором навлекать беды на другую тварь, которая никакого выбора вообще не делала.
5. Также невозможно объяснить, почему Падение наследуется. Казалось бы, благое божество устроило бы природу человека так, чтобы выбор первочеловека ко злу не передавался бы автоматически по наследству (то есть чтобы не было первородного греха), а чтобы каждый потомок оказывался бы в положении такого же сознательного выбора, в каком были Адам и Ева, будучи исходно нейтрален по выбору - т.е. рождаясь без встроенного при рождении греховного гандикапа.
На фоне этих вопросов (число их можно умножить) совершенно теряется тот, на который так привычно отвечать разъяснениями о том, что Божество никого не карает помеoением в Ад, и никому такого не желают, а это люди сами себя загоняют в Ад, выбирая отдаление от Божества (каковое и есть Ад) вместо единения с Ним.
***
В действительности раннеиудаистская концепция Падения и позднеиудаистская концепция огненного Ада и Спасения (потому что придумали ее именно в последней трети I тыс. до н.э.), унаследованные ранними христианами, исключают возможности удовлетворительно строить рационализированные теодицеи. Мыслимо разве что отвечать по Книге Иова: "А ты вообще кто такой, чтобы оценивать Меня Самого?!"
(с) wyradhe
Извлечено из комментариев к сообщению:
http://myrngwaur.livejournal.com/577888.html
Там же (по поводу свободы воли):
"Простите, а у Самого Господа воля свободна? Возьмем оба возможные ответа.
1. Пусть Господь имеет свободу воли. Но Господь ведь зла не творит в принципе. Просто не может. Тем самым наличие свободы воли оказывается вполне совместимо с невозможностью творить зло. В таком случае почему же Господь и тварей не создал с тем же сочетанием свободы воли с невозможностью творить зло?!
2. Пусть Господь не имеет свободы воли. Но Господь не имеет и изъянов. Стало быть, отсутствие свободы воли - не изъян. Почему же тогда Господь не захотел и тварей своих сотворить аналогичным образом и зачем он впаял им образующую потенцию ко злу свободу воли, если отсутствие этой самой свободы воли вовсе не изъян?" (с) wyradhe
Там же (об аллегорических и метафорических истолкованиях):
"В просвещенном изводе христианства (который делает вид, что всякий "гнев Божий" - лишь метафора, ибо Бог гневаться не может) Бог-то и не воспринимает ничего как восстание, но от этого восставшему не легче, потому что сам факт восстания ввергает его в неблаго (зло).
Метафорическая аналогия приводится часто такая. Вот есть маяк, он рассевает свет. Тот, кто находится у маяка, окружен светом. Кто отходит от маяка, погружается тем самым во тьму. Маяк его не отторгает, не изгоняет, не проклинает и не осуждает, не воспринимает уход его как восстание. Он стоит и светит, как светил, и только взывает: "Подойди же обратно, тебе опять будет светло!" (поскольку он хочет, чтобы всем было светло). Но если сам человек не приближается к маяку - ему не будет светло, он останется во тьме. Упрощенный наблюдатель скажет: "Маяк покарал его тьмой за то, что тот от него отошел!" Но знающий знает, что маяк никого не отвергал и не карал,- напротив, это тот, кто отошел, тем самым и погрузил себя во тьму. Маяк же как раз желает ему света, но не может дат ему свет, если тот отошел от маяка, поскольку уж так мир устроен, что кроме как от маяка, света просто нет.
В этой картинке маяк - Бог/Благо, свет - благо, тьма - зло = отсутствие блага. Если душа отдаляется от Бога, она ТЕМ САМЫМ погружается во зло из блаженства (просто потому что нет никакого блага, кроме Бога), ей от этого плохо - но это не Он ее покарал, это она себя таким манером обездолила. Бог рад бы дать ей благо, но как же Он может это сделать, если по определению все Благо - это и есть Он, а рецепиент от Него отошел = отдалился от Блага во Тьму? Он может только взывать к реципиенту, чтобы тот вернулся.
Ангел, не согласившийся в чем-то с Богом, тем самым автоматически противопоставляет себя Ему и тем самым оказывается удален от Блага, поскольку несогласие с Благом и есть удаление от него = погружение в неблаго/зло. Бог всей душой желает этому ангелу Блага, но оно по определению возможно, только если ангел ликвидирует несогласие.
А если он не хочет его ликвидировать, то увы... Бог не требует от ангела: "признай меня во всем правым, или не дам тебе Блага". Просто непризнание Бога правым во всем само по себе означает "от-вержение" от Него, то есть отвержение от Блага, то есть испытывание зла. Благо (Бог) же не может сделать так, чтобы оно перестало быть Благом - это противоречило бы Его определению. Здесь Врач не карает болезнью/нездоровьем за то, что пациент усомнился в его врачебном искусстве. Здесь Врач и есть все Здоровье, какое вообще бывает, а усомнение в Здоровье равносильно отдалению от Здоровья, а отдаление от Здоровья и есть болезнь - по определению. Врач-Здоровье будет делать именно то, что Вы сказали - взывать "вернись-вернись", но что ж ему поделать, если больной возвращаться не желает? Злая воля ангела в данном случае состоит в том, что он упорствует и не желает признать, что чешуйка сотворена наилучшим образом, априори потому, что ее создал Бог. Увещевать Бог его может, но что ж Он сделает, если ангел уперся?
Конечно, вся эта картинка на самом деле не держит воды по следующим причинам: 1) здесь грубейшим образом обыгрываются метафоры для конечных эффектов в пространстве и происходит сплошная игра словами. Маяк действительно рассевает свет только вблизи себя. Какое отношение это имеет к бесконечному Богу? Далее, приравнять "не согласиться со Здоровьем" к "удалению от Здоровья" в болезнь - это не более чем дешевая игра слов, передергивание. Далее, при такой благостной картинке к маяку можно было бы вернуться всегда, но ортодоксия считает, что если на момент расставания души с телом имеет место быть несогласие/отдаление от Господа определенного уровня (у католиков) или любого уровня (у прочих) - то это уже непоправимо. Наконец, любой может заметить, что при жизни человек может быть весьма далек от Бога и враждебен Ему, и притом быть вполне доволен и не страдать. Стало быть, при жизни отлично можно "удаляться от Блага", но при этом вовсе не испытывать тем самым страдания. В таком случае что остается от той метафоры, на которой едет вся приведенная конструкция - что противопоставление себя Благу равносильно погружению в страдание?
Я уж не говорю о том, что надо встать на голову, чтобы трактовать все упоминания о Божьем гневе (а также о Божьем раскаянии) как метафоры - тут уж совсем непонятно для чего. Потому что всеблагой не может ни гневаться, ни каяться. В этом вопросе составители Священного писания сильно осложнили жизнь последующим апологетам.
***
Из всего этого есть разные выходы. Самый простой - считать, что на том свете и нет никаких страданий, что грешным душам в Аду _хорошо_ настолько, насколько им вообще может быть хорошо (полная гармония не может быть приятна для дисгармоничной души), а Рай для них как раз был бы мучителен. Применительно к отпавшим ангелам это будет значить, что просто ангелы, ВО ВСЕМ согласные с Богом, блаженнеее тех, кто согласен с ним НЕ во всем - это и понятно, первые вовсе безмятежны, а у вторых хоть что=то морщит в картине мира, первым все хорошо, а вторым не все хорошо. И тут действительно ничего Бог поправить не может, поскольку чтобы вторым тоже было всё сделанное Им хорошо, они и должны будут считать, что всё сделанное Им хорошо)).
Но это получится очень неортодоксальное, сугубо еретическое христианство (хотя идеи на грани этой высказывали и православные ортодоксальные епископы - но именно на грани, не переходя ее), противоречащее огромным кускам Писания, да и к тому же эта конструкция не решит всех остальных вопросов к теодицее" (с) wyradhe
"Тем не менее не могу не отметить, что никто не обязывает Вас считать, что Ваш Бог попускает злу и боли или использует их в каких бы то ни было целебных целях, или что на том свете кто-то мучится. Если Вы так дословно принимаете к сердцу те выражения Писания, которые действительно дают такой смысл, то Вы равным образом должны считать и то, что Бог гневается и кается, ибо это в Писании тоже сказано прямым текстом. Если же Вы проводите раскаяния Бога в том, что Он сделал, как метафору, ничего общего ни с каким раскаянием не имеющую, то что вам мешает аналогичным образом считать, что "мук" в озере огненном тоже никаких нет, и попущения злу тоже нет с Его стороны никакого, и Потоп - развернутая метафора неизвестно чего, и весь остальной иудаистский изуверский дискурс VII-I вв. до н.э. тоже к Нему не имеет отношения?
Если же Вы упорствуете в том, что это-то все не метафоры, что вот раскаянье Бога в том, что он учинил потоп - метафора, а вот сам потоп и умерщвление Богом живого при посредстве этого самого Потопа - не метафора, - то Вы явно не за всеблагом и вообще не за благом "охотиться сюда пришли". Что, собственно, и надо заключить обо всем т.н. историческом ортодоксально-догматическом христианстве" (с) wyradhe
И интересное дополнение в последнем комментарии:
"Собственно говоря, если выделить в проповеди Христа два очевидно выделяющихся компонента - то, что он унаследовал от позднего иудаизма, и тот дух, в котором он вносил изменения и дополнения к этому наследию - после чего выкинуть первое и руководиться только вторым - то, конечно, получится не конечное учение самого Христа в том виде, в каком он его выдавал (поскольку оно является гибридом унаследованного им и привносимого им), зато получится нечто, беспримесно сооветствующее его (Христа) вектору - без усреднения с гирями позднего иудаизма, которые у него висели на ногах и от большей части которых ему и в голову не приходило избавиться, - и при этом обсуждаемые проблемы вылетят полностью. Потому что все эти конструкции с грехопадениями, Страшными Судами и вечными муками - это и есть то самое наследие" (с) wyradhe