Автобус и вода
Туристический автобус ехал по белому полю и в конце пути добирался до сопки с золотом осени на земляных щеках. Он двигался по серпантину как герой фильма про ожившие автобусы.
Люди вышли из него и убежали прятаться в деревья и кусты. Шум исчез. Остался скучающий водитель Олег с немодной стрижкой и печальными волосами. Его очки с круглой оправой бросали узоры на мое лицо. Говорить нам было не о чем. Мы спустились туда, где шевелился залив, как стихийный сгусток доброй, но дикой энергии.
Шофер взял телефон позвонить, а я села на корточки и стала всматриваться в густые разноцветные водоросли, путешествующие в чистой глубине - они были похожи на гигантские кочки, только смешные и красные, как листья рябины (или ярко желтые, как листья березы, желтизна встречалась реже). Кочки-водоросли смахивали на рыжих карликов, поющих рок-н-ролл.
Мы отправились выше - туда, где песок залива и редкие береговые посетители копошились метрах в двадцати под нами.
- Мир слишком мелок, чтобы принимать его всерьез, - сказал угрюмый очкарик Олег. Мне подумалось о гармонии, которая иногда сгущалась над моей головой - даже после того, как она рассеивалась, ее фантомное присутствие укутывало флюидами утешения.
Я посмотрела на печальноволосого шофера.
- Что смотрите? - Олег протянул мне телефон, - Что вы всё смотрите?
- У вас голос как у оракула, вот и смотрю. Жду, что скажете: "Надо жить так и так, премудрость такова и такова".
-..и была такова, - засмеялся Олег, - Бросьте вы мне это. Пойдемте чай пить. Холодно, а в автобусе хотя и пахнет соляркой, зато есть термос с чаем.
Мы поковыляли в рощу, у которой затаился автобус. Шли медленно, лениво, и мне казалось, что кто-то наблюдает за тем, как мы сверкаем подошвами и тонем ступнями во мху.
Люди вышли из него и убежали прятаться в деревья и кусты. Шум исчез. Остался скучающий водитель Олег с немодной стрижкой и печальными волосами. Его очки с круглой оправой бросали узоры на мое лицо. Говорить нам было не о чем. Мы спустились туда, где шевелился залив, как стихийный сгусток доброй, но дикой энергии.
Шофер взял телефон позвонить, а я села на корточки и стала всматриваться в густые разноцветные водоросли, путешествующие в чистой глубине - они были похожи на гигантские кочки, только смешные и красные, как листья рябины (или ярко желтые, как листья березы, желтизна встречалась реже). Кочки-водоросли смахивали на рыжих карликов, поющих рок-н-ролл.
Мы отправились выше - туда, где песок залива и редкие береговые посетители копошились метрах в двадцати под нами.
- Мир слишком мелок, чтобы принимать его всерьез, - сказал угрюмый очкарик Олег. Мне подумалось о гармонии, которая иногда сгущалась над моей головой - даже после того, как она рассеивалась, ее фантомное присутствие укутывало флюидами утешения.
Я посмотрела на печальноволосого шофера.
- Что смотрите? - Олег протянул мне телефон, - Что вы всё смотрите?
- У вас голос как у оракула, вот и смотрю. Жду, что скажете: "Надо жить так и так, премудрость такова и такова".
-..и была такова, - засмеялся Олег, - Бросьте вы мне это. Пойдемте чай пить. Холодно, а в автобусе хотя и пахнет соляркой, зато есть термос с чаем.
Мы поковыляли в рощу, у которой затаился автобус. Шли медленно, лениво, и мне казалось, что кто-то наблюдает за тем, как мы сверкаем подошвами и тонем ступнями во мху.