A Dream in the Lonesome October
Что-то сквозит во внутреннем мире...
Скиталец опустил голову, зарылся пальцами в волосы, судорожно вздохнул.
- Нет, этот мир совершенно определенно не для меня. Кажется, пора откланяться.
На его волосах - звездная пыль, она на рубашке, на сумке через плечо, падает в лужи, застывает инеем. Скиталец зажимает колотую рану на животе, серебрянная кровь падает и остывает мгновенно - становится лесными ручьями.
Скиталец не хочет оставаться в мире, где нельзя быть слабым.
Где это - позор или шанс другого почувствовать себя сильнее, жалея. Где страшно залечь под деревом, зализывая раны, а можно только бежать - или, перетянув потуже рану, закрыв одеждой сделать вид, что все в порядке.
Скиталец чихает от звездной пыли и отправляется к другим мирам.
Волкота дрожит и просыпается. Кругом серебрянные воды, ледяной ручей, и берега близко, но до них еще доплыть. В серебрянной воде плавают льдинки, течение быстрое...
Когда октябрь в самом разгаре одиночество чувствуется сильнее.
Сложнее становится плыть против течения, особенно когда все, кто поумнее, сбиваются на берегу в теплые стайки.
Слишком гордая, чтобы выйти из ледяной воды.
Слишком верная себе, чтобы лгать, что выберется.
Волкота хрипло воет в хрустальное небо и отпускает себя по течению.
Через три поворота реки ее выбросит на берег. Нужно только смириться с тем, что это не поражение - и сохранить тепло.
Тяжелее всего превращаться в прозрачное ничто, быть забытым еще при жизни.
Призрак слышит далекий вой и спускается вниз по скале. Если поспеть вовремя, то можно разжиться огоньком, а до ночи всего-ничего. Когда ты вот-вот исчезнешь совсем, огонь имеет большое значение.
Призрак шлепает изо всех сил вниз по серебрянной речушке, но его никто не слышит.
С неба падают звездные хлопья, на лету превращаясь в снег.
-Эй, Скиталец! - Орет Призрак в темнеющее небо. - Огоньку не найдется?
С неба падает зажженая трубка. Призрак садится на берегу реки, раскуривает трубку и смотрит на желтые и багряные листья в прозрачной воде.
Дымок выется. Искра падает на листву, занимается пламя.
Озябшие крылья, покрытые звездной пылью, тянут вниз. Ворон различает огонек внизу и пикирует на него. Он опускается на ковер из опавшего лета и скачет к костру.
У костра никого.
Ворон таскает сухие ветки. Призрак не смотрит на него, он смотрит на воду. Скиталец покинул пределы этого мира, а на границе Леса упала звезда. Может быть, вернется.
Ворон видит дымок от трубки над пустотой, подкидывает сухое полено в костер, прячет клюв под крыло и остается ждать.
Ее выбросит на берег через пару часов.
Тогда и отогреется.
Сны сегодня серые и пустые.
Лес живет.
Скиталец опустил голову, зарылся пальцами в волосы, судорожно вздохнул.
- Нет, этот мир совершенно определенно не для меня. Кажется, пора откланяться.
На его волосах - звездная пыль, она на рубашке, на сумке через плечо, падает в лужи, застывает инеем. Скиталец зажимает колотую рану на животе, серебрянная кровь падает и остывает мгновенно - становится лесными ручьями.
Скиталец не хочет оставаться в мире, где нельзя быть слабым.
Где это - позор или шанс другого почувствовать себя сильнее, жалея. Где страшно залечь под деревом, зализывая раны, а можно только бежать - или, перетянув потуже рану, закрыв одеждой сделать вид, что все в порядке.
Скиталец чихает от звездной пыли и отправляется к другим мирам.
Волкота дрожит и просыпается. Кругом серебрянные воды, ледяной ручей, и берега близко, но до них еще доплыть. В серебрянной воде плавают льдинки, течение быстрое...
Когда октябрь в самом разгаре одиночество чувствуется сильнее.
Сложнее становится плыть против течения, особенно когда все, кто поумнее, сбиваются на берегу в теплые стайки.
Слишком гордая, чтобы выйти из ледяной воды.
Слишком верная себе, чтобы лгать, что выберется.
Волкота хрипло воет в хрустальное небо и отпускает себя по течению.
Через три поворота реки ее выбросит на берег. Нужно только смириться с тем, что это не поражение - и сохранить тепло.
Тяжелее всего превращаться в прозрачное ничто, быть забытым еще при жизни.
Призрак слышит далекий вой и спускается вниз по скале. Если поспеть вовремя, то можно разжиться огоньком, а до ночи всего-ничего. Когда ты вот-вот исчезнешь совсем, огонь имеет большое значение.
Призрак шлепает изо всех сил вниз по серебрянной речушке, но его никто не слышит.
С неба падают звездные хлопья, на лету превращаясь в снег.
-Эй, Скиталец! - Орет Призрак в темнеющее небо. - Огоньку не найдется?
С неба падает зажженая трубка. Призрак садится на берегу реки, раскуривает трубку и смотрит на желтые и багряные листья в прозрачной воде.
Дымок выется. Искра падает на листву, занимается пламя.
Озябшие крылья, покрытые звездной пылью, тянут вниз. Ворон различает огонек внизу и пикирует на него. Он опускается на ковер из опавшего лета и скачет к костру.
У костра никого.
Ворон таскает сухие ветки. Призрак не смотрит на него, он смотрит на воду. Скиталец покинул пределы этого мира, а на границе Леса упала звезда. Может быть, вернется.
Ворон видит дымок от трубки над пустотой, подкидывает сухое полено в костер, прячет клюв под крыло и остается ждать.
Ее выбросит на берег через пару часов.
Тогда и отогреется.
Сны сегодня серые и пустые.
Лес живет.