Русская готика
Она вышла из маршрутки и встретила Ибрагима. Они сразу зашагали по капустному полю. Земля в поле богатела сухими корнями и полугнилыми листьями. Солнце светило так, будто сосед в семь вечера включил настольную лампу, вышел на лестничную площадку и стал тыкать ею в проем лифта. Лифт то уезжал, то приезжал.
Ибрагим вел ее по кучам капустной листвы к островку бледных жилых башен. Боковым зрением она фиксировала вираж заиндевевшей дороги. Маршрутка давно ушла за поворот. Горы листьев походили на холмы, приходилось горбатить спину и карабкаться по пучкам и облетевшим кочерыжкам, рискуя поскользнуться на ребристо-махристо-выпуклой поверхности. Холмы увеличивались, крутые склоны и косогоры не жалели подошв.
На одной из вершин Ибрагим ткнул пальцем в горизонт:
- Красиво.
Ей показалось, что они блуждают не по замерзающей средней полосе, а по пустыне Гоби. К тому же было жарко от попыток балансировать. Чем не Гоби?
На горизонте будто плясали и плавились рощи с древесными каркасами. А здесь в (почти) бескрайней (почти) степи то там, то тут копошились рваные пакеты из супермаркетов. Они шуршали как живые.
- Ибрагим, пойдемте. Я хочу бежать от этой красоты. Но скользко.
Он послушно дернул головой и запахнул оранжево-синюю спецовку без пуговиц.
Фигуры (ее и Ибрагима) стали уменьшаться. По крайней мере в видоискателе камеры, которая стояла на штативе в трехстах метрах от их невынужденной остановки.
Ветер толкнул штатив в тощий бок, и вскоре наблюдать за ними было нечему.
Ибрагим вел ее по кучам капустной листвы к островку бледных жилых башен. Боковым зрением она фиксировала вираж заиндевевшей дороги. Маршрутка давно ушла за поворот. Горы листьев походили на холмы, приходилось горбатить спину и карабкаться по пучкам и облетевшим кочерыжкам, рискуя поскользнуться на ребристо-махристо-выпуклой поверхности. Холмы увеличивались, крутые склоны и косогоры не жалели подошв.
На одной из вершин Ибрагим ткнул пальцем в горизонт:
- Красиво.
Ей показалось, что они блуждают не по замерзающей средней полосе, а по пустыне Гоби. К тому же было жарко от попыток балансировать. Чем не Гоби?
На горизонте будто плясали и плавились рощи с древесными каркасами. А здесь в (почти) бескрайней (почти) степи то там, то тут копошились рваные пакеты из супермаркетов. Они шуршали как живые.
- Ибрагим, пойдемте. Я хочу бежать от этой красоты. Но скользко.
Он послушно дернул головой и запахнул оранжево-синюю спецовку без пуговиц.
Фигуры (ее и Ибрагима) стали уменьшаться. По крайней мере в видоискателе камеры, которая стояла на штативе в трехстах метрах от их невынужденной остановки.
Ветер толкнул штатив в тощий бок, и вскоре наблюдать за ними было нечему.