Остров
край мира
Это восточный край острова Средний.
В одну прекрасную ночь моё шило сказало: всё! хватит! второй год на МБС, а остров так и не обойдён. И повинуясь велению шила, я отправилась строго по литорали (сиречь по краю берега), почти не заходя в лес (но грибов всё равно набрала полные руки и шикши объелась...) - в обход по острову и в тихий разговор с собой. Замечательная особенность этого места - раскрывает людей, как орешки. Да, иногда и раскалывает. Но у меня чаще было по-другому - тихо растворяешься в соснах, скалах, сыром лишайнике, становишься отражением неба в воде. Становишься. Я слышала, что наиболее близкий перевод имени Бога - "дающий становиться". И, помнится, подумала, что действительное причастие здесь подходит.
С островом тоже можно болтать о всякой всячине - и не спрашивайте, что мы курили, если он отвечает. Хотите верьте, хотите нет, но у него лукавый и озорной нрав. Любимейшая из игр - завести человека куда угодно, но не туда, где предполагалось выйти. Вывести по тропкам на кладбище, а то и на настилы из гнилых досок, где ходить попросту опасно, или подсунуть выход в Юшковку, когда ты шёл в противоположном направлении. Веселее всего с первокурсниками играться, конечно, но и мы в последние дни генетики обнаружили нехоженые места. Что творится с временем - вообще сказать страшно, потому что когда бы ты не вернулся из леса после ночных шатаний - всегда будет 5 утра, да и ночи как таковой нет - полярный день, солнце на пару часов скрывается облаками - самое тихое время - а потом появляется как из ниоткуда.
А ещё можно лечь ничком на мох и безнаказанно черпать силу. Живая земля, живое море, живое небо - создаётся впечатление, что очень лёгкое, бесконечное и с постоянной сменой облаков, высокое и в то же время близкое - залезь на сосну и рукой черпай.
Встреча четырёх стихий. Почему четырёх? А вы подумайте.
...Вылезаем - не без труда: волна гонит обратно, сбивает с ног - из солёно-горькой воды и разводим костёр. Развести его на ветру - искусство, которым в совершенстве владеет только один из нас. Заговаривает огонь. Мы - так, щепочки подносим. Скоро к шуму волн присоединяется треск костра. Костёр - это угли, пламя не главное. У каждого из нас своя стихия, моя - вечно переменчивая - только что едва выпустила нас, а теперь грозно шумит совсем рядом. Ветер играет с огнём. Он тоже вечный, но чаще он спит. Глубоко-глубоко таится, чтобы потом вылезти - не сразу, играясь лёгонькими языками пламени, подходя осторожно, окутывая. А потом - вспыхивает внезапно, радостно, и его тепла хватает, чтобы согреться изнутри. Для меня он не только тепло, но и свет. Я смотрю в огонь. Я играю с ним. Я хожу по кромке огня. Должно быть, я уже недостаточно дикий.
А остров смеётся, и как же нам не хватает домового Васи, духа, который топит печь и прикармливает мышь в летней кухне. Который древний, как эти скалы, который знает, как правильно взять в руки птенца, чтобы не повредить.
А мне ещё не хватает путеводной звезды, но полярный день - не лучшее время искать звёзды. На Ворскле, где мы торчали до Белого ажно целый месяц, было полное небо звёзд - южные звёзды, а ночи были тягучие, горячие, мучительные, и небо было пусто, и не с кем было поделиться его красотой.
Раскрывающееся крыло бабочки - наши дни. Не бойся, я не буду убивать тебя и считать анальные жилки. Только взглядом прикоснусь.