плавание в апельсиновом дыму
В один из зимних вечеров становится приятно холодно, как-будто скоро кто-то возьмет тебя за плечи, притянет к себе и пустит струю воздуха изо рта - в угол тела, где плечо превращается в шею.
Затем всё теплеет. Потому что если и дальше будет холодно, то исчезнет очарование. Но после этого снова наступает легкий мороз в ключице. А его уже не надо. Потому что после прошлого нашествия прохлады тебя преследуют плечи и зубная паста изо рта голографической мечты.
Не страшно. Так ты узнаёшь, что иглы реальности помнят о тебе. К тому же следом за мыслями наплескивает волна ароматов, которых бы не учуял, задыши тебе кто в спину.
Это она - терпкость табачного дыма, смешанная с запахом кислых мандаринов и содранной оранжевой кожуры.
Пройдешь мимо стекла, за которым снег и оранжевые фонари - подумаешь о зеленых шишках на хвойных деревьях.
Книги смотрят тебе в лицо титульными листами. Пора признаться, что даже если станет невмоготу, ты не сможешь выпить бутылку за один присест. Оттого не почувствуешь «свойскость» действительности. А в этом случае всё вокруг по-прежнему останется «твоим нетвоим». Если, разумеется, ты не влюблен взаимно или не овладел недвижимостью по обоюдному согласию.
Даже стену нельзя поцеловать, а обнять - нельзя тем более. Поэтому лучше всего выморгать слизь из заспанных глаз, исчезнуть в какой-нибудь книге, притихнуть и ждать лета. И укрыться. Одеяла еще есть.
Повсюду море всего. И существует кто-то. Кто-то где-то всегда обитает. Это было, есть и будет. Никуда не денешься.
Затем всё теплеет. Потому что если и дальше будет холодно, то исчезнет очарование. Но после этого снова наступает легкий мороз в ключице. А его уже не надо. Потому что после прошлого нашествия прохлады тебя преследуют плечи и зубная паста изо рта голографической мечты.
Не страшно. Так ты узнаёшь, что иглы реальности помнят о тебе. К тому же следом за мыслями наплескивает волна ароматов, которых бы не учуял, задыши тебе кто в спину.
Это она - терпкость табачного дыма, смешанная с запахом кислых мандаринов и содранной оранжевой кожуры.
Пройдешь мимо стекла, за которым снег и оранжевые фонари - подумаешь о зеленых шишках на хвойных деревьях.
Книги смотрят тебе в лицо титульными листами. Пора признаться, что даже если станет невмоготу, ты не сможешь выпить бутылку за один присест. Оттого не почувствуешь «свойскость» действительности. А в этом случае всё вокруг по-прежнему останется «твоим нетвоим». Если, разумеется, ты не влюблен взаимно или не овладел недвижимостью по обоюдному согласию.
Даже стену нельзя поцеловать, а обнять - нельзя тем более. Поэтому лучше всего выморгать слизь из заспанных глаз, исчезнуть в какой-нибудь книге, притихнуть и ждать лета. И укрыться. Одеяла еще есть.
Повсюду море всего. И существует кто-то. Кто-то где-то всегда обитает. Это было, есть и будет. Никуда не денешься.