Пьянство Рыбкина
Рыбкин стал внезапно так печален, что даже испугался. «Может быть, это потому что мир сегодня плоский, и ничего не происходит?» - подумал он. Но, с другой стороны, почему надо печалиться тогда, когда ничего не происходит? Реальность тиха и невозмутима. Зачем грустить? Загадка.
Он сел смотреть «Дворянское гнездо», чтобы развеяться. Там была Купченко с мокрыми умными глазами, острыми плечами и маленькой грудью. Хотелось ее обнять и никуда не отпускать. Однако их разделял экран и десятка три лет. Ее обхаживал бородатый актер с вкрадчивым голосом, бородой-лопаткой и незапоминающейся фамилией.
Рыбкин зачем-то чихнул в пепельницу и решил прогуляться за вином. Днем на дворе вовсю шевелилась весна, а вечером всё превращалось в осень.
Что может быть утешительнее вина в апрельские сумерки, стягивающие солнечный свет в черные крысиные углы? Так думал Костя Рыбкин, отправляясь к магазину с названием «Вино».
Ржаво-коричневые дома давали контраст низкому серому небу. Это выглядело нездешне. Вдруг серый и коричневый цвета начали сливаться в одно, и, казалось Рыбкину, раз такое происходит в реальности, пора забрасывать любую веру пусть даже в самое обыденное явление.
По Мучному переулку процокала вереница всадников в синих тренировочных штанах и на белых конях. За стеклом пивного ресторана челкастая блондинка-альбинос улыбалась кому-то невидимому, тянущему смуглую руку к бокалу с золотистой жидкостью. В окне бистро лохматый парень пытался лизнуть в уголок глаза очкастую брюнетку.
В арке за чугунными воротами высокий безликий мужчина держал мозолистыми руками кудрявую голову низкорослой крепкой женщины. Он так мощно закольцевал ее, что казалось, сейчас превратится в удава и съест ее живьем. Но ничего не происходило. Он просто засунул язык в ее безвольный рот и путешествовал им, видимо, уже по ее гортани. А она зачем-то вращала головой. Лицо ее от натуги приобрело свекольный цвет. А вырваться она не могла и не хотела.
Магазинные торговки кричали о том, что скоро всех расформируют, но им, собственно, это безразлично, потому что скучать друг по другу они не будут. Одна из кассирш пробивала рыбкинское вино. Кассовый аппарат что-то прожужжал, и тут же изо рта продавщицы выпал большой желтый зуб. Она сказала «ой!» и устремила свои маленькие глазки под усыпанный хлебными крошками прилавок.
Рыбкину подумалось, что эта женщина - ведьма. Виду он не подал и просто сунул свой алкоголь за пазуху. Быстрым шагом вышел Рыбкин из магазина, зачем-то улыбнулся бутылке вина в кармане и шмыгнул в переулок.
Вот. А что дальше рассказывать, я не знаю. Потому что Рыбкин пришел домой, напился в хлам и уснул прямо за столом.
Нечего больше рассказывать, как ни пытайся. Был бы человек приличный, я б еще пять раз по столько же написала с дикой радостью. А в данном мне случае что-то писать - только зря пальцами краску на клавиатуре оббивать.
Спокойной ночи, Костя Рыбкин, зануда ты эдакий. Опустился, подлец. Уйду от тебя насовсем к Помеху Эфирову.
Он сел смотреть «Дворянское гнездо», чтобы развеяться. Там была Купченко с мокрыми умными глазами, острыми плечами и маленькой грудью. Хотелось ее обнять и никуда не отпускать. Однако их разделял экран и десятка три лет. Ее обхаживал бородатый актер с вкрадчивым голосом, бородой-лопаткой и незапоминающейся фамилией.
Рыбкин зачем-то чихнул в пепельницу и решил прогуляться за вином. Днем на дворе вовсю шевелилась весна, а вечером всё превращалось в осень.
Что может быть утешительнее вина в апрельские сумерки, стягивающие солнечный свет в черные крысиные углы? Так думал Костя Рыбкин, отправляясь к магазину с названием «Вино».
Ржаво-коричневые дома давали контраст низкому серому небу. Это выглядело нездешне. Вдруг серый и коричневый цвета начали сливаться в одно, и, казалось Рыбкину, раз такое происходит в реальности, пора забрасывать любую веру пусть даже в самое обыденное явление.
По Мучному переулку процокала вереница всадников в синих тренировочных штанах и на белых конях. За стеклом пивного ресторана челкастая блондинка-альбинос улыбалась кому-то невидимому, тянущему смуглую руку к бокалу с золотистой жидкостью. В окне бистро лохматый парень пытался лизнуть в уголок глаза очкастую брюнетку.
В арке за чугунными воротами высокий безликий мужчина держал мозолистыми руками кудрявую голову низкорослой крепкой женщины. Он так мощно закольцевал ее, что казалось, сейчас превратится в удава и съест ее живьем. Но ничего не происходило. Он просто засунул язык в ее безвольный рот и путешествовал им, видимо, уже по ее гортани. А она зачем-то вращала головой. Лицо ее от натуги приобрело свекольный цвет. А вырваться она не могла и не хотела.
Магазинные торговки кричали о том, что скоро всех расформируют, но им, собственно, это безразлично, потому что скучать друг по другу они не будут. Одна из кассирш пробивала рыбкинское вино. Кассовый аппарат что-то прожужжал, и тут же изо рта продавщицы выпал большой желтый зуб. Она сказала «ой!» и устремила свои маленькие глазки под усыпанный хлебными крошками прилавок.
Рыбкину подумалось, что эта женщина - ведьма. Виду он не подал и просто сунул свой алкоголь за пазуху. Быстрым шагом вышел Рыбкин из магазина, зачем-то улыбнулся бутылке вина в кармане и шмыгнул в переулок.
Вот. А что дальше рассказывать, я не знаю. Потому что Рыбкин пришел домой, напился в хлам и уснул прямо за столом.
Нечего больше рассказывать, как ни пытайся. Был бы человек приличный, я б еще пять раз по столько же написала с дикой радостью. А в данном мне случае что-то писать - только зря пальцами краску на клавиатуре оббивать.
Спокойной ночи, Костя Рыбкин, зануда ты эдакий. Опустился, подлец. Уйду от тебя насовсем к Помеху Эфирову.