Чего там сбирается вещий Олег?...
Тут выяснилось, что Олег Дерипаска не отделяет себя от государства и в любую минуту готов отдать оному все. Остается только неясным, отделяет ли государство себя от г-на Дерипаски, и насколько оно готово к взаимности - в порыве страсти отдать все Олегу Владимировичу. То есть, мы не можем знать, добился ли г-н Дерипаска от государства того же самого, чего добился детский друг несравненного Остапа Бендера Коля Остен-Бакен от польской красавицы Инги Зайонц - любви.
Но то, что мы все знаем о персонажах a la Олег Владимирович Дерипаска, не слишком вяжется с любовной романтикой. Выражения алюминиевого короля России столь наивны и безъискусны, что у этого чемодана стоило бы тщательно поискать двойное дно.
С одной стороны, мне чрезвычайно понравилась мысль, высказанная давеча Алексеем Венедиктовым. Речь идет о том, что Европа отнюдь не высказывает восторга по поводу крупных российских инвестиций. Но при мысли, что эти инвестиции будут осуществлять российские государственные корпорации, старушка-Европа начинает судорожно пихать под язык валидол, ибо видит в этом прямую угрозу своей национальной безопасности. И вот Алексей Алексеевич предположил, что отныне правительство Евросоюза и все европейские правительства должны понимать, что владелец любой частной российской компании, приобретающей активы на Западе, в один прекрасный момент может ощутить к государству столь горячие чувства, что последует примеру г-на Дерипаски в готовности слиться в объятиях, а само российское государство, забыв о традиционной православной моногамности, не устоит перед искушением по примеру того же саудовского короля устроить гарем из патриотически настроенных отечественный бизнесменов. Но ежели даже кто-то и не собирается следовать за г-ном Дерипаской и будет приобретать нечто западное не по соображениям благородной страсти, а исключительно с целью частнособственнической наживы, то он все равно будет заподозрен в потенциальной вероятности такого соития, а стало быть г-н Дерипаска российскому бизнесу в этом смысле невольно насолил.
Вот такую мысль высказал давеча Алексей Алексеевич Венедиктов, и мысли эта, как мне кажется, весьма и весьма интересна. Но хочется, так сказать, дополнить и углубить.
Ну что поделать - как бы он не представлял из себя экспортный вариант симбиоза Рогожина с Настасьей Филипповной, не верю я в патриотический порыв г-на Дерипаски. А вот в то, что Олег Владимирович всей нелепостью своего заявления показал миру, какому давлению может подвергаться бизнес в нынешней России - готов поверить. В общем он сказал примерно следующее: уважаемые мистеры, герры и мусью, если мы чего-то говорим в вашей прессе - смело делите на 100!
А еще я верю в то, что г-н Дерипаска очень хочет сохранить свое алюминиевой хозяйство.
Он наверняка по-своему видит общественную стабильность - это когда президенты приходят и уходят, а дерипаски остаются. И я не исключаю, что г-н Дерипаска умеет считать на несколько ходов вперед не хуже г-на Венедиктова. А если так, то это можно понимать как попытку привлечь западное общественное мнение к делу сохранения драгоценных дерипаскиных алюминиевых капиталов. Оно, конечно, может и не столь эффективно, но вообще-то западные газеты - это та самая штука, которую еще хоть немного опасается наш безрассудно-храбрый президент.
А впрочем, поживем - увидим!
Но то, что мы все знаем о персонажах a la Олег Владимирович Дерипаска, не слишком вяжется с любовной романтикой. Выражения алюминиевого короля России столь наивны и безъискусны, что у этого чемодана стоило бы тщательно поискать двойное дно.
С одной стороны, мне чрезвычайно понравилась мысль, высказанная давеча Алексеем Венедиктовым. Речь идет о том, что Европа отнюдь не высказывает восторга по поводу крупных российских инвестиций. Но при мысли, что эти инвестиции будут осуществлять российские государственные корпорации, старушка-Европа начинает судорожно пихать под язык валидол, ибо видит в этом прямую угрозу своей национальной безопасности. И вот Алексей Алексеевич предположил, что отныне правительство Евросоюза и все европейские правительства должны понимать, что владелец любой частной российской компании, приобретающей активы на Западе, в один прекрасный момент может ощутить к государству столь горячие чувства, что последует примеру г-на Дерипаски в готовности слиться в объятиях, а само российское государство, забыв о традиционной православной моногамности, не устоит перед искушением по примеру того же саудовского короля устроить гарем из патриотически настроенных отечественный бизнесменов. Но ежели даже кто-то и не собирается следовать за г-ном Дерипаской и будет приобретать нечто западное не по соображениям благородной страсти, а исключительно с целью частнособственнической наживы, то он все равно будет заподозрен в потенциальной вероятности такого соития, а стало быть г-н Дерипаска российскому бизнесу в этом смысле невольно насолил.
Вот такую мысль высказал давеча Алексей Алексеевич Венедиктов, и мысли эта, как мне кажется, весьма и весьма интересна. Но хочется, так сказать, дополнить и углубить.
Ну что поделать - как бы он не представлял из себя экспортный вариант симбиоза Рогожина с Настасьей Филипповной, не верю я в патриотический порыв г-на Дерипаски. А вот в то, что Олег Владимирович всей нелепостью своего заявления показал миру, какому давлению может подвергаться бизнес в нынешней России - готов поверить. В общем он сказал примерно следующее: уважаемые мистеры, герры и мусью, если мы чего-то говорим в вашей прессе - смело делите на 100!
А еще я верю в то, что г-н Дерипаска очень хочет сохранить свое алюминиевой хозяйство.
Он наверняка по-своему видит общественную стабильность - это когда президенты приходят и уходят, а дерипаски остаются. И я не исключаю, что г-н Дерипаска умеет считать на несколько ходов вперед не хуже г-на Венедиктова. А если так, то это можно понимать как попытку привлечь западное общественное мнение к делу сохранения драгоценных дерипаскиных алюминиевых капиталов. Оно, конечно, может и не столь эффективно, но вообще-то западные газеты - это та самая штука, которую еще хоть немного опасается наш безрассудно-храбрый президент.
А впрочем, поживем - увидим!