Большой Белый Круг и Прощеное воскресенье
Начавшийся больно и сумбурно, как и полагается последнему предпостовому дню, пылесосом, втянувшему в себя то, что предстоит вытрясти и перебрать Постом, закончился очень светло. Мы с natal_li и белым зайцем, тотемным животным С.С.Аверинцева и о. Георгия Чистякова ("мы -- зайцы"), стояли неподалеку от Сухаревской. Фотоаппаратыобе, конечно, забыли, но это к лучшему -- людей с камерами вокруг было много, да и получилось у них, например, здесь http://zyalt.livejournal.com/527002.html, гораздо выразительней, чем вышло бы у нас, к тому же белый заяц рвался помахать лапой всем, проезжающим мимо машинам, и ликующе подпрыгивал, когда ему махали в ответ. Несрежиссированная, заразительная общность веселых и открытых людей, передававшаяся по цепочке, от руки к руке, от взгляда ко взгляду несомненно и решительно опровергала все предположения о том, что "Белое стояние" и Прощеное воскресенье - "две вещи несовместные". Напротив, мне показалось, что лучший социальный символ этого дня придумать трудно.
Митрополит Каллист Уэр как-то сказал, что простить -- значит "проснуться", увидеть другого так, словно увидел его впервые. Мирная и радостная, как речь кота у Уолтера де ла Мэра, цепь на Садовом лучше всяких рассуждений о социальных сдвигах, убеждала в том, что мы не только проснулись, но, при всей разности возрастов, привычек, взглядов и вкусов, не боимся протянуть друг другу руку, непрагматично улыбнуться, впервые увидеть не "этих, ну сами понимаете, которые...", а людей друг в друге. Конечно, мы еще не раз огрызнемся, поссоримся, толкнем друг друга на улице или в метро, но сегодня, на короткое время, возможно, сами того не ведая, простили друг другу множество каждодневных, незамечаемых, "мелких злодейств" и обид, из которых на две трети состоит наша беготливая повседневность. Иначе разве смогли бы мы протянуть друг другу руки?
А сейчас, пока еще не закончился день, и "есть еще время" -- милые люди, все, кого вольно или невольно обидела резким словом, перепуганным жестом, невнимательностью, неспособностью услышать, невыполненным обещанием, все, кому не ответила, не сказала или не сделала того, что должна была сказать, пожалуйста, простите.
Митрополит Каллист Уэр как-то сказал, что простить -- значит "проснуться", увидеть другого так, словно увидел его впервые. Мирная и радостная, как речь кота у Уолтера де ла Мэра, цепь на Садовом лучше всяких рассуждений о социальных сдвигах, убеждала в том, что мы не только проснулись, но, при всей разности возрастов, привычек, взглядов и вкусов, не боимся протянуть друг другу руку, непрагматично улыбнуться, впервые увидеть не "этих, ну сами понимаете, которые...", а людей друг в друге. Конечно, мы еще не раз огрызнемся, поссоримся, толкнем друг друга на улице или в метро, но сегодня, на короткое время, возможно, сами того не ведая, простили друг другу множество каждодневных, незамечаемых, "мелких злодейств" и обид, из которых на две трети состоит наша беготливая повседневность. Иначе разве смогли бы мы протянуть друг другу руки?
А сейчас, пока еще не закончился день, и "есть еще время" -- милые люди, все, кого вольно или невольно обидела резким словом, перепуганным жестом, невнимательностью, неспособностью услышать, невыполненным обещанием, все, кому не ответила, не сказала или не сделала того, что должна была сказать, пожалуйста, простите.