цыгане
Проснулась утром. Немного посидела за шкафом в прихожей. Подумала, чем бы заняться. Из кухни вышла женщина с рыжей стрижкой каре. Кажется, ее звали Люся. Это был воображаемый друг? Не знаю. Наверное, нет. Она посмотрела на меня по-доброму. «Ты тут не стой, сквозняк». Так смешно - Люся.
Омск. Куйбышевский район. Мне пять лет. Они там все работают на заводе - моя тетя и ее семья. Один сын хотел быть художником-оформителем в кинотеатре. И стал. И рисовал афиши. Но потом все равно попал на завод. Люди они добрые, открытые, смеющиеся, неунывающие. Но вечно несчастные. Вечно препоны, препятствия, кто-то заболел и слег. И так все время.
Едем на такси с механической коробкой передач - на рычаге светится красивый набалдашник. Или как там его? У аэропорта всегда очередь на такси - желтые вонючие «волги», волшебные круглоглазые «волги», ярко пахнущие бензином. Когда их оставляют в гараже, они оживают.
Но вернемся. Я вышла из-за шкафа. Встретила тетю Люсю (она была настоящая, халат в цветочек). Что-то зацокало за окном, за лоджией, в тишине, нарушаемой скрипом сетчатых гостевых коек.
Полезла на балкон и посмотрела вниз. В полукруглый двор въезжала телега с цыганами. Женщины звенели украшениями, мужчины были с черными бородами и в меховых жилетах. Вся телега усыпана детьми. Дети кувыркались на шкурах и смеялись. Две лошади шли в упряжке, а одна сзади.
Они медленно ехали по двору. Пели, шумели. Это все интересно мне. Кто эти люди? Тетя Люся крикнула: «Цыгане!»
Я высунула нос, но ничего кричать не стала. И даже сейчас удивительно. Вот как так? Цыгане в повозке едут по городу и поют. Может, и медведь был. Мне определенно думается, что я видела и медведя с бубном.
Цыгане уехали. Начался день. Через дорогу от дома находился бывший аэродром. Или стадион. На самом деле это был пустырь, ненужный участок в середине глобуса. Но пусть будет мысль, что это аэродром.
(- Как вы провели первое лето вне дома?
- Я загорала на аэродроме. Смотрела в небо. А в небе летали самолеты. Дайте вспомнить.)
Он зарос травой, устелился горячими плитами, на них нужно лежать и слушать, как гомонит за кустами крытый рынок. Базар - серый, страшный, похожий на затрапезную автостанцию - но с вкусным ягодами в газетных кульках.
Ягоды тогда простили серости всё. Даже ее, серости, будущие грехи.
Омск. Куйбышевский район. Мне пять лет. Они там все работают на заводе - моя тетя и ее семья. Один сын хотел быть художником-оформителем в кинотеатре. И стал. И рисовал афиши. Но потом все равно попал на завод. Люди они добрые, открытые, смеющиеся, неунывающие. Но вечно несчастные. Вечно препоны, препятствия, кто-то заболел и слег. И так все время.
Едем на такси с механической коробкой передач - на рычаге светится красивый набалдашник. Или как там его? У аэропорта всегда очередь на такси - желтые вонючие «волги», волшебные круглоглазые «волги», ярко пахнущие бензином. Когда их оставляют в гараже, они оживают.
Но вернемся. Я вышла из-за шкафа. Встретила тетю Люсю (она была настоящая, халат в цветочек). Что-то зацокало за окном, за лоджией, в тишине, нарушаемой скрипом сетчатых гостевых коек.
Полезла на балкон и посмотрела вниз. В полукруглый двор въезжала телега с цыганами. Женщины звенели украшениями, мужчины были с черными бородами и в меховых жилетах. Вся телега усыпана детьми. Дети кувыркались на шкурах и смеялись. Две лошади шли в упряжке, а одна сзади.
Они медленно ехали по двору. Пели, шумели. Это все интересно мне. Кто эти люди? Тетя Люся крикнула: «Цыгане!»
Я высунула нос, но ничего кричать не стала. И даже сейчас удивительно. Вот как так? Цыгане в повозке едут по городу и поют. Может, и медведь был. Мне определенно думается, что я видела и медведя с бубном.
Цыгане уехали. Начался день. Через дорогу от дома находился бывший аэродром. Или стадион. На самом деле это был пустырь, ненужный участок в середине глобуса. Но пусть будет мысль, что это аэродром.
(- Как вы провели первое лето вне дома?
- Я загорала на аэродроме. Смотрела в небо. А в небе летали самолеты. Дайте вспомнить.)
Он зарос травой, устелился горячими плитами, на них нужно лежать и слушать, как гомонит за кустами крытый рынок. Базар - серый, страшный, похожий на затрапезную автостанцию - но с вкусным ягодами в газетных кульках.
Ягоды тогда простили серости всё. Даже ее, серости, будущие грехи.