Сказ о том, как Южная Корея выкрала ракеты у русского медведя, и что из этого вышло
Продолжая ракетную тему, уделим внимание не новой уже, но вполне актуальной статье Дэниэла Пинкстона от 25 октября 2012 года.
Баллистическая ракета Хёнму-2 (слева) и крылатая ракета Хёнму-3 (справа).
Фото: Министерство обороны Республики Корея.
7 октября (по Сеульскому времени), в середине длинных выходных в США, когда внимание Америки было занято ноябрьскими выборами (Обамы на второй срок - прим. перев.), Республика Корея (РК или Южная Корея) объявила о новых ракетных правилах (НРП), которые расширили дальность действия баллистических ракет до 800 км с полезной нагрузкой 500 кг. НРП также увеличили полезную нагрузку беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) с 500 кг до 2500 кг. Южнокорейское правительство заявило, что оно сможет развернуть баллистические ракеты с расширенным радиусом действия в течение пяти лет. Увеличение полезной нагрузки БПЛА даст РК возможность развивать высотные БПЛА с усиленной разведывательной, наблюдательной и опознавательной способностью (РНО) для поддержки ее расширяющейся способности наносить удары вглубь Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР или Северной Кореи).
Защитники режима нераспространения (ракетных технологий - прим. перев.) были встревожены тем, что НРП усиливают нестабильность и подпитывают динамику региональных гонок вооружений. С другой стороны, многие южные корейцы были по-прежнему недовольны, поскольку считали, что Сеул вообще не должен иметь ограничений на дальность действия баллистических ракет или варианты снаряжения. Многие националистически настроенные корейцы приравнивают ракетные ограничения к потере национального суверенитета, поэтому пересмотр ракетных правил имел широкую общественную поддержку; все три основных кандидата в президенты немедленно одобрили их. Когда пересмотренные правила были озвучены, южнокорейский советник по национальной безопасности Чхон Ён У (Ch’ŏn Yŏng-u) сказал, что они были необходимы для “сдерживания северокорейских военных провокаций”.
Заявления Чхона не следует воспринимать буквально, и всё же баллистические ракеты в соответствии с новыми правилами дадут РК еще один инструмент противодействия растущим и не имеющим адекватного сдерживания северокорейским ядерным и ракетным угрозам. Однако новые правила могут быть сопряжены с издержками и непреднамеренными последствиями. В худшем случае развертывание таких систем в РК может привести к нестабильности, особенно во время кризисов, и подорвать и без того слабый режим нераспространения ракет. В любом случае, объявление НРП представляется несвоевременным, в то время как Северо-Восточная Азия переживает всплеск крайнего национализма в тени неразрешимых территориальных и морских споров.
Как и ожидалось, правительство КНДР осудило НРП как часть “плана США начать войну против КНДР” и “очередное проявление враждебной политики США по удушению КНДР и использованию Корейского полуострова в качестве плацдарма для прыжка в Азию и мирового господства”. Пресс-секретарь МИД КНДР заявил, что КНДР имеет возможность нанести удар по "военным базам США в Южной Корее и окрестностях, а также по самим США". Китайская и японская реакции были более сдержанными, хотя Пекин объявил, что такое развитие событий может нанести ущерб усилиям по нераспространению и дестабилизировать Корейский полуостров.Предыстория. Как мы до этого докатились?
НРП представляют собой пересмотр добровольного самоограничения Южной Кореи, принятого в соответствии с руководящими принципами дальности действия и оснащения в рамках режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ) и двустороннего соглашения с Соединенными Штатами. С момента присоединения РК к РКРТ в марте 2001 года южнокорейские баллистические ракеты были ограничены радиусом действия 300 км с забрасываемым весом до 500 кг. Но до вступления в РКРТ южнокорейская ракетная дальность не превышала 180 км (с забрасываемым весом 500 кг) в соответствии с военным соглашением между США и РК 1979 года. Меморандум о взаимопонимании 1979 года позволил РК закупать в США материалы, компоненты и технологии, до тех пор пока Сеул не нарушит пределы, установленные в соответствии с озабоченностью США по поводу распространения. Дальность в 180 км давала РК возможность нанести удар по Пхеньяну, который находится примерно в 150 км от демилитаризованной зоны (ДМЗ), но не по целям в северной части КНДР, где расположены многочисленные военные объекты, включая ракетные базы и оружейные заводы.
Меморандум 1979 года стал результатом южнокорейской программы по баллистическим ракетам Пекком (белый или полярный медведь). Опасаясь отказа США, президент Пак Чхун Хи инициировал программу разработки баллистических ракет в декабре 1971 года, а к 1975 году он хотел создать ракету дальностью 200 километров. Нереалистичные сроки привели Агентство по развитию обороны (АРО) к попытке воссоздания ракеты Nike-Hercules в 1974 году. Найк-Геркулес была двухступенчатой ракетой, сделанной в первую очередь для ПВО и во вторую для нанесения ядерных ударов по поверхности, поэтому для баллистической ракеты это был очень плохой выбор, поскольку на ее второй ступени имелись рули для обеспечения маневренности в режиме воздушного перехвата.
В 1986 году Южная Корея начала массовое производство Хёнму-1, модернизированной версии Пекком, и развернула новые системы в следующем году. Однако к началу 1990-х годов разработка и испытания Северной Кореей ракеты Нодон с дальностью действия 1000 км вынудили Южную Корею отреагировать собственными ракетами увеличенной дальности. Южная Корея обратилась к США и попросила пересмотреть Меморандум о взаимопонимании 1979 года; в 1995 году начались двусторонние переговоры, и было проведено 20 раундов, прежде чем в 2001 году соглашение было пересмотрено после присоединения Южной Кореи к РКРТ. В ходе переговоров США придерживались строгих принципов нераспространения, опасаясь, что разработка южнокорейских ракет может подорвать сепаратные ракетные переговоры между США и КНДР и согласованные рамочные соглашения, направленные на денуклеаризацию Северной Кореи.
Поскольку Вашингтон соблюдал ограничения на экспорт ракет в соответствии с Меморандумом 1979 года, Сеул начал изучать возможность приобретения ракетных технологий в других странах. Сближение Южной Кореи с Советским Союзом, которое стало результатом “нордполитик” (северной политики) бывшего президента Рох Тхэ Ву, предоставило такую возможность. Инициатива Роха привела к короткой встрече в июне 1991 года с президентом СССР Михаилом Горбачевым в гостиничном номере Сан-Франциско, которая была запланирована после сделки в январе 1991 года, в результате которой Сеул предоставил Москве 3 миллиарда долларов займов и торговых кредитов. В то время никто бы не предположил, что это соглашение повлияет на итоги двусторонних ракетных переговоров между США и РК и новые ракетные правила РК, объявленные 7 октября 2012 года.Русский след южнокорейских ракет
В 1980-е годы президент СССР Михаил Горбачев начал искать в Восточной Азии торговлю и инвестиции в целях улучшения советской экономики. Информационно-пропагандистская деятельность в Южной Корее была частью экономической политики Москвы, но включала также геополитические и стратегические аспекты. В апреле 1991 года, всего за два месяца до встречи Горбачева и Роха, СССР предложил продать Южной Корее истребители МиГ-29 и МиГ-31. В августе 1992 года Сеул проинформировал Москву о том, что хотел бы стать поставщиком российских военных, и, возможно, захотел бы купить российские оборонные фирмы и сделать из них совместные предприятия. Вскоре после этого Юг направил официальных лиц на секретные оборонные заводы и выразил заинтересованность в приобретении аэрокосмических технологий. Затем обе стороны подписали двустороннее соглашение о военном сотрудничестве в ноябре 1992 года.
В 1994 году Южная Корея начала операцию “Сибирский бурый медведь” (불곰사업) по приобретению передовых военных технологий у России. Официальный представитель южнокорейской Администрации по программе оборонных закупок заявил, что они смогли приобрести технологии, которые потребуют 10-15 лет для развития, и что Франция и США не будут продавать их. Операция стала результатом российских финансовых трудностей и необходимости обслуживания южнокорейских кредитов. Первые выплаты должны были быть произведены в 1993 году, и Россия предложила оружие вместо денег. В апреле 1995 года Москва и Сеул договорились о бартерной сделке, в соответствии с которой Россия на сумму 208,8 млн. долларов поставляла военную технику и программу подготовки. Россия также начала отправлять своих военспецов в Южную Корею для оказания технической помощи.
До начала операции "Сибирский бурый медведь" Корейский аэрокосмический институт (КАИ) начал разработку зондирующих ракет в 1990 году в соответствии с десятилетним планом развития космического пространства Министерства науки и техники (МНТ), который был выпущен в 1985 году. КАИ запустила ракеты KSR-I в июне и сентябре 1993 года, а потом KSR-II в июле 1997 и июне 1998 года. Южнокорейские чиновники и инженеры КАИ были лишены ракетных технологий из США из-за двустороннего ракетного Меморандума 1979 года, которым южные корейцы были возмущены, поскольку чувствовали, что это препятствует их разработке космических ракет-носителей (КРН).
В таком контексте начались ракетные переговоры США - Корея в ноябре 1995 года, а спустя два года МНТ выпустило свой “средне- и долгосрочный Национальный план освоения космического пространства” в ноябре 1997 года. В ходе двусторонних переговоров США настаивали на четырех условиях продления дальности действия южнокорейских баллистических ракет до 300 км: 1) США имели бы право инспектировать объекты ракетного производства; 2) РК должна была бы предоставлять информацию на каждом этапе до проведения исследований, разработок, производства и развертывания; 3) РК не могла проводить исследования ракетных систем дальностью более 300 км; и 4) РК должна была бы раскрывать информацию о гражданских ракетных исследованиях.
Южная Корея не ожидала, что переговоры будут столь упорными и продлятся так долго. КАИ ожидал от Соединенных Штатов легкого и быстрого доступа к технологиям КРН, однако американская политика не была направлена ни на поддержку, ни на препятствие освоению космического пространства Южной Кореей. Тем не менее, Министерство торговли США продолжало запрещать экспорт КРН в РК, даже после того как Сеул присоединился к РКРТ в 2001 году.
Но учитывая озабоченность Вашингтона по поводу распространения ракетных технологий, запреты США, возможно, были навязаны не без причины. В конце 1990-х годов США обнаружили деятельность РК, которая, как представляется, выходила за рамки руководящих принципов Меморандума 1979 года, и Южная Корея по этому поводу была не особо прозрачна. Например, в апреле 1999 года Южная Корея испытала ракету, которая, по мнению американских аналитиков, имела дальность действия далеко за пределами 180 километров. Испытание произошло чуть более семи месяцев после того, как Северная Корея провела лётные испытания КРН Пэктусан-1 (Тэпходон-1) в неудачной попытке запуска спутника. Хотя многое было написано о запуске Пэктусан-1 31 августа 1998 года, подробности таинственных лётных испытаний Южной Кореи никогда не были раскрыты публике.
Стремление продлить дальность действия баллистических ракет являлось приоритетом не только для правительства Ли Мен Бака; на самом деле высокопоставленные должностные лица РК считали это своим национальным интересом в течение нескольких лет. Например, во время саммита в июле 1999 года президент Ким Дэ Чжун попросил президента Билла Клинтона согласиться на продление дальности действия баллистических ракет 500 км. Однако Клинтон и правительство США опровергли просьбу из соображений нераспространения. США твердо настаивали на дальности 300 км, которая была необходима для членства в РКРТ и доступа к технологиям КРН, в то время как Сеул продолжал продвигаться вперед со своей космической программой. После вступления в РКРТ в марте 2001 года, КАИ запустил ракету-зонд KSR-III в ноябре следующего года. Несмотря на то, что РК присоединилась к РКРТ, это не повлияло на ее возможности получения технологии КРН вплоть до успешного запуска KSR-III - последнего испытания ракеты-зонда перед попыткой вывести спутник на орбиту.
В 1990-е годы РК приобрела передовые технологии в результате операции "Русский бурый медведь", но Южная Корея также смогла заполучить из России ракетные технологии дальнего радиуса действия подпольными средствами. В 1996 году южнокорейский бизнесмен переехал в Петропавловск-Камчатский, где открыл отель, а также агентство недвижимости и туристический бизнес. В то время как он жил в Петропавловске-Камчатском, Россия выводила из эксплуатации МБР в этом районе в соответствии с Договором СНВ-1. Ракеты были разрезаны на части так, что их нельзя было собрать и запустить. Тем не менее, даже составные части могли бы быть полезны конструкторам ракет РК.
Южнокорейский бизнесмен сумел выиграть контракт на утилизацию МБР и вывозу их на металлолом. Он утверждает, что увидел ракеты на базе разоружения впервые в 1997 году и что после этого он поставил в известность правительство РК. К июню 1998 года ему удалось приобрести достаточно ракетных обломков для одной МБР, включая два целых двигателя. Первая партия обломков прибыла на пирс сталелитейного завода компании Dongkuk в Инчхоне 30 ноября 1998 года, а 2 декабря они уже убыли на грузовиках Национальной разведывательной службы (НРС) на склад в Тэджон, где расположились КАИ, АРО и наукоград Тэдок. В дальнейшем удалось доставить еще две партии, включая компоненты для соединения ракетных ступеней в декабре 2000 года и три двигателя и компоненты для подключения двигателей и форсунок в ноябре 2001 года.
В то время как НРС Южной Кореи смогла заполучить части МБР, воспользовавшись пробелами в безопасности объектов вывода ракет из эксплуатации на Камчатке, Россия разрабатывала новые МБР и ракеты малой дальности, включая экспортные версии, которые будут соответствовать предписанным РКРТ ограничениям дальности действия 300 км и забрасываемого веса 500 кг. В 1970-е годы СССР был в поиске замены для своих ракет малой дальности Р-17 ("Скад"), но серьезные научные исследования и разработки по этой ракете, Искандер (SS-26), не начинались до 1990-х годов. Первые летные испытания отложились до октября 1996 года. Москва была намерена начать производство "Искандера" примерно в 1998-1999 году, но сроки затянулись из-за отсутствия финансирования. Хотя производство еще не началось, экспортный вариант был впервые представлен в 1999 году, еще до завершения окончательных летных испытаний в августе 2004 года. Наконец, Искандер вступил в строй в России в 2007 году, вскоре после того как в сентябре 2006 года РК учредила Командование управляемых ракет (유도탄사령부) с батальоном баллистических ракет "Хёнму" и батальоном ATACMS.
Теперь перенесёмся в 2010-й. Межкорейские отношения ухудшились до предела на десятилетия после затопления патрульного корабля ВМС РК Чанънань и артиллерийского обстрела острова Яньпиньнань. Сеул предпринял ряд контрмер против Пхеньяна, и правительство Ли Мен Бака начало усиленно подталкивать к пересмотру двустороннего соглашения между США и РК о ракетах. Давление возросло в преддверии попытки КНДР запустить спутник 13 апреля 2012 года. Президент Ли поднял вопрос непосредственно с президентом Обамой, когда он посетил Сеул на Саммите по ядерной безопасности в конце марта 2012 года. Обаму не поколебали просьбы Ли, и он настаивал на том, чтобы детали оставались делегированными на рабочем уровне. Однако Ли был настойчив и непреклонен по дальности 800 км. Как только президент РК настоял на 800 км и заявил, что это является высокоприоритетным направлением в политике Сеула в области национальной безопасности, американским переговорщикам стало очень трудно, если не невозможно, откатить это число назад.
Поскольку терпение Сеула по отношению к Северу иссякло, правительство Ли хотело послать Пхеньяну сильный сигнал. 1 апреля, всего за 12 дней до запуска КРН “Ынха-3” в КНДР, “неназванный старший военный чиновник РК” сообщил о существовании “соответствующего плана целевых ударов” (相應標的 打擊 計劃), который был "подтвержден" на следующий день. Согласно утечке части этого плана, в случае военной провокации КНДР Южная Корея будет инициировать ответные удары по источнику нападения, вспомогательным объектам в районе нападения и вспомогательным подразделениям, а также по эквивалентной по ценности цели. Например, артиллерийский обстрел острова Яньпиньнань приведет к ответному обстрелу острова, принадлежащего КНДР, а нападение на Сеул вызовет контратаку на Пхеньян.
Спустя шесть дней после неудачной попытки запуска спутника в Северной Корее 13 апреля президент Ли посетил АРО, и Министерство национальной обороны опубликовало видеосъемку баллистической ракеты "Хёнму-2" и крылатой ракеты "Хёнму-3". Как минимум на вид эти ракеты выглядят как клоны российских ракет Искандер (SS-26) и крылатой Искандер-К. Нет убедительных доказательств того, что это они и есть, но это бы многое объяснило по поводу баллистических и крылатых ракетных программ РК, которые достигли быстрого прогресса - в том числе массового производства и развертывания с таким небольшим количеством летных испытаний.
Парадоксально, но успех США в сдерживании разработки ракет в РК на протяжении почти четырех десятилетий в конечном итоге привел Южную Корею к поиску и приобретению ракетных технологий у других стран, особенно у России. В течение последних двух лет американские переговорщики сохраняли свою строгую позицию в области нераспространения в ходе двусторонних переговоров по ракетам, однако повторение того же жесткого послания о “неприемлемости” наряду с усилиями США, направленными на то, чтобы остановить и отложить пересмотр НРП, уже не внушали доверия. Южная Корея была готова отказаться от всех ограничений, и Вашингтон не мог помешать Сеулу сделать это.
Продолжение следует