Отечественная война 2014: «В 3:50 утра 22 июня нас обстреляли россияне. Как немцы в 41-м»
Спустя несколько дней по возвращении в Одессу наши пограничники, вырвавшиеся из окружения возле пункта пропуска Должанский на границе Луганской области и России, рассказали о том, как выживали под залповыми обстрелами и терпели психологические атаки. Это были три недели ада, который назвали должанским котлом...
ОБСТРЕЛ ПО ГРАФИКУ
На брифинг в Одесском кризисном медиацентре офицеры пришли уже не в камуфляже, сменив его на обычные армейские брюки и рубашки, но котел, через который им пришлось пройти оставил свой след: это и характерный загар, и худоба, появившаяся не от голода, а от сильных нервных и физических нагрузок.
«В зоне АТО мы пробыли 57 дней. За сутки насчитывали 220-260 залпов из «Градов» и ствольной артиллерии. Были любители-счетоводы, говорили по рации: «Ребята, сто прошли. Двести прошли», - говорит подполковник Южного регионального управления Госпогранслужбы Александр Демченко. Огонь по украинским войскам вели с двух сторон: «Мы не отстреливались, когда огонь велся со стороны России. Мы подавляли огневые очаги противника только тогда, когда обстрел велся с территории Украины (со стороны бандформирований. - Авт.)», - поясняет подполковник Андрей Белобородченко. По его словам, над головами пограничников постоянно летали беспилотники: «Несколько штук мы сбили, все они российского производства. Мы уже знали: если пролетел беспилотник, жди обстрела. Обстреливали по графику, по четыре часа каждый день, хоть время засекай», - вспоминает Демченко. Врезался в память ребят и день 22 июня: «Мы еще шутили накануне, будут нас из России обстреливать, как немцы в 41-м, или нет. И точно, в 3:50 утра обстреляли «Шмелями» (реактивный огнемет. - Авт.) наш блокпост. У друга был день рождения, а канонада была такая, что не хуже салюта», - говорит Белобородченко. Приходилось выдерживать и психологические атаки: «Когда длился первый четырехчасовой обстрел, у нас было четверо погибших. После этого был такой момент, когда сразу после обстрела с российской стороны на пункте пропуска открылись ворота. Не знаю, на что они рассчитывали, никто из наших не перешел на ту сторону», - вспоминает Демченко.
По словам пограничников, с российскими коллегами они встречались, однако на вопросы, почему они обстреливают украинскую территорию, ответа так и не получили: «Мы им предоставляли доказательства, что огонь по нам они ведут каждый день, но они отнекивались, мол, чуть ли это не наши инсинуации. Но по глазам, особенно у старших людей, видно, что все они понимают, но вынуждены подчиняться приказу», - уверен Белобородченко.
СНАРЯДЫ В ПОЛЕ
С местными жителями отношения у пограничников, стоявших насмерть на Должанском пункте пропуска (кстати, за время обстрела от пункта осталось лишь пепелище, как шутят пограничники, произошла «поэтапная реконструкция» с помощью российских «Градов»), развивались постепенно: «Местные сильно удивились, когда услышали, что мы говорим по-русски. Информационная война - главнее горячей войны. Им так исказили информацию, так испоганили мировоззрение. Мы были там в июне-июле, как раз время убирать урожай. Местные просили разрешить им убирать поля, мы разрешали, хотя поля рядом с нашими расположениями. Запомнил картину: желтое пшеничное поле, солнечный день, по полю ездят комбайны, и вдруг рядом с комбайнами рвутся снаряды. Чудом все остались живы. Потом они поняли, что по ним стреляет не украинская армия, а боевики и российская сторона. И начали нам помогать. Один фермер за полчаса привез целый КамАЗ мешков для наших укреплений. Привезли большие емкости для воды, потому что с водой было тяжело, каждый выезд как боевой, едет бочка и 4-5 БТРов, очень опасно было», - рассказывает Демченко. Иронией судьбы стало ранение одного из бойцов: «Парень служит в нашем Южном управлении, но родом из Донецка, семья в Донецке живет. И на этой земле его ранили! Слава Богу, выжил, сейчас в Одесском госпитале», - с болью рассказывают военные. И признаются: до сих пор реагируют на хлопок закрывающихся дверей в автомобилях: «Очень похоже на мину, привычка», - улыбается Белобородченко.
ОДЕССКИЕ ПИЛОТЫ ЖИЛИ В ОКОПАХ
В Должанском котле в составе сводного погранотряда побывали служащие всех структурных подразделений Южного регионального управления Госпогранслужбы, в том числе и 18 бойцов Одесской отдельной авиационной эскадрильи. Еще несколько месяцев назад они были механиками, борттехниками, пилотами, но сейчас стали солдатами. Все 18 вернулись домой живыми, правда, в какой-то момент с тремя была потеряна связь. «Думали, что ребята полегли или попали в плен, но ничего, прорвались. На границе было тяжело: два месяца без крыши над головой, жили в окопах, дождь не дождь - неважно. Всяко-разно было. Один товарищ выскочил из окопа и, когда его не было, туда попала мина. Всем вещам капут, зато сам живой», - рассказал «Вестям» боец эскадрильи.
«За 22 дня котла непонятно, сколько наших полегло. Счет идет на сотни»
Одесситы теперь не понаслышке знают, что означает: «Героям слава!» - в прошлую субботу, 9 августа, горожане встречали пограничников Южного регионального управления, вернувшихся с Донбасса. На улицу Левитана пришли несколько сотен горожан - родственников, друзей, знакомых погранцев, которые 22 дня находились в окружении в районе Должанского, Дьяково и Краснопартизанска. Все это время украинские военные, заблокированные в должанском котле, подвергались массированным обстрелам как со стороны боевиков ДНР, так и с территории Российской Федерации.
В четверг десантники и пограничники после трехдневного боя прорвались из окружения и вернулись в свои военные части.
ОБСТРЕЛ С ДВУХ СТОРОН
Около 100 одесских погранцев приехали на трех автобусах- в боевой экипировке, небритые, усталые и... счастливые. «Папа!» - вопит чей-то ребенок, и вот уже сильные руки подхватывают малыша, прижимают к себе. Женщины не скрывают слез, мужчины молча стискивают вернувшихся бойцов в крепких объятиях. Встречающие кричали: «Слава Украине - Героям слава!».
Героев встречали объятиями и цветами. Фото: odcrisis.org
Многие из погранцев так и не снимают подсумков, набитых снаряженными рожками, через плечо - автоматы. О боях ребята говорят неохотно, заново переживая весь ужас: «У террористов снаряды не заканчивались. Лупили косо-криво, накрывали все подряд, но постоянно, почти каждый день. А мы уже знали: только со стороны России пройдет какая-то колонна - скоро будет обстрел. Со стороны РФ били точно - в основном прицельно по технике и по тем местам, где сбивались вместе максимум бойцов. Схема у них одинаковая - три пристрелочных залпа, а потом 30-40 залпов подряд», - рассказал нам один из пограничников.
Герои вернулись в Одессу. Фото: odcrisis.org
Кстати, погранцы не стали жаловаться на то, что в должанском котле сидели без еды и боеприпасов: «Конечно, к боезапасу мы относились экономно, но патронов и гранат хватало: когда надо было пострелять, мы стреляли из всех стволов - мало им не казалось. Отступая, мы даже сожгли много остававшихся патронов, чтобы не тащить на себе. С сухпайками было тяжелее, но впроголодь не сидели», - делится воспоминаниями боец.
Слова "Душу й тіло ми положим" из уст пограничников звучат особенно проникновенно. Фото: odcrisis.org
ГЕРОИ НЕ УМИРАЮТ
Слезы радости в субботу сменились безутешными слезами в воскресенье: к сожалению, живыми в Одессу вернулись не все. Официально в Госпогранслужбе подтвердили смерть шести бойцов Южного регионального управления (среди них не только жители Одесской области): «Это то, что мы точно знаем на сегодняшний день. Всего с начала АТО в Одессе и области похоронили 12 военнослужащих, погибших в Донбассе», - рассказал «Вестям» руководитель пресс-центра Южного оперативного командования Министерства обороны Сергей Даниленко.
Сегодня в Одессе на Таировском кладбище похоронили старшего прапорщика, 48-летнего Виктора Дихтиевского, у которого осталась дочь. По жестокой иронии судьбы, он погиб в свой день рождения - 6 августа. Похоронили и жителя Овидиополя, 26-летнего Евгения Колесниченко. Еще четверо погибших служили солдатами - это Николай Антипов, Сергей Бойко, Виктор Кумановский и Александр Заец. Даты их похорон пока не известны.
Волонтеры, которые помогли с экипировкой пограничникам, говорят, что погибших намного больше: «По нашей информации, 18 пропало без вести. Ребята говорят, что погибших намного больше, причем многих просто не забрали с собой, когда уходили - не было возможности. За 22 дня котла вообще непонятно, сколько наших там полегло. Счет идет на сотни», - говорит волонтер, который с первых дней возит гуманитарную помощь в зону АТО из Одессы. Говоря о погибших, волонтер уточняет, что имеются в виду жертвы среди всех военных подразделений, находившихся в котле у границы с РФ (а это пограничники и десантники 79, 72 и 24-й бригад).
На этой почве в соцсетях активно ползут слухи о том, что в Одессу на выходных самолетом якобы доставили 78 гробов с погибшими уроженцами Одессы и области. В Минобороны эту информацию не подтвердили: «Мы не ведем статистики по пропавшим без вести, и пока мы не знаем, есть ли еще погибшие именно из Одесской области, кроме тех, кого уже похоронили», - пояснил Сергей Даниленко.
Кстати, приходят с фронта и обнадеживающие весточки: один офицер погранслужбы, который числился пропавшим без вести, нашелся в запорожском госпитале, он был серьезно ранен во время прорыва, его подобрали десантники и передали медикам.
Завтра в Одессе и области объявлен однодневный траур: все флаги будут приспущены, а развлекательные мероприятия должны быть отменены. Получат ли материальную помощь от местных властей семьи погибших, пока непонятно: «Им будет оказана помощь от государства как семьям погибших участников боевых действий. Размер единовременного пособия составляет 609 тыс. грн», - пояснил Даниленко.
Впрочем, друзья погибших возмущены тем, что деньги на похороны пришлось собирать самим: «Друзья скидывались, хотели деньги отдать дочке Вити (Дихтиевского. - Авт.), она у него одна, больше родных нет, а пришлось потратить на похороны». Военные говорят, что помощь от государства придет позже: «Просто государство не может так оперативно перечислить помощь, деньги придут», - заверил нас Даниленко.
Тем временем служащие Южного управления ГПС признаются, что собирают деньги на помощь семьям погибших и тем, кто вернулся с фронта: «Кто по 100, кто по 150 грн, а кто и больше. Это так тяжело - хоронить сослуживцев, нет тех денег, за которые мы бы могли их вернуть», - рассказала нам одесситка, которая служит в погранвойсках.
При выходе из Должанского котла погибли одесские пограничники
Во время прорыва из Должанского котла на Донбассе погибли несколько десятков военослужащих, из которых минимум шестеро - из Южного регионального управления Госпогранслужбы, центр которого находится в Одессе.
Пресс-служба госпогранслужбы назвала фамилии пятерых одесситов, которые пали смертью героев: старший прапорщик Виктор Дихтиевский, солдат Николай Антипов, солдат Сергей Бойко, солдат Виктор Кумановский, солдат Александр Заец, служащий Одесского отряда морской охраны Евгений Колесниченко.
Сегодня в Одессе хоронят Виктора Дихтиевского, а в Овидиополе под Одессой - Евгения Колесниченко.
Всего с начала АТО погибли 38 пограничников.
Солдат Николай Антипов. Фото: dpsu.gov.ua
Солдат Сергей Бойко. Фото: dpsu.gov.ua
Солдат Виктор Кумановский. Фото: dpsu.gov.ua
Солдат Александр Заец. Фото: dpsu.gov.ua
Старший прапорщик Виктор Дихтиевский. Фото: dpsu.gov.ua
Евгения Колесниченко в морге Мариуполя опознали родные. Фото: соцсети
«В котле под Дьяково молились даже неверующие»
На днях десантники 79-й николаевской бригады ВДВ триумфально вернулись в расположение своей части. Пройдя через ад котла под селом Дьяково (Антрацитовский р-н Луганской обл.), где ребята провели ровно месяц в кольце противника под каждодневным обстрелом, потеряв боевых товарищей, заматерев под безжалостным июльским солнцем и ударами тяжелой артиллерии.
Среди них был и сотрудник газеты «Вести» 32-летний житель Запорожья Анатолий Давыденко, мобилизованный из запаса в марте. Все это время мы переживали за его судьбу, а последний месяц шел отсчет на часы - когда можно будет в очередной раз с ним связаться и услышать в ответ: «Жив». Толик слал скупые смс, мол, держимся. И лишь вернувшись домой, смог рассказать, через что прошел.
В ОКОПАХ НЕ БЫВАЕТ АТЕИСТОВ
«Окружение длилось ровно 28 дней, - говорит Анатолий. - Какой день недели, мы не знали. А какая разница, какой сейчас день? Вообще никакой. Иногда пытались вспомнить, в итоге звонили домой и спрашивали. Главное были числа. Все знали, какое число, сколько дней мы здесь, сколько дней в окружении, сколько недель назад нам доставили провизию. За 28 дней боеприпасы у нас закончились, еда была раз в сутки, воды был литр на человека. И нас постоянно бомбили «Градами», артиллерией, минометами. Со стороны границы с Россией нас давили психологически - обстрелами с 9 вечера и до 6 утра. А днем давили сепаратисты. Самое тяжелое даже не то, что не было еды. Можно жить и без сигарет - сначала мы все бычки перекурили, потом бумагу из-под бычков. А вот когда боеприпасы закончились, где-то неделю назад, и мы не могли ничего сделать и не понимали, зачем там стоим. А мимо нас в 3-4 км проходили колоннами танки сепаратистов, зенитки, БТРы, и они знали, что мы ничего не можем им сделать - это действительно было страшно».
Солдаты прятались от «Градов» в земле и под бронетехникой. Фото: facebook.com / Позывной Маршал
По словам десантников, потери бригады - сравнительно небольшие - около 20 убитых и сотня раненых, но это за счет изначально небольшой численности 79-й бригады. Основные же потери пришлись на подразделения, которые были даны бригаде в помощь. Около 1500 человек закрепились на трех высотах. У кого позволяла земля, те рыли окопы и блиндажи, накрывая их сверху стволами деревьев.
«Но от прямых попаданий они не спасали. Дней 5-6 назад было прямое попадание в блиндаж комбата. Три настила бревен, два настила из мешков с песком пробило насквозь, зашло в блиндаж, и человека нет... Если рядом метрах в пяти ударит - то нормально, контузия и все. Пушка дальнобойная вещь очень страшная. Танки тоже страшные - бьют очень быстро, прицельно, большим калибром, разносит все, что есть. Стреляли с 15-20 км. Мы видим залп - и по кустам. На одной высоте с дозорным сидела собачка. Он смотрел в одну сторону, а она на Россию. И она чувствовала выстрел, еще до того, как мы видели вспышку. Начинала лаять, а мы успевали спрятаться. На нашей высоте закопаться было нельзя - вокруг отработка из шахты, камни, плиты. Мы вырыли ямку по грудь и месяц в ней прятались», - вспоминает Анатолий и добавляет, что утром и вечером молились даже неверующие.
Анатолий Давыденко получил две контузии. Фото: из архива А. Давыденко
На прорыв из окружения бригада пошла утром 6 августа. Первой проехала колонна с командиром бригады, вслед за которой переправу через глубокий ров с водой разбомбил противник.
«Оставшимся не дали никаких команд, нас сразу же начали прицельно обстреливать Грады. Они даже не пристреливались - знали наши координаты, нас кто-то сдал. Началась паника, побросали автоматы, машины с боеприпасами, раненых никто не подбирал, убитых тоже. Моя машина была целая, своих людей я вывез. Разведчики чудом нашли плиту через ров и мы проехали. Нас до сих пор никто не переписывал, никто не знает, кто вернулся, кто не вернулся. Они боятся составить списки, чтобы не стало ясно, сколько погибли, сколько пропало без вести. Из расположения 79-й бригады в Николаеве нас выходило порядка 200 единиц техники, вернулось 50. Те автобусы, которые дали для нашей перевозки, ехали полупустые, а некоторые и вовсе пустые. Мы приехали в часть, кинули оружие в оружейку, никто ничего не сдавал. На улице стоят разбитые КАМАЗы, МАЗы с оружием. Оделись и поехали домой», - рассказывает Анатолий.
«КАКАЯ У НАС БЫЛА ЗАДАЧА?»
Десантники говорят, что благодарны младшим командирам за то, что те помогли выжить, а вот к руководству бригады и выше у них есть вопросы: «Выполнили ли мы свою боевую задачу?», и «Какая задача перед нами стояла?». У солдат ответа на них нет.
28-летний лейтенант-минометчик из Днепра Александр говорит, что свой долг перед Родиной выполнил: «Возвращаться назад никто не собирается. Мы не верим, что командование волшебно может излечиться от предательства. Мы это обсуждали неоднократно, и многие сказали, что все долги, которые мы родине были должны, за 2,5 месяца полноценной войны мы все уже отстрадали. Обстрелы из тяжелой артиллерии доводят людей до такого состояния, что берешь ручку, а писать не можешь - и забыл как писать, и трясется рука. А еще ранения, контузии - это все обернется проблемами. У некоторых уже проявился «синдром собаки Павлова» - мы не могли заснуть всю ночь, пока нас не обстреляют. Обстреляли - успокаиваемся и засыпаем. Даже если вернемся в часть, то будем стоять в караулах, тренировать солдат, но не на передовую».
Он говорит, что у него нет претензий к солдатам, ушедшим с поля боя. В отпуск пошли 60 человек, а вернулись на передовую 16. Назвать их дезертирами с юридической точки зрения нельзя, потому что они остались в части. «Я не допускаю, чтобы так сделал я сам, но я их понимаю, и при встрече руку я им подам. Люди все разные, у каждого свой характер. Находиться постоянно под безответными ударами артиллерии - как минимум бессмысленно, а можно и сойти с ума. Зачем уродовать человека, если ему это не по силам? Когда была первая отправка в отпуск, то отправили как раз тех, с кем могли быть проблемы. Большинство из них осталось в тыловых частях. Командование поступило правильно, оставив их там, ведь на фронте из-за таких людей начинается паника», - говорит Александр.
Разведрота взяла под опеку сына товарища
Среди погибших солдат 79-й бригады - 21-летний житель Запорожской области Евгений Трофимов. Он погиб от осколка 28 июля, не дожив буквально дня до рождения сына. Малыш родился здоровым, его назвали Трофимом - в честь прозвища, которое было у отца. Сослуживцы солдата, едва выйдя из окружения, поехали к семье своего боевого товарища и встретили его жену из роддома. Малышу они подарили берет десантника, а семье пообещали помогать всю жизнь. «Мы с Женей служили в одной роте, он был примером для всех нас, отличным другом, братом. Мы не оставим его семью, теперь у маленького Трофима много отцов - вся разведрота», - говорит сослуживец погибшего Виталий.