Интермедия. Маги Огня (продолжение)
1.
Две трети деревни кто-то спалил во во время войны, да и оставшаяся треть казалась свежеотстроенной. Не сожгли стоявшую слегка на отшибе корчму - должно быть как раз в тот момент в ней кто-то останавливался. Или просто руки не дошли.
Останавливаться ли здесь им самим, Майлин колебался. А Эсхаар помалкивал, явно предоставив решение своему молодому спутнику. Он вообще с момента высадки в Биамбрии был неразговорчив.
Замок, в котором или у которого можно было бы остановиться, отсюда уже было видно - гребень водораздела. Но вот спуститься в долину реки, потом подняться - это уже приехать поздно вечером или ночью. А из трактира как раз потянуло чем-то вкусным. Тушёной курицей, кажется. И Майлин, почти уже решивший ехать дальше, развернул коня к воротам гостиницы.
Вывески не было. Слуга посмотрел на них с некоторым недоумением, но лошадей принял и повёл в стойло. В самой таверне было темно - впрочем, с непривычки это почти всегда так. Майлин проморгался и пошёл следом за Эсхааром - тот куда лучше видел в темноте. Или ориентировался по каким-то другим чувствам.
Народу в нижнем зале было не так уж много, но трактирщик, подойдя к гостям, предупредил сразу:
- Комнат нет, все заняты.
То ли путники не внушали ему доверия, то ли и в самом деле?.. Майлин пожал плечами, вид у Эсхаара был по-прежнему равнодушным.
- А у замка?
- Должно быть. Там просто дорога мимо, а у нас перекрёсток. Вот и понаехали.
Глаза к темноте уже притерпелись, и Майлин заметил, что трактирщик невольно покосился влево. Там, у стены сидели ещё двое вооружённых людей - то ли небогатые рыцари, то ли наёмники, то ли просто удачливые мародёры. Стол перед ними был великоват для двух гостей. Чтобы не портить себе настроение, Майлин решил считать, что «понаехали» относится к этим незнакомцам.
- Ну, хоть поедим. Там и до замка легче будет доехать.
Эсхаар едва заметно кивнул, показывая, что согласен с планом на вечер.
Во дворе внезапно снова заржали кони, послышался топот ног, дверь распахнулась. Сидевшие у стены воины встали, но к оружию не потянулись, один из них махнул рукой, другой сообразил, что в полутьме новоприбывшие их не сразу заметят:
- Скалли!
Первый из вошедших, рослый молодой парень в крестьянской одежде, но с кинжалом на поясе, завертел головой и двинулся на голос. За ним следом нарисовался в дверях рыжий громила, чьи плечи едва проходили в проём. Одет он был как попало - и вот он-то всеми статями напоминал настоящего разбойника. Топор, заткнутый за пояс, у него казался игрушкой.
Третьей была женщина в длинном плаще, и, похоже, мужской одежде под ним. Лица против света Майлин не разглядел, волосы, открытые упавшим капюшоном, были светлые, как и у большинства биамбрийцев. И она-то первым делом посмотрела в их с Эсхааром сторону, а не в сторону воинов, которые приветствовали её спутников.
Последним вошёл худощавый мужчина среднего роста, который на входе на мгновение обернулся, привычным движением опытного воина - посмотреть не возникло ли вдруг позади какой-то опасности. А второй взгляд, как и женщина, он бросил на них. К оружию не потянулся, хотя что-то под плащом у него наверняка было. За стол, слегка отодвинутый от стены, он сел последним, так, чтобы видеть одновременно дверь и Майлина с Эсхааром.
2.
Вечернюю стражу нёс Киттан, и на посту он, конечно, не спал. Такого у людей, служивших барону Венделлу, не водилось. Потому что здесь за подобное на первый раз просто секли нещадно - да так, что некоторые и помирали, - а на второй даже не трудились резать глотку: просто выгоняли с голой задницей в лес. Зимой хорошо - замёрзнешь быстро, а уж летом либо сам топись в ближайшей речке, либо дожидайся, пока тебя «лесники» или просто местные крестьяне найдут. У них в руках так легко не помрёшь.
Незваный гость подбирался к замку со стороны речки, но, похоже, тихарился не от стражи, а от тех, кто мог заметить его со стороны. И был один. А когда постучался в дверцу потерны, Киттан его уже и узнал. Но всё равно на всякий случай позвал сержанта, без разрешения не пустил.
Этот тип бывал здесь уже несколько раз, правда, по имени его при Киттане никто не звал, звали Щуром, а чаще просто «эй, ты», как и прочих местных. Сегодня он щурился больше обычного, а пробираясь потерной аж дрожал и вертелся - то ли напугал его кто, то ли что-то важное узнал. Киттана сержант прихватил с собой, оставил на посту сменщика. Тоже, видно, решил, что дело наклёвывается.
По дороге сержант его, правда, погнал за своим арбалетом, так что большую часть допроса Киттан не застал, а выспрашивал барон шустро. Когда Киттан пришёл, все уже шебуршились, подтягивая ремни, расходясь за оружием и возвращаясь назад, а барон при помощи слуги проворно облачался в облегчённый доспех для пешего боя и давал последние указания:
- Больше брать живьём! А то я знаю я вас, паршивцев, порубите в такое, что и не допросишь толком. Этого запереть до моего возвращения!
- Ваша милость, да как же?..
- Посидишь, не переломишься. Округу мои люди знают, до места доведут, если ты не набрехал. А пошлёшь нас попусту, или, избави боги, в засаду - как раз и подождёшь здесь беспокойной смерти.
С чего такая суматоха, Киттан догадался, когда услышал переходящее из уст в уста слово «Рассвет». И мигом сообразил, что не про завтрашнее утро речь. А Щур-то и впрямь шустрый малый, раз сумел выследить предводительницу мятежников. Вот, значит, кого «брать живьём»… Киттан на всякий случай тоже подтянул ремень с коротким мечом, скрывая от окружающих пробравшую его дрожь. Дело нелёгкое. Он уже видел Рассвет в бою и совсем недалеко от себя. Хрен редьки не слаще: попытаться взять её живой - верная смерть, убить - вызвать гнев барона. Одна надежда, что выпадет это на долю воинов поопытнее и с оружием получше, чем у него. Пусть, вон, сам барон и берёт, если настолько лих. Киттан прикусил губу и невольно огляделся, удостоверяясь, что не ляпнул это вслух.
3.
На бобы, тушёную курицу и пшено Майлин набросился с волчьим аппетитом молодости. Эсхаар ел неторопливо и аккуратно, при этом внимательно глядя по сторонам. Заметив это, Майлин тоже насторожился: похоже, собравшаяся в трактире публика не внушала его старшему товарищу доверия. Судя по взглядам, которые остальные путники бросали на Майлина и Эсхаара, это чувство было всецело взаимным. Разве что женщина в плаще выглядела совершенно равнодушной и, кажется, даже ленилась посмотреть на незнакомцев. Увы, её спутники не отличались такой же сдержанностью. Они, как будто отвыкнув от приличных мест, торопливо ели и вливали в себя эль кружка за кружкой. Исключение составлял разве что последний из вошедших, который краем глазом следил за товарищами, а основное внимание сосредоточил на Майлине и Эсхааре.
Когда рыжий крепыш вдруг резко встал из-за стола, старший товарищ схватил его было за руку, но тот выдернул её и направился к незнакомцам. Заметно было, как вздрогнул трактирщик, но и он не решился вмешаться. Рыжеволосый сел напротив Майлина и от души бухнул кружкой о стол, разбрызгивая пиво.
- Со всем уважением, благородные господа, - рыжий ухмыльнулся. Либо в этих краях Биамбрии по-прежнему сильно не любили знать, развязавшую тридцатилетнюю «домашнюю войну», либо рыжий нарывался на ссору лично от себя. Майлин на всякий случай подобрал ноги, готовясь к схватке. Эсхаар вроде как совсем не шевелился, но явно был готов. Приключение, однако. Грех без него обойтись. Такое с ними уже случалось.
- За что пьём? - неожиданно опередил Майлина Эсхаар. Рыжий на миг как будто опешил. Даже его сподвижники усмехнулись - похоже, они были бы не против, если бы буйный товарищ просто выпил и унялся.
- За погибель узурпатора Хенрика, будь он проклят! - рыжий хватил кружкой по столешнице, вновь разбрызгивая пиво. Майлин под столом положил руку на эфес меча - у рандверцев или свартингов случившаяся грубость уже вполне оправдывала бы поединок. На всякий случай он посмотрел рыжему прямо в глаза и сказал:
- Разливаешь пиво, воин…
Ничего добавить он не успел. Одновременно Эсхаар поинтересовался:
- А чем вам так досадил король Хенрик?
На мгновение рыжий растерялся, глядя то на одного собеседника, то на другого. Вопрос его изумил так же как, вероятно, изумил бы вопрос «а почему вы мокнете под дождём?».
- Так что, вам этот Урод по сердцу? - яростно и ошеломлённо поинтересовался рыжий. И резко положил руку на заткнутый за пояс топор.
Майлин уже хотел сказать какую-нибудь грубость, но, покосившись на старшего товарища, решил предоставить слово ему. Эсхаар, видимо, решил ещё раз уколоть непрошеного собеседника.
- Смотря что понимать под словами «по сердцу», - Эсхаар пожал плечами. - Если Хенрик и впрямь так уродлив, как о нём говорят, в постель я с ним не лягу.
Сопровождающие рыжего постояльцы невольно заржали. Тот гневно оглянулся на товарищей, потом вновь развернулся к Майлину и Эсхаару. Но увы - манера Эсхаара пояснять свою точку зрения подвела их и тут:
- Но дело даже не в этом… Пойло, которое здесь подают, я не стану пить даже за здоровье уважаемых людей, не говоря уж о погибели тех, кому желал бы смерти.
Трактирщик скорчил недовольную рожу, а вот посетители захохотали снова. Их добродушием Майлин не обольщался, и правильно сделал: когда рыжий издал невнятный рык, его товарищи всё же встали на ноги.
Две трети деревни кто-то спалил во во время войны, да и оставшаяся треть казалась свежеотстроенной. Не сожгли стоявшую слегка на отшибе корчму - должно быть как раз в тот момент в ней кто-то останавливался. Или просто руки не дошли.
Останавливаться ли здесь им самим, Майлин колебался. А Эсхаар помалкивал, явно предоставив решение своему молодому спутнику. Он вообще с момента высадки в Биамбрии был неразговорчив.
Замок, в котором или у которого можно было бы остановиться, отсюда уже было видно - гребень водораздела. Но вот спуститься в долину реки, потом подняться - это уже приехать поздно вечером или ночью. А из трактира как раз потянуло чем-то вкусным. Тушёной курицей, кажется. И Майлин, почти уже решивший ехать дальше, развернул коня к воротам гостиницы.
Вывески не было. Слуга посмотрел на них с некоторым недоумением, но лошадей принял и повёл в стойло. В самой таверне было темно - впрочем, с непривычки это почти всегда так. Майлин проморгался и пошёл следом за Эсхааром - тот куда лучше видел в темноте. Или ориентировался по каким-то другим чувствам.
Народу в нижнем зале было не так уж много, но трактирщик, подойдя к гостям, предупредил сразу:
- Комнат нет, все заняты.
То ли путники не внушали ему доверия, то ли и в самом деле?.. Майлин пожал плечами, вид у Эсхаара был по-прежнему равнодушным.
- А у замка?
- Должно быть. Там просто дорога мимо, а у нас перекрёсток. Вот и понаехали.
Глаза к темноте уже притерпелись, и Майлин заметил, что трактирщик невольно покосился влево. Там, у стены сидели ещё двое вооружённых людей - то ли небогатые рыцари, то ли наёмники, то ли просто удачливые мародёры. Стол перед ними был великоват для двух гостей. Чтобы не портить себе настроение, Майлин решил считать, что «понаехали» относится к этим незнакомцам.
- Ну, хоть поедим. Там и до замка легче будет доехать.
Эсхаар едва заметно кивнул, показывая, что согласен с планом на вечер.
Во дворе внезапно снова заржали кони, послышался топот ног, дверь распахнулась. Сидевшие у стены воины встали, но к оружию не потянулись, один из них махнул рукой, другой сообразил, что в полутьме новоприбывшие их не сразу заметят:
- Скалли!
Первый из вошедших, рослый молодой парень в крестьянской одежде, но с кинжалом на поясе, завертел головой и двинулся на голос. За ним следом нарисовался в дверях рыжий громила, чьи плечи едва проходили в проём. Одет он был как попало - и вот он-то всеми статями напоминал настоящего разбойника. Топор, заткнутый за пояс, у него казался игрушкой.
Третьей была женщина в длинном плаще, и, похоже, мужской одежде под ним. Лица против света Майлин не разглядел, волосы, открытые упавшим капюшоном, были светлые, как и у большинства биамбрийцев. И она-то первым делом посмотрела в их с Эсхааром сторону, а не в сторону воинов, которые приветствовали её спутников.
Последним вошёл худощавый мужчина среднего роста, который на входе на мгновение обернулся, привычным движением опытного воина - посмотреть не возникло ли вдруг позади какой-то опасности. А второй взгляд, как и женщина, он бросил на них. К оружию не потянулся, хотя что-то под плащом у него наверняка было. За стол, слегка отодвинутый от стены, он сел последним, так, чтобы видеть одновременно дверь и Майлина с Эсхааром.
2.
Вечернюю стражу нёс Киттан, и на посту он, конечно, не спал. Такого у людей, служивших барону Венделлу, не водилось. Потому что здесь за подобное на первый раз просто секли нещадно - да так, что некоторые и помирали, - а на второй даже не трудились резать глотку: просто выгоняли с голой задницей в лес. Зимой хорошо - замёрзнешь быстро, а уж летом либо сам топись в ближайшей речке, либо дожидайся, пока тебя «лесники» или просто местные крестьяне найдут. У них в руках так легко не помрёшь.
Незваный гость подбирался к замку со стороны речки, но, похоже, тихарился не от стражи, а от тех, кто мог заметить его со стороны. И был один. А когда постучался в дверцу потерны, Киттан его уже и узнал. Но всё равно на всякий случай позвал сержанта, без разрешения не пустил.
Этот тип бывал здесь уже несколько раз, правда, по имени его при Киттане никто не звал, звали Щуром, а чаще просто «эй, ты», как и прочих местных. Сегодня он щурился больше обычного, а пробираясь потерной аж дрожал и вертелся - то ли напугал его кто, то ли что-то важное узнал. Киттана сержант прихватил с собой, оставил на посту сменщика. Тоже, видно, решил, что дело наклёвывается.
По дороге сержант его, правда, погнал за своим арбалетом, так что большую часть допроса Киттан не застал, а выспрашивал барон шустро. Когда Киттан пришёл, все уже шебуршились, подтягивая ремни, расходясь за оружием и возвращаясь назад, а барон при помощи слуги проворно облачался в облегчённый доспех для пешего боя и давал последние указания:
- Больше брать живьём! А то я знаю я вас, паршивцев, порубите в такое, что и не допросишь толком. Этого запереть до моего возвращения!
- Ваша милость, да как же?..
- Посидишь, не переломишься. Округу мои люди знают, до места доведут, если ты не набрехал. А пошлёшь нас попусту, или, избави боги, в засаду - как раз и подождёшь здесь беспокойной смерти.
С чего такая суматоха, Киттан догадался, когда услышал переходящее из уст в уста слово «Рассвет». И мигом сообразил, что не про завтрашнее утро речь. А Щур-то и впрямь шустрый малый, раз сумел выследить предводительницу мятежников. Вот, значит, кого «брать живьём»… Киттан на всякий случай тоже подтянул ремень с коротким мечом, скрывая от окружающих пробравшую его дрожь. Дело нелёгкое. Он уже видел Рассвет в бою и совсем недалеко от себя. Хрен редьки не слаще: попытаться взять её живой - верная смерть, убить - вызвать гнев барона. Одна надежда, что выпадет это на долю воинов поопытнее и с оружием получше, чем у него. Пусть, вон, сам барон и берёт, если настолько лих. Киттан прикусил губу и невольно огляделся, удостоверяясь, что не ляпнул это вслух.
3.
На бобы, тушёную курицу и пшено Майлин набросился с волчьим аппетитом молодости. Эсхаар ел неторопливо и аккуратно, при этом внимательно глядя по сторонам. Заметив это, Майлин тоже насторожился: похоже, собравшаяся в трактире публика не внушала его старшему товарищу доверия. Судя по взглядам, которые остальные путники бросали на Майлина и Эсхаара, это чувство было всецело взаимным. Разве что женщина в плаще выглядела совершенно равнодушной и, кажется, даже ленилась посмотреть на незнакомцев. Увы, её спутники не отличались такой же сдержанностью. Они, как будто отвыкнув от приличных мест, торопливо ели и вливали в себя эль кружка за кружкой. Исключение составлял разве что последний из вошедших, который краем глазом следил за товарищами, а основное внимание сосредоточил на Майлине и Эсхааре.
Когда рыжий крепыш вдруг резко встал из-за стола, старший товарищ схватил его было за руку, но тот выдернул её и направился к незнакомцам. Заметно было, как вздрогнул трактирщик, но и он не решился вмешаться. Рыжеволосый сел напротив Майлина и от души бухнул кружкой о стол, разбрызгивая пиво.
- Со всем уважением, благородные господа, - рыжий ухмыльнулся. Либо в этих краях Биамбрии по-прежнему сильно не любили знать, развязавшую тридцатилетнюю «домашнюю войну», либо рыжий нарывался на ссору лично от себя. Майлин на всякий случай подобрал ноги, готовясь к схватке. Эсхаар вроде как совсем не шевелился, но явно был готов. Приключение, однако. Грех без него обойтись. Такое с ними уже случалось.
- За что пьём? - неожиданно опередил Майлина Эсхаар. Рыжий на миг как будто опешил. Даже его сподвижники усмехнулись - похоже, они были бы не против, если бы буйный товарищ просто выпил и унялся.
- За погибель узурпатора Хенрика, будь он проклят! - рыжий хватил кружкой по столешнице, вновь разбрызгивая пиво. Майлин под столом положил руку на эфес меча - у рандверцев или свартингов случившаяся грубость уже вполне оправдывала бы поединок. На всякий случай он посмотрел рыжему прямо в глаза и сказал:
- Разливаешь пиво, воин…
Ничего добавить он не успел. Одновременно Эсхаар поинтересовался:
- А чем вам так досадил король Хенрик?
На мгновение рыжий растерялся, глядя то на одного собеседника, то на другого. Вопрос его изумил так же как, вероятно, изумил бы вопрос «а почему вы мокнете под дождём?».
- Так что, вам этот Урод по сердцу? - яростно и ошеломлённо поинтересовался рыжий. И резко положил руку на заткнутый за пояс топор.
Майлин уже хотел сказать какую-нибудь грубость, но, покосившись на старшего товарища, решил предоставить слово ему. Эсхаар, видимо, решил ещё раз уколоть непрошеного собеседника.
- Смотря что понимать под словами «по сердцу», - Эсхаар пожал плечами. - Если Хенрик и впрямь так уродлив, как о нём говорят, в постель я с ним не лягу.
Сопровождающие рыжего постояльцы невольно заржали. Тот гневно оглянулся на товарищей, потом вновь развернулся к Майлину и Эсхаару. Но увы - манера Эсхаара пояснять свою точку зрения подвела их и тут:
- Но дело даже не в этом… Пойло, которое здесь подают, я не стану пить даже за здоровье уважаемых людей, не говоря уж о погибели тех, кому желал бы смерти.
Трактирщик скорчил недовольную рожу, а вот посетители захохотали снова. Их добродушием Майлин не обольщался, и правильно сделал: когда рыжий издал невнятный рык, его товарищи всё же встали на ноги.